***
Маглор искренне не понимал, почему те, кто больше всего достоин жизни, умирали в раннем возрасте, причём из-за тех, кто не видит ценности жизни. Эльф не был знаком с сыном Теодена. Да и с самим Теоденом Макалаурэ виделся от силы раз пять и точно не мог назвать себя другом или хотя бы даже приятелем роханского короля, хоть и знал о его доблести и благородстве. Однако на похоронах Маглор постоянно ощущал какое-то мерзкое чувство, которое пожирало его изнутри, подобно паразиту, отчего похороны эльф и не любил. Он считал, что слишком сентиментален для них. Когда похороны окончились, Гэндальф обнаружил двоих детей, прибывших с западных земель, что находились вблизи Изенгарда. Орки на пару с дикарями из Дунланда разоряли поселения, убивая всех без разбору. Всё, что было к северу от Вестфолда, оказалось захвачено. Парню, который был старше, удалось сбивчиво рассказать обо всём, что он увидел. — Саруман, наверное, просто в восторге от себя, — презрительно бросил Маглор. — Пытается показать Саурону, какой он крутой. Не знаю, в чём кроется крутость его поступков, но точно не в геноциде. — Он скорее боится Саурона, — поправил эльфа Гэндальф и повернулся к Теодену. — Выведи против него войско. Защити от него свой народ. — Более двух тысяч воинов сейчас на севере страны, — напомнил ему Арагорн. — Эомер верен тебе. Он вернётся и будет биться за своего короля. — Они в девятистах милях отсюда. Эомер не сможет нам помочь, — встав с трона, сказал Теоден. — Я понимаю, чего вы добиваетесь, но я не желаю ещё сильнее умножать и так большие жертвы своего народа. Я не хочу развязывать эту войну. — Тебе и не придётся, — мрачно заметила Тауриэль. — Саруман за тебя уже всё решил. — Хочешь ты или нет, но война уже давно развязана, — добавил Арагорн, раскуривая трубку. — Насколько я помню, Теоден, а не Арагорн был королём Рохана, — попытался отшутиться король, но понимал, что дунадан был прав. — Да не в этом дело, — поддержал Арагорна Маглор. — Мы все в одной чаше, так что надо что-то решать. — Я уже решил, — заявил Теоден. — Придётся вести людей в Хельмову Падь. Гэндальфу такое решение категорически не понравилось. Макалаурэ же оценил решение неоднозначно. С одной стороны, великая роханская крепость ни разу за всё время своего существования не была взята штурмом, но с другой стороны, она находилась ближе к Изенгарду, чем Эдорас. — Теоден, подумай. Ты зажимаешься в угол, откуда потом будет не выйти, — попытался переубедить короля Гэндальф. — Нас слишком мало, чтобы противостоять в открытую, — не согласился с ним Теоден. — Хельмову Падь ни разу за всё время не смогли взять. Кто сказал, что возьмут в этот раз. Гамлинг! Объяви жителям, что мы уходим из Эдораса в Хельмову Падь. Капитан стражи кивнул и пошёл выполнять приказ. — Прекрасно. Просто замечательно, — заворчал Гэндальф, резко развернувшись и отправившись в сторону конюшен. — Хельмова Падь. Они бегут в горы, когда им должно принять бой. Кто будет защищать Рохан, если не его король? — Рохан очень ослаб из-за диверсии Сарумана, — заспорил с ним Маглор. — В открытом противостоянии нас просто сметут и втопчут в землю. В Хельмовой Пади появится хоть какой-то шанс. — Принимая решения, Теоден желает блага своему народу, — поддержал эльфа Арагорн. — Хельмова Падь не раз спасала их народ. — Это слишком рискованно. Закрыться в крепости в ожидании чуда, — негодовал волшебник. — Из этой крепости нет выхода. — Чуда без риска не бывает, — заявила Тауриэль, присоединяясь к Арагорну и Макалаурэ. — Как уже сказал Маглор, мы не можем выстоять в открытом противостоянии. — А так Теоден загоняет себя в ловушку, — упрямился Гэндальф. — Он хочет привести свой народ к спасению, но приведёт на бойню. Его воля сильна, но я боюсь за него и за Рохан. Вы нужны ему. Помогите Рохану выстоять. — Они выстоят. Не сомневайся, — заверил подошедшего к Серогриву Гэндальфа Арагорн. — Триста людских жизней я бродил по этой земле, но теперь у меня нет времени, — с горькой усмешкой заметил Гэндальф, взбираясь на спину Серогриву. — Если мне повезёт, я найду Эомера. Ждите меня там. Я приду на рассвете на пятый день с востока. Жеребец пустился в бег и вскоре скрылся из виду. — А каким образом он так точно определил, когда вернётся? — удивилась заявлению Гэндальфа Тауриэль. — Это заговор, — пошутил Макалаурэ.***
Изенгард Позорное изгнание из Эдораса Грима простить Теодену не мог. Он вернулся в Изенгард, чтобы рассказать Саруману о том, что увидел. — Ну надо же. Гэндальф Белый! — негодовал бывший глава ордена Истари, когда Гнилоуст поведал ему о возвращении Гэндальфа и исцелении Теодена. — Он надеется унизить меня своим новообретённым благочестием. Мнит, что милость Валар поможет ему предотвратить падение людей. — С ним было ещё пятеро спутников. Гном, трое эльфов и человек, — продолжил рассказывать Грима. — Что за человек? — оживился Саруман. — Он из Гондора? — Нет, — покачал головой Гнилоуст. — Следопыт. Возможно, из дунэдайн. Бедно одет, но на пальце у него было кольцо с гербом. Две змеи и корона. Одна её защищает, а другая пожирает. — Вот как, — протянул Саруман. — Кольцо Барахира, подаренное ему Финродом, как символ благодарности за помощь. А что же эльфы? Там был высокий эльф с рисунками на теле? — Да, — кивнул головой Грима. — Странный эльф. Не похож на себе подобных. Очень резок и груб. — Это Маглор, сын Феанора, — усмехнулся маг, листая старую книгу. — Братоубийца, который всё ещё надеется на искупление. Последний из великих эльфов-нолдор Первого Дома. Величайший певец среди эльфов наряду с Даэроном из Дориата. Как прозаично. Менестрель спел свою лебединую песню среди немытых коневодов. — А ещё у него на пальце тоже было странное кольцо. Золотое с рубином, — добавил Грима, заставив Сарумана рассмеяться. — Ты ещё глупее, чем я думал, Гэндальф, — сквозь смех проговорил он. — Предположил, что нашёл наследника Исилдура среди северных оборванцев и приставил к нему братоубийцу защищать своего ставленника, при этом отдав ему Кольцо Огня. Что же ты сказал ему? Что он больше всего его достоин, ведь Кольцо выковал его племянник? И где же мнимое благочестие? Манвэ забыл поделиться умом, или его ветер выдул из твоей головы последние мозги? Какой план Гэндальф предложил Теодену? — Я не успел застать их разговора, но точно знаю, что Теоден не останется в Эдорасе, — заявил Грима, вытирая разбитое Маглором лицо. — Город слишком уязвим. Он об этом знает и знает о готовящемся нападении. Он уведёт народ в Хельмову Падь, великую крепость Рохана. Им предстоит идти через весь Рохан. Они будут идти медленно. С ними будут женщины и дети. — Значит, пора нам заявить о себе, — покивал головой Саруман, переваривая информацию. — Думаю, что варгам пора перекусить.***
Южный Рохан Сутки пути выдались для жителей Эдораса спокойными, не считая неприятного запаха, исходящего от десятков лошадей. Гимли, сидя на лошади, рассказывал Эовин про гномьих женщин: — Это правда. Гномьих женщин редко кто видел. Они так похожи голосом и внешностью, что их частенько принимают за гномов-мужчин. Эовин обернулась к Арагорну, и тот, изобразив бороду, пояснил: — Из-за бороды. — Это породило ошибочное поверье, что у гномов женщин вовсе нет, — продолжал Гимли. — И гномы просто появляются на свет из отверстий в земле, что конечно же глупость. Гном рассмеялся и случайно погнал лошадь. Не удержавшись, он смачно шлёпнулся на землю. Эовин тут же бросилась ему помогать, заливаясь смехом. Ситуация и впрямь была комичной. — Всё в порядке, я специально, — принялся шутить Гимли. — Гномы так спешиваются. Маглор засмеялся. В нынешнее непростое время найти, от чего повеселиться, дорогого стоит. — Давно я не видел, как Эовин улыбается, — поведал ехавший рядом Теоден. — Она была совсем маленькой, когда отца её с Эомером принесли израненного в бою с орками. Он умер на руках у её матери. Она не выдержала, здоровье её совсем подкосилось, и вскоре её жизнь забрала чахотка. И Эовин осталась одна. В растущем страхе она присматривала за королём. Обречённая прислуживать старику, которому надлежало любить её, как отцу. — Не корите себя, государь, — Маглор решил успокоить и приободрить Теодена на грядущий остаток пути. — Эовин выросла очень сильной и смелой. Она очень любит вас и ценит. Я уверен, она благодарна вам за то, что вы её приняли и приютили, когда она в этом нуждались. Теоден взглянул на Макалаурэ. Он безусловно слышал о втором сыне Феанора и его весьма печальной истории жизни, а потому ему было приятно осознавать, что столь значимая для истории персона может его поддержать. Спустя час было решено остановиться на привал. Эовин решила немного помочь поварихам и сварила мясной суп. Первым делом она предложила его Гимли, но тот отказался. Тогда она добралась до Арагорна, и дунадан из вежливости принял тарелку. Попробовав мясо на вкус, Арагорн замялся, и наблюдавший эту картину Маглор начал посмеиваться. Через силу проглотив мясо, дунадан соврал: — Вкусно. — Правда? — обрадовалась Эовин, не замечая подвоха. — Да, — кивнул Арагорн, желая, чтобы девушка поскорее ушла. Эовин действительно развернулась, чтобы куда-то уйти, но тут же что-то вспомнила. — Мой дядя сказал, что вы воевали вместе с Тенгелем, — сказала она, не дав дунадану избавиться от явно не получившегося мяса. — Но мне кажется, что он ошибся. Он ведь тогда был ещё ребёнком. — У вашего дяди очень хорошая память, — опроверг её догадку дунадан. — Но это же невозможно. Вам должно быть не меньше шестидесяти, — удивилась Эовин. — Восемьдесят семь, — ошарашил её Арагорн. — Это ещё немного. Посмотри на Маглора. Сколько уже живёт. Дунадан кивнул на сидевшего рядом эльфа. — Сколько тебе, Маглор? — спросила Эовин, не спросив об этом раньше. — Месяц назад исполнилось девять тысяч восемьсот пятьдесят семь, — ответил ей Макалаурэ, точно просчитывавший свои годы жизни, чем вызвал у Эовин шок. — Я — второй по старшинству эльф в Средиземье. Первый — Кирдан из Серых Гаваней. Я не знаю, сколько ему, но он участвовал ещё в Великом походе эльфов в Валинор. Это было ещё задолго до рождения моего отца. — Вот это да, — выдохнула Эовин и увидев, что ни Арагорн, ни Маглор на диалог особо не настроены, решила им не докучать. — Ну что же, приятного вам аппетита. Девушка, наконец, ушла. Арагорн хотел было вылить подобие на мясо, но Маглора захватило любопытство. — Дай я попробую, — обратился эльф к дунадану, и он дал ему тарелку. Макалаурэ запустил ложку в тарелку и, взяв кусок мяса с бульоном, положил его себе в рот. Язык эльфа словно ожгло кипятком, но не потому, что мясо было горячим, а потому, что оно было ужасно пересолено. Маглор отвернулся и сплюнул пародию на мясо в траву. — Ну как? — рассмеялся Арагорн. — Дерьмо вкуснее, — отплёвывался эльф. — Уверен, если бы моя мать заварила бы моему отцу вот так вот мясо, он бы ей заварил на кухню дверь. — Он так бурно на это мог отреагировать? — поинтересовался Арагорн, не прекращая смеяться. — Увидел бы ты его хотя бы один раз, и у тебя отпали бы все вопросы, — ответил Маглор. — Мой отец был невероятно талантлив и столь же невыносим. Когда я жил в будущем, у меня был приятель. Его звали Дэйв, и он был редкостным повесой и по характеру был очень похож на моего отца. Он мог взорваться от малейшей искры и закатить скандал. Получи он вот такое мясо, то я бы уже побежал копать себе бункер. Хотя, после того, как я сбежал из Дол-Гулдура, я бы съел и такое мясо. — Ты сбежал из Дол-Гулдура? — заинтересовался Арагорн, и Макалаурэ решил рассказать историю об этом: — Да. Это было тридцать лет назад. Дурацкая ситуация на самом деле, но было, что было…