10. "Вошли и вышли"
18 ноября 2019 г. в 00:18
Локи на руках отнёс Сиф вниз, сочтя это лучшим вариантом — в пещере старухи оставлять её совершенно не хотелось, но и будить тоже. Поскольку Сиф спала, вред от прикосновения был минимален, но всё равно принц видел, как она потихоньку зеленеет.
На входе во дворец Локи встретил Тора с товарищами — те как раз возвращались с охоты. На лицах у них отразилась работа мысли: увёз живую–здоровую, возвращает бездыханную, как так? Проигнорировав вопросы, Локи отнёс Сиф в спальню, отдал служанкам; велел раздеть, уложить и не беспокоить, пока сама не проснётся.
Сам принц занялся подготовкой к спуску в Нижний Мир. Череп Гул'Дана позволял переместиться почти куда угодно по желанию владельца. В пещеру Хольды тоже, но это было бы актом неуважения, поэтому пришлось идти ногами. Однако кое-что всё-таки требовалось: для максимального приближения к Церберу желательно было использовать часть его тела.
В магических лавках Асгарда принца любили и ухаживали за ним, как за ценным клиентом. Втихаря дали кличку «Метла» — он был запаслив и не жаден. Мало ли что пригодится в будущем — действительно мёл всё, что казалось мало-мальски подходящим. И запасы в подвалах были обширны. Вот и сейчас похвалил себя, отыскав в запасниках когтей, зубов и чешуек Цербера столько, что практически можно было собрать целого.
Когда Локи выполз наверх, слуги сообщили, что приходил Тор и желал поговорить, но в подвалы не пошёл: там любимый младший брат начинал неприятно напоминать Властелина Тьмы, неуютно от этого было, а сделать ничего нельзя. Принц порадовался, что братец со своими расспросами его не застал, и сам искать Тора, конечно же, не подумал. Наоборот, Локи пошёл к Сиф (там скорее не найдут), сел в кресло в её спальне и приятно провёл время за перечитыванием «Каталога человекоядных существ Нижнего Мира», за авторством знаменитого классика, графа Алехандро де ла Сегадора — и бокальчиком крови.
Сиф проснулась как раз к полуночи. Некоторое время она лежала с прикрытыми глазами, рассматривая, как Локи, уютно свернувшись в кресле у лампы, умиротворённо, с нежной улыбкой, красивыми пальцами перелистывает очередной толстенный фолиант.
— Мой принц, чему вы так улыбаетесь? Там описание какого-нибудь особенно тошнотворного кадавра? — хрипловатым ото сна голосом пробормотала Сиф.
Локи поднял на неё глаза.
— Да. И нет. Просто приятно находиться здесь. Так сладко пахнет — садом, свежестью, тобой, — он вздохнул.
Сиф фыркнула, подумав, что раз принц так чувствителен, как же ему должно драть носоглотку от запахов казарм: жареного мяса, перегара, тестостерона, железа, конского пота; она их обычно чувствовала, но терпела и до сих пор иногда радовалась отсутствию.
— Сиф, ты раньше бывала в мире мёртвых?
Она покачала головой.
— Сегодня будет твой первый раз, — принц непонятно улыбнулся. — План таков: мы находим Цербера, я... гм... занимаюсь тем, чем собирался, ты в это время отвлекаешь его. Со всеми, кого встретим, не разговаривай и не смотри в глаза. Делай только то, что я скажу — это залог нашего выживания. Ни в коем случае ничего там не подбирай и — тем более — не ешь!
Сиф это напомнило увещевания Тора относительно своих прожорливых собак.
— А сейчас поесть можно? — засмеялась она.
— Нет. Перед визитом туда лучше поститься. Клянусь, когда (и если) выберемся, сможешь сходить в гости к этим обжорам и наесться, чего душа желает, — тон принца был пренебрежительным, счастья обжорства он не понимал, а больше ревновал Сиф к Тору и его свите.
Сиф молча проглотила «если», как воин, прекрасно зная, что с кем угодно и что угодно может случиться в любой момент.
— Одевайся, я жду тебя у себя, — сухо добавил Локи и вышел: играть в игры с разглядыванием и смущать Сиф не было никаких сил — он проигрывал сам себе и злился.
Сиф оделась и по тёмным коридорам дошла до покоев принца, удивляясь самой себе и тому, какой странной стала её жизнь.
Локи ждал у входа в подвал — бледный, осунувшийся, напряжённый. Весь в чёрном, увешанный адскими побрякушками, в портупее с парными кинжалами. Молча стремительно пошёл вперёд, показывая дорогу. В одном из залов Сиф увидела пентаграмму, прочерченную в земляном полу. Принц разрезал руку кривым коротким ножом, и кровь закапала на пентаграмму, потихоньку растекаясь по ней и начиная сиять мертвенным бледным светом.
— Пентаграмма — не вход в мир смерти, но защита от тамошних насельцев. Она проецируется в мир мёртвых. Пока ты в ней, молчишь и не выходишь — они тебя не видят. Не вздумай говорить ни с кем.
— А как мы войдём?
— Не зря же череп воровали. Для создания порталов кур более резать не требуется. С ним можно войти хоть из твоей спальни, но там защиты нет, — Локи взял череп со стола и вошёл в пентаграмму.
Он кивнул Сиф, чтобы присоединялась, подождал её и начал глухо читать заклинание. Сиф смотрела, как гаснет свет и разгораются глазницы черепа; появилось ощущение стремительного падения во тьму, хотя тело говорило ей, что она по-прежнему стоит не двигаясь. Это несколько выбивало из колеи, но Сиф постаралась удержаться на ногах. Глухой ритмичный речитатив заклинания набирал силу, убыстрялся, голос Локи звучал всё ниже, становился нечеловеческим рёвом и внезапно остановился в момент кульминации.
Они стояли на острых камнях в брезжащей полутьме мира мёртвых. Пентаграмма из верхнего мира действительно проецировалась и сюда, тускло сияя на камнях. Сиф осмотрелась. Они находились на скале, под ней была долина со странно гладкой, блестящей поверхностью:
— В аду много лавовых полей, — шепнул Локи. — Вон Цербер, кстати, далеко ходить не пришлось. А что это он замер в такой позе? — Локи прищурился, пытаясь понять, и внезапно расхохотался. — Да он же как раз свеженького навалил, засранец!
Цербер действительно отмер и начал характерными движениями лап закапывать кучу размером с быка. Воспрявший духом принц заскакал в его сторону, командуя Сиф:
— Всё отлично, танкуй его, — он начал на ходу сбрасывать одежду.
Сиф впервые видела знаменитое чудовище, но техника его танкования была отработана заранее: она уворачивалась от трёх голов и ядовитого хвоста и периодически потыкивала Цербера мечом, чтобы отагрить от занятого делом напарника. Иногда мельком поглядывала на неаппетитное занятие. Когда Локи достаточно, по его мнению, извалялся, то быстро нацепил обратно одежду и побрякушки: дожди в аду вызывать не стоило и без защиты оставаться тоже — и присоединился к Сиф. Вдвоём они потихоньку отступали в сторону портала.
— Ничего, ваше высочество, некоторые народы дерьмом даже в косметических целях пользуются — так всю жизнь в нём и ходят, а вы отмоетесь, — сочувственно буркнула Сиф.
Локи метнул в её сторону злобный взгляд, но, стиснув зубы, промолчал, отбиваясь от разъярённого адского пса — тот не собирался оставлять их в покое, но они почти добежали до пентаграммы, в центре которой поблёскивал глазницами череп. Вдруг Цербер охладел к преследованию, и, понюхав воздух, беспокойно зарычал и попятился. Он развернулся и начал удирать. Сиф удивилась и обрадовалась. Локи нет:
— В пентаграмму! Быстро! — зашипел он на Сиф, снимая с шеи серебряный амулет на чёрном шнурке. Сам же туда не торопился.
Сиф вошла и увидела бледную горбатую тень, отсекавшую Локи проход к пентаграмме. Принц, пытаясь обойти её, в одной руке держал амулет, другой доставал кинжал. Окружая его, стали проявляться другие тени — неприятно белые человекоподобные существа с глазами цвета обсидиана. Горбатая тень, оставаясь такой же бледной, заговорила:
— Где ты, девочка? Я видел тебя, отзовись!
— Сиф, молчи! Пока молчишь, он не видит тебя! И ни в коем случае не выходи! Это Гул'Дан, он мёртвый, но мёртвый колдун опаснее живого!
Сиф заворожённо смотрела, как Гул'Дан, слепо шаря руками, обходит пентаграмму не входя внутрь и бубнит:
— Ищу–ищу! Найду–найду! Все меня бросили, все предали! Живая кровь, чувствую тебя, не молчи, — и обернулся к принцу. — Мальчишка! Наглец! — он махнул рукой, и демоны напали на Локи.