October Writing Challenge - Трансформеры (сборник драбблов и мини)

Дэд Энд смирился с тем, что вселенная к нему жестока. Точнее, жестока вселенная ко всем. Просто по отношению к нему она жестока целенаправленно. Подумать только, ещё недавно он имел неосторожность порадоваться переводу на «Победу-2». Отличный корабль для разношерстной команды профессионалов своего дела — компактный, маневренный линкор с тщательно подобранным экипажем и ориентацией на разведку и научные исследования. Точнее, если говорить откровенно, до шлака тесная развалюха с горсткой неудачников на борту, без внятной цели болтающаяся на границе с автоботским галактическим сектором. Ну то есть цель, наверное, была. Просто Дэд Энда с ней не ознакомили. Ладно, если на то пошло, Дэд Энд поначалу поверил, что с новой должностью ему выпало счастливое число на рулетке Монакуса. Для заведующего единственным складом материалов на «Победе-2» никакой настоящей работы, требующей реальных усилий, не было и не предвиделось, но это не значит, что Дэд Энд не собирался создать полную иллюзию собственной занятости. Скучать он не планировал. У него имелся датапад со всеми четырьмя сотнями романов из серии «Запретные ужасы древних Праймов» и продолжение на триста томов — «Запретные ужасы космических глубин». На взгляд Дэд Энда, впрочем, к концу серии автор слишком сосредоточился на «запретности» и незаслуженно забросил «ужасы». Но всё это было до того, как он узнал, что в соседнем отсеке расположилась лаборатория Шоквейва. Подумать только, когда-то он считал, что тихий, спокойный, фаталистичный Шоквейв — если не лучший, то наиболее приемлемый десептикон, с которым можно оказаться соседями на дряхлом корабле, полном проблем с обогревом и звукоизоляцией. …По кораблю разнесся пронзительный крик, перетекший в жуткий стон. Переборка между отсеками содрогнулась, будто в нее что-то врезалось, на шлем Дэд Энду посыпались ржавые крошки, которые и выдернули его из дремоты. Началось.       Он швырнул в переборку пустой куб, но никакого эффекта это не возымело. — Я полностью смирился, — сообщил он в никуда и снова опустил голову на стол. — Я спокоен, ничто в этом мире не способно вывести меня из себя и поколебать мое внутреннее равновесие. Покосившиеся двери на склад (если можно было так назвать каморку площадью в пять мехаметров, почти половину из которых занимал стол) с грохотом распахнулись. Дэд Энд вздрогнул, но как-то машинально. — Не ждал меня? — спросил с порога Бласт Офф, сияя, как сверхновая. — Если ты не лорд Мегатрон и не пришел избавить меня от страданий, то нет, не ждал, — честно ответил ему Дэд Энд. — А что ты натворил, чтобы сюда попасть? — В смысле — что я натворил? — переспросил Бласт Офф и ввалился внутрь, заполонив собой всё немногое свободное пространство. — Взял да и перевелся. Заявку подал. Дэд Энд наставительно поднял палец: — Ты осознаешь, где мы сейчас находимся? — На краю внешнего кольца, в «Победе-2», на грузовой палубе. Тебе пространственные координаты уточнить или что? — Нет, — перебил Дэд Энд, — мы стоим на пороге великого небытия, в месте, которое называют Плавильней искр. Сюда попадают лишь те неприкаянные, кто умер так далеко от Кибертрона, что обречен вечно скитаться среди незнакомых звезд в черных объятиях космоса и никогда не воссоединится со Всеискрой… Бласт Офф, совершенно нечувствительный к моменту, выдернул у него из-под ладони датапад. — Опять Некротрона своего начитался, — проворчал он. Дэд Энд ткнул его пальцем в грудь. — Между прочим, чтение — единственное, что не дает мне здесь с ума сойти. Я бы посмотрел на тебя на моем месте! Шесть полных смен на семицикловый график, и каждый цикл одно и то же! Бласт Офф бегло оглядел каморку, пожал плечами и плюхнулся на край стола. — А что не так-то? Ну, тесновато. Ну, скучновато. Устроимся как-нибудь, я тебя буду подменять. — Тесновато? Скучновато?! Да у меня Шоквейв за стенкой в соседях! — И что? — А ты ничего не слышишь? Короткие антенны Бласт Оффа дернулись. Для верности он расщёлкнул маску, перегнулся через Дэд Энда и прислушался к звукам за переборкой. Теперь, когда его гулкий голос не наполнял каморку, стало ясно, что стоны, стук и прочие… шумы никуда не делись, а только усилились. — Это что, — спросил он с тихим ужасом, — это что — Шоквейв? — Нет, — с чувством ответил Дэд Энд, — это Старскрим. Шоквейв, к счастью, в основном молчит. Бласт Офф тоже некоторое время помолчал, дёргая левой антенной на особо интересные звуки. — Я написал на них четыре формальные жалобы. Я отправил анонимку лорду Мегатрону. Я даже возжёг лампаду на стоворновом масле и помолился Всеискре! — Ну и как? — Пару циклов назад видел Всеискру во сне, — признался Дэд Энд. — Сияла и удалялась от меня. Ну, чего еще ждать, она и в реальной жизни так же с нами поступила. Бласт Офф окончательно завалился на стол, закинув руку Дэд Энду на плечо, и почти прижался аудиодатчиком к переборке. — Интересно, что они там такое делают? — Глюкомышь ловят, — мрачно ответил Дэд Энд. — Что они там ещё могут делать, как ты думаешь? Каждый цикл как начнут ловить — так всё ловят и ловят, никак не поймают. Увёртливая, понимаешь ли, тварь. Бласт, серьёзно, ты издеваешься, что ли? «Что они там такое делают?» Вот это самое и делают! — Нет, я имею в виду, знаешь, детально. Технически. Дэд Энд невольно прислушался, хотя последние несколько циклов пытался внушить своим аудиодатчикам, что за стеной не слышит ничего, кроме бескрайней космической пустоты. Щёки у него вспыхнули. — Не знаю и знать не хочу. — А я вот хочу, — возразил Бласт Офф, сверкая оптикой. — Пригодится. Дэд Энд отодвинул его от себя, поднялся на ноги, упёр кулаки в бёдра и вскинул дверные створки. — С каких пор ты в подражатели заделался? Ты за этим сюда заявился, что ли? — Вот это разговор, — одобрил Бласт Офф, моментально сообразив, к чему он клонит. — Сейчас мы им тут ещё покажем! Подхватив Дэд Энда за бока, он выдернул его из-за стола, развернул спиной к себе и заставил встать коленями на столешницу. Стол со скрипом проехался по полу, пока не ударился о переборку, Дэд Энд от неожиданности уперся в нее ладонями, а сверху навалился и прижался вплотную раскаленным, как сердцевина двигателя, корпусом Бласт Офф. — Обожаю, что ты такой мелкий, — с удовольствием заявил тот, сомкнул ладони у него на поясе, повел ими ниже и вынудил шире расставить ноги. — Я не мелкий, я компактный, — возразил Дэд Энд и потерся о него бёдрами. — Мелкий, мелкий, — пробормотал Бласт Офф и ткнул кончиком глоссы в чувствительный аудиодатчик. Дэд Энд вскрикнул, хлопнул обоими кулаками о переборку и застонал. Бласт Офф не останавливался, а продолжал покусывать его антенны, шею, топливные кабели. Лизнул трансформационный шов вдоль плеча. По бедру скользнуло что-то твёрдое. От короткого, влажного касания по сенсорной цепи побежали статические разряды. Упираясь щекой в переборку, Дэд Энд наугад протянул руку и обхватил… да, полностью активированный, искрящий зарядом коннектор. Он пробежался пальцами по знакомым гребням ближе к навершию, повел ладонью вниз, чтобы сменить датчикам полярность, предвкушающе переступил по столешнице коленями… — Ты что, опять апгрейдов навешал? — с подозрением осведомился он, когда пальцы с трудом сошлись на основании. — Вообще нет, — пробормотал Бласт Офф, — я же говорю, это просто ты мелкий… — Захлопнись, — простонал Дэд Энд и машинально попытался свести бёдра вместе. Бласт Офф слегка шлёпнул его по корме, из вокалайзера вырвался вскрик. Автоматически щёлкнула интерфейс-панель, и крепкие пальцы Бласт Оффа пролезли под трансформационные швы и заставили их раскрыться. Дэд Энд, задрожав, уперся лбом в переборку… и с той стороны донесся тихий, протяжный стон, так похожий на его собственный. — Фра-а-аг! Бласт, ты это слышал? Тот не ответил, прижавшись грудью к его спине, и Дэд Энд ощутил, как два пальца торопливо разводят створки порта в стороны, а третий толкается внутрь. Толкается, обводит кольцо сенсоров по кругу, исчезает, слабо дразнит цепочку биосветовых датчиков снаружи… Оптика закатилась, пальцы заскребли по переборке. — Я в тебя сейчас выстрелю, — слабо пригрозил Дэд Энд, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но в этот момент Бласт Офф наконец потянул его назад и опустил на коннектор до самого основания. По бёдрам пробежала дрожь, и если бы Дэд Энд не стоял коленями на столе, то ноги бы его не удержали. — Промажешь, — удовлетворенно выдохнул Бласт Офф, пока Дэд Энд, выгнувшись и запрокинув голову ему на плечо, с наслаждением вентилировал. Едва выждав, пока их интерфейс-системы состыкуются и синхронизируют полярность, он сгреб оба запястья Дэд Энда в горсть, толкнул его лицом и грудью обратно в переборку и запустил цикл обратной связи на полную мощность. Со столешницы полетели те немногие датапады, что там ещё оставались, стол заходил ходуном. Дэд Энд кусал губы и глоссу, чтобы приглушить вскрики. Он уже не различал, кто именно стонет и просит двигаться быстрее.       Свободной рукой Бласт Офф подхватил его под левым коленом, ступней другой ноги Дэд Энд упирался в мощное бедро, а на переборке по-прежнему было не за что уцепиться, и он только и оставлял на ней что длинные глубокие царапины. С каждым разом коннектор проникал всё быстрее, сенсоры не успевали обработать предыдущий толчок, как уже следовал новый, за ним ещё и ещё… Шлаков Бласт Офф со своими шлаковыми тремя реактивными двигателями готов был профрагать его сквозь стенку, сквозь весь шлаков корабль и пространство… и фаталистическая, вечно готовая смириться с судьбой искра Дэд Энда была в восторге от того, что не в силах ничего ему противопоставить. — Фраг-фраг-фраг-фраг… Бласт!.. Да!.. Когда Дэд Энд перегрузился и обессиленно сполз на столешницу, Бласт Офф лишь на самую малость замедлился. Он потянул его за бёдра, вынудив опереться на локти, и, едва утихла ритмичная дрожь сенсорных колец порта, снова набрал прежний неумолимый темп. Дэд Энд с восторгом осознал, что в ближайшее время ничто Бласт Оффа не остановит. И его это вполне устраивало. Возможно, он всё-таки не зря молился Всеискре.

***

В лаборатории Шоквейва раздался вежливый, но неумолимый стук. Не дожидаясь ответа, стучавший распахнул двери и возник на пороге зловещей, выразительной, внушающей благоговейный трепет громадой. — Лорд Мегатрон, — поклонился Шоквейв. Старскрим оторвался от стопки датападов, отложил в сторону куб обогащённого ртутью топлива и одарил Мегатрона таким взглядом, будто тот застал его при полной смене брони. — Наш могучий лидер! Кстати, и стучать было вовсе не обязательно. Мы же не какие-то там автоботы! Какая может быть конфиденциальность среди десептиконов? — Мои верные последователи, которым совершенно нечего скрывать, — протянул Мегатрон, окидывая обоих сканирующим взглядом двух алых линз. — Я решил лично провести инспекцию дальних рубежей и ответить на все вопросы и жалобы моих войск. В особенности, на жалобы. Так что начинайте рассказывать, я слушаю. — Разумеется, повелитель, — немедленно ответил Шоквейв, который не то не уловил намека, не то эффективно притворился. — Если вы не возражаете, я предпочту начать с моих последних достижений в области нейро-кортикальных подключений… Пожалуйста, присядьте, пока я подключу голопроектор. Презентация займёт всего два-три джоора, не больше. В руках у Мегатрона немедленно оказалась стопка датападов высотой в половину мехаметра, а сам он был усажен на вертящийся лабораторный стул, откуда Шоквейв не без усилий и не без обмена подозрительными взглядами согнал Старскрима. — Я не сомневаюсь, что ты хорошо поработал, Шоквейв, поэтому твою… презентацию посмотрю потом. Для начала я хочу увидеть отчет о том, чем же был здесь так занят мой авиакомандующий. Старскрим, к его вящему удивлению, остался невозмутим, как статуя Адаптуса Прайма в аяконском кристаллическом саду. — А я как раз инспектировал работу «Победы-2». Желаешь ознакомиться с моим детальным отчётом, о могучий повелитель? Это ненадолго, всего на джоор. Я предпочёл сэкономить время и обойтись без презентации. Мегатрон прищурился. — Не стоит. Вообще-то, я собирался поговорить с вами обоими насчёт… жалобы. — Жалобы? — переспросил Шоквейв. — На нас… то есть, на меня? Мегатрон, хоть и испытал при взгляде в его заморгавшую оптику нечто, похожее на неловкость, отступать не собирался. — Жалобы. На… ненадлежащее поведение в общественных местах. — А! — воскликнул Старскрим. — Так ты насчёт жалобы! Ну наконец-то, самое время! Зачем нам вообще утверждённая форма для жалоб, если на них никто не реагирует? — Я реагирую, — внушительно ответил Мегатрон и одарил обоих пронзительным взглядом, но Шоквейв в этот момент уткнулся в свои драгоценные датапады, а Старскрим ответил ему совершенно невинной, полной праведного возмущения оптикой. — Так вот, жалоба заключается в том, что… — Я знаю, в чем она заключается, это я её и написал! — вмешался Старскрим. — К твоему сведению, Мегатрон, несмотря на то, что ты заявляешь, будто проекты Шоквейва приоритетны для нашего великого Дела, я обнаружил факты преступного — да, преступного! — вмешательства в процесс его чрезвычайно деликатных опытов. Все эти, понимаешь ли, шумы, звуки, стоны… — Звуки? — переспросил Мегатрон. — Стоны? — Да, стоны, — твёрдо ответил Старскрим. — Ты вообще мою жалобу читал? Ты вообще в курсе, что тут за стенкой творится? Да я тут сам недавно был живым свидетелем! Ты себе представляешь? Прямо на рабочем месте! А ведь некоторые из нас, между прочим, круглыми циклами работают, а не занимаются… этим. Мегатрон перевёл взгляд на Шоквейва, надеясь, что хотя бы у того преданность возобладает над бесстыдством. От Старскрима он давно уже ничего подобного не ждал. Но в этот момент переборка между отсеками с той стороны, где располагался маленький, чисто номинальный склад «Победы-2», содрогнулась, с неё осыпалась ржавая труха. А потом, будто этого было мало, из-за неё послышался очень характерный ритмичный шум, сопровождаемый стонами. — Так вот, — продолжил Старскрим как ни в чём не бывало, — теперь, когда ты здесь, я надеюсь, что этот вопиющий разврат на рабочем месте наконец-то прекратится!