На спор

Ричи уже взрослый, а значит опасность ему реально грозит. Так и случилось. Экспертиза доказала, что в шприце находился именно хлороформ, хотя Тозиер до сих пор не догонял, как они смогли выяснить, что было в пустом шприце. Какие там нужны технологии, чтобы понять, что именно находилось на стенках и какое вещество? Ричи проходил через многие допросы и давал абсолютно честные показания о том, что это был не он и его подставили, но никто ему не верил. Если он был на месте происшествия один, значит и предмет его, а раздавить он его мог своим весом, когда падал в обморок. Предположения склонялись лишь к одному выводу: нанюхавшись кокаина, который лежал как раз в заднем кармане его штанов, парень потерял сознание от передозировки и рухнул прямо на спину, из-за чего и раздавил шприц с опасным веществом, которое, между прочим, используется при наркозе. К тому же, у Ричи все руки были в крови, однако это лишь из-за того, что он побил Билла и полностью сломал ему нос и пару ребер. В этом он сознаваться не собирался, ибо за это могли накинуть еще пару месяцев, чего вообще не хотелось. Ему и так грозил немалый срок, а тут еще и информация об избиении, и за это по головке точно не погладят. У Тозиера и раньше был печальный опыт с психотропными веществами, так что из-за прошлых предупреждений тоже может что-то пойти не в очень хорошую сторону. Через два дня состоится суд, а здесь парень находится уже четверо суток. Пока что его поместили в следственный изолятор, где не было абсолютно ничего. Только голые стены и пустые кровати, куда даже сесть было невозможно из-за слоя пыли. Любой побрезгует. Ричи ни разу еще не заснул, он лишь сидел на одиноком стуле и смотрел в одну точку, размышляя над тем, что ему вообще делать дальше. С одной стороны, безумно хотелось обратно в свою привычную жизнь: помириться со Стэном и Майком, снова развлекаться с Беверли, шатаясь с ней по клубам, а больше всего он жаждал увидеть Эдди. Он очень скучал. До такой степени, что периодически даже слезы наворачивались и в конце концов вырывались наружу, вызывая бурю и других отрицательных эмоций. Тозиер постоянно думал, как там Каспбрак? Что он делает прямо сейчас, переживает ли за него, и главное, с кем находится на данный момент? Наверняка, с тем самым Биллом Денбро, который так раздражал до скрежета в зубах. Он мог быть двуличным. Мог говорить за спиной одно, а в лицо другое, проявляя свою отточенную харизму. Этим он, скорее всего, и цеплял каждого, кто с ним заговорит. В том числе и Эдди. С другой стороны — отец. Наверняка, когда кудрявый вернется домой, Давид снова налетит на него с кулаками и криками о том, что он самый ужасный сын и толку от него вообще никакого. По его словам — это единственный способ вправить своему ребенку мозги, но он не знал, что этим делает только хуже и хуже. Буквально через два часа должно состояться пятиминутное свидание с Беверли, скорее всего последнее в этом месяце. Октябрь подходил к концу, и Ричи действительно думал, что к ноябрю все точно наладится, но ситуация пошла не в то русло. Совсем не в то. Вместо веселого времяпровождения с друзьями, и, возможно, с Эдвардом, ему назвали условный срок, который ему могут дать за наркотики, за нож в кармане, и за шприц с хлороформом. Офицер строго сказал, что дадут не меньше полугода, а могут и повысить до трех лет из-за давних проделок с травой и не только. Такая цифра пугала не хило, но Тозиер все еще надеялся, что кто-то сможет ему помочь. Вряд ли кто-то, но вот чудо — сможет. В лучшем случае. * * * Даже несмотря на то, что Ричи — совсем не опасный преступник, на него надели наручники и дали двух сопровождающих, чтобы он не смог никуда убежать. Конечно, это ранило душу, ведь наручники надевают только за особо тяжкие преступления: убийство, изнасилование, но Тозиер совсем не был в их числе. Подумаешь, побаловался наркотиками, с кем не бывает? Почему за это дают срок, так еще и такой большой? Можно было отделаться штрафом, но нет же, такого, как Ричард, решили закрыть на пару лет в колонии строгого режима. Пусть даже и с правом досрочного освобождения. Это все равно не очень круто. Ричи смотрел очень много фильмов про преступления и уголовников, и всегда считал их смелыми, брутальными парнями, которые ничего не страшатся, но… Но сам Тозиер очень боялся. До такой степени, что тряслись не только коленки, но и все конечности, до самых кончиков пальцев. На деле оказалось все не так, как в телевизоре. Все гораздо хуже, чем он себе мог представить. Его сажают напротив стула, который был огорожен стеклянной стенкой и большим столом, специально для безопасного свидания. Беверли уже сидела на месте с обеспокоенным выражением лица. Она явно боялась за своего друга, и это было видно, просто потому что ее зрачки были сужены, руки нервно сжимали ремешок черной сумки, а губы, накрашенные персиковым блеском, слегка дрожали. Обычному человеку этого не было бы видно, но Тозиер заметил это практически сразу, и даже в какой-то степени стало ее жаль. Марш явно переживала все это время и даже сама говорила в момент второго телефонного разговора, который офицер все-таки позволил совершить, что пытается найти всевозможные способы, чтобы вызволить парня отсюда и закрыть дело. Просто замять его. Знакомых, работающих в полиции, не было, поэтому не оставалось ничего делать, как выпытать свидание, на котором они смогут вдвоем все обсудить. Главное, уложиться в пять минут, данные им. Ричи смахивает с лица упавшую черную челку и пристально смотрит на рыжеволосую, а сопровождающие совсем скоро скрываются за дверью, оставив небольшую щель. Тозиер знал, что они будут наверняка подслушивать, так что пытался говорить как можно тише, чтобы его слышала только напротив сидящая девушка. — Ничего не получится, Бев. Я влип по самое не могу, — шипит кудрявый и немного наклоняется, что делает и Марш, все также не меняя панического выражение лица. Сколько Ричард ее знал — она никогда не была такая обеспокоенная. Видимо, арест Ричи на нее сильно повлиял. Под ее глазами были видны также небольшие мешки, и это означало, что она вряд ли хорошо спала все эти несколько дней. На ней даже не было макияжа, кроме того самого сладкого блеска, что действительно удивило, ведь практически никогда Беверли не выходила на улицу без, хотя бы, туши или пудры. — Сколько тебе мотать тут? — Этот придурок сказал, что не меньше полугода, — вздыхает и отводит взгляд куда-то в сторону, но совсем скоро снова возвращает его на девушку, которая до сих пор смотрела на него не отрываясь ни на секунду. — Полгода? — удивляется и ахает, расширяя от шока глаза, — Это же… — Могут дать и больше. До трех лет. — Я уезжаю через неделю обратно к себе в город, — спустя небольшую паузу, также тихо говорит Марш и кидает мимолетный взгляд на двери, чтобы убедиться, что никто их все-таки не подслушивает, — Я даже не знаю, что придумать. — Ты не должна ничего придумывать… Я сам виноват, значит… Значит и буду сидеть, сколько положено. — Нет, Ричи! — уже громче произносит рыжеволосая и поспешно мотает головой. Она прислоняет ладонь к стеклу и смотрит слишком проникновенно, поджимая губы, что у Тозиера сердце сжимается от ее вида, — Мы… Мы найдем выход. — Выхода нет, Бев, пойми это! У нас нет богатых родителей, чтобы они заплатили офицеру за мое освобождение. Мы имеем только моего бухающего отца и твою мать-проститутку, — эти слова не обижают Марш, ведь это правда, поэтому она даже бровью не повела, — А что они сделают? Ничего! Беверли убирает руку со стекла и закрывает лицо обеими ладошками, но старается всеми силами не заплакать. Она лишь шепчет что-то невнятное и мотает головой из стороны в сторону, а у Тозиера сердце снова начинает отбивать бешеные ритмы. Оно ударялось о ребра и готово было вырваться наружу, полностью ломая все кости, ведь было так больно смотреть на такую Марш. Ричи никогда не видел ее такой поникшей, и ей, наверняка, даже хуже, чем самому кудрявому, который застрял тут явно надолго. — Приглядывай за Эдди, пока ты еще в городе, пожалуйста, — на выдохе произносит парень и немного опускает веки, готовый сам уже вот-вот заплакать. При упоминании Каспбрака становилось так больно морально, что даже физическая боль не сравнится с тем, что он испытывает. Отвратительное чувство. Ричи тошнит каждый раз, когда он вспоминает об астматике и о… Билле. Ужасном Билле, который постоянно вертится возле его Эдди. Пусть они даже и не встречались, но ревность все равно била через край. Постоянно, — За него я больше всего боюсь. Марш поднимает глаза на кудрявого и еле заметно кивает, не выговаривая ни единого слова. Кажется, она чувствовала ту же боль, что и ее друг. — Ты любишь его, да? — ее голос немного осипший, однако Ричи не обращает на это должного внимания. — Да, — без особых раздумий отвечает парень и кусает губы, которые и так уже были истерзаны его зубами за столько лет, — Я… я готов жизнь отдать за него. Лишь бы с ним все было хорошо. — Эдди знает об этом? — Я ему сказал. Тогда, когда меня кто-то ударил по голове и я отключился. — И… Что он? — Он… — картинки в голове начинают восстанавливаться, из-за чего снова накрывает какое-то болезненное ощущение, будто он снова проживает тот момент, — Он попросил поцеловать его. — А ты…? — Блять, это было мое единственное желание! Я даже трахнуть его так сильно не хотел, как просто поцеловать! — понемногу начинает снова закипать и хмурить брови от раздраженного состояния, но взгляд рыжеволосой быстро приводит в первоначальный, более менее сдержанный настрой, — Черт… Какой же я придурок. Еще и этот спор… Черт возьми-и-и! — недовольно протягивает кудрявый и запрокидывает голову назад, понимая, сколько же у него много проблем на данный момент. Такого еще никогда не было. — Ричи, — максимально нежным и умиротворенным голосом зовет Беверли, чем заставляет Тозиера снова взглянуть на нее. Она вновь мягко прислоняет ладонь к немного заляпанному стеклу и слегка поднимает уголки губ, растягивая рот в совсем невесомой и еле заметной улыбке, — Все будет хорошо. Все будет хорошо. * * * Никаких новостей от Ричи уже не было несколько дней, что заставляет Эдди волноваться и не дает спокойно выдохнуть. Он узнал, что Тозиера задержали, но вот за что, представлений вообще не было. Может быть, за драку с Биллом, которая произошла вот-вот на днях, а может быть… Черт его знает. Он скандально известен по всему городу, и что-то из слухов о нем обязательно будет являться правдой. Например то, что он продает наркотики в два раза дороже, чем купил, что сам употребляет нередко, что часто распускает руки не в благих намерениях, что часто бывает агрессивен, что… Убил человека. Насчет последнего, Каспбрак был уверен, что это полный бред, и не больше, чем байка, придуманная его ненавистниками, чтобы подлить масла в огонь уже и так черной славе. В любом случае, Эдвард очень сильно беспокоился о том, что Ричарда реально могут посадить, и не на маленький срок. В таком случае, он больше не услышит его голос и не увидит наглую ухмылку, а также не взглянет в пылающие красным пламенем глаза. И наконец, больше не сможет надеется на то, что сможет когда-либо поцеловать его. Он постоянно думал о Ричи, где бы ни находился. — Хочешь знать, почему я сделал это? — выдержав небольшую паузу, говорит кудрявый, пытаясь наладить тяжелое злорадное дыхание. — Ты… — Потому что я, блять, люблю тебя! — снова повышает тон, едва ли не срывая и так охрипший от сигарет голос. Он крепко сжимает руку в кулак и плотно смыкает зубы, ведь чувствовал себя полнейшим идиотом. Ричи не мог больше держать этого в себе ни единого дня, так что предпочел лучше вывалить все свои эмоции наружу, чем молчать и мучиться, каждый раз глядя на Эдди в школьном коридоре. Такого счастливого, радостного, привлекательного и… Рядом с Биллом. Таким же улыбающимся Биллом. Тозиер ненавидел эти моменты всем сердцем больше всего на свете, — Я ревную тебя пиздец как, понимаешь? Не хочу тебя ни с кем делить, особенно с этой выскочкой, который думает, что лучше всех, слышишь? Эдди встряхивает головой. Какого черта к нему в голову вообще приходят такие мысли? Безусловно, ему безумно нравился Тозиер, он был готов говорить ему это вечно, если бы Билл тогда все не испортил. Они бы даже могли поцеловаться, может и не один раз, но теперь… Теперь все изменилось. И маловероятно, что встанет на свои места в ближайшее время. Эдди — астматик. Его сердце и легкие слишком слабые, как и нервная система. Он вряд ли сможет это вынести. Полгода, а может и больше без Ричи — это самая ужасная пытка, которую только можно придумать. И Каспбрак точно знает, что будет думать о Тозиере постоянно, даже если его действительно посадят на столь долгое время. Эдди все равно его будет любить, несмотря ни на что, ведь он еще ни к кому не испытывал таких сильных и смешанных чувств — только к Ричи. И это даже пугало. Рано или поздно, это может привести к не очень хорошим последствиям, но именно в эти переломные и стрессовые дни, об этом думать совсем не хотелось. Хотелось только увидеть Ричи. Потрогать его холодные руки, взглянуть в глубокие темные глаза, вновь пересчитать многочисленные веснушки на носу, и наконец-то ощутить его губы на своих губах. Может даже больше. — В чем дело? Ты молчишь уже десять минут, — Билли с долей тревоги смотрит в глаза астматику, а после робко кладет свою руку на тыльную сторону его ладони, — Это из-за Ричи? Они снова находились дома у Денбро, в его комнате, где как всегда было тепло и уютно, а его кровать — это самое любимое место, где предпочитал сидеть Каспбрак. Он ощущал себя здесь, как в замке, ведь так оно практически и было. Эдди даже и представить не мог, что родители его друга настолько богатые, что смогли себе позволить трехэтажный дом со множеством комнат. Ему в какой-то степени было неловко здесь находиться, ведь все члены семьи, включая самого Билла, ходили по дому только в отполированной до блеска обуви и в рубашках, а Эдвард же… Постоянно ходил в свитерах. Конечно, мама Билла говорила ему, чтобы он не снимал обувь, да и он не смел ей перечить. В конце концов, горничная чуть ли ни каждый день драит полы, поэтому от того, что Каспбрак пару раз пройдется в грязных кроссовках по белоснежной плитке — ничего не будет. — Всё нормально, — совсем тихо отвечает Эдди и даже не смотрит на парня, лишь поджимает губы и шумно выдыхает через нос, а от прикосновения Билла даже бровью не повел. Это было в порядке вещей. — Да ладно? — усмехается, но после осознает всю масштабность грусти друга и только ближе подвигается к нему, — Эй, Эдди… Все будет хорошо, его… Его еще обязательно отпустят. — Нет, его не отпустят… — поднимает взгляд на Денбро, готовый вот-вот расплакаться, совсем как маленькая девчонка, у которой отобрали самую любимую конфетку, — Это конец. Это определенно конец… Билли жалостливо поднимает брови и прямо в этот момент очень хочет обнять Каспбрака и плотно прижать к себе, чтобы хоть немного успокоить, но все же сдерживается и ограничивается лишь прикосновением к руке. — Эдди, пожалуйста… Но Эдди уже не слышит. В какой-то момент, в его голове зародился план, который возможно осуществить лишь благодаря Биллу, если тот вообще согласится на такую авантюру. Нужно лишь состроить глазки и мягко улыбнуться, чтобы все наверняка подействовало. А Каспбрак знал, что это подействует на сто процентов, ведь перед его врожденным обаянием и милым личиком никто не мог устоять. — Билли… Ты же мне друг? — выжидающе смотрит на парня, однако в ответ получает лишь непонимающий взгляд, так как этот вопрос в данном случае был вообще ни к чему. — Конечно. Что за вопросы? — Мне нужна твоя помощь, — закусывает губу и четко обдумывает свой план. А стоит ли вообще? — Ну? — Я хочу… Хочу освободить Ричи. — Что? Как ты вообще собрался делать это? — Деньги, Билл, деньги… Каждый нуждается сейчас в деньгах, а тем более офицеры, у которых зарплата не больше тысячи! — На что ты намекаешь? — спустя несколько секунд, спрашивает парень и вскидывает бровь, уже, видимо, догадываясь о чем идет речь. Он плавно убирает руку с ладони Эдварда и почему-то говорит теперь тише, будто боясь, что кто-то их может услышать, даже несмотря на то, что они находятся сейчас совершенно одни в комнате, наедине. — В чем проблема заплатить им, скажем… Тысяч сто? Сто пятьдесят? Они замнут это дело за такую сумму. Я уверен. — Это сумасшедшая идея, — вздыхает и сжимает в пальцах свою переносицу, — Нас могут тоже привлечь к ответственности за взяточничество, понимаешь? — Я знаю, но… — Каспбрак не знает, что говорить, поэтому просто берет руки Денбро в свои и прижимает их к своей груди, чтобы тот ощутил, в каком бешеном ритме бьется его сердце из-за переживаний о каком-то одиннадцатикласснике, — Пожалуйста, Билли… Для тебя же деньги не проблема… — Я, может быть, и сделаю это, ладно, — совсем слегка хмурит брови и смыкает зубы вместе, все не сводя пристального и прожигающего взгляда с напротив сидящего астматика, — Но тебе совсем не понравится то, что я захочу от тебя взамен. — Я готов на все, — решительно выпаливает Каспбрак, практически не дав договорить парню, — Я... я так люблю Ричи, ты знаешь, это все ради него… Что ты хочешь? Денбро смотрит исподлобья и поднимает уголок губ. — Тебя.