Бог пустоты или легенда о нолдоране

      Тема главы: Linkin Park — Forgotten       — Впечатляет? — поинтересовался у Мэгги Элладан.       — Весьма… — пробормотал Энберг, осматривая ривинделльские постройки, — везёт вам. Живёте здесь. Куда теперь пойдём?       — К отцу, — ответил Элрохир, — надо же с твоей историей как-то разобраться.       — Он тут всем заправляет? — спросил Маглор.       — Верно, — хором ответили братья.       — Только ты уж как-то резковато сказал. Наш отец — лишь Владыка Имладриса, — поправил Энберга Элладан.       — Имладрис — это Ривенделл на синдарине, если что, — добавил Элрохир.       Братья привели Мэгги в довольно крупную комнату с огромным количеством книг.       — Отец. Мы обнаружили неизвестного у южных границ, — начал отчитываться Элладан, — он — эльф. Но странный эльф. Эльфийский Владыка оценивающим взглядом с нескрываемым удивлением оглядел приведённого. И действительно было чему удивляться. Перед ним стоял эльф ростом больше двух метров в странной одежде с вырисованной на ней надписью «Morbid Angel» и дыркой в области живота со странным большим продолговатым предметом, висящим за спиной, растрёпанными чёрными волосами и огромным количеством татуировок почти по всему телу, кроме, разве что, лица и внутренних сторон ладоней. На секунду на лице Элронда отпечатался шок, словно бы он видел старого знакомого, с которым давно не встречался. Однако тут же его лицо стало вполне обычным.       — Он утверждает, что не из этого мира, — сказал Элрохир.       — А он сам что скажет? — поинтересовался Владыка.       — Всё так, как вам передали, — отозвался Мэгги.       — Le khal hen? — на синдарине спросил у братьев Владыка.       — Im neun, il sin manen sain ped, — на этом же языке сказал Энберг.       — Так ты знаешь язык, — протянул Элладан.       — Почему сразу не сказал? — спросил у Маглора Элрохир.       — Это бы выглядело слишком уж подозрительно, — пояснил он, — а мои россказни про иной мир и весь мой внешний вид выглядели бы просто как нелепая шутка. Спросите, откуда я его знаю. А я отвечу, что без понятия. Я просто машинально вспоминаю слова из этого языка и выстраиваю их в предложения. Но я действительно не учил его, либо этого не помню.       — Прошу прощения за то, что прерываю столь содержательный диалог, но нас друг другу не представили, — вмешался Владыка, — я лорд Элронд, Владыка Имладриса.       — Я Мэгги, — представился Энберг, — Ну или Маглор Кейн Энберг, если полностью нужно имя.       — Маглор? — тут удивление Элронда уже не скрывалось.       — Да, а что? Что-то не так? — спросил Мэгги, изрядно заволновавшись.       — Быть того не может, — Элладан даже прикрыл рот рукой.       — В смысле? — Маглор ещё сильнее начал нервничать. — Объясните, в чём дело?       — Это ведь не может быть совпадением, — поддакнул брату Элрохир, так и не ответив на вопрос Энберга.       — Да объясните мне, мать вашу, что всё это значит! — схватившись за голову, вскричал Мэгги, наконец, привлекая к себе внимание. Элронд вместе с сыновьями взглянул на него и, наконец, сказал:       — Это очень долго рассказывать, — предупредил он.       — А я никуда не спешу, — заявил Маглор. Элронд тяжело вздохнул и потёр лицо руками.       — Ладно, — сдался он. — Скажи, ты помнишь своих родителей?       — Нет. Я без них вырос, — недоумённо ответил Маглор, — а к чему этот вопрос?       — Хочу убедиться в том, что правильно подумал, — ответил ему Владыка, — сдаётся мне, что твоё появление вовсе не случайно.       — Вы же и так знаете, кто я, — возразил Мэгги.       — Убедиться, кто ты на самом деле, — пояснил лорд Элронд. — Есть у меня подозрение. Оно может не подтвердиться, но я должен быть уверен. Говоришь, не знаешь родителей? Они хоть во сне тебе являлись?       — Только образ отца. Я же рос в приюте, — начал Маглор. — Мне вообще много всяких странных снов снилось. Все они представляли из себя набор образов, звуков и ощущений. Они не имели смысла.       — Расскажи поподробнее, — попросил его эльф.       — Иногда это битвы, иногда то, что руки мне жгут то ли раскалённые угли, то ли что-то, иногда то, что я тону, — рассказал Энберг, — а иногда я видел отца. Я не помню его лица, но точно знаю, что это был он. Я ощущал тепло, исходящее от него, родственное, приятное, мягкое. Однако одно я помню точно. Глаза. В них горело пламя. Настолько сильное, что сожгло бы любого по щелчку пальцев.       — Значит, это правда… — прошептал лорд Элронд. Невооружённым глазом можно было увидеть его невероятный шок.       — Что это значит, ada? — спросил до этого молчавший Элладан.       — Это действительно он, — ответил Элронд сыну.       — Кто «он»? — недоумённо спросил Маглор.       — Макалаурэ Феанарион, — пояснил Владыка, — сын Феанаро Куруфинвэ, бывшего верховного короля нолдор-изгнанников.       — Я ничего не понял, но очень интересно, — слегка язвительно ответил Энберг.       — Присядем, — предложил эльфийский Владыка, жестом указав на диван и кресла неподалёку. Мэгги принял предложение и сел на диван, даже не сняв с плеча свою бас-гитару. Элладан и Элрохир пристроились рядом.       — Всё началось очень давно, ещё до Сотворения Мира… — начал рассказ лорд Элронд. Из его истории Мэгги узнал о сотворении мира Эру Единым и созданными им Айнур с помощью Айнулиндалэ. Тогда же один из могущественнейших Айнур, носивший имя Мелькор, внёс в песню диссонанс, который нарушил весь процесс её исполнения. Какой-нибудь невежда или закостенелый фанат Джорджа Майкла предположил бы, что Мелькор захотел исполнять музыку потяжелее. Однако Мэгги бы только плюнул ему в лицо за оскорбление хэви-метала. Если верить тому, что Валар рассказывали некоторым эльфам, а те уже рассказывали друзьям и родственникам, Мелькор лишь пытался возвеличить собственную партию, совершенно не думая о её техничности и органичном вплетении в общий мотив. По звучанию, искажённая партия Мелькора напоминала выдуваемые духовым оркестром две-три ноты, чего нельзя сказать о даже самом примитивном подвиде хэви-метала, где нужен высокий уровень владения инструментом. Эру дважды заново начинал песню, и оба раза Мелькор пел по-своему. Обидевшись, что его мотив никто не оценил, Мелькор начал превращаться в деспотичного и эгоистичного тирана и втайне захотел единолично править Ардой и создавать подобно Эру. Когда Айнур сошли в Арду, чтобы обустроить её и подготовить к пробуждению Детей Эру, сначала эльфов, а потом людей. Один из Валар, Ауле, создал расу гномов. Не без труда, но Эру всё же решился оставить их в Арде, но пробудиться они должны были одновременно с людьми.       Мелькор, тем временем, становился всё большим лжецом, лицемером и эгоистом. Он, никого не спрашивая, провозгласил себя правителем Арды, что Валар абсолютно не оценили. Манвэ, брат Мелькора, попытался воззвать к совести Мелькора, но его попытка оказалась провальной, так как совести он давно уже лишился. Мелькор обосновался в Средиземье и всячески начал досаждать Валар, в конце концов спровоцировав их на ответные действия. Тогда же на сторону Мелькора встали некоторые майар. Среди них были семеро, подлинные имена которых не сохранились. Позже их прозвали Валараукар или балрогами. Также Мелькор совратил двух могущественнейших майар, Майрона и Оссэ. Последнего удалось уговорить оставить служение Мелькору, а Майрон остался на пути зла и позже стал известен как Саурон. Тогда же Мелькор начал постепенно рассеивать своё могущество в материю и своих слуг, дабы иметь над ними безоговорочный контроль.       Валар в то время выстроили два гигантских Светильника, что освещали мир. Мелькор же тайно обустроил крепость Утумно на севере, откуда начал портить флору и фауну Средиземья. Валар это не на шутку напугало. Они начали искать место, где засел Мелькор, однако он воспользовался суматохой и устроил обрушение Светильников. Это спровоцировало огромных размеров разрушения и изменение очертания материков. Маглор смекнул, что, скорее всего, речь идёт о падении метеорита на полуострове Юкатан, которое спровоцировало трёхлетнюю ядерную зиму и мел-палеогеновое вымирание. Валар перебрались на соседний континент — Аман, где одна из Владычиц Валиэр, Йаванна, высадила два дерева, Телперион и Лаурелин. Некоторые Валар боялись, что зло Мелькора глубоко проникнет в материю, если остальные будут бездействовать. Йаванна очень не хотела, чтобы взращенные ей растения были изуродованы Мелькором, и потому призывала бороться с ним. К тому же самому призывал и Оромэ, но Манвэ с объявлением Мелькору войны не торопился, что оказалось очень зря. Когда у озера Куивиэнен пробудились эльфы, Мелькор прознал об этом и начал их отлавливать для собственных целей. В Утумно пытками, чёрной магией или совращением он начал выводить орков. Параллельно он вывел и троллей в насмешку над созданными Йаванной энтами. Тогда Валар отправились в Средиземье на помощь эльфам. Из-за частичного рассеивания своей силы Мелькор потерял приличную часть своего могущества и уже не мог обратить Валар в бегство, как сделал это ранее, в Эпоху Святильников. В итоге Утумно оказалось разрушено, а Мелькор пленён. Оромэ же встретил эльфов и предложил им перебраться в Валинор. В поход пошли не все. Некоторые остались у вод моря Хэлкар, и их прозвали Авари. В Аман с Оромэ тоже прибыли не все, так как некоторые осели в Белерианде и у Мглистых Гор, что были восточнее. Этих эльфов прозвали синдар и нандор. Остальные эльфы добрались до Амана и поделились на три народа: нолдор, которых возглавил Финвэ, тэлери, которых возглавил Ольвэ, и ваниар, которых возглавил Ингвэ. Тут и началось всё веселье. У Финвэ от эльфийки Мириэль родился сын, которого назвали Феанаро Куруфинвэ или Феанор, как его уже прозвали на синдарине. Рождение сына высосало из Мириэль все силы, и она добровольно ушла из жизни. На это были свои причины. В будущем Феанор стал самым могущественным из Детей Эру, и мать, давая ему жизнь, пожертвовала своей. Феанор очень горевал по матери, а Финвэ умолял её вернуться из Чертогов Мандоса. Однако тут проявилась будущая беда Феанора. Мириэль имела неприятную черту. Она была упряма. Порой упрямство достигало невероятных масштабов, что передалось по наследству сыну. Финвэ, смирившись с нежеланием Мириэль возвращаться, женился на Индис из ваниар. Феанор воспринял это событие в штыки и не любил ни Индис, ни её детей. И с этого момента началось падение Феанора. Из-за отсутствия материнского воспитания суровый нрав эльфа удержать было под силу практически некому, кроме его жены Нерданель и отца. Однако и это продлилось недолго. После создания одного из величайших творений на свете — Сильмариллов, хранивших в себе свет двух Древ, и рождения семерых детей: Маэдроса, Маглора, Келегорма, Карантира, Куруфина, Амраса и Амрода, гордыня и высокомерие Феанора возросли непомерно. Этим воспользовался одурачивший Валар «раскаянием» Мелькор, и начал сеять раздоры и ложь среди эльфов нолдор. С тэлери и ваниар он не считался и счёл их слабаками. Мелькор страстно возжелал получить Сильмариллы и пытался настроить Феанора на этой почве против Валар, но случайно выдал себя. Феанор прогнал Мелькора, и тот ужасно озлобился на эльфа. Уйдя в пустыню Аватар, Мелькор договорился с падшей майа, Унголиант, что имела вид гигантской паучихи, постоянно испытывающей голод, что она уничтожит Древа, а он за это накормит её Сильмариллами. Во время празднования Унголиант пробралась к двум Древам и поглотила их энергию, из-за чего они зачахли. Мелькор же добрался до Круга Валар, опрокинул их троны и осквернил трон Манвэ. Позже они оба направились в Форменос, где тогда жил Феанор, будучи в изгнании после перебранки со сводным братом Финголфином и последующих угроз в адрес последнего. Самого Феанора, его жены и сыновей в тот момент в Форменосе не было. Был лишь отец Феанора — Финвэ. Он вышел биться с Мелькором, но проиграл и погиб. Мелькор после убийства короля нолдор похитил Сильмариллы и, обманув Унголиант, сбежал в Средиземье. Феанор, узнав об этом, от ярости и горя потерял рассудок. Он проклял Мелькора и назвал его Моринготто или Моргот на синдарине. Отныне Мелькором падшего вала больше никто не называл. В ярости от пережитого Феанор вместе с сыновьями дал Клятву с призывом в свидетели самого Создателя, что будет преследовать любого разумного независимо от его расы и пола, если он вдруг завладеет Сильмариллами. Феанор поднял нолдор на бунт против Валар и призвал их идти в Средиземье. По этой причине произошёл ряд событий, который лишил возможности нолдор вернуться обратно в Валинор. Нолдор попросили эльфов тэлери по старой дружбе предоставить им корабли, но те отказались, так как не хотели идти против воли Валар. Тогда нолдор решили выкрасть суда, но тэлери, забыв о дружбе, начали сбрасывать сородичей в море, тем самым спровоцировав битву, которую позже назвали Резня в Альквалондэ или Первая Братоубийственная Резня. Однако Маглор назвал это маразмом или идиотизмом. Но тот факт, что он сам скорее всего участвовал в ней, его абсолютно не радовал.       После Резни вала Намо или Мандос изрёк пророчество относительно нолдор, согласно которому назад в Аман им путь заказан, а в Средиземье их ждёт только кровь. Феанор же плюнул на пророчество и продолжил путь в Средиземье. Майа Оссэ из свиты Ульмо — повелителя вод Арды, захотел отомстить за тэлери, но Валар запретили ему это делать. Но другая майэ из свиты Ульмо — Уинен, оплакала тэлери, спровоцировав шторм, в котором погибли многие нолдор. Из-за паранойи Феанора относительно предательств, он бросил эльфов под предводительством Финголфина и Финрода, из-за чего последним пришлось идти через шельфовый ледник Хэлкараксэ. Феанор позже погибает в Дагор-нуин-Гилиат, перед смертью трижды прокляв имя Моргота.       С началом Первой Эпохи, когда были созданы Луна и Солнце, спокойная и безмятежная жизнь нолдор закончилась. Регулярно происходили стычки и крупномасштабные столкновения с силами Моргота. Один за другим лидеры нолдор гибли. К концу Первой Эпохи произошло ещё две Братоубийственных Резни. К Войне Гнева в живых остались только Маэдрос и Маглор. Во время войны Гнева против Моргота выступило воинство Валар. В ходе войны Моргот был пленён и казнён, как воплощённый, что было связанно с полным рассеиванием его сил и растратой могущества, а дух его был изгнан за Грань Мира. Последним шагом Моргота было применение крылатых драконов. Однако почти все они были уничтожены, кроме двух, что скрылись на крайнем севере. Последствия войны оказались настолько катастрофическими, что несколько регионов Средиземья ушло под воду, а мир принял нынешние очертания. После Войны Гнева Маэдрос и Маглор попытались выкрасть Сильмариллы, что им удалось. Но они жгли им руки из-за пролитой крови, чего они выдержать не смогли. Маэдрос бросился в трещину в тектонической плите и заживо сгорел в лавовой реке. Маглор же бросился в морские воды, на чём его история закончилась.       — Вот так да, — покачал головой Мэгги, — ещё вчера я был преподавателем геологии в университете, а уже сегодня я, оказывается, претендент на эльфийский престол.       — Это ещё не совсем точно, но все предпосылки к этому есть, — сказал Элронд, — леди Галадриэль может помочь разобраться во всём окончательно. А пока тебе лучше отдохнуть.       — Да уж. Это точно, — согласился Энберг, — хватит с меня потрясений на сегодня.