Сказки духа Асгарда

      Сиф нисколько не удивилась, увидев ровно то, что ожидала: пыточную. Вглядевшись, всё-таки лёгкое удивление испытала — чистота, сухость и уютное потрескивание пламени в камине вносили некий диссонанс в ощущения. Спокойно прошла к кандалам, свисавшим с потолка и буднично спросила:       — Сюда?       Локи удивлённо выдохнул и прыснул:       — Душенька, как выходит, что ты до одури боялась потерять девственность, а тут не боишься?       Глядя в смеющиеся глаза сюзерена, сейчас начавшего выглядеть совершенным мальчишкой, Сиф молча пожала плечами.       — Ах, ну да, потенциальный аватар… Всё-таки немножко бояться стоит, богиня. Я, знаешь ли, садист. Мне нравятся боль и страх, а ты дала повод и согласилась с наказанием, — лучезарная, обаятельная улыбка принца совершенно не вязалась с его речами.       — Я знаю, ваше высочество. Раздеваться нужно?       Принц подошёл поближе, и улыбка резко спала с его лица. Оглядел её тело в одежде и сглотнул так, что аж кадык дёрнулся:       — Оставайтесь так, принцесса, — бросил почти со злобой и с издёвкой.       Сиф подумала, что глаза цвета больной бирюзы, как сейчас, у Локи бывают, когда ему не хватает крови или секса. Что кубок с кровью стоял перед ним, когда она вошла, видела. Не удержалась и спросила:       — Всё так плохо? — с сочувствием.       Локи промолчал, опустив ресницы.       Защёлкивая кандалы на запястьях Сиф и поднимая её руки повыше, лекторским тоном объяснял, где какой механизм и как приводить его в действие. Потом отвернулся к металлическому столику на колёсах, своим хирургическим видом диссонирующему с окружающим камнем и одновременно задающему нервную атмосферу; Сиф услышала лёгкое звяканье подготавливаемых инструментов.       — Как тебе понравилось поместье?       «И спрашивает ещё так заботливо, заинтересованно… ну и сука», — почти с восхищением подумалось Сиф, но ответила вежливо:       — Оно чудесное. Спасибо, сир.       — Я рад, что понравилось, — игриво промурлыкал Локи, — не ожидал, что тебе придутся по душе селянские радости. Что ж, как удои? Хорош ли сенокос в этом году?       И, не ожидая ответа, подвинул столик поближе и сменил тему:       — Ты проходила курс «Методы форсированного допроса в полевых условиях»? Нет?       — Я воин, а не палач, — холодно изронила Сиф.       — Ну конечно, само собой, — задумчиво протянул Локи, — а ты знаешь, кто в свите моего брата и то, и то? Так и думал… Это Фандрал, наш дамский угодник. Сюрприз, да? Ну, раз ты невинна в этом плане, значит, сейчас займёмся твоим образованием.       Чувствуя, как затекают поднятые руки, Сиф смотрела, как будто издали, как Локи показывает ей ножи разной формы, крючья, иглы, лезвия — для всего было название и предназначение. Иногда он брал что-то и показывал, как пользоваться — не поднося к телу, рядом. Понимала, что всё запоминает, почти против воли, с отвращением, но, глядя на его возбуждённое лицо, тоже почувствовала противоестественное возбуждение, чему огорчилась.       — Теория окончена. Приготовься к практике, Сиф, — Локи облизал пересохшие губы и хрипло, с оттенком сожаления, добавил, — обычно, когда я резал кого-то здесь («Небо, то есть подразумевается ещё и «не здесь!» — ужаснулась Сиф), я давал ему стоп-слово, произнеся которое, можно было прервать… воздействие. Тебе не дам. Понимаешь, я давно собирался нанести на тебя знаки, которые позволят лучше сопротивляться стихии огня, но жалел. Болезненная процедура, и переносить её приходится без наркоза, тут ничего не сделаешь. Но там, в пещере, когда чуть не сжёг тебя сам, еле удержавшись, — проклял себя за глупую жалость. Так что сейчас я сделаю всё, что требуется. Будет больно. Постарайся перенести пытку без мольбы о пощаде. Впрочем, если будет от этого легче — моли, кричи, плачь… ни в чём себе не отказывай, — последние слова он промурлыкал и неожиданно грубо рванул ткань, обнажая плечо Сиф.       Непристойное возбуждение принца передалось Сиф, чему она очень удивилась. Раньше её на подобные вещи не тянуло, но сейчас боль от ножа воспринималась как приятная, и голова кружилась от удовольствия, когда Локи резал её.       Взглянув на плечо, поняла, что там вырезается силуэт дракона, заключённый в круг, испещрённый какими-то символами. Кожу жгло, текла кровь, но боли, обещанной, как невыносимая, она не чувствовала — пока не наступила заключительная часть ритуала. Локи, не утруждая себя разведением пламени, дыханием бога раскалил нож, из голубоватого ставший тёмно-вишнёвым, потом обретший чисто-оранжевый цвет, и наконец побелевший — и прижал лезвие поверх раны. Сиф напряглась, пытаясь сдержаться, и не смогла, зайдясь в мучительном крике. Локи убрал лезвие и, с сочувствием глядя на всхлипывающую Сиф, сообщил, что такой же знак придётся нанести на другую руку, и ещё один, самый большой, придётся вырезать на спине. Там прижечь придётся шесть раз.       И приступил. Дальнейшее Сиф запомнила, как непрерывную боль; возбуждение уже чувствовалось мало. Она кричала и плакала, не прося о пощаде. Локи методично, недрогнувшей рукой резал и жёг. После каждого прижигания отработанный нож бросался в хирургический кювет, и глухое звяканье давало ей знак, что наступила передышка; но даже в эти моменты она не могла остановиться и всё равно плакала, уже не пытаясь удержаться.       Потеряв счёт времени, и чувствуя, как кружится голова от близости к обмороку, не веря ощущениям, поняла, что Локи отвязывает её, обнимает, и, сквозь утешения, лечит, убирая магией боль. Она чувствовала, как на месте воспалённых рубцов и ожогов её кожа становится какой была: гладкой и бархатистой; как полное усталости, опустошённое тело наливается жизненной силой; как опухшее и разъеденное слезами лицо перестаёт щипать и стягивать, и даже одежда из изодранных окровавленных лохмотьев возвращается в прежнее состояние.       — Если бы я мог, это было бы гораздо менее болезненным и более приятным. Прости, прости.       Локи, обнимая, целовал её волосы и утешал вроде бы от чистого сердца, но Сиф, слегка отойдя от шока, отодвинулась и глухим, севшим от криков и слёз голосом попросила не трогать её. Принц с огорчением отодвинулся:       — Я вижу, хвалёный стокгольмский синдром не наш случай. Жаль. Сиф, я правда сожалею. Хочешь, я встану на твоё место и позволю сделать с собой всё, что пожелаешь?       Сиф, до этого момента желавшая только уйти, задумалась и поколебалась.       — Попробуй. Тебе станет легче.       Сиф помолчала, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и кивнула. Принц ощутимо выдохнул и повеселел.       — Мне раздеться?       — Да. До пояса.       Сиф ощущала всё больший интерес к происходящему. Подошла к столику, задумчиво рассмотрела инструменты и отвернулась.       — Что, ничего не понравилось? — вкрадчиво спросил Локи. Он подошёл ближе, и его дыхание касалось шеи Сиф.       — Знаешь, эти ножички очень напоминают инструменты, которыми наш шеф-повар по праздникам балуется, нарезая фигурки из ананасов… Пожалуй, я предпочту свой кинжал.       Локи прыснул:       — Высокое искусство резьбы по ананасам называется карвингом, а мы с тобой занимаемся бладплеем, но что-то общее есть, да. Что ж, бесценная, ты свяжешь меня или так терпеть заставишь? — и облизал пересохшие губы.       Сиф поняла, что обратная ситуация тоже его заводит, и досадливо вздохнула. Взяла за запястье, подвела к кандалам и защёлкнула их. Локи покорялся легко. Чувствовалось, как он затаивает дыхание и почти боится её спугнуть.       Сиф отошла к стенке и подтянула цепи повыше; достала кинжал и вернулась к Локи, бездумно, но внимательно разглядывая лезвие:       — Нужно ли стоп-слово?       — Полагаю, нет. Сюзерен сам может всё, чего требует от вассала. Обойдусь, — лицо Локи стало высокомерным.       Сиф усмехнулась:       — Есть ли табу?       — О, ты всё-таки что-то знаешь об этом… Нет. Я в силах сейчас залечить любое повреждение и почти бессмертен. Ты можешь делать всё, что захочешь. Только помни, — Локи помялся и всё-таки продолжил, — я не использую магию, и боль буду испытывать настоящую, как и ты. Не увлекайся, представляя себя шеф-поваром, режущим тыкву. Я живой. Но — пусть между нами будет правда. Сделай мне больно — и прости, не таи на сердце зла.       Сиф закусила губу и полоснула Локи по плечу. Она была воином, а не палачом, но хорошо знала, куда ударить без большого вреда для организма, но чтобы было больно, и в следующие полчаса Локи накричался и наплакался не хуже, чем она. Помня, что сюзерен почти бессмертен, и, скорее всего, даже получает какое-то удовольствие, она не стеснялась — и понимала, что да, ей становится легче. Когда Сиф медленно, глядя в глаза Локи, втыкала кинжал ему в печень, он шепнул:       — Ты чувствуешь, как мы близки? Ты во мне, — и жалко улыбнулся трясущимися губами.       И Сиф с неимоверным облегчением почувствовала, что невидимый нож выпал из её сердца, что она больше не держит зла — и вытащила кинжал, переводя дух.       — Если бы было стоп-слово, я бы попросил пощады. Ты неопытна, но талантливее Фандрала, — Локи оживал на глазах.       Сиф, которая наконец начала отходить душой и чувствовать, как вся накопившаяся обида исчезает, снова ощутила приступ гнева:       — Откуда такое знание? Он что, бывал здесь? — с внезапным озарением спросила она.       Локи молчал. Сиф ударила его по щеке так, что голова мотнулась.       — Душенька, у тебя очень тяжёлая ручка, — Локи слизал кровь, стекавшую из уголка рта, — что ты от меня хочешь? Я не болтаю о тех, с кем спал. И да, почти любой мужик, гордо заявляющий себя гетеросексуальным (небеса, в чём тут доблесть?!), становится бисексуалом, стоит на него взглянуть. Это в прошлом. С тех пор, как я вышел из тюрьмы, у меня, кроме тебя, никого не было.       Сиф задумалась:       — Почему? Хотелось ведь?       Локи помолчал и отвёл глаза:       — Да, меня мучает желание. Но не хотел, чтобы ты взъелась сильнее, чем сейчас, — и, не удержавшись, едко добавил, — это селянская жизнь сделала тебя ревнивой, как крестьянка, — и было видно, что тут же пожалел о шутке, ожидая последствий.       Сиф сухо, с насмешкой ответила:       — Зато у вашего высочества ревность самая что ни на есть аристократическая: я на охоту не езжу, боясь, как бы кто из спутников в жабу не превратился, если вам вдруг что-то поблазнится. Я хотя бы не убиваю из ревности.       — Можешь убивать всех, кого заподозришь, кроме моей будущей жены. Я буду польщён, — быстро, и, что ужаснуло Сиф, искренне ответил Локи. И с заботой добавил: — главное, делать это аккуратно и не попадаться.       Сиф закатила глаза и развязала его — и тут же почувствовала, как её обнимают сзади и пытаются раздеть. Протестующе вскрикнув, попыталась вывернуться. Локи замер, но не разжал руки, и горячо зашептал ей на ушко:       — Нет-нет, теперь сладкое. Нельзя так мучить и потом отказаться приласкать. Я чувствую, что ты простила меня, позволь взять тебя, я не могу больше, не будь жестокой.       Его шёпот опьянял, и Сиф, поняв, что он говорит правду, расслабилась в его руках.       Локи медленно и очень нежно раздевал её: чувствовалось, что он радуется каждому прикосновению. Сиф попыталась отстраниться, чтобы помочь, но он, судорожно вздохнув, не дал, снова прижав к себе.       «Что ж он так, будто боится, что отберут, не дав обещанного». Сиф ощутила смутное чувство вины и жалость и перестала двигаться, позволяя ему делать, что он хочет.       — Какая у тебя маленькая восхитительная грудь, я так скучал по ней, — длинные пальцы нежно ощупывали её тело, медленно проводя по шее, замирая на хрупкой ключице, опускаясь и сжимая грудь, гладя шелковистый животик и надавливая на поясницу, заставляя опереться о стол и прогнуться.       Мир замер, воздух стал тягучим и время остановилось, и Сиф ощущала, что впервые принц никуда не торопится, овладевая ею. Тем неожиданнее было резкое проникновение, с толчка, на всю глубину. Сиф была очень мокрой и скользкой, но при этом отвыкла от секса и от размеров Локи. Закричав от неожиданности, попыталась отодвинуться, но он придерживал её бёдра:       — Оу, ты очень… гостеприимна. Раньше у меня никогда не получалось вогнать целиком сразу, — очарованно и насмешливо сказал принц.       — Пожалуйста, не так сильно, — нотка паники прорезалась в голосе Сиф.       — Душенька, «не так сильно» я мог месяц назад… Сейчас я с ума схожу, и мне хочется разорвать тебя членом. Потерпи, я постараюсь быть нежнее, — Локи говорил сквозь зубы, медленно наматывая её волосы на руку и укладывая грудью на стол; Сиф со страхом поняла, что он с трудом удерживается, поток желания скоро захлестнёт его с головой.       — Шшш, потерпи… — нежно прошептал он ей на ухо и медленно выйдя почти до конца, вошёл рывком обратно.       Сиф снова закричала, и это снесло Локи крышу. Он начал быстро вколачиваться в тело стонущей женщины, одной рукой держа её за волосы, а другой за живот притягивая к себе. Его узкие бёдра двигались в бешеном ритме, вколачивая Сиф в край стола, который с каждым ударом бился о стену. Она пыталась вилять и зажиматься, но была очень скользкой внутри, и Локи двигался в ней легко, задавая сумасшедший темп и вырывая крик с каждым проникновением. Его всхлипывающее дыхание и натиск возбудили Сиф, и она покорилась, перестав выворачиваться, и прогнулась, подставляя себя. Это заставило Локи потерять контроль полностью, и удержаться стало невозможно. На исходе сил он толкнулся в лоно женщины ещё раз, и его накрыл оргазм. С мучительным стоном он наполнил её до краёв и обмяк, уткнувшись ей в шею и прерывисто дыша.       Сиф тихо терпела, ожидая, пока Локи отойдёт и встанет с неё; почувствовала на шее горячие капли и поняла, что он плачет, и снова ощутила чувство вины и сострадания.       — Я… так расслабился, — Локи медленно, с трудом встал и помог Сиф подняться. Он был весь красный, черты лица поплыли, взгляд с трудом фокусировался. — Прости, ничего не мог сделать с собой. Почти изнасиловал, и ты не кончила. Было очень больно?       Сиф обняла его и слегка встряхнула:       — Хватит просить прощения. Оно получено. Всё хорошо. Я люблю тебя, — и прижала его к себе сильнее.       — Хорошо. Пойдём наверх? Не уходи от меня сегодня, я не буду больше нападать, как голодный, — Локи криво усмехнулся.       Поднявшись, Сиф поняла, что смотрит на мир другими глазами, как будто проведя в этом подвале тысячу лет — свет и воздух изменились для неё. Поняла, как грязна, и захотелось смыть с себя пот и воспоминания о страшной боли, и выкинуть одежду, ставшую тряпками.       В бассейне Локи никаких спецэффектов не устраивал, и дальше ступенек не спустился, сев на вторую, медленно и устало. Чувствовалось, что чудовищное напряжение отпустило его, опустошив и оставив без сил. Сиф впервые на своей памяти видела Локи настолько укатанным, и сначала посматривала с беспокойством, но потом поняла, что всё хорошо, и тоже расслабилась.       Когда Сиф вытиралась, Локи подошёл сзади и, приподняв её руки вверх, осторожно пробежался пальцами по местам, где резал её:       — Как ощущения?       Сиф задумалась:       — Я понимаю, что там ничего не осталось, но всё равно чувствую эти места саднящими. Наверное, фантомная боль.       — Сиф, там всё осталось, по крайней мере, в магическом плане. Они будут иногда саднить. Сегодня, скорее всего, будешь чувствовать озноб и жар. Но теперь ты имеешь шанс выжить, даже если попадёшь под дыхание дракона. А обычное пламя и вовсе вреда не причинит. Попробуй, если хочешь, сунуть руку в камин, — и, помолчав, неохотно сказал: — Это из хорошего. Из плохого — заклинание раз в год требует обновления.       Ещё помолчал и самодовольно добавил:       — Всё-таки, очень хорошая работа. Я гений, — и счастливо вздохнул.       Сиф, как объект работы, ощущая очень-очень смешанные чувства, вздохнула и призналась:       — Похоже, что да.