Недоизбранные

Вечер не слишком тёплый, скорее холодный... Видимо ничего хорошего он не сулил, волнение и страх нарастали. Страх потерять его, упустить, и всё из-за собственной слабости и дурости. От этого на душе становилось гадко. Но нужно не сдаваться, отыскать, во что бы-то ни стало, объяснить, извиниться... Только бы не остаться одному... без него. «Проклятье, я потерял след. Нет, нет...» Бурый волк уши прижал, огорчившись, замер посреди улицы, затем огляделся в надежде, что где-то там... в темноте мелькнёт серая шкура. Но ничего подобного не происходило. Волк почти как Рейзор носом шмыгнул. – Ну, почему всё так вышло... Идиот ты, Тобоэ... – сказал он себе и всхлипнул. Сел, задрал голову к небу и тоскливо завыл, не в силах сдерживать свои эмоции. Его вой разнёсся далеко по окрестностям. Полный боли, сожаления и желания всё исправить. Если до серого волка и докатился этот вой, то лишь вызвал пренебрежительный фырк. Цумэ сидел на крыше одного из зданий и тихо злился: ну уж нет, подобные выходки он терпеть и прощать не собирался, как бы мелкий там ни выл. Дурачок, только внимание к себе нежелательное может привлечь. Ну и к чёрту... его проблемы. Никто раскрывать пасть не заставляет, поделом всё будет. Цумэ сильнее насупился, чуть оскалился. И всё же что-то не давало ему окончательно на всё плюнуть и уйти восвояси. Неужели он уже успел привязаться к этому бестолковому щенку? Между тем вой Тобоэ внезапно оборвался. Цумэ тихо выругался, поднявшись на ноги. Тобоэ продолжал свою печальную песню, пока не приметил случайно, что в домах близлежащих в окнах начал загораться свет. – Заткнись, дворняга проклятая!! – послышалось вдруг. Кто-то из особо рассерженных людей запустил в надоедливую псину собственной тапочкой. Человеческая обувь влетела в асфальт подле волчьей лапы, заставив Тобоэ испуганно взвизгнуть, подскочить на месте и броситься наутёк. Забежав за угол, укрывшись в темноте, он оглянулся. – Вот же нервных полно... Сумасшедший городишка. Что мне делать теперь... Если не найду Цумэ, куда мне пойти?.. – он сел, опустив голову. Молодой волк тихо заплакал, боясь нашуметь, спровоцировать своим существованием кого-то ещё на агрессию. Вдруг он услышал шаги позади себя. Вспыхнувшая надежда, что это мог быть Цумэ заставила бурого волка вскочить, развернуться, выразить на морде радость. Но всё угасло так же быстро, как и появилось. Перед ним стоял тот самый шмыгающий странный пёс, из-за которого Тобоэ лишился хоть какого-нибудь доверия со стороны серого волка. Тобоэ нахмурился, глядя на виноватую морду пса. Тот залепетал. – Эх... прости... Я не хотел, чтобы так вышло... Прости, друг. Я хочу всё исправить... Да... Хнык... – бурый волк пока молчал, слушал. – Но ты сам подумай... Разве настоящий друг так бы поступил? Не друг он, а злодей какой-то... Вот я бы так никогда б не сделал. Я твой друг на всю жизнь, – вздох. – Я никогда тебя не брошу, не прогоню. Эх... Забудь о нём, он не стоит твоих страданий... Зачем он тебе, когда у тебя есть я... Тобоэ глазами сверкнул, тихонько рыкнул. Слова этой собаки задели его, задели его чувства. – Послушай, ты... Не говори так о Цумэ! Ты его не знаешь. Он не такой, как ты думаешь. И я не обещал тебе дружбы, да ещё на всю жизнь. Откуда выводы такие сделал ты? – Эх... ну... ты же меня защитил. А я... я вступился за тебя. А меня не так поняли! Я не виноват, что он неадекватный. Он меня не так перевёл, вы все не так перевели... – Хватит! – оборвал собаку Тобоэ. – Я же тебя просил. Зачем ты наговорил невесть чего? Почему не молчал, где было нужно? – вздох. – Ну, да, ты же собака... странная собака. Бурый волк отвернулся, насупившись. Может, глупо было во всём винить только пса. Ведь не пожалей он его – то ничего бы и не произошло. Цумэ прав – он слизняк. Рейзор скорбно вздохнул, сказав. – Я не умею тормозить. Извини, я постараюсь в следующий раз думать. Я изменюсь, вот увидишь. Ради тебя я на всё готов. Давай помогу искать твоего друга, а? Что мне сделать, чтобы загладить вину?.. А? Почему ты молчишь? Эх... опять я что-то не то говорю... «Что сделать, что сделать... Исчезнуть – так бы сказал Цумэ». Тобоэ погрузился в себя, уши прижал и почти не слушал лепет трёххвостой придурковатой собаки. А та продолжила. – Ну, сам подумай... Представь весы... На одной чаше весов я – твой преданный друг, лучший друг на всю жизнь, кто не обидит, на другой – этот Цумэ, что тебя, как я понял, не уважает, обзывает, кричит на тебя... Нужен тебе такой друг, а? Тобоэ обернулся, смотрел очень серьёзно на собаку с глазами разного цвета, кто несла, продолжала нести подобную чушь. И не слышала, кажется, что её просили прекращать. – Ну, не молчи, не игнорируй меня! Мне страшно! Мне стало страшно тогда, потому я не сдержался. Он меня оскорбил, это детская травма, я впечатлительный... Эх... ну, прости, прости... – разревелся горькими слезами. – Я больше так не буду отзываться о твоём волке... Но я не одобряю вашу дружбу и считаю, что он тебе не подходит, да. Хнык... Бурый волк глядел на него и тихо злился. Этот пёс совсем, что ли ничего не понимает, не слышит и не видит? Совсем, да? Какой же он поистине странный... Не удивительно, что довёл Цумэ, тут уже и Тобоэ мог сорваться. Поймав себя на этой мысли, волк тряхнул головой. Определённо ещё никто и никогда так не грозил вывести его из себя. А между тем лилась песня, заливалась... – Я просто хочу быть тебе другом, ведь тебя никто не понимает как я, мы одинаковые, нам бывает грустно, нас мир жестоко бил. Я хочу тебя понять, понять его, почему он так себя ведёт. Наверно у него тоже есть своя детская травма. Я хочу её узнать... Хнык... Тобоэ сделался кислым и также кисло произнёс. – Хорошо... помоги мне его найти. Сам я что-то со следа сбился. А тогда и посмотрим, сможешь ли ты быть мне другом. Я тебя прощаю, только не реви больше. Жалость, жалость... Ну, жаль ему было эту несчастную собаку. Она наверно как лучше хотела, но не получилось. Бывает. Может в будущем будет видно и ясно, что он в ней не ошибся. В конце концов, все делают ошибки, Тобоэ это прекрасно знал. Главное, делать выводы и не повторять ошибок. Это главное, да. От своих мыслей его отвлёк радостный вопль Рейзора. – Ура! Ты меня простил, ты меня не ненавидишь! Я помогу искать твоего волка, я изменюсь. Я уже изменился. Спасибо, что подарил мне смысл жизни. Себя подарил, да. – Э... я и не способен ненавидеть... – отозвался поражённый волк. – Я для этого слишком размазня, да. Тут же возмутились. – Не говори так. Ты не такой! Я знаю. А если кто-то это не понимает, то они дебилы, – пауза. – Ха-ха... я пошутил просто. Не умею я шутить... Нет чувства юмора. Прости, что я такой... тебе со мной неинтересно, да? Тобоэ молча прошёл мимо неадекватной собаки, не пожелав ничего ей говорить. Себе дороже, как решил он. Важно было найти Цумэ и как-то всё исправить. Голова болела... Он уже отметить успел, что при общении с Рейзором у него начинает разбаливаться голова. Печально, но факт. Сзади послышался уже поднадоевший хнык. – Идём... поможешь искать, – обронил волк. В ответ трагично шмыгнули носом. – Ладно, да... Хнык... Эх... Ну, прости меня... Тобоэ не отреагировал – понял, что бывают случаи, когда бесполезно о чём-то просить, к чему-то взывать и прочее. Бурый волк молча вышел из тени меж зданий, прекрасно зная, что ненормальная собака последует за ним. Хотела она всё исправить – пусть исправляет. Только бы не было слишком поздно. Нужно думать о том, куда теперь побежать, а не о словах, страданиях и извинениях собачьих. На него с новой силой накатила тоска, но не успел волк погрузиться в неё, как неожиданное, внезапное появление неизвестных не пойми, кого – заставило все нахлынувшие эмоции улетучиться. Тобоэ застыл, боясь сдвинуться с места. Какие-то псы, определённо псы... Ночь на дворе, вот и вылезли в поисках, где бы поживиться. Рейзор замер, уставившись на чёрных псов, весь задрожал. – Ой... мне страшно... Тобоэ... Хнык... Кто они? – поджал хвосты, стал методично пытаться спрятаться за волка. Тобоэ пытался заставить себя выйти из ступора, не позволять страху сковывать себя. Но в отличие от слабонервного Рейзора хвост он не поджал. Чёрные псы принюхались, двинули к ним. Пять псин – не слишком много, но что-то волк сомневался, что его типа друг является бесстрашным бойцом. Значит, придётся разбираться самому. Но расклад не в его пользу, печально. «Вот и бездарная смерть для такого идиота, как я...» Собаки явно уходить не собирались, напротив, судя по их мордам – на уме у них было отнюдь не дружелюбие, а жажда крови. Голодные, мерзкие, опустившиеся рабы человека. Или бывшие рабы, кто разберёт. – Что, собачки, заблудились? – раздался голос одной из них. – Ыыыыыы... Хнык... Не бейте нас... – заныл Рейзор. По дворовой стае прокатился издевательский смешок. Тобоэ напрягся. – Не... не трогайте нас. Оставьте в покое. – Ха-ха! – раздалось в ответ. – Мы не ели неделю... Вы аппетитно выглядите. Наконец, мы поедим. «Пришлые, что ли? До этого времени я не встречал псов. Кхм, Рейзор не в счёт. Он так... непонятно кто, по-моему». Волк оскалился, когда заставил свой страх заткнуться. Даже трусливый недалёкий щенок, как он не будет унижаться перед собаками. – Я... мы... Мы дорого продадим свои жизни! – его голос всё равно чуть дрожал. Не так просто справляться со страхом. Собаки шагнули ближе, Тобоэ зарычал. Хотелось удрать, броситься спасаться, но он не мог себе позволить этого. Лучше умереть в драке, чем бежать как трус. Цумэ бы оценил. Волк оскалил клыки. «Я не буду нытиком, я не буду слабаком». – Может не надо драться? Мне страшно... – заскулил Рейзор. – Может, договоримся? Не бейте нас, не ешьте... Хнык...