***
Лес, выросший из гребня, был преодолён нескоро. Во всяком случае, тучки давно уже успели разбежаться в разные стороны, пропуская вперёд летнее солнышко, когда земля вновь загудела и затряслась. Мы с Иваном-царевичем тут же смекнули, что это значит и уставились на Кия выжидаючи. Тот выглядел спокойным, будто бы и не было никаких царевен в расстроенных чувствах, пускающих по его следу недружелюбных дядек в полном воинском облачении. А потом размахнулся да как зашвырнул за спину камешек невзрачный. Тут же за нами поднялась гора высокая и неприступная. Вцепившись в его рукав и сделав страшные глаза, я проговорила: — Ты просто обязан сводить меня в хранилище ваше, где артефакты складированы. — Свожу, — легко пообещал Кий, вновь берясь за поводья. — А ты за это полянку заговорённую мне покажешь, где травы редкие произрастают. У матери как раз запасы к концу подходят. — Договорились, — быстро произнесла я, прикидывая, сколько всего интересного и неизведанного может храниться в кладовых кощеевых. На сей раз стражам доблестным потребовалось куда больше времени. Солнышко давно скрылось, уступив своё место луне, когда земля в очередной раз возмутилась и разразилась гулом утробным. Близка была погоня, близка. Вот-вот настигнут нас, скрутят конечности, приставят к шеям мечи булатные и топоры вострые. — Эх, не хотел я к этому прибегать, да как видно придётся, — Кий поморщился и запустил руку в седельную сумку. Мы с Иваном-царевичем так спешили увидеть, что же там сокрыто, что едва лбами не стукнулись. Кий же, не обращая на нас внимания, вытащил белый платочек с голубыми узорами. — Как брошу я его на землю, так ты сразу же осла своего пришпоривай да назад не оглядывайся, — предупредил он Ивана-царевича. — Хотя нет, езжай вперёд, мы тебя потом нагоним. — Что за волшба страшная в нём сокрыта? — не удержался от вопроса любопытный царевич. — Нет времени объяснять! Они уже близко! — Кий бросил платок позади себя и впился шпорами в бока лошади. — Н-но, Сивка! Пошёл, родимый! Конь громко заржал и припустил, что есть мочи. Видать, почувствовал что-то. Серый ослик царевича, как ни странно, ни на шаг от нас не отставал. Меня так и подмывало оглянуться, но я помнила про наказ Кия, а потому сдерживалась. Мало ли, что сзади сейчас творится. Может, он чудище какое страшное призвал, которое прямо сейчас воинов Ирининых пожирает. — Всё, больше нас преследовать не будут. Сами поглядите. Иван-царевич тут же остановил ослика и, повернувшись назад, издал удивлённый возглас. Я последовала его примеру и тоже не сдержалась от восклицания. Озеро! Взаправдашнее озеро! А на другом берегу — стража царская. Все, как один, мрачные и зело недовольные. Казалось бы, что тут такого: езжай себе смело в воду, преследуй Кия пакостного, но… Прямо посередине озера плавала огромная рыба и нехорошо так на коней со стражниками посматривала. Плотоядная, наверное. Но меня всё же терзал ещё один вопрос не отвеченный. — Почему ты сказал, чтоб мы не оглядывались? — Чтоб от удивления со скакунов не посваливались, — объяснил Кий. — Расшибиться бы не расшиблись, но вполне могли захлебнуться в водах озёрных. — Заботливый ты наш, — умилилась я. — Но что мы делать-то будем, если они всё же преодолеют зачарованное озерце? — Это уже ты мне скажи, — усмехнулся Кий. — Потому как мы в двух шагах от леса твоего родного, Бабой-Ягой защищаемого. — Ой, точно, — я смутилась. — Тогда всё в порядке. Они нас там вовек не сыщут. Только зря время потратят, плутая по тропкам заговорённым. Ну что, уважим мать мою, на чай к ней заедем? — Заедем, — хором ответили Кий с Иваном-царевичем. Наше решеньице было поддержано конским ржанием и ослиным рёвом. Что ж, раз уж и скакуны наши слово своё сказали, быть посему.Глава 9. Погоня
14 октября 2019 г. в 09:48
Обратная дорога была сумрачной, пасмурной и туманной. И если бы не путеводный клубочек, так нельзя кстати захваченный мною из дому, неизвестно куда бы мы забрели. А так шли себе вслед за ниткой путеводной, да ни о чём лишнем не помышляли.
Кроме разве что Ивана-царевича, окончательно замкнувшегося себе. Больно ранило его признание Иринушки, а несоблюдение уговора лишь усиливало и без того немалый камень на сердце. Мы с Кием по первости пытались его в чувство привести, растормошить маленько, на жизнь по-иному взглянуть да всё без толку.
Посему оставили мы его в покое, решив, что сам отойдёт со временем. К тому же, проблемы наши не в одном царевиче заключались. Погода хмурилась, тужилась и всячески портила настроеньице наше. Мелкий противный дождик, начавшийся на втором дне пути, не прибавлял радости.
— Не могу я так больше, — Иван-царевич сдался первым. — Привал!
— Привал — дело хорошее, — согласилась я, осторожно сползая с Сивки. — Киюшка! Заюшка! Приготовь нам поесть, пожалуйста!
— Приготовлю, если ты пообещаешь мне одну вещь, Яшечка, — мой друг распряг своего коня и отпустил попастись.
— Какую же? — полюбопытствовала я и вдруг звонко чихнула. — Апчхи! Противный дождь, противный! Вот возьму и простужусь.
— Никогда больше не называй меня «заюшкой», — Кий подозвал Ивана-царевича и вдвоём они разбили палатку. — На людях, по крайней мере. Готово. Полезай внутрь и не вздумай оттуда высовываться. Царевич, ты же не против, если мы переждём здесь день-другой?
— А чего мне быть против? — пожал плечами Иван-царевич. — Батюшка всё равно не знает о приезде моём, а как узнает, так и не обрадуется. Без царевны ведь ворочусь, опозоренный.
— Глупый Ивашка, — проворчала я, залезая в палатку. — Не с пустой головой возвращаешься, а с впечатлениями. Подумай только о том, что тебе пережить довелось! Тут тебе и знакомство с людом странным, чудищами злобными, — прости, дядя Горыныч! — царевнами гордыми и испытания непонятные, жутко запутанные.
— Думать — тоже, — отрезал Иван-царевич, снимая седло со своего ослика. — Ей-ей, лучше бы я не отправлялся сюда вовсе! Сидел бы дому, держа мамку за юбку и… и всё!
— Ты не можешь прожить всю жизнь, держась за мамкину юбку, — не согласилась я. — Да и вообще, полезай сюда. Вместе теплее и веселее. Кий, к тебе это тоже относится. Хватит мокнуть под дождём!
Кий так и поступил. Молча и не задавая лишних вопросов. Как всегда, в общем. Я тут же прижалась к нему в поисках тепла. Иван-царевич немного помедлил, а затем сплюнул наземь и полез к нам. Одобрительно хлопнув его по плечу, я молвила:
— Молодец.
— Как солёный огурец, — пробурчал царевич, поджимая под себя ноги. — Вам-то хорошо, вы всегда вдвоём! А я… а у меня… Тебе холодно, как вижу? На, возьми мой кафтан.
— Спасибо, — тепло поблагодарила друга я, быстро накидывая одежду на плечи и попутно сетуя: — Эх, и почему я не взяла с собой тёплые вещи? Верно говорят, что люди задним умом крепки. Точнёхонько про меня сказано. Что до слов твоих, царевич, так это дело поправимое. Царевны вообще явление наживное. Мало ли их на свете водится! Какая-нибудь тебе да приглянется. Обязательно.
— Легко тебе говорить! — вновь заныл царевич, пожирая нас с Кием завистливым взглядом. — Ты его любишь, он тебя любит. Красота!
— Это потому что мы друг дружку с детства знаем и примерно догадываемся чего от жизни совместной ожидать, — пояснила я, кладя голову на плечо Кия. — А вот если бы отправлялись в дали неведомые с поручениями безумными, то закончили бы, как и ты. Если не хуже. Хотя, нет. Кий бы быстро женой обзавёлся, а я бы ещё долго по свету мыкалась, не зная куда голову приклонить.
— Ты себя недооцениваешь, Яша, — вздохнул Кий. — А как же тот царевич странный, колдовским приёмам обученный? Ты ему очень даже понравилась, по глазам видно. Вот, даже в гости наведаться обещал.
— Что мне с того царевича! — буркнула я. — Они все на обещания горазды. А вот как до дела доходит, так ищи-свищи аки ветер в чистом поле. Так, а это у нас чегось?
Скинув с плеч кафтан, я приникла ухом к земле. Гудит, миленькая, гудит! Видно конь по ней бежит. Заметив, как изменилось моё лицо, Кий тоже склонил ухо к земле и, немного послушав, изрёк:
— Кони ретивые бегут, копытами перебирают. Погоню за нами Ирина Прекрасная снарядила.
— Скорее уж батюшка её, — заметила я. — Сама Ирина такие повеления отдавать неправомочна. Да и не стала бы стража её слушаться.
— Сворачиваемся! — скомандовал Кий и первым вскочил на ноги.
За ним, покряхтывая и держась за спину, поднялась я. Побледневший Иван-царевич поднялся последним. Его губы были сжаты в узкую, но решительную полоску, а рука покоилась на мече. Задумал что-то, ясен пень.
— Вы идите… — он с трудом разомкнул губы. — А я, пожалуй, останусь. Может быть, удастся их задержать.
— Ты что, совсем того? — не совсем вежливо спросила царевича я. — Нешто последние мозги в тереме Иринином посеял? Мы тебя на верную смерть не оставим. Даже не проси.
— Верно, — поддержал меня Кий. — Да и не тебя стража разыскивать станет, а меня. Всё же это я царевне Ирине отказал, под венец с ней идти не возжелал.
— Не поняла, — я нахмурилась. — Теперь ты помирать собрался? Не позволю! Мы с тобой ещё даже свадьбу не сыграли!
— А что, тебе так сильно мужней женой стать не терпится? — не без ехидства спросил Кий, но тут же поправился. — Извини. Не самая удачная шутка. Ежели по делу, то погибать я и не думаю. Так что полезайте на коней, отрываться от погони будем.
— Угу… — Иван-царевич поднял отброшенный мной кафтан и побрёл за своим осликом.
Я тоже не стала терять времени даром и, дрожа от холода и нетерпения, вскарабкалась на Сивку. Кий быстро сел рядом и, запустив руку в карман, извлёк оттуда деревянный гребень. Самый обыкновенный на вид, из тех, что в лавках грошевых продаются.
Но меня-то не проведёшь!
Знала я, что и сам Кий, и семья его — люди непростые. Значит, и гребни у них с подвохом. И точно: стоило Кию размахнуться да кинуть гребень через левое плечо, как там вырос густой и непроходимый лес.
— Артефакт! — восхитилась я. — Из запасов Кощеевых! Ой! Ой! А тятенька тебя за это не отругает? Такую ценную вещь перевёл!
— Он самый, — подтвердил Кий. — Что же до ругани… Не о том нам сейчас волноваться след. Палатку так и оставим, нужно же им на чём-то отчёт свой строить… Царевич, ты там готов?
— Готов! — подтвердил Иван-царевич, взгромоздившийся на верного ослика. — Только мне всё равно беспокойно. А ну как преодолеют они лес твой? Что далече-то?
— Вот как преодолеют, так и будем говорить, — твёрдо произнёс Кий и, не дожидаясь ответа, пустил Сивку вскачь.