Сказки духа Асгарда

      Локи сидел у костра напротив входа в пещеру одной из старейших и влиятельнейших ведьм, живущей в Стране Вечной Ночи. Ждать полгода ему не улыбалось, и он воспользовался Биврёстом для визита к ней, подозревая, что та сможет если не снять остаточную магию, так хоть дать ценный совет, как это сделать. В каком-то плане ведьма полностью оправдала надежды:       — Основной компонент туши, которой были нанесены защитные знаки — кровь Цербера, чудовища, обитающего в огненном аду Муспельхейма и защищающего мир мёртвых от мира живых. С лёгкостью снимается с кожи его же свежим помётом.       — Ты хочешь сказать, что нужно протереть руки его дерьмом? — голос принца мог этот самый Муспельхейм заморозить.       — Нет, в нём нужно искупаться полностью, — карга не боялась никого, а ситуация её смешила. На старости лет у неё было немного развлечений, и это она сочла первосортным. — И оно должно быть свежайшим, огненным. Других способов нет. А, нет, есть ещё один: подождать полгода. Но вашему высочеству не ждётся, да... Кровь играет! Эх, молодость-молодость! Я в тысячу с небольшим лет тоже делала всякие глупости! Сейчас вспоминаю и удивляюсь, как дожила до своих лет.       — Некоторые и в старости умирают не своей смертью, — вкрадчиво сказал Локи, подозревавший, что старуха лжёт.       — Всё бывает, принц. Но средство единственное, и никто тебе другого не откроет, — проскрипела ведьма.       Локи вздохнул и поверил. Что ж, осталось проникнуть во владения огненных великанов, агрессивных ко всему живому, найти чудовище и искупаться в его дерьме. Всё, кроме последнего, было терпимо; полгода ждать не хотелось ещё больше. Кроме того, требовались спутники — в одиночку предприятие было убийственным.       Тор, перед которым вот только утром цветущая Сиф нахвасталась раритетным мечом, оказался весьма расположен к братцу: да, женщину увёл, но упырям не скормил и несчастной не сделал, чего от Локи подспудно ожидалось. Компании его также всё понравилось: и грядущее приключение, и возможность в конце увидеть купание младшего принца в отходах жизнедеятельности. В этом лучшие воины Асгарда были всегда рады ему помочь, но побаивались. А тут сам. Чудесный день. Даже не спросили, зачем это нужно, так радовались. Прозвучали предложения пригласить Сиф, но Локи отказался:       — Не трогайте Сиф, она спит. Ночью не выспалась, — и, морщась, выслушал поздравления и вытерпел богатырские хлопки по плечам — принц не любил пустые прикосновения, а пустота поздравлений уедала дополнительно.       Несколько часов бешеной скачки по огненным равнинам Муспельхейма и стычки с великанами не дали почти ничего: Цербер, очевидно, отсиживался на другой стороне реальности. Несколько внушительных куч дерьма нашлись, но свежесть была сомнительной. Локи, подумав, решил таки попробовать. Разделся и влез. Окружающие воины смотрели с интересом, как стая сарычей с ветки на тухлятину. Тор с сочувствием спросил:       — Ну что, помогает? — предполагалось, что рисунки с рук должны исчезнуть, а зачем, Тор узнать не удосужился — мало ли что нужно брату для колдовства.       Локи отряхнул дерьмо с руки — руны были свежи и нетленны. Тор огорчился:       — Как ты себя чувствуешь, брат?       — Я такой грязный, что даже как будто чистый, — голос Локи сочился ядом.       Вылезая из кучи, он организовал магический водопад, заливший не только его, но и соратников, и хоть тут слегка повеселел: все обрели одинаковую степень потрёпанности. Младший принц был зол, как шершень, и никто не посмел возмутиться. Только Тор сочувственно хлопнул по плечу и предложил повторить вояж во благовремение, а сейчас возвращаться — более ничего не оставалось.       Фригг, увидев всю толпу при входе во дворец, сделала страдальческое лицо, но смолчала. В мокрой, обожжённой искрами одежде, пахнущие дымом, раскалённым камнем и каким-то потусторонним дерьмом (она ещё не знала, что в прямом смысле слова) принцы были живы и здоровы, и на том спасибо.       Локи по дороге к себе не удержался и зашёл в покои Сиф. Она действительно спала, и светлая кожа сияла в омуте белья из лепестков фиалок. Ридилл в открытом ларце безмятежно светил алым ночником; ветерок шептался в цветущих сакурах за открытым окном. Принц подавил желание раздеться и прилечь рядом. Старой ведьме и Церберу в этот момент икнулось не по разу, хоть они были ни в чём не виноваты.