На спор

Мысли затуманены и Ричи совсем не знает что делать, даже после такой неожиданной просьбы Каспбрака. Он несколько раз моргает, стараясь всеми силами осмыслить происходящее и хоть как-то начать действовать. Парень сглатывает ком в горле и тянет руки ко все еще испуганному Эдварду, который смотрел на него щенячьими блестящими глазами, что удержаться было уже невозможно. Он был слишком красивый для этого мира. Такие идеальные черты лица мало кому даны: маленький вздернутый носик, густые ресницы и глубокие карие глаза. В общем, Тозиер в какой-то степени понимал, почему ему нравится Эдди, но чтобы быть с ним — этого он не представлял. Просто потому, что не хотел портить жизнь такому наивному мальчику, который еще нормально не познал мир и не узнал, какого быть всеми брошенным и предоставленным самому себе. Для Ричи было важно, чтобы с Эдди было все в порядке. — Получай, придурок! — слышится знакомый выкрик, а затем еще секунда — и Тозиер валится с ног прямо на асфальт с громким звуком от удара по голове. Каспбрак в неожиданности ахает и резко закрывает рот обеими ладонями, а глаза расширяются до невменяемых размеров. Перед ним стоял Билли. Билли, с металлическим поржавевшим ломом, который еле-еле помещался у него в руке. Вернее, в руках. Денбро держал его обеими, так как, вероятно, он был нелегким, судя по тяжелому удару, сломившему даже такого сильного парня, как Ричи. Эдди не знает, что делать. Прямо перед ним происходят такие события, какие он видел только в кино, когда смотрел с мамой какие-нибудь каналы по телевизору, а тут все в живую. По-настоящему. Прямо как в боевике. Но это совсем не нравится Каспбраку, ведь черт возьми, Тозиер прямо сейчас отключился прямо перед ним, практически поцеловав! Он щупает карманы на наличие ингалятора и слишком рвано начинает дышать, когда его не оказывается вообще нигде. Эдвард никогда не мог успокоиться самостоятельно и быстро наладить дыхание, так как лишь спасительное лекарство в виде одного единственного ингалятора ему всегда помогало, а тут он полностью беспомощен. Еще и Билли, который был так озлоблен и со все еще кровоточащим носом, но это мало волновало Каспбрака. Вернее, практически вообще не волновало. Сейчас он переживал только за Ричи и его даже не пугал Денбро с ломом в руках, который в любой момент мог отключить и его тоже. «Боже, нет-нет, Ричи, нет» Эдди падает на колени, на холодный и грязный асфальт, где миллионы вредоносных бактерий, однако его это не волнует. Не важно. Лишь бы с Ричи было все в порядке. Лишь бы он не получил слишком серьезную травму. Лишь бы все обошлось легким сотрясением, а не… «А что если у него перелом черепа?» Паника нарастала и дышать становилось все сложнее, но Билл, кажется, был настроен слишком серьезно, чтобы оттащить и увести Каспбрака от этого места. — Что ты сделал, Билли? — прикусывает губу и поднимает брови, готовый прямо здесь расплакаться. Он берет лицо Ричарда в ладони и слегка хлопает его по щекам, дабы попытаться привести его в чувство, но все было безрезультатно. Тишина со стороны шатена напрягала и заставляла задыхаться еще сильнее, а легкие сжимались уже до таких крошечных размеров, что Эдди даже почувствовал, как вот-вот умрет. Денбро выдыхает горячий воздух и отложив лом в сторону, наклоняется к Тозиеру и переворачивает его на живот, начиная шарить по карманам его куртки и штанов, будто пытаясь что-то найти. После десяти секунд непрерывного поиска, он вытягивает странный белый предмет, и до астматика сначала даже не доходит, что это такое, но когда осознание приходит, Каспбрак буквально теряет дар речи и уже не может никак отделаться от полнейшего шока. Губы начинают дрожать вместе с ресницами, и Эдди тут же убирает руки от Ричарда, плотно прижимаясь спиной обратно к холодной стенке, стараясь прийти в себя и сказать хоть что-нибудь. Но он не может. Голосовые связки точно кто-то оборвал, а ком в горле застрял слишком не вовремя, да и если он бы начал говорить, точно рухнул бы в обморок следом за кудрявым. — Ну что? — цедит Билл сквозь зубы и отбрасывает только что найденный шприц в сторону, а после давит его ногой, из-за чего из него выливается странная прозрачная жидкость, которая растекается длинным ручейком и заметно пугает астматика, — Теперь он тебе не кажется таким хорошим? По нему видно, что он все еще злится и еле сдерживается, чтобы не пнуть Ричи ногой пару раз, пока тот будет в полной и глубокой отключке еще как минимум два часа. Денбро всегда был сдержанным и спокойным, но именно эта ситуация смогла вывести его из себя, чему Каспбрак действительно удивился немало. — Это… — астматик сглатывает и не без труда поднимается на ноги, крепко держась за стенку. Всё безумно дрожало, а в голове всплывали слова Ричи, которые он говорил только минутой ранее. Он его любит… Любит… Любит настолько, что даже не побоялся ударить сына богатенького мажора, разъезжавшего на дорогущей иномарке, — Это… — Зная Тозиера, он собирался вколоть это тебе, — с совершенно каменным лицом проговаривает парень и твердым шагом переступив через кудрявого, закидывает руку Каспбрака на свои плечи, чтобы помочь дойти до дома без приключений. Конечно, ему самому не помешала бы помощь, но сейчас главное помочь другу и сильно его не шокировать, хотя, он уже сделал это своим заявлением. Возможно, ошибочным. Он видит замешательство Эдди и полнейшее непонимание, ведь он был далеко неопытен в таких делах и совсем не знал, для чего это нужно было Ричи, — Хлороформ. Типа усыпляющее вещество, понимаешь? В голове Каспбрака просто не могло уложится такое количество информации. Он хлопает глазами и пытается сфокусировать четкое зрение, вместе с этим еле-еле перебирая ногами за Денбро, который так усиленно тащил его в сторону дома и параллельно оглядывался по сторонам на наличие свидетелей. Это ведь можно назвать двойным преступлением, не так ли? — Он не мог… — астматик не может поверить ни словам Билла, ни самому себе, потому что… Ричи говорил о любви так искренне и эмоционально, что Эдди стал полностью уверен в том, что тоже любит его. Любит до боли в сердце, до тяжести внизу живота, до жуткого, но такого приятного головокружения. Ему хотелось поцеловать Тозиера, зарыться пальцами в его угольного цвета волосы и прижаться всем телом к его торсу, ощущая горячее тепло и мурашки по коже. Ричи не мог сделать этого. Нет. Нет. Никогда. Никогда он бы не поступил так подло с тем, к кому чувствует ту же самую опьяняющую любовь. — Ты уверен? — шмыгает кровоточащим носом и немного прихрамывает от ударов кудрявого, — Всё то, что я рассказывал тебе про него — правда. Он ненормальный. Ты разве сам этого не видишь? Я хочу открыть тебе глаза, Эдди, пойми же это! — Мне всё равно, Билл, мне все равно! — выкрикивает Каспбрак и дергается, но парень держит его слишком крепко и не позволяет вырваться. По щекам Эдварда снова текут слезы, одна за другой, скатываясь по шее и будто обжигая ее до такой степени, что он уже не может терпеть. Эдди просто кричит от этой боли и сжимает руки и зубы, и даже тогда Билл все понимает, более менее сохраняя сдержанность, — Отпусти меня, он там один! Отпусти! — Успокойся, — на пониженном тоне выговаривает Денбро и крепко хватает астматика за плечи, серьезно заглядывая в самые глаза и сдвигает брови к переносице, — Пусть остается там, слышишь? — Я не могу… — внезапно практически шепчет Эдди и немного сгибает ноги в коленках, обмякая в руках шатена и покусывая все ещё дрожащие от волнения и от холода губы. Он не понимал, когда его жизнь так неожиданно перевернулась с ног на голову. Во всем виноват Ричи. Тот самый Ричи, которого он впервые увидел на крыльце школы, тот самый Ричи, который курил при каждом удобном и неудобном случае, тот самый Ричи, который криво улыбается, тот самый Ричи, который в тот вечер пел своим бархатным голосом в машине, тот самый Ричи, в которого он так влюблен. Каспбрак не может ничего с собой поделать. Как бы ему не хотелось разлюбить Тозиера и просто забить на него — этого никогда не случится. Астматик никогда не любил по-настоящему и даже не знал, какого это, переживать за кого-то, смотреть не отрываясь, мечтать поцеловать каждую секунду, быть готовым жизнь отдать за этого человека. Лишь бы он был счастлив. Лишь бы с ним все было хорошо. Лишь бы он никогда не страдал, — Я хочу к нему… — Боже… — он вздыхает и плавно отпускает плечи астматика, поджимая губы в тонкую полоску, — Пошли. Я провожу тебя домой. * * * Ричи медленно открывает глаза и тут же хватается рукой за голову, которая безумно болела и было ужасно даже просто ей пошевелить. Он болезненно хрипит и кашляет, а в груди что-то неприятно царапает, заставляя ежиться и сворачиваться в беззащитный клубок. Тозиер все ещё лежит на холодном асфальте в той самой подворотне, где… Где он признался в любви Эдди. Он сказал, что ревнует его к Биллу и что не хочет его ни с кем делить, и это действительно правда, чистейшая правда. Они знакомы чуть меньше трёх недель, но кудрявый уже настрадался и смог по-настоящему влюбиться в чертового десятиклассника с красивыми глазами, а ведь все начиналось с идиотского спора, который все ещё не закончился. Два дня. Через два дня он должен будет отдать честно выигранные деньги Стэну, так как Эдди нет. Он ушел, а Тозиер остался совсем один на мокрой земле в своих слезах и разорванным сердцем, совсем не зная, что делать. Удар по голове не изменил совершенно ничего. Только к душевной боли прибавилась ещё и невыносимая физическая, голова так сильно болела, что Ричард просто напросто не мог встать на ноги ровно, всё время хотелось лечь обратно и остаться здесь на всю ночь под дождем. Он будто видит Каспбрака прямо перед собой. Кудрявый тянет руку к горизонту, пытаясь прикоснуться к его беспорядочным веснушкам, длинным ресницам, пухлым алым губам, но… Но видение так быстро рассеивается, что парень даже не успевает вверить себе надежду на настоящее счастье и изумление. Эдди ушел. Ушел и оставил его совсем одного в слезах, наедине со своими мыслями и со своей душераздирающей болью где-то в районе сердца, и эта боль даже заглушает тяжесть в голове. Она куда сильнее, чем удар ломом. Вокруг лишь сырая грязь и мокрый асфальт, но Тозиеру было все равно, где лежать в таком подавленном состоянии. Моргать было сложно, ресницы в этот момент казались настолько тяжёлыми, что он не мог банально открыть глаза и посмотреть где он. Хотя, Ричард и так знал. Он все ещё за углом, где они с Каспбраком разговаривали и выясняли отношения после разборок с Денбро, и, кажется, Эдвард убежал, потому что испугался. И ведь действительно, кому не будет страшно рядом с парнем, который вечно носит с собой нож (и не только), и ведёт себя не очень дружелюбно по отношению абсолютно ко всем, но ради астматика он был готов измениться. Стать заинтересованным в учебе, стать нежным и трепетным, найти нормальную работу… Готов был делать все, что скажет Эдди. Выполнять любые его прихоти и желания, лишь бы он был рядом. Просто рядом. Любит. Как бы сложно не было этого признавать, но Ричи любит Эдди. Любит до дрожи в коленках, любит до смерти и готов убить любого за него. Он не боится наказания, он боится, что Каспбраку однажды наскучат эти игры с чувствами и он просто испарится. Уйдет. К кому угодно: к красивой девочке, к симпатичному парню, да даже к этому гребному Биллу Денбро. В любом случае, будет неимоверно больно, и, скорее всего, Тозиер не сможет пережить такого потрясения. Они не встречаются, но Ричард уже готов жертвовать собой ради любимого человека. — Поцелуй меня, Ричи. — Да, конечно, Эдди… — еле слышно шепчет кудрявый сам себе и закрывает глаза, все ещё очерчивая пальцами черты лица Касабрака в воздухе, — Я поцелую тебя, только не уходи, пожалуйста… — он чувствует жгучие искры и даже частицу астматика в себе, но он все равно спокоен и размеренно дышит, — Не уходи. Рука обессиленно падает на асфальт и Тозиер не произносит больше ни слова. Он слишком устал от своих чувств и от битых стекол, которые с каждым разом вонзаются в сердце все сильнее. Тозиер горько улыбается, шепча тихое «Не уходи». Но Эдди его уже не слышит.