Учиха Коннор
В Академии всё по-другому. Проще, намного проще, а ещё веселее и спокойнее. Коннор собирается туда куда охотнее, чем на занятия с отцом. Можно сказать, там он отдыхает, рассматривая потолок во время лекций на темы, что он уже слышал или читал. И Ричард здесь рядом, хоть Коннор и чувствует буквально физически, как тот отдалился. Что-то поменялось в его взгляде, ожесточилось. Коннор смотрит в зеркало и не видит тех же изменений на своем лице. Он тяжело вздыхает. Однако Ричард не игнорирует его: они уходят из дома вместе, возвращаются вместе, сидят вместе, разговаривают друг с другом. Только нет уже той легкости, что была раньше. — Извини, — тихо говорит Коннор в один из вечеров, когда они возвращаются домой. Ричард бросает на него быстрый взгляд. — За что? Ты что-то сделал? — прохладно отвечает брат. Коннор смотрит на него исподтишка перед ответом. — За то, что отец так поступает. Ричард останавливается в ту же секунду. — Это не твоя вина, — он качает головой. — А моя. Коннор недовольно поджимает губы. Ему скорее кажется, что вина здесь принадлежит их отцу. Логика Ричарда звучит глупой, только если... — Ты слышал, — не предполагает, а утверждает Коннор. Ричард кивает в ответ с неохотой. — Послушай, он несет чепуху... — Плевать, — отрезает брат и пожимает плечами. В этот момент он выглядит непривычно взрослым, и Коннор часто моргает, пытаясь свыкнуться. — Я просто докажу ему, что он ошибается. Ричард сжимает кулаки, выпрямляет спину ровной палкой так, что Коннору даже чудится, что брат стал выше, и смотрит железным беспрекословным взглядом. — Раз он думает, что я слабак, то он ещё пожалеет об этом. И Коннор верит ему сильнее, чем когда-либо. Взгляд Ричарда чуть смягчается, когда он спрашивает. — Ты поможешь мне? Коннор соглашается не раздумывая. Он знает, что Ричард силен, также как и он сам, так что если надо это доказать, он первый желающий помочь.Гэвин Рид
Перкинс угощает его раменом, Гэвин говорит о своей единственной мечте, и жизнь кажется ему уже не такой ужасной. Сенсей относится к нему не так, как другие, и Рид понимает, что немного коснулся той самой жизни, которой у него никогда не было. В Академии он не самый лучший, ему далеко до смазливых братьев, занявших первые строчки, и это его, конечно, бесит. Но не останавливает. Теперь он — ниндзя, а значит на шаг ближе к своей цели. Протектор приятно сидит на лбу, и Гэвин гордится, возможно, сильнее, чем ему следовало бы. — Завтра вас распределят по командам, Гэвин, — внезапно сурово произносит Перкинс, и Гэвин понимает, надо прислушаться. Голос учителя отдает грустью. — Я уже не буду твоим учителем, так что послушай меня сегодня в последний раз. Чтобы ни случилось, не теряй себя, свои мечты и близких. Остальное поправимо. Рид быстро глотает остатки лапши и с готовностью вскакивает с места. Близких у него не так много, но он уже готов бороться за своего учителя до последнего вдоха. — Ни за что! Перкинс улыбается, глядя на него, и Гэвина распирает на подвиги. — Когда я стану Хокаге, я сделаю вас вечным учителем для всех, сенсей, не волнуйтесь! — НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЫ ШУТИШЬ, ГЭВИН!Джендри Баратеон
В зале витает ощутимая атмосфера волнения. Джендри знает эту суету, сам такой был. Скука. Одна мысль о том, что он мог бы сейчас выполнять миссию ранга С, а то и В, вызывает в его душе такой досадный отклик, что аж тошно. Но что поделать, во время прошлой миссии он переборщил, экспериментируя с новым молотом, и вот тебе результат. Неделя восстановления. Радует только то, что срок заканчивается уже через два дня. От скуки он рассматривает новичков, что уже гордо называют себя «ниндзя». Может кто-то из них в будущем спасет ему жизнь. Ну или угробит. Мальчишка с задних рядов резко поднимается с места и бежит к выходу. Джендри мало что про него знает, вроде пару лет назад именно он удумался размазать каменные лица Хокаге краской. — Эй, куда намылился? — Джендри останавливает его прямо перед столом учителя, за которым он сам, собственно, и сидит. — Найду учителя, — мальчишка дуется и недовольно трет нос. — Он опаздывает, просто подожди, — терпеливо отвечает ему Джендри. — Значит, я его потороплю. А затем мелкий снова резво мчится к двери. Джендри закатывает глаза. Ну и плевать, пусть ищет, кого хочет. Однако, краем глаза шиноби замечает, что молодняк тормозит прямо у двери. Интересно. Джендри с любопытством поворачивается в его сторону. Парнишка переменился. Опущенные плечи выпрямились, кулаки сжались, и с этого ракурса видно, что он нахмурился. Баратеон с любопытством продолжает траекторию его взгляда. В проходе стоит ребенок из клана Учиха. О как. Двое смотрят друг на друга с непередаваемым выражением лица, да ещё так близко! Ей богу, ещё чуть-чуть и между ними заискрятся молнии. Джендри начинает прикидывать, как быстрее всего будет разнять драку. Но это не требуется. Мгновение спустя, видимо, кто-то толкает Учиху в спину, и он по инерции летит вперед и врезается прямо во второго мальчишку. Джендри сдерживает смех. Вот это поцелуй! Они отскакивают друг от друга мгновение спустя, но все уже увидели, что произошло. Девочки превращаются в злобных монстров, мальчишки ржут. Джендри возвращается взглядом к окну. Что за идиоты!Акт о распределении генинов на команды от *засекречено*
▶ Команда Ⅴ ➞ Учиха Коннор ➞ Харуно Кара ➞ Манфред Маркус ★ Наставник-джоунин: Хэнк Андерсон ▶ Команда Ⅷ ➞ Учиха Ричард ➞ Чен Тина ➞ Рид Гэвин ★ Наставник-джоунин: Джеффри ФаулерУчиха Ричард
У Ричарда на зубах скрипит песок (в прямом смысле), и он отказывается даже смотреть на этого идиота, который теперь с ним в одной команде. Коннор извиняется перед ним, наверно, тысячу раз за то, что случайно подтолкнул его вперед. — Подумаешь, плевать, — отмахивается Ричард, сплевывая очередную песчинку и раздраженно потирая губы. Коннор прячет улыбку в самом ее зародыше. — Но вышло забавно. — Ничего забавного! Брат мягко смеется, прикрывая глаза, и Ричард возмущенно пихает его в бок. — Тебе повезло, — завистливо тянет он. — Самый молодой джоунин в истории Листа, даже не могу представить сколькому он может научить! — Наверно, — с улыбкой отвечает Коннор. — Хотя я слышал, что с ответственностью у него все плохо. — Какая разница, — отмахнулся Ричард. — Показатели и статистика говорят о большем. — Может ты и прав, — неуверенно ведет плечом его брат, и бодро взмахивает руками. — В любом случае, отец говорит, что у Фаулера есть все шансы стать следующим Хокаге. Думаю, он тоже хорош. — Хорошо бы, — с готовностью кивает мальчик. — Я готов к тренировкам больше, чем когда-либо! Тон его голоса тухнет, когда он продолжает. — Жаль, у нас не было и шанса попасть в одну команду, брат. — Да, но два Учихи, ещё и близнеца, в одной команде это было бы... — Странно.Гэвин Рид
— Я выбью из него все дерьмо! Гэвин чистит зубы в десятый раз, и ему кажется, что он ещё не был настолько раздражен. Песок никогда не буйствовал рядом с ним так сильно, но у него нет времени обратить на это внимание: он махает зубной щеткой, как кунаем. — Нет! Сначала я отмутузю его грязноглазого братца за весь этот срам, а затем убью его самого! Капли пасты летят на зеркало, раковину, пол и песок. У Гэвина все лицо в пасте, но он продолжает ругаться и мазаться ещё больше. — Так еще и попал с ним в одну команду! Просто класс! Он умывается ледяной водой, и капли стекают прямо под майку, раздражая его ещё сильнее. — Бесит!Маркус Манфред
Кара внимательно осматривает кабинет ещё раз, и врывающийся в окно ветер играет с прядями её волос, выбивающимися из хвостика. Маркус украдкой следит за игрой света в этих волнах и прячет горящие щеки. Кара кажется такой красивой. Спокойной. Она - олицетворение всего того, чего нет дома. Коннор опирается о стол и сосредоточенно рассматривает пол, скрестив руки у груди. Все члены его команды разительно отличаются от людей, к которым он привык, и Маркус пока не уверен нравится ли ему это. Вчера Карл и Лео снова поругались. Лео показал Маркусу красивую глиняную птицу, даже разрешил подержать её в руках. Мальчик был в восторге. Они даже начали лепить что-то вместе, и брат учил его, как вплетать чакру в свои творения, только вот Кар... отцу это не понравилось. Что конкретно он говорил Лео, Маркус не знает: его тут же отправили в комнату. Всё это его расстраивало. Было и хорошее: позже отец долго рассказывал ему о своем деле и искусстве. Маркусу нравилось слушать его рассказы, они были намного интереснее лекций Академии. — Может он просто ждёт нас в другом месте? — голос у Кары был такой же, как она: нежный и мягкий, мгновенно отвлекающий от всяких дурных мыслей. — Все наставники приходили сюда, — возразил Коннор. — Просто он опаздывает. — Значит, подождем ещё, — сделал вывод Маркус и встал из-за стола. — О других местах нам не говорили.Тина Чен
Тина стряхивает пыль со штанин одной рукой, другой же держит пойманную в ловушку кошку. Локоть немного саднит: скорее всего поранила, пока катилась по земле. — Если бы ты, остолоп, не стоял у меня на дороге... — Я стоял там, где было положено, идиот, у нас тактика. — К черту тактику, когда я могу что-то сделать, я сделаю! — Вот поэтому ты и придурок. — От придурка слышу! Ей досталась худшие сокомандники в истории Конохи. Это просто факт. — Эй! Недомерки! Ричард и Гэвин возмущенно оборачиваются. — Надо же, уже отзываетесь, — удивляется Тина, и не давая мальчишкам и шанса возразить, продолжает. — Кошку я поймала, может уже завершим задание? Ричард быстрым движением заправляет выбившиеся пряди волос и молча, прикрыв глаза, уходит от Гэвина в сторону Тины. — Мы еще не закончили, говнюк, слышишь! — Гэвин кричит ему вслед, нагоняя, и Ричард раздраженно хмурится, ничего не отвечая. Тина думает, что ему стоит игнорировать шумного Рида почаще.Хэнк Андерсон
— Ну и как тебе твои ученики? — спрашивает Джеффри, отпивая ещё немного чая, и хорошенько смакует вкус. Хэнк улыбается. — Своеобразные ребята, — он крутит кружку в ладони, и устало опирается щекой о другую руку. — Были недовольны моим опозданием. — Им стоит привыкнуть, — пожимает плечами его друг. — Пожалуй. Они сидят в тишине пару минут, наслаждаясь вечерним отдыхом в небольшой кафешке. — Надеюсь, я не напортачу, — Хэнк неловко трет шею и смеётся. — Всё будет в порядке, первый опыт обучения всегда дается нелегко, — Джеффри поднимает стакан и ободрительно ему улыбается. — Но для тебя нет ничего, с чем бы ты не справился, Хэнк, верно?Учиха Коннор
Коннор завороженно следит за движениями сенсея: тот отбивается от атак Маркуса, и мальчик быстро закрывает приоткрывшийся рот. Хэнк уворачивается быстро, не делает лишних движений, и все его атаки выглядят плавными и гармоничными, словно танец. Джоунин. Вот уж точно! — Ну же, Коннор! — кричит Маркус, и Коннор смутно осознает, что у него в руках кунай и, кажется, они хотели попробовать атаковать сенсея впервые все вместе. Он мотает головой и бежит вперед, поддавая чакры в ноги, как учил его отец. Мир промелькивает перед глазами, и Хэнк хитро улыбается краем губ, обхватывая Коннора за стопу во время быстрой атаки. Коннор чудом держит равновесие и концентрацию, отгоняя ступор прочь, и позволяет гравитации подхавитить его тело. Он падает назад, учитывает, что Хэнк держит его за ногу, и тянется за треклятыми бубенцами. Ему удается коснуться их самыми кончиками пальцев, и Хэнк отпрыгивает назад, отталкивая его, Маркуса и Кару. Когда Коннор мягко приземляется на ноги, колени у него дрожат. Хэнк быстрый. Ну этого следовало ожидать. Учитель намного моложе отца, несмотря на серебристые волосы. Морщинок у него немного: в уголках глаз и у края губ. Сколько ему? Двадцать? Тридцать? Где-то между? С чего это его вообще волнует? Коннор раздраженно моргает и снова концентрируется на задаче.Учиха Ричард
— Раздражаешь, — холодно произносит Ричард, недовольно стряхивая песок. Тот все равно остается под одеждой и в волосах, мерзко оседая на коже. — Контролируй себя. Смуглая кожа Гэвина багровеет, и Ричард готовится к волне шума, прикрывая глаза. — Не могу, — непривычно тихо отвечает сокомандник, и Учиха резко открывает глаза, неготовый к такому тону. — Он защищает меня, но я почти не контролирую его действия. Они тренировались контролю чакры в ногах уже несколько часов, и каждый раз, когда Гэвин падал, песок подхватывал его, защищая от удара, а заодно окатывал Ричарда. — Учись, — кратко отрезает мальчик, и делает шаг в сторону Гэвина. Тот недовольно фыркает и смотрит себе под ноги на осевший у подошвы синих ботинок песок. Ричард поджимает губы и в очередной раз с легкостью вбирается на дерево, на этот раз ещё быстрее. — Почему ты не пойдешь домой? — интересуется Рид, присаживаясь на корни. — Ты с первого раза забрался чуть ли не на верхушку. Мальчик бесшумно приземляется на землю. Он колеблется, но всё-таки отвечает. — Этого не достаточно, — глухо произносит он. — Я должен быть сильнее.Маркус Манфред
Маркус осторожно заходит внутрь дома. Тихо. Непривычно тихо. Внутри всё напрягается, натягивается, как леска, привязанная к кунаю, и он понимает, что что-то явно произошло. Отец появляется в коридоре, как обычно сидящий в своем кресле, и приветствует сына спокойным тоном, но Маркус все равно насторожен. — Как тренировка? — Нормально, — Маркус отвечает неопределенно, вспоминая рассеянного Коннора и бесполезные попытки выполнить задачу, полные унижения. — Где Лео? — В мастерской, — кратко отвечает отец и исчезает вновь. Мальчик хмурится и мчится в сторону самой любимой комнаты. Которой больше нет. Лео резво разгребает завалы, бывшие когда-то центром творческой свободы, свежим глотком неопрятности в отточенном богатством доме. — Что... что случилось? — с запинкой спрашивает Маркус, бросая отчаянный взгляд на брата. — Искусство, Маркус, — Лео улыбается широко и открыто. Его глаза сияют тысячами звезд на испачканной гарью коже. — У меня получилось! Искусство!Тина Чен
Тина бросает кунай за кунаем. Снова и снова. Мишень за мишенью. Она всегда попадает в цель, но ей есть куда стремиться. Нужно больше скорости, больше опыта, больше чувств. Она закрывает глаза. Кольцо стали куная на её пальце, звук пения сверчков, касание ночного ветра. Чакра в её ладони. Тина вдыхает. Раз. Время останавливается. Она не дышит. Два. Кунай врезается ровно в цель, врываясь в дерево ещё глубже. Тина довольно разминает плечи. Сегодня её прогресс ощутим. Но она засиделась: луна уже давно в небесах, а для хорошего результат нужен и отдых тоже. Девочка довольно вздыхает, тянет руки вверх и начинает подбирать кунаи, с любовью складывая их в подсумок. На поляну падает тень. Тина не медлит. Резко хватает несколько кинжалов, посылая их интуитивно в нужное место. Девочка или девушка, стоящая на верху дерева, играючи отталкивает их и тут же исчезает, убегая прочь. Тина успевает заметить только её глаза. Они такие же, как луна на небе.Джеффри Фаулер
— Цель миссии: довести заказчика до его поселения, обеспечив безопасный путь, — четким командным тоном произносит Джеффри, всматриваясь в своих учеников. — Это новый ранг? — всполошившись спрашивает Гэвин. Фаулер снисходительно улыбается. — Да. Это миссия ранга С. — Наконец-то! Я знал, что нас быстро оценят, как способных шиноби! — Рид довольно машет руками и поправляет протектор. — Я тянул всю команду на своих плечах! Джеффри вздыхает. Ричард смотрит на него вопросительным взглядом, и, скрепя сердцем, командир осаждает радость Гэвина. — Нет. Многие шиноби сейчас заняты: занимаются расследованием происшествия в клане Хьюга, а также поиском виновных. В глазах Тины загорается интерес. — А что произошло? — быстро спрашивает она, не позволяя ему продолжить. — Вам это знать не обязательно, — кратко отвечает Джеффри, и девочка кривит губы и уныло опускает взгляд. Снова. Фаулер колеблется. Тина — хорошая куноичи, и она редко интересуется чем-то помимо кунаев. Он может сказать совсем немного, если ей так интересно. — Ладно, ладно, разболтаю вам кое-что. Произошло убийство одного из наследников главной ветви. Подозреваемая — на пару лет старше вас, сбежала в неизвестном направлении. Это всё. Тина задумчиво хмурит лоб.Гэвин Рид
Гэвин напряженно всматривается в маски нескольких напавших на них шиноби и нервно сглатывает вязкую слюну. Тина стоит на страже, охраняет вредного деда, сенсея увело вперёд: он сражается с ниндзя, куда выше рангом, чем те, что остались по их душу. В любом случае, разбираться с ними надо им: ему, ну и этому засранцу-Учихе. Чёрт. Гэвин соврёт самому себе, если скажет, что ему не страшно. Всего минут десять назад он стоял в ступоре, будучи не в силах увернуться от элементарного оружия шиноби, что тут говорить о самостоятельной атаке? Если бы не отрезвляющая раздражением подколка Ричарда, он так бы и лежал на том же месте, ну, разве что, только с кунаем в шее. Он пытается поспевать за движениями врага, за Ричардом, вообще за всем, но у него что-то дрожит в коленях, что-то похищает у него четкость слуха и зрения, сковывая движения ступором волнения. — Гэвин! Мальчик зажмуривается, понимая, что проворонил пару летящих в него игл, но он знает, что песок не позволит ему получить рану. И он прав. Боль, какая бы она ни была, не наступает, и Гэвин неуверенно приоткрывает глаза, а затем часто моргает, ощущая, как по телу ползёт липкое чувство стыда за собственную тупость. Ричард стоит уже не просто рядом, а перед ним, и Гэвин видит выходящие из его тела иглы. Острые куски металла, прорвавшие ткань и пустившие наружу капли крови, которые Ричард показывает так редко, что Гэвин порой забывает, что он — человек. — Зачем? — губы у Рида еле шевелятся, голос хрипит и срывается, но каким-то чудом сокомандник его понимает. — Сам не знаю, — Ричард отвечает тяжело, надрывно дышит. С каждым словом темная ткань его формы пропитывается багровыми волнами ещё сильнее, и он падает назад, прямо в руки Гэвину. Весь мир становится ярким и колким, сжимается и мчится к одной точке, к одной мысли, к одному чувству. Ярости.Джеффри Фаулер
Он не(много) облажался. Чёртов шиноби был далеко не самым сильным его противником, но до чего же назойливым! Времени на его устранение ушло больше, чем планировалось изначально, не говоря о растрате чакры. Джеффри использовал молнии, в конце-то концов! Мужчина раздраженно сбрасывает капли воды с рук и мчится в сторону учеников. Ситуация ему совсем не нравится. Он почувствовал всплеск чакры всего минуту назад. И он понял, что это значит, сразу же. Потому что волна не олицетворяла собой привычное присутствие Гэвина, нет. Это была сбивающая с ног, рассекающая тёмной яростью вспышка, заставившая Джеффри подсуетиться и прибегнуть к куда более сильной технике. Если придётся иметь дело с монстром... его чакры будет недостаточно. Вот уж чего он точно не ожидал, отправляясь на миссию ранга С. По ощущениям Гэвин близко, но в поднявшейся пыли Фаулер ничего не видит. Что тут произошло? Ветер понемногу уносит песок, и мужчине удается разглядеть лежащего на земле Ричарда: рана на его плече выглядит паршиво, но и на ноге игла устроилась далеко не лучше. Шиноби ругается себе под нос и надеется, что паршивцы не удумались смазать оружие ядом. Он бы уже помчался помогать мальчику, если бы не надо было проверить Гэвина. Пыль рассеивается, и на глаза Фаулеру попадается Тина. Девочка, выбрав лучшее стратегическое местоположение, до сих пор прикрывает их заказчика и шокировано смотрит вправо. Джоунин прослеживает траекторию её взгляда, но за движущимся песком он не сразу замечает Гэвина. Фаулер с надеждой кричит его имя пару раз, прежде чем завеса, наконец, опадает. Напавшие на них ниндзя отдаленно напоминают своей формой человеческие тела. Скорее походят на кровавую кашу, перемешанную с песком. С головы и плеча Гэвина медленно сползает песок, и мальчик падает наземь.Учиха Коннор
Мама уходит за вещами. Отец даже не появляется. — Он - глава клана. У него дела, дорогой, — мягко произносит мать, и её тёмные волосы плавно скользят по чёрной ткани, когда она отворачивается. Коннор сидит у палаты брата в одиночестве и трясущимися руками достает из кармана монетку. Знакомый и прохладный металл лежит на ладошке приятным грузом, хранящим внутри воспоминания счастливого детства. Ричард всегда любил его нехитрые, но впечатляющие трюки. Мальчик закрывает глаза и пытается пробежать монеткой по пальцам, но у него дрожат руки, и никакая мышечная память не спасает его от ожидаемого исхода. Кругляшка соскальзывает с ладони, и Коннор жмурится, с готовностью впитать в себя звук её падения, суть удара, расслышать каждую его грань. Монетка на пол не падает. — Всё будет хорошо, Коннор. От голоса учителя он дёргается, резко выпрямляет спину, и его сердце бешено подскакивает, будто прямо до самих ушей, и отбивает там хаотичные барабаны. — Извини, — Хэнк немного удивленно моргает, а затем улыбается. — Не хотел тебя испугать. Похоже, ты задремал. Странно наблюдать, как родная, дорогая твоему сердцу, вещица смотрится в чужих руках. Всё лицо у Коннора пылает, и он быстро отрицательно машет головой. — Ты - человек, Коннор, — сенсей приседает, опускаясь до уровня взгляда мальчика. — Тебе не обязательно быть начеку всё время. Ты можешь уснуть и не заметить приближение шиноби, особенно сейчас. Здесь нет ничего постыдного. Коннору кажется, что он уже весь горит, а из ушей валит пар. Руки непривычно влажные, и он упирается ими в коленки сильнее. И не сказать, что ему стыдно, ему скорее... — Да, твой брат отделался далеко не только синяками, но наши медики быстро поставят его на ноги, — продолжает подбадривать его Андерсон. — Ага, — Коннор выдавливает ответ из себя силой, боясь даже вдохнуть лишний раз. Хэнк хмыкает себе под нос, поднимается на ноги и бросает монетку в руки ученику. Мальчик неловко ловит её, что уже кажется ему чудом, и смотрит на сенсея. — Не вешай нос. От улыбки сенсея барабаны в ушах сходят с ума, отдаются звенящей трелью где-то в груди. Коннор паникует и молча кивает, быстро убирая монетку в карман. Ему не стыдно, не страшно... Ему... как-то странно волнительно? Учитель уходит за угол, мальчик хмурится и делает глубокий вздох. В любом случае, ему сейчас стоит больше думать о Ричарде.Брандон Старк
— А кто из вас призывал лютоволка с первой попытки? — голос его отца, лорда Старка, уносит поднимающуюся волну стыда прочь, и Бран, наконец, поднимает голову, прекращая рассматривать грязь под ногами. Робб больше не смеётся, только улыбается по-доброму. Джон подходит к нему чуть ближе, и Бран готов принять очередной совет. — Главное - много не думай, — Джон обхватывает его плечи и немного встряхивает. — Позволь чакре самой найти путь. Бран морщится, отступает назад. Постоянные безуспешные попытки его раздражают, и он невольно паникует, вспоминая о своей мечте — стать настоящим шиноби, джоунином! Как он сможет? Если ему не поддается даже его клановая техника? Дыхание срывается на сопение, мальчик хмурится. Он чувствует пьянящую энергию, струящуюся потоками бурлящих ручьёв по его телу, он тянется к ним, пытается следовать по их пути: от жаркого пламени в груди до самых кончиков пальцев, чувствующих только холод. Бран пытается еще раз. Глухой звук доносится до его ушей через пару секунд. Мальчик резко открывает глаза. Прекрасно знакомый ему лютоволк сидит прямо перед ним, сияющий радостными глазами. Сердце глухо стучит в груди. Бран знает, что это не его рук дело. — Нимерия, ко мне! — с реверансом Арья подзывает свою волчицу, и та с радостью поднимается на мощные лапы и мчится в сторону хозяйки, оставляя на земле ледяные следы. Бран теряет всю концентрацию и мчится в сторону сестры. — Арья!Гэвин Рид
Гэвин щурится, всматривается в слои бинтов, стягивающие плечо Ричарда. Марлевая ткань, кипенно-белая, настолько сюрреалистична для него самого, что ему не верится, что он правда её видит. Ему не верится, что что-то может быть бледнее кожи Учихи, в конце концов! Что, что-то может контрастом заставить выглядеть эту белую поганку живым... нежно-розовым? Гэвин недоуменно пялится на границу повязки, пытаясь запомнить эту разницу, которую он ещё не осознавал, пытается понять непонятные ассоциации, всплывающие в его собственной дурной голове. На белых бинтах ему чудятся иглы, пробивающие лед кровавых рек. Зачем Ричард это сделал? Он знает лучше всех, что, пусть Гэвин и имеет слабый контроль над песком, тот всегда защищает его. Получается, этот выпендрёжник считает его настолько слабым? Рид недовольно дует губы, но ближе к постели не подходит. Стоит на расстоянии в метра три и вспоминает, как не мог тогда пошевелится от чувства парализующего страха. Слабак! Выходит, Ричард прав? Перед глазами тот самый день: лучи заходящего солнца, тихий всплеск реки, старые деревянные доски, и невозмутимый взгляд Ричарда, улетающий куда-то туда, вперёд, вместе с каплями крови, стекающими по его коленке. Гэвин всё бежит и бежит за этим взглядом, но никак не догонит. Он злостно сжимает челюсть, будто до скрежета, пытаясь коснуться того непонятного тянущего чувства, зовущегося болью. — Что ты тут делаешь? Хладный тон. Высокомерный взгляд. С этим засранцем точно всё в порядке. На мгновение Гэвин чувствует себя полным идиотом. Действительно. Что он тут вообще делает? — Ничего, — быстро фыркает Гэвин, засовывает руки в карманы и расслабляет напрягшиеся плечи. Ричард надменно выгибает бровь, и у Гэвина кулак чешется поставить эту черную линию на место. Ох, мало досталось этому Учихе, мало! Впрочем бровь возвращается на место сама. Его сокомандник прикрывает глаза. — Не за что, — выдает Ричард, и едва-едва улыбается краем губ. Но Гэвин-то всё видит! — Я не говорил тебе «спасибо», говнюк, — Гэвин огрызается машинально, даже не задумываясь. — У тебя это на физиономии было написано. Я сэкономил наше время, не благодари. — Я хрена ли? И вообще мне не нужна была помощь! Я и сам справился! Так что не за что, ха! — Говори больше, может сказанное станет правдой. Рид раздраженно взмахивает руками и отворачивается, шагая в сторону окна. Ей богу зачем он только приперся? Ричард больше ничего не говорит и не спрашивает. В палате слышно только его глубокое дыхание. Гэвин всё думает и думает, смотрит и смотрит. На крыши небольших домиков, на бегающих детей, на продавцов, на шелестящие на ветру листья деревьев. Смотрит на всё и опускает взгляд на свои безупречно чистые ладони. — Как это? — спрашивает он, оборачиваясь и делая пару шагов, приближаясь к Ричарду ближе. Тот впервые смотрит на него без тени этой его напускной холодности. Без упрямства или вызова. Просто смотрит так, что Гэвин понимает: он слушает его и слушает по-серьёзке. Рид сжимает губы и уточняет. — Как ощущается боль? Ричард не отрывает от него взгляд, не смеётся и не отмахивается. — Хорошо, если ты так никогда этого и не узнаешь.Брандон Старк
Все знают, что за Стеной живёт монстр. А Бран знает это чуть ли не лучше всех остальных: в конце концов, охрана этого Зверя — одна из главных задач его семьи. Монстр силён и опасен, и, в свою очередь, стережёт что-то посильнее его самого. Легенды гласят, что он — просто преграда на пути к источнику энергии такой силы, что никому и не снилось. Он мчится сквозь холодную пустошь, что есть силы. Мать всегда ругала его за прогулки на той стороне, так что ему нужно быть быстрее. Потому что в этот раз всё будет ещё хуже: Бран не собирается возвращаться до тех пор, пока не найдет то, что ему поможет. Он сделает всё что угодно: проторчит за Стеной дольше, чем когда-либо, зайдет глубоко в чащу, прошерстит все заросли! А затем все увидят, как он, наконец, призовёт своего лютоволка. Он сможет! Бран улыбается и бодро отталкивается от промерзшей земли туда, ввысь. Лёд под пальцами, мягко говоря, прохладный, но, благодаря чакре, его руки не замерзают. Он проделывал этот трюк не раз, а потому подъём занимает у него немного времени. Заученные выступы, на которых можно перевести дух, приветствуют его тепло и радушно. Стена такая высокая, что сложно добраться до вершины без перерывов. На той стороне — лес. Бран замирает и смотрит на раскинувшуюся чащу высоких, тянущихся будто до небес деревьев. Он никогда не заходил далеко вглубь. Только мотался у самого края Стены, даже не спускался вниз. Ему хватало ума понять, что спустись он вниз или уйди глубже, он имел все шансы не поспеть домой вовремя, а то и хуже. Сейчас же... Старк хорошенько оттолкнулся от холодной поверхности, и кое-как вцепился в раскинувшуюся хвойную ветвь. За Стеной куда холоднее и темнее. Бран не имеет и малейшего понятия куда ему идти и что искать. Ветер хлещет по щекам, кусает нежную кожу, стараясь похитить кусочек живого румянца. Бог знает, сколько он бродит по лесу, зачарованно наблюдая морозные узоры даже на коре деревьев. Издалека заросли кажутся такими густыми, но здесь, внизу, пространства так много, что оно легко рисует иллюзию свободы. Которая быстро уничтожается грузом сплетающихся в высоте ветвей, почти полностью скрывающих солнечный свет. Бран бродит и бродит, пока, наконец, не садится под приглянувшееся ему местечко под деревом. Оно выделяется среди темных столбов хвойных пород своим целиком белым основанием. Ветви, кора, само дерево, оно полностью светлое, и Бран щурится, с замиранием сердца рассматривая, как переливаются кристалльными узорами коренья. Листва же разительно отличается от самого дерева. Красно-багровая, она четко подхватывает настроение коры, и контрастом восхваляет её белизну. Красиво. Мальчик кутается в плащ, утыкается носом во влажный мех и печально вздыхает. Сейчас, когда он уже остыл, его затея кажется ему невероятно глупой. Спонтанной и, что обидно, капризно-детской. Снег вьётся на ветру, и Бран невольно отвлекается на его танец, любуется его грацией и легкостью. У них в Винтерфелле, зимы кажутся другими. Натужно-вымученными, полными страданий, забот и жалоб. Обремененными, как грузные ветви скрывающие небо в этом месте. Времена года меняют друг друга там, за Стеной. Здесь же, сколько Бран помнит, всегда зима. Загадочная и манящая, пусть и смертельно-холодная. В темноте леса скрипит снег. Бран настороженно поднимает голову, хватаясь за новенький кунай.Учиха Ричард
— Как тебе удалось? Ричард, не скрывая восхищения, рассматривает красные зрачки брата. Черная запятая резко выделяется на кровавом фоне, вплетается в рисующуюся линию круга. Шаринган. Где-то по спине у мальчика пробегают лёгкие мурашки. Коннор смог пробудить его каким-то образом, пока он сам прохлаждался на этой чёртовой миссии, в которой решающую точку поставил вообще Гэвин. — Ну, — брат прикрывает глаза, и его радужка плавно затягивается, утягивая пьянящую силу в привычную темноту. — Не самый лучший разговор с отцом. Ей-богу я думал, он меня убьет. Но как видишь… это именно то, к чему он вёл. Коннор хмурится, Ричард понимающе кивает: брат не любит методы обучения их отца с того самого момента, когда он в принципе начал понимать, что ему нравится, а что нет. Ричард угрюмо выдыхает. Он бы стерпел что угодно, только признай его отец. Но он понимает и чувства Коннора. — Думаешь, у меня он появится? — в итоге задумчиво спрашивает Ричард, вопросительно вглядываясь в чёрные глаза брата. — Да, почему нет? — Коннор неподдельно удивляется. — Мы одинаковые, ты и я, так что не вижу причин, которые могли бы препятствовать этому. У Ричарда в груди вертится сомнение. Паническая фобия, навязчивая мысль. Они с Коннором не совсем одинаковые. Он касается подушечками пальцев собственного века, будто пытается прощупать белёсые глаза. — Нужен просто небольшой толчок, — добавляет Коннор, и хлопает его по плечу. Ричард судорожно вспоминает недавнее происшествие с нападением. Стучащее в ушах сердце, попытки проследить движение противников, страх, проникающий под самые ребра и щекочущий лёгкие. Свое напряжение и бурю чувств. Песок Гэвина поблизости. Этого было недостаточно? У него пересохшие губы и во рту сухо, он тяжело сглатывает тугой комок в горле и, наконец, спрашивает. — Можем ли мы это ускорить?Найт
Человек был ему знаком: его чакра часто появлялась на самой границе леса, танцевала где-то на расстоянии. И, честно признаться, сначала он хотел убить незваного гостя. Правда, когда он увидел, что нарушителем его границ стал простой ребенок, ещё малыш... ну что тут сказать? Лапа не поднялась. И вот сейчас он чувствует. Снова. В его владения вторглись. Демон настороженно смотрит в сторону потревоженной границы и тянется чакрой до самой Стены. А затем расслабленно опускает хвост. Это снова тот мальчик. Лис равнодушно зевает и лениво тянется, разминая лапы. Стоп. Чакра внезапно устремляется вглубь леса, да так далеко, как никогда раньше. Демон с любопытством смотрит в сторону перемещения знакомого незнакомца, и устремляется вперед, ловко двигаясь между деревьями. Он находит его у одного их юных Древ. Малыш несильно подрос, хотя с высоты его собственного роста всё кажется крошечным. Дитя обнимает себя руками и смотрит куда-то в пространство. Человек— один посреди мёртвого леса, и Демон не может сказать, что мальчик напуган. Что ж, ему должно быть известно, что бывает с теми, кто приходит в эти леса. Лис колеблется. Стоит ли поиграть? Он движется вперед, не стараясь скрыть свои шаги, дает добыче знать, что он рядом. Мальчишка его не разочаровывает: быстро поднимает голову и готовит оружие. Лис шевелит ушами и, наконец, выступает из леса, выпускает чакру, позволяя ей разнестись мёртвым холодом настоящего ужаса по всей округе. Демон готов увидеть страх, отложить в памяти навеки исчезающий алый румянец с живого лица. Мальчик смотрит на него, не скрывая восторга. Очень интересно.Учиха Ричард
Впервые за всю их жизнь мать в ярости. Она злится на них, не разговаривает с отцом, уходит из дома, вымещает злость на кунаях, что кажется полнейшим нонсенсом. Ричард касается тонкими пальцами повязки на своих глазах. Повреждение пустяковое, на лечение ушло пару дней, сейчас нужен был только отдых. Но переступи они грань, он мог бы остаться и вовсе слепым. Он посещает госпиталь уже несколько раз за этот месяц, но он даже не задумывается об этом. Ричард, наконец, получил ответ. Отношение отца, злость матери, виновные глаза Коннора. У него никогда не будет шарингана. Просто не будет. Таким уж он родился. Ричард сжимает кулаки, в порыве злости думая, что лучше бы его вообще не было. Его отец прав. Что может сделать простой шиноби против шарингана? Против великой силы его семьи, к которой он не имеет никакого отношения. Чёрт, да как он вообще может быть частью этой семьи? «Ты такой же как я», — голос Коннора, полный любви и веры, искажается в его памяти, играя издёвочными красками. Ричард вздыхает. Конечно нет. Коннор никогда бы не стал над ним издеваться. Теперь он его жалеет, осторожно подбирает слова, да и вообще старается не попадаться ему на глаза. Возможно из-за волны огня, чуть не спалившей Ричарда. Но он не винит брата. Тот пытался ему помочь по его же просьбе. Разве что, его жалость бесит. Ричард чувствует себя пустышкой, нет, не так. Фальшивкой. Игрушечным кунаем, затесавшимся в боевой арсенал шиноби. Слабаком, которому ничего не светит. — Эй, — голос капитана раздается справа, и Ричард в который раз злится на себя за потерю бдительности. — Уже собрался тренироваться? Ричард молчит и слабо отрицательно качает головой. Он ведь пришел на тренировочную площадку. Какого вопроса ещё стоило ждать? — В этом нет смысла, — в конце концов, кратко отвечает он, и прижимает колени к груди. — Эх ты, Ричард, — Джеффри больно ударяет его в плечо. — Смысл есть всегда, только приложи усилия. Ричард стягивает с глаз повязку, вопросительно взираясь на учителя размытым взглядом.Маркус Манфред
Мастерскую отстраивают заново, и, к своему стыду, Маркус понимает, что она нравится ему даже больше, чем та, что была ранее. Теперь в ней куда больше света: огромные окна занимают почти всю стену, и сама комната куда просторнее старой: внутренний сад чуть подвинулся, чтобы увеличить площадь. Мастерская пахнет свежестью, новизной. Она не имеет в себе неизвестных Маркусу воспоминаний, он не находит каких-то царапин, история появления которых ему неизвестна, или замытых клякс краски на полу. Эта комната родилась на его глазах, и он может строить её историю вместе с близкими. Поэтому он в восторге. Ну... правда, есть и плохое. Лео исчезает куда-то всё чаще, и Маркусу его чертовски не хватает. Да, отец начинает уделять ему больше времени, но ведь он и Лео не могут заменить друг друга, верно? А вот его обучение идёт лучше. Андерсон хвалит его способности по контролю чакры, и Маркус довольно улыбается с какой-то тяжестью припоминая, что многим хитростям его обучил Лео. Но рядом Кара, и она смотрит на него с долей восхищения, и все мрачные мысли испаряются из его головы в тот же миг. Его немного удручает хмурый вид Коннора (разумеется, он слышал, что они с Ричардом неудачно потренировались, но подробностей ему никто не говорит). Маркус верит, что всё наладится. И не забывает напомнить об этом самому Коннору. Учиха смотрит на него в ответ как-то... пренебрежительно? И Маркусу непривычно видеть подобный взгляд на его лице. На лице всегда разумного и спокойно-нейтрального Коннора. — Много оптимизма? — хмыкает Коннор. Маркус неловко поджимает губы: он не знает, что ответить сокоманднику. — Жизнь это поправит. А затем, наконец, объявляется Андерсон, и Коннор быстро расслабляет плечи. Маркус успевает заметить, как смягчается его взгляд, как исчезает мрачная морщинка в уголке глаз. — О чем задумался, Маркус? — Карл рядом и с любопытством смотрит ему в глаза. — Да так, ни о чем, — Маркус неловко улыбается и взмахивает рукой, забывая, что до этого окунул кисть в чернила. По холсту расползаются кляксы, как и по его одежде. Карл тихо посмеивается. — Снова о той девочке? — отец продолжает улыбаться и утирает каплю чернил с руки. На коже все равно остается заметное пятнышко. — Нет! — быстро возражает мальчик. — Ну не только... Карл по-доброму хлопает его по плечу. — Придёт время, когда меня рядом не будет, — тон голоса отца становится суровым. — Ты должен уметь постоять за себя. Маркус не очень понимает к чему всё это, но старается запомнить и осознать. — Кстати, неплохо вышло, — мальчик не успевает сказать и слова, а Карл уже возвращается в обычному состоянию и указывает на полотно. Кляксы и правда выглядят хорошо, напоминают чем-то орла, раскинувшего свои могучие крылья.Брандон Старк
Найт — сильный и знает много. Бран не отстает от него ни спустя день, ни два, ни даже неделю. Ему любопытно всё. А лис очень даже отличается от всего того, что ему известно. Для начала, он намного крупнее лютоволка его отца, Неда Старка. Крупнее того огромного зверя, что внушает страх всем желающим напасть на Винтерфелл уже долгие годы. У Найта серебристая шерсть, ледяная и острая на вид, но мягкая и тёплая на ощупь. Под его лапами замерзают целые озёра и темнеют все солнечные дни. С его спины сыпется снег, и Бран понимает почему за Стеной так холодно, так снежно. Так красиво. Он тренируется теперь здесь, и убегает домой ближе к вечеру , наотрез отказываясь прекращать прогулки за Стену. Он сбегает из закрытой комнаты и лезет по ледяной стене, совсем не используя чакру. Мать сдается и снимает сдерживающую печать, чтобы сын не убился. Но призыв лютоволка ему всё равно не поддается, и Бран хмурит брови всё сильнее. Никакая таинственная сила его уже не манит. Северный лес сейчас кажется просто домом для Найта, а не хранилищем какой-то волшебной палочки. Бран концентрируется и в очередной раз тянется к образу лютоволка в своей голове. Ничего не выходит. Лис поднимает голову. — Ты слишком стараешься, — его голос переливается хрипотцой, а клыки вспыхивают яркой молнией в темноте. По-хорошему это должно напугать Брана, но ему ни капельки не страшно. — Да, мне это уже говорили, — фыркает мальчик, и шагает в сторону огромной лапы Найта. Тот лениво тянет её вперед, и Старк неловко падает в мягкую шерсть. — Спасибо. — О чем ты думаешь во время ниндзюцу, Бран? — устало выдыхает зверь. Бран удивленно поднимает голову. — Ты знаешь что это? — слова летят с такой скоростью и пылом, что он хочет прикрыть рот. Он будто пискнул, а не задал чёткий вопрос. — За кого ты меня принимаешь? — с укором спрашивает его Найт, и Бран задумывается. Он не знает о лисе ровным образом практически ничего. Он даже не может расспросить про него у отца, так как рассказывать о себе Найт запретил. — Ну... ты какой-то особый лис Севера, создающий зиму. Как-то так? Он слышит глухой смешок, и видит, как играют волоски шерсти от дрожащей груди лиса. Бран обиженно толкает лапу зверя. — Эй! — Ладно, ладно, — Найт довольно опускает морду на вторую лапу. — Извини. Просто твоё описание меня позабавило. Мальчик недовольно слезает с лапы. — Я не прав? — спрашивает он, сурово сдвинув брови, подобно своему отцу. Лис прекращает посмеиваться. — Кто ты? Зверь поднимает на него взгляд оледеневших глаз. Морозный узор идущий по радужке будто сияет. — Тебе важно знать? — кроет вопросом вопрос лис. Бран задумывается. — Не особо, — в итоге неуверенно отвечает мальчик. — Я знаю, что ты умный, добрый, пушистый и тёплый. Этого мне не хватит? Зверь смотрит на него дольше обычного и молчит, и Бран не очень понимает смысл этого взгляда. Может он еще слишком мал, а может во всём виноват мех и нечеловеческая мимика. — Хватит, — лис плавно поднимает морду. — Так, о чем ты думаешь во время призыва?Джеффри Фаулер
Ричард осваивает стихию куда быстрее его самого в своё время. У парня талант, быстро смекает Джеффри. Впрочем, собственное удивление его забавит: чего ещё он мог ждать от Учихи с нехилым запасом чакры и непробиваемым упорством? Пусть у него никогда не будет сильных глаз его семьи, он всё равно станет отличным шиноби. Молния следует за его пальцами сама по себе, она будто тянется к чакре мальчика, и Фаулер понимает, что не зря тогда подошёл к Ричарду. Вряд ли он ещё найдёт ученика, который освоит его техники молнии с таким быстрым прогрессом. Да, сейчас Джеффри уложит его на лопатки за считанные секунды, но опытный взгляд заглядывает наперёд. Фаулер пытается держать молнию в своих силах, контролирует её, давит, используя тайдзюцу. Создает нинтайдзюцу. И это мощно, это быстро, это сильно. Но юркий тонкий Ричард улавливает колебания электричества и подталкивает энергию кончиком острейшей иглы чакры, и молния разрывает пространство, неистово мчась вдаль. У самого Джеффри ушел бы на это приличный запас сил. Мужчина одобрительно кивает. Хорошие перспективы. Тина распечатывает с громким хлопком очередной свиток, и Фаулер переводит довольный взгляд на куноичи. Определённо, его ребята хороши. Их совершенно точно можно рекомендовать на участие в экзамене. Девочка тянет кунаи за нити и замахивается. Джеффри даже не нужно смотреть в сторону мишени, он и так знает, что Тина никогда не промахивается. Но в её руках внезапно возникает дрожь, и оружие падает наземь, не достигая цели. Фаулер хмурится и отслеживает направление её взгляда. Гэвин. Тина относится к сокоманднику настороженно с той самой миссии. Что же, Джеффри может её понять: не каждый день увидишь такое. Мужчина сжимает губы. Но это неправильно. — Эй, сенсей, — Гэвин появляется рядом быстро, и Джеффри впечатлен его работе над скрытным и быстрым приближением. — Да, Гэвин? — мужчина кивает ему в ответ, переводя взгляд на собирающую с земли оружие Тину. — Расскажите, что произошло тогда на миссии и почему. Тина быстро оборачивается, Ричард прекращает складывать печати. Что же. Гэвин пришёл с вопросом раньше, чем предполагал Фаулер. Ещё одна приятная неожиданность. Эти ребята точно готовы.Брандон Старк
Вопрос Найта о мыслях Брана во время призыва имеет смысл: в конце концов, у него получается призвать животное. «Думай только о чакре, взывающей к кому-то нужному, а не конкретному.» — Ворон? — отец смотрит на его руку с нескрываемым удивлением. Бран пожимает плечами. Птица большая и красивая. По чёрным перьям ползут узоры инея, а с крыльев сходят волны голубоватой чакры, подобно горящим лапам зверей его семьи. — У меня никак не получалось призвать лютоволка, отец. Извини, — мальчик смотрит под ноги несколько виновато. Он хотел бы сделать всё как надо, но птица, сидящая на его руке, нравится ему куда больше стаи волков его братьев и сестёр. — Со мной, видимо, что-то не так. — Нет, нет, — Нед Старк быстро качает головой. — Всё в порядке, просто такого давно не случалось, Брандон. Отец касается оперения ворона кончиками пальцев, и тот недовольно хохлит перья. — Я слышал, что некоторые Старки призывали и других животных, но это было довольно редко и так давно, что мой отец считал эти рассказы легендами для запугивания чужаков. Бран гордо выпрямляет спину, и ворон взлетает с его руки, усаживаясь на плечо. — С кем ты тренируешься за Стеной? — в который раз спрашивает Нед, и Бран испуганно поднимает голову. Птица исчезает с его плеча, кутаясь в морозный дым, оседающий на ткань мелкой крупой. — Не могу сказать, — виновато улыбается Бран и убегает прочь. — ... потому что у меня есть некоторые подозрения, — тихо бормочет себе под нос его отец.Учиха Коннор
Он не говорил с Ричардом сотню лет, и, честно говоря, даже не знает, как теперь ему вообще в глаза брату-то смотреть. Да, он не виноват в том, что у него есть шаринган, но ему всё равно неловко. Он просто хочет, чтобы всё было как раньше. Чтобы на душе не скреблись кошки, пополам с грузом на плечах. — Эй, Коннор, — Маркус улыбается, подзывая его. — Ты чего опять хмурной? — Ничего, — Коннор отвечает кратко. И пытается слабо улыбнуться, поминая недавние грубости в сторону сокомандника. Не дело это. — Ты всегда можешь поговорить с нами, — нежно произносит Кара, и Учиха замечает, как Маркус быстро краснеет. — Да, можешь, — лепечет мальчик, и Коннор наблюдает за ним внимательнее обычного. Кого-то это ему напоминает. — Слушайте, я кое-что подслушала, — она заговорщически манит их ближе, и мальчик физически чувствует, как Маркус излучает тепло рядом с ним. — Скоро будет экзамен на чунина. — Брось! — быстро реагирует Коннор. — Уже? — Да! — подтверждает девочка. — И похоже, мы заявлены на участие. Маркус ничего не говорит, только смотрит на Кару, и пытается два слова связать. Нет, он точно ему что-то напоминает. Учиха рассматривает сокомандника, отмечая учащённый пульс и резкое дыхание. — Ох, да вам ни капельки не интересно? — Кара понуро опускает голову. — Между прочим, я умудрилась подслушать это не у абы кого, а у самих Джеффри и Хэнка. От имени учителя у него в животе случается кульбит, а уши горят в лучах заходящего солнца. Он понимает. Маркус напоминает ему самого себя.Гэвин Рид
Гэвин злостно ударяет кулаком по дереву. Песок заботливо укрывает его руку. — Хм. Ну конечно. — Чего тебе надо? Не до тебя сейчас, — ему удаётся сделать голос каким-то сурово взрослым, и он гордо задирает подбородок, готовый обороняться. Ричард стоит неподалёку. Руки в карманах. Зачёсанные назад волосы. Говорит, как язва. Да он сам ходячая язва. Проще говоря, всё как обычно. — Не смог удержаться. Хотелось посмотреть, как ты отходишь от истерики. Рид загорается как спичка, сжигающая всю панику и отвращение к себе простым раздражением. Хоть что-то вообще может пересилить то, как Ричард его бесит? — Ничего это была и не истерика! — Опять ты врёшь. И мне, и себе. Гэвин с размаху ударяет дерево, не глядя. — А ты у нас тут самый умный, да? — ему кажется, что слова никогда ещё не были такими хлёсткими, такими агрессивными. Мальчик льёт в них весь скопившийся яд, не жалеет ни капли. Ричард только ухмыляется. В его глазах всё та же сталь. Бесит. — Ну поумнее некоторых буду. Ему хочется рычать от злости, закричать так громко, чтобы Учиху смело ураганом куда-то вдаль. Чтобы его волосы растрепались, кожа запачкалась, чтобы одежда измялась, а на коленке осталась царапина. Чтобы он снова сидел перед ним живым и настоящим. Чтобы он поднял голову, и Гэвин снова увидел тот взгляд, полный жизни, кричащий: «Я такой же! Мы похожи! Посмотри!». Чтобы он поднялся на ноги, и, наконец, ударил Гэвина, унося песок прочь. Чтобы глухую тянущую душевную занозу, смела собой ослепляющая загадкой жгучая боль. Гэвин ему сейчас врежет. — Но это неважно. Слова Ричарда прохладные и летящие, как изморось летнего дождя, не кусающего, а приятно успокаивающего. — Что? — Глухой? Говорю, неважно это, — раздражённо повторяет Ричард, скрещивает руки на груди, и его полированный облик трескается отражением состояния Гэвина. — Будь я хоть в сто раз умнее, меня прикончат, а ты убьёшь тех, кто нападёт на нас. Ричард не намекает, он прямо говорит о случившемся на миссии, и эта его откровенность задевает сильнее любых утешительных слов сенсея. — Да, внутри тебя демон. Но ты хоть понимаешь какие возможности тебе открываются, добе? — Учиха фыркает, резким движением расцепляет руки, и толкает его пальцем в лоб, упираясь всё равно в треклятый песок. — Займись его управлением, займись контролем чакры. Не у всех есть такой шанс. Цени его. — Это чёртов убийца, Ричард. Монстр. Он произносит его имя будто впервые. Знакомые звуки перекатываются по языку, но как-то иначе, по-новому. — Все люди — монстры, Гэвин. А шиноби и подавно. Внутри у него что-то обрывается. Падает в тишину теплого вечера, улетает на волнах ласкающего ветра. — Ричард, с... — ПРОСТИ, — Тина врывается в их беседу внезапно, и Гэвин сам не понимает, как не заметил её раньше. — Прости, что я так себя вела последний дни, чёрт! Я думала, что это был ты, но это... но я не имею в виду, что с тобой что-то не так... Тина продолжает извиняться. Гэвин смотрит на Ричарда с немой благодарностью, и неуверенно улыбается. Самым краешком, самым уголком своих губ. Учиха фыркает и прикрывает глаза. Но Рид видит, что он улыбается ему в ответ той же тихой улыбкой.