***
Темна была пещера чудища поганого. Ни зги в ней не было видно, ни единого звука слышно. Сглотнул нервно Иван-царевич, сделал шажок малюсенький да так и застыл у входа с мечом волшебным наперевес, с места сдвинуться не решаясь. Напрасно подбадривали мы его с Рианой шептанием бодрым и словами ласковыми. Не решался наш царевич вглубь пещеры отправиться и принять бой смертный и заведомо неравный. Долго простоял бы так наш Ивашечка, если бы в глубинах пещерных не зашуршало что-то таинственно и не увидали бы мы тень огромную. Тень, похоже, тоже нас увидала, потому как объявила голосом зычным: — Убирайтесь-ка вы покуда целы, человечишки жалкие! Не то съем я вас всех и даже не подавлюсь! — Ну уж нет! — разозлённое выкрикнула я, кулаком в воздухе потрясая. — Это ты выходи и смертный бой прими! Не то сочтём тебя трусом жалким, одного-единственного царевича убоявшегося и будем о том честному люду сказывать. А то и остальным чудовищам поганым. Засмеют тогда тебя в приличном обществе! — Не боюсь я энтого вашего приличного общества! — самодовольно ответствовало чудище поганое, продолжая оставаться в тени. — Вот видишь! — обрадовался Иван-царевич, утирая взопревший лоб. — Не хочет оно воевать. Так мы и скажем царю-батюшке, отцу Рианы… — Нет, — тут уже разошлась Риана. — Нельзя отступать, Иванушка. Прими бой с чудищем! Отруби его голову поганую! — До чего кровожадная царевна… — покачала головой я. — А как мне не быть кровожадной, если это чудище поганое поедом всех ест? — возмутилась Риана. — Быть может, мы с царём-батюшкой следующие на очереди! — Чего судить да рядить? Давайте я этому вашему чудищу голову с плеч снесу, а вы скажете, что то был Иван-царевич, — Кий обнажил меч и зашагал целеустремлённо в глубины пещерные. Заволновалось чудище поганое, завопило дурным голосом: — Стой там, где стоишь, человечишка мерзкий! Ни шагу дальше или помрёшь смертью лютою! — Напугал так напугал, — произнёс Кий. — А чего мы это во тьму-то смотрим? — хлопнул себя по лбу Владимир-колдун. — Давайте-ка я вам подсвечу. Как сказал, так и сделал. Озарились глубины пещерные светом волшебным и увидели мы чудище поганое, в ужасе к стенке прижавшееся. Маленькое это было чудище, даже чудо, скорее. Взирало оно на нас глазками янтарными, а в глазках тех испуг. Все тут же с облегчением вздохнули, а Кий с Иваном-царевичем мечи враз поопускали. Не было им смысла такое чудо беззащитное жизни лишать. — Какое… какое милое чудище поганое! — вырвалось из уст царевниных. Чудо же, заслышав такое, пустил слёзы горючие и стал скорёхонько глазки свои лапками тереть маленькими: — Сказывал же вам уходить! Почто ослушались? Быть теперь мне посмешищем среди чудищ поганых… — Так значит, ты овец не таскал и людей не ел? — уточнил Владимир. — Не ел и не таскал, — тяжело вздохнуло чудище. — Маленький я для этого и слабенький. — Тогда кто пустил про тебя слухи гадкие? — продолжил вопрошать молодец. — Я и пустил, — оскалилось чудище поганое. — Надо же мне как-то образ свой поддерживать. Пускай и слухами. — Всё ясно с тобой, — протянула я разочарованно. — Пойдём дальше, искать настоящее чудище поганое, дабы сразиться с ним честь по чести. — Я и есть настоящее! — завопило чудище. — Выходит, примешь ты бой верный с Иваном-царевичем? — уточнила я. — Мне как-то не хочется сражаться с ним, — поспешил возразить Ивашечка. — Он же маленький. Нечестно будет. — Маленький-то маленький, а слухи о себе распустил о-го-го! — упёрла руки в бока я. — Пускай дерётся. Или даст нам что-нибудь такое, что мы сможем царю-батюшке Рианы предъявить. Либо так, либо эдак. — Был у меня тут где-то коготь от предыдущего хозяина пещерного, — быстро забормотало чудо поганое, отсрочкой кончины обрадованное. — Точно! Вот он, в уголочке противоположном лежит. Берите его и подите прочь да никому обо мне не сказывайте! Не хочу я, чтобы другие чудища надо мной втихомолку посмеивались. — Так тому и быть, — согласилась я, идя в тот самый угол противоположный и с трудом отрывая от земли коготь чудовищный. — Ух и тяжеленный же! — Дай-ка мне, — Кий взял из моих рук коготь и взвалил на плечо. — Нечего девицам вещи тяжеленные таскать. Для этого есть добрые молодцы. — Сын Кощеев — и добрый молодец? — весело хмыкнул Владимир-колдун. — Вот так новость! — Для друзей своих я всегда добрый, — спокойно ответил Кий, бредя к выходу. Владимир-колдун ничего не ответил на это, только зыркнул на спину его недоверчиво и следом пошёл. Иван-царевич, обрадованный тем, что так ни с кем сражаться и не пришлось, зачастил за ними. Мы же с Рианой замыкали ход, как и полагается девицам красным, спинами мужскими прикрытые. — Куда дальше-то путь держать? — спросила я у Рианы. — В замок наш обратно. Последнее испытание осталось — победу на турнире одержать, с лучшими рыцарями королевства совладать. — Ну, это мы запросто! — воскликнула я. — Ты не поняла, — мотнула головой Риана. — На турнире том одному Ивану-царевичу участвовать надобно. — Вот те раз! — крякнул с досады Ивашечка, надвигая шапку на глаза. — Ничего, — хлопнул его по плечу Владимир-колдун. — Раз уж ты с самим чудищем поганым совладать смог, то с какими-то рыцаришками и подавно справиться сумеешь! Ни единого словечка в ответ Иван-царевич не промолвил, только нахмурился пуще прежнего и завздыхал ещё тяжелее, морально к битве с рыцарями подготавливаясь.Глава 8. Задание второе
24 октября 2019 г. в 10:28
По настоянию Ивана-царевича мы приступили к выполнению второго задания немедля, даже не отдохнув толком. Точнее, передышка-то была, но эти два часа сидения именно что передышка, отдыхом такое и назвать-то стыдно. Так, посиделочки.
Торопливость Ивашечки нашего была мне непонятна, так как других царевичей на горизонте было не видать, а те, что были уже сплыли. Съела их рыбина злая, волшебный меч охранявшая.
Ему виднее вроде как, а потому мы ему не перечили, скорёхонько вещички пособирали и вновь в путь-дорогу пустилися. Все были бодры, веселы и готовы к великим свершениям.
Даже царевна Риана, которой давно полагалось утомиться и на стоянку длительную напроситься, как и всякой порядочной девице. Однако Риана, видать, стала царевной вследствие ошибки некой, потому как походила более на путешественника заправского, чем на особу рода царского.
— В чём второе испытание заключается? — спросил нецарственную царевну Кий.
— Убить чудище поганое, в горах гнездо себе свившее, — тотчас отозвалась Риана, мило пожав плечами. — Подумаешь!
— Подумаешь? — вмиг опал с лица Иван-царевич. — Да это же смерть верная и мучительная! Как же я одолею чудище это поганое по-вашему?
— А меч волшебный тебе на что? — удивилась Риана. — Ты им вжик-вжик, чик-чик — и покатилась голова чудища поганого по землице сырой.
— Скорее уж, моя голова там окажется, — мрачно изрёк Ивашка. — Без «вжика», без «чика», но с «кусь» и «хрум» громогласным! Ладно, братцы мои верные и други надёжные. Сделаем-ка привал. Нечего на свидание со смертью торопиться. Раз уж всё равно помирать мне, так хоть поем да отдохну напоследок.
— Не переживай, Иванушка! Не вешай нос, родненький! — ободрила его я, первой спрыгивая на землю. — Прикончим мы твоё чудище поганое. Сам потом над своими страхами глупыми смеяться будешь.
— Ой ли, — вздохнул Иван-царевич, распрягая ослика. — Иди, попасись, друг мой. Последний раз своего хозяина видишь…
— Отставить настроение похоронное, — скомандовал Владимир. — Ещё никого не съели…
— …но съедят, — тоскливо пробормотал Иван.
— Никого не убили… — продолжил Владимир, не обращая на него внимания.
— …но убьют, — шмыгнул носом царевич.
— Так, — Владимир наконец-то заметил перебивания беспрестанные. — Если так пойдёт и дальше, то я тебя сам прибью. За невоспитанность полнейшую. Ноги в руки и быстро нашим девицам красным места «на посидеть» изготовил.
— Нет нужды в том, — заметил Кий, притащивший откуда-то пару брёвен. — Место для костра тоже расчищено. А вот чего нет — так самой еды. Но это дело поправимое, пока мы ехали я много живности всякой по обочине успел перевидать. Вы пока костром займитесь, а я уж чего-нибудь изловлю.
— Я с тобой, — вызвалась царевна Риана. — Помочь не помогу, но хоть ягод с грибами по дороге наберу. Не переживайте, меня сам Марлин обучал, так что ядовитое от съедобного отличить сумею. Не собирала, правда, ни разу, одни картинки в книжках видела.
— Короче, следи за тем, чтобы она нас не отравила ненароком, — шепнула я Кию. — Добротой своей душевной руководствуясь исключительно.
— А ты, в свой черед, за царевичем нашим приглядывай, — шепнул в ответ Кий. — Он уже и головушку свою буйную повесил и духом совсем упал.
— Положись на меня, — кивнула я.
На том и порешили. Кий с царевной Рианой отправились в глубь леса, а мы с Владимиром-колдуном и Иваном-царевичем стали хворост искать да костёр сооружать. Правда, трудились почему-то лишь мы с Владимиром, Ивашка же наш, окончательно духом павший, только вздыхал тяжко и меч свой волшебный всё в руке вертел.
Лицезрел, видать, кончину свою мучительную взором внутренним. Смотреть на это было нам тяжко, а потому, дабы отвлечь Ивашечку от дум тягостных, затеяла я готовку. Мяса под рукой не оказалось, но зато в сумке Киевой была крупа гречневая.
Её-то я и решила сварить с тем, чтобы Иванушку нашего накормить. Набрала я, значится, в ручейке ближайшем воду, налила её в котелок, следом крупицы гречневой сыпанула и… задумалась. Всё ли я сделала правильно али что-то позабыла?
— Специи и масло с солью, — подсказал мне Владимир, разжигая костёр. — Далее варим до полной готовки.
— И всё? — спросила я, подозрительно на него глядя.
— Абсолютно, — заверил меня добрый молодец. — Дальше только и остаётся, что ждать.
— Никаких ждать! — упёрлась я. — Иванушка наш страдает прямо сейчас. Я просто обязана как-нибудь развеять тоску его. А, знаю! Сейчас я ка-ак ускорю готовку!
— Стой, Яша! На тебе же про… — попытался остановить меня Владимир.
Токмо я его уже не слушала. Щёлкнув пальцами, стала я читать заклинание нехитрое, в кулинарном деле применимое. И опять подвело меня сердечко шальное, в самый неподходящий момент грудку кольнувшее.
Оборвалось заклинание, схватилась за сердце, не в силах дыхание перевести. А в котле тем временем забурлило что-то неимоверно и показалась голова человеческая, из каши гречневой слепленная.
Вслед за головой и руки вынырнули, решительно за края кастрюльки взявшиеся. Первым опомнился, как ни странно, Иванушка наш. Вскочив с пенька, он подхватил крышку и давай голову эту непокорную обратно в кастрюльку заталкивать, приговаривая:
— Полезай обратно, тварь колдовская! Да рассыпаться кашей гречневой не забудь!
За ним и мы с Владимиром подоспели. Стали мы царевичу помогать и брёвнами с сумками тварь ту неведомую забрасывать, дабы она из котелка не вырвалась ненароком и нас всех не скушала. Тварь же, напротив, в котелок свой родной возвращаться не желала и кашей обращаться не собиралась.
Не знаю сколько бы мы ещё с ним вели борьбу неравную, если бы кусты ближайшие не зашуршали и оттуда не вышли Кий с Рианой. Сын Кощеев времени на думы пустые тратить не стал.
Вжик — покатилась голова гречневая с гречневых же плеч, бам — упал котелок на землю, воду всю с таким трудом набранную расплескав.
— Чем это вы тут занимались? — вопросил Кий, меч в ножны вкладывая.
— Кашу гречневую варили… вроде бы, — пролепетала я, не зная куда себя деть от смущения великого.
— Выходит, это кашей гречневой было ранее? — ужаснулась царевна Риана, едва ягоды свои с грибами из подола не выронив. — И вы нас этим попотчевать собирались?
— Ну осеклась с заклинаньицем, — пробубнила я, ножкой шаркая. — С кем не бывает?
— Я же просил тебя не колдовать более, Яшенька, — Кий бросил на меня взгляд укоризненный.
— И я только что за это извинилась как бы, — насупилась я.
— Так-так, ребятушки! — влез меж нами Иван-царевич. — Давайте не ссориться, ладушки? Лучше покажи-ка нам, что ты там принёс.
— Зайцы, — коротко бросил Кий, указывая на свой пояс, к которому и впрямь были привязаны за уши два мёртвых зверька.
— Отлично, — обрадовался Владимир-колдун, в ладоши хлопнув. — Сварим мы, значится, похлёбку мясную, наваристую.
— А грибы с ягодами станут отличным дополненьицем! — подхватила Риана.
Все тут же позабыли о человеке моём гречневом и принялись возиться, к готовке подготавливаясь. Токмо я стояла в сторонке, ничем не занятая. Оно и понятно: а ну как опять оплошаю?
А всё ж даже Риана вот ягодки моет и веточки собирает, даром, что царевна. Чем я хуже-то? И хворост могу собрать и костёр разжечь. Но только я наклонилась за веточкой, как услышала голос Киевский:
— Не надо, Яша. Вот просто не надо.
— Не больно-то и хотелось! — воскликнула я с досадою, руки на груди скрещивая. — Ещё пожалеете о том, что помощь мою отринули!
— Ты изменилась, Яшенька, — Кий покачал головой. — Сама пока того не сознаёшь, наверное. Сердце твоё понемногу ожесточается, супротив друзей обращается. Прежняя Яша такого бы ни в жизнь не сказала бы. Как видно, проклятие действует.
— Хотите заменить меня Ириной заморской, что во всех науках преуспела и грибочки с ягодками собирать горазда, — горестно попеняла я другу сердечному.
Ничего не ответил мне на это Киюшка. Лишь поглядел на меня грустно да в сторонку отошёл. Я же на него и не взглянула, в мысли недовольные погружённая и словами о заклятии вдобавок разозлённая.