October Writing Challenge - Трансформеры (сборник драбблов и мини)

Шоквейв не сказать чтобы не любил социальные сборища, просто не видел в них большого смысла. Особенно если предполагалось употребление большого количества сверхзаряженного топлива. На определённом этапе налаженные групповые связи переформировывались, а то и распадались; деструкция начинала преобладать над конструкцией, предметы обстановки и элементы освещения зачастую получали значительные повреждения, и на следующий цикл работоспособность всех участников значительно снижалась. Не говоря уж о том, что программирование самого Шоквейва с трудом адаптировалось к необходимости поддерживать непоследовательные и малосодержательные разговоры. Содержательные же разговоры ни вести, ни слушать никто не желал. Но лорд Мегатрон настаивал, чтобы присутствовали все. А когда лорд Мегатрон настаивал, желающих отказаться не находилось. Тем более что в программе была показательная казнь мелкого перебежчика, который попался на попытке передать автоботам координаты трёх флагманов, а после — дегустация масла пятидесятиорновой выдержки. Шоквейв охотно выстоял официальную часть и уже намного менее охотно остался на дегустацию. Десептиконы немедленно сгрудились возле топливораздатчика, кто-то успел пригасить освещение, а в дальнем углу один из связистов уже подключал систему общекорабельного оповещения к собственным датчикам аудиовывода. Шоквейв направился было к выходу, но уже на пороге по личному каналу прилетел грозящий пальцем и ухмыляющийся пикто-глиф. Пришлось найти Мегатрона взглядом, вяло отсалютовать, развернуться и тоже отправиться за порцией масла. Пытаться в такой обстановке донести до повелителя хотя бы пару идей насчёт новых проектов не имело смысла. Шоквейв наметил простую траекторию перемещений между группами десептиконов и несколько бриймов ей следовал, пока наконец не нашёл себе место в затемнённом углу, под стратегическим прикрытием вентиляционного канала. Тактический процессор выцелил среди искателей Старскрима: тот держал в каждой руке по ёмкости с разноцветным, пузырящимся маслом, бурно жестикулировал, сверкал оптикой и одаривал всех подряд ослепительными улыбками. В сторону Шоквейва он не глядел. Шоквейв некоторое время понаблюдал за ним с сугубо исследовательским интересом, пока хронометр не просигнализировал, что время социально приемлемого пребывания истекло. Шоквейв отставил почти нетронутую порцию масла, последний раз бросил взгляд на веселящегося Старскрима и со странным тянущим чувством в искре вышел. На базе господствовала непривычная тишина, которую нарушал только мерный шум двигателей дронов-уборщиков. Шоквейв планировал продуктивно поработать, воспользовавшись тем, что отвлекать его некому, но на середине коридора процессор с неожиданной чёткостью смодулировал образ пустого и тёмного лабораторного помещения и перераспределил приоритетные двигательные импульсы. Шоквейв решил эти импульсы не подавлять. Возможно, стоит просто отдохнуть, систематизировать данные и избавиться от мелких процессорных ошибок. А к следующему циклу всё придёт в норму. Дверь в личный отсек оказалась открыта, хотя Шоквейв точно помнил, что запирал. Он шагнул внутрь, моргнул и перезагрузил визуальный инфоканал. На платформе развалился Старскрим в окружении десятка причудливых ёмкостей с маслом, переливающимся всеми цветами спектра. — Тебя только за Всеискрой посылать, — недовольно сказал Старскрим. — Иди сюда быстрее, пока всё окончательно не выдохлось. И дверь не забудь заблокировать, а то вдруг какого-нибудь шлакоголового идиота принесёт. — Я полагал, ты останешься вместе со всеми, — осторожно проговорил Шоквейв. — Со всеми? Да я бы уже давно ушёл, но ты торчал там, как приваренный! А потом тебя ещё где-то полджоора носило! — Я планировал поработать, но передумал. — Слава Всеискре, тебя ещё можно спасти. — Старскрим сунул ему в руки ёмкость с витой силиконовой трубочкой, идеально подходящей для топливоприёмного отверстия Шоквейва. Объём ёмкости как минимум вдвое превышал объем стандартного энергонного пайка. — Вот, попробуй. Остальные о таком топливе и не мечтали, это из личных запасов Мегатрона. — А повелитель знает? — подозрительно спросил Шоквейв. — Ну само собой! — с совершенно искренней улыбкой заверил Старскрим. — Когда это он скупился ради своих самых верных соратников? Шоквейв высоко оценивал личностные качества лорда Мегатрона, но примеров таких «когда» мог извлечь из долговременной памяти порядочное количество. Впрочем, один глоток всё-таки сделал. Большого опыта в употреблении топлива с присадками, не несущими первостепенной энергетической ценности, у него не было, и вкусовые рецепторы, помедлив, выдали заключение, что для всестороннего анализа требуется ещё глоток. И ещё один. И ещё. — Приемлемо, — с опаской постановил Шоквейв. Кроме незначительного повышения внутреискровой температуры других эффектов он не ощутил. Разумеется, его тщательно откалиброванные системы способны справиться с энергоном любой заряженности. Старскрим хмыкнул: — Если бы ты ещё разбирался! Ну ничего, сейчас мы поправим этот досадный глюк у тебя во вкусовых анализаторах. Вот что бы ты без меня делал, а? Он закинул ногу на ногу, толкнул Шоквейва в бедро и широко ухмыльнулся. Учитывая, что заправляться Старскрим начал ещё загодя, сверхзаряженным энергоном от него при близком контакте несло как от топливораздатчика в баре. Хотя, справедливости ради, такие дорогие присадки подавали далеко не везде. Шоквейву потеря контроля над собой совершенно не грозила, и вторую ёмкость он осушил уже смелее. На вкус оказалось даже… приятно. Хотя для полного анализа, разумеется, требовалось больше данных. Третью они, разломив трубочку пополам и прижавшись друг к другу лбами, распили вдвоём: более чем логичное и сообразное ситуации решение. От четвёртой у Шоквейва запершило в вокалайзере, а у Старскрима непроизвольно включились ускорители в турбинах и он не нашёл ничего лучше как плеснуть на задымившееся покрывало из пятой ёмкости. Платформа, разумеется, едва не вспыхнула, обоим это показалось невероятно смешным. Последнее, что Шоквейв чётко помнил, — как, балансируя на изголовье, отключал на потолке систему пожаротушения, а Старскрим не столько держал его, сколько норовил уронить и, в конце концов, всё-таки опрокинул прямо на себя. Какое-то время спустя считать количество выпитого Шоквейв перестал. Счёт — что за нелепая и нелогичная вычислительная операция? Шоквейву она не требуется. Он же знает свою меру. …Гироскопы неконтролируемо вращались, плыл потолок, плыли стены, мерцали в приглушённом свете обмякшие крылья. Старскрим всей знакомой тяжестью искателя боевого класса лежал у него на груди, устроившись между раздвинутых бёдер, и лениво целовал трансформационный шов над камерой искры. — Когда мы успели инициировать интерфейс-контакт? — спросил Шоквейв, когда при попытке пошевелиться ощутил, как сегменты порта сжались вокруг коннектора. По датчикам пробежал остаточный заряд, на платформу вытекла загустевшая смазка. Старскрим поднял голову и несколько раз моргнул. — Мы что, интерфейсились?.. — невнятно спросил он и тут же застонал: — Ох, мой процессор. Шоквейв бегло просмотрел недавние логи операционной системы. Вместо привычных потоков данных на внутреннем дисплее царил сплошной белый шум. — По крайней мере, пытались интерфейситься. И, похоже, до сих пор пытаемся. Слезь с меня, пока не примагнитились. — Ещё чего. Если я сейчас пошевелюсь, то за свою топливную систему не отвечаю, — предупредил Старскрим. — И вообще, примагнититься невозможно, это страшилка для спарклингов. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, Шоквейв работал в скорой системе ремонтного реагирования и получше многих знал, что байки, а что нет. Он прикинул возможные последствия и попытался пошевелиться сам. Морщась, приподнялся и Старскрим, дохнув на него из турбин парами недопереработанного сверхзаряженного. — Мне плохо, — пробормотал он. — Это несправедливо! Почему мне так плохо? — Потому что перед этим было хорошо. Вселенная не терпит дисбаланса, тебе следует иметь это в виду на будущее. Старскрим щёлкнул его по нагрудной пластине и двинул бёдрами. По кортикальной сети пронёсся слабый сигнал, но Шоквейв сомневался, что способен хоть на какую-нибудь обратную связь. — Какой же ты… логичный, — пожаловался Старскрим. — И вообще, подай сюда вон то масло. Шоквейв нашарил последнюю оставшуюся ёмкость, в которой уже почти не бурлили пузырьки, и подал, но не раньше, чем сам выпил половину содержимого. После всего, что он за последний цикл в себя влил, наниты в топливном баке всё равно уже не спасти. Оставшееся топливо залпом втянул в себя Старскрим. Оптика мгновенно разгорелась, повисшие было крылья взметнулись. Ожил и одобрительно загудел двигатель. Шоквейв поёрзал на месте: вибрация от холостых оборотов передалась на внешнюю обшивку и, соответственно, на коннектор, а через него — на все кольца порта разом, от внешних створок до самых глубоко запрятанных сенсоров. Сомкнувшиеся было разъёмы расслабились и включили подачу свежей смазки. От неожиданности Шоквейв выгнул спину и шире раздвинул колени; блаженная пустота в сенсорной нейросети заполнилась ритмичной пульсацией электромагнитного заряда: совершенно бессодержательной, но от того ещё более приятной. Старскрим, ухмыляясь, схватил его за запястья и прижал к платформе. — Видишь? Никакого дисбаланса. Вселенная меня любит. У Шоквейва не нашлось ни сил, ни желания возражать.

***

В самый разгар подзарядки раздался требовательный надсадный звон. Шоквейву понадобилось примерно три клика для того, чтобы совместить звук с его возможным источником, и два клика — чтобы сориентировать гироскопы и протянуть руку к личному коммуникатору. Ещё с клик он пытался попасть хоть по какой-нибудь кнопке, но вызов внезапно прервался. Странно. Шоквейв потряс головой, напряг сервомеханизмы и всё-таки перевернулся. На пол посыпались пустые ёмкости из-под масла. Топливные анализаторы, судя по зловещему молчанию, в какой-то момент просто поотключались. Зато включился тактический процессор с попыткой разбора стратегических ошибок. Как будто Шоквейв и без того не осознавал, что где-то логика его подвела. В бок толкнуло что-то острое, в плечо ткнулась тяжёлая горячая голова. — Кстати, если Мегатрон перезвонит, ты меня не видел, — невнятно сообщил Старскрим. — И никакого масла тоже не видел. А дверь точно не забыл запереть?