***
Он понимал, что не нужно торопиться, но также понимал, что время действует не в его пользу, и решился на крайние меры. Традиции Ванахейма не предполагали нахождения незамужней дамы в одном помещении с мужчиной без присутствия третьих лиц, а разговор, намеченный Локи, не предполагал как раз их наличия, поэтому он не постеснялся поздно вечером забраться к принцессе в спальню — попросту, через балкон. На улице было уже холодно, царило предзимье, но ванахеймки ценили прохладу и держали его открытым. На этом всё хорошее закончилось. Неприятно поразившись тому, что в этой же спальне ночуют её дуэньи, уже, впрочем, спящие, Локи усыпил их покрепче. Принцессы же как раз в постели не было, она нашлась в соседнем помещении: сидела за столом, вслух читая, и золотистый свет свечей заливал красивое сосредоточенное лицо. Локи догадался, что она тренирует произношение — несмотря на хорошее знание языка, от ванахеймского акцента избавиться ей не удавалось, и она говорила медленно, растягивая слова и удваивая глухие согласные. — Принцесса, ваш дивный северный акцент только добавляет вам очарования. Не надо так подскакивать! Я хочу только поговорить. Без свидетелей. Подскочившая и прижавшаяся к стене девушка, разглядев Локи, визжать, к его облегчению, передумала, но смотрела с недоверием: — Ваше высочество, не должно... — Сигюн, я пришёл не просто так, к тому есть причины. Выслушайте меня. Вы хотите стать моей женой? Сигюн после секундного замешательства всё-таки кивнула. Облегчённо выдохнув (переживалось, не обскакал ли его братец), Локи изложил Сигюн имевшуюся диспозицию. — Но, ваше высочество, что тут может зависеть от нас? Локи, в смущении кусая губы, пожалел, что времени, которого, казалось бы, было так много, не хватило для того, чтобы влюбить её в себя, и, тем не менее, изложил свой план: — Кое-что зависит. По асгардским законам наследник может жениться только на девственнице. Она не понимала. Сердце Локи глухо забилось от желания объяснить — на деле, а не словами. Он не сдержался и горячо начал уговаривать, подходя всё ближе: — Сигюн, я твой жених, — Локи сам не замечал, как, наконец, перешёл на "ты", чего принцесса ранее не допускала, — и хочу стать мужем. Ты... нравишься мне, и я не хочу тебя потерять. Позволь мне сделать тебя своей до того, как мы поженимся, и тогда никто не сможет отнять тебя у меня. Не бойся, я буду очень нежен, и никто не узнает — если не возникнет крайней нужды. Прижавшись к ней, он накрыл её губы поцелуем, коротко простонав. Голова закружилась, кровь вскипела; Локи почти поверил, что она ответит на поцелуй, и отлетел, получив оглушительную пощёчину. Он вскинул на принцессу глаза, ожидая всего, чего угодно — гневной отповеди, криков, — но не того, что она сожмётся в ожидании ответного удара. Мгновенно отрезвев, Локи мягко протянул: — Принцесса, я не насильник. Если вы против, я постараюсь найти другое решение. Не надо меня бояться. Пожалуйста, прежде чем я уйду, ответьте на последний вопрос. Сигюн, потихоньку разжимаясь, подавленно кивнула, и он с лёгкой насмешкой продолжил: — В Асгарде, если дама даёт мужчине пощёчину, она ожидает в ответ извинений, а не апперкота... У вас, Сигюн, интересный опыт, и я хочу знать, при каких обстоятельствах вы его получили. Сигюн не отвечала, опустив глаза, и только беззвучные слёзы потекли по прекрасному лицу. Когда он потянулся утешить — снова сжалась. Принц вздохнул, поняв, что ответа не добьётся — во всяком случае, не сегодня, и что визит к невесте очков в её глазах ему не прибавил. Извинился, насколько мог проникновенно, и покинул покои принцессы. Спрыгнув с балкона, постоял, глядя, как гаснет свет в окнах — она, очевидно, ложилась спать. Голодно представил, как Сигюн раздевается и ложится в девственную постель, вспомнил сладкий запах её волос и, со злой досадой процедив: «С бабами всё так сложно всегда», резко развернулся и пошёл по ночному парку к себе.30. С бабами так сложно
29 ноября 2020 г. в 01:40
Сиф поражалась, насколько ушлым оказался господин Асгейр: правду говорил, видно, что просто случая не было ко двору прибиться. Случай случился, и она наблюдала, как бывший комендант, ныне начальник гвардии, становился ближайшим слугой и наперсником принца, проявляя удивительную наблюдательность и предвосхищая желания. В частности, когда выяснилось во время одного из раутов, что Сигюн нравится поэзия, что она наслышана о поэте Вилмаре и считает того очень талантливым, принц ещё читал вилмаровский сонет, проникновенно заглядывая принцессе в глаза, и только искоса на Асгейра глянул — а уж за Вилмаром было послано.
И тот приехал сразу же. Сиф вчуже сочувствовала этому смешному асу, сгоравшему, как все знали, от неразделённой страсти к принцу, и как раз из-за этого отлучённого от двора. И сейчас, краем уха прислушиваясь к разговорам о поэзии, понимала, что и Вилмар — не просто придворный стихоплёт, а действительно хороший поэт, и Локи — тонкий ценитель поэзии, и в ней понимает. С ней принц таких разговоров никогда не вёл, а вот с принцессой он обернулся знатоком искусств и утончённым аристократом. Сиф посочувствовала и Сигюн, думая, как опасно обаяние принца, его неразборчивость в средствах и умение пользоваться любыми обстоятельствами. И что жалости в нём нет — Вилмаром воспользовался без колебаний и весьма успешно. Смысл происходящего и цель Локи были ей ясны: пусть осторожная, предвзято настроенная женщина посмотрит на него глазами влюблённого поэта. Принц дал невесте понять, кто был источником вдохновения для сонетов и мадригалов, которые она знает наизусть и которыми восхищается. Там он представал отнюдь не жестоким колдуном:
Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!
То нам слепит глаза небесный глаз,
То светлый лик скрывает непогода.
Ласкает, нежит и терзает нас
Своей случайной прихотью природа.
А у тебя не убывает день,
Не увядает солнечное лето.
И смертная тебя не скроет тень -
Ты будешь вечно жить в строках поэта.
Среди живых ты будешь до тех пор,
Доколе дышит грудь и видит взор.
Надо отдать принцессе должное, поняла она моментально и тоже с сочувствием посмотрела на поэта, но и на жениха с новым интересом. Правда, тут же вспомнила и другой сонет, и прочитала начало, со смущённой и вопросительной интонацией, от смущения даже глядя куда-то вбок:
«Лик женщины, но строже, совершенней
Природы изваяло мастерство...?»
И тут же осеклась, бросив быстрый взгляд на Сиф. Принцесса опустила глаза и предпочла не развивать тему, перейдя на более безопасные.
О старшем брате принц отозвался принцессе настолько лестно, так демонстрировал своё восхищение и братские чувства в присутствии самого Тора, который сначала было порывался принимать участие в приёмах, больших и камерных, даваемых в честь принцессы, что тот, устыдившись, стал реже бывать на них и более не пытался перетянуть на себя внимание будущей невестки. Но успокаиваться было рано: мысль о том, что принцесса могла бы, теоретически, стать женой наследника, не давала покоя не только самому наследнику, но и ванахеймскому послу, Теноле Свартменнескеру, и находила определённый отклик в королеве.
Локи с беспокойством наблюдал подозрительную возню: Тенолу начали зазывать на королевские завтраки. Фамильяр исправно подслушивал и приносил нерадостные вести — обдумывалось, как бы аккуратно извернуться и всё-таки выдать Сигюн за Тора.
Ругаться с матушкой Локи не торопился, зная, что если уж что ей дало в голову, так с пути она не свернёт, и старался найти общий язык с невестой и с послом. И держать братца подальше от ванахеймской богини. Дел было выше головы, и они шли на лад: Сигюн смотрела всё благосклоннее и охотно проводила с ним время; Теноле тоже было лестно внимание принца. С прошлым ванахеймским послом Локи поссорился, подпалив тому рыжую бороду — просто так, в приступе веселья. Инцидент замяли, но посол сменился.
Этот был стареющим, чрезвычайно ухоженным брюнетом. Безбородым. Очень вежливым и располагающим к себе. Последние два качества, как выяснил принц, тут же улетучивались, когда посол начинал разговаривать со слугами.
Опасное очарование Локи таилось ещё и в том, что, заинтересованный в ком-либо, он становился его отражением и жил его жизнью. Спустя какое-то время посол уже пытался порадовать его тем, чем интересовался сам: едой, выпивкой, одеждой и женщинами. Не прекращая, само собой, игры за спиной у младшего принца: в союзе подопечной с наследником он видел большую выгоду и отказываться от неё считал глупым. Этот господин высоко ценил себя и пользовался только лучшими вещами. Локи старательно восхищался его кухней (с отвращением ковыряя стейк из мраморной говядины) и тонкими винами (стараясь меньше пить и больше потчевать хозяина, что удавалось). Обсуждал со знанием дела произведения лучших портных, лошадей, духи и стати наложниц посла.
— Роза, моё последнее приобретение. Она из Мидгарда и увянет быстро, но им долго жить и ни к чему, надоедают. Девки из Мидгарда в возрасте от восемнадцати до двадцати двух-двадцати трёх бывают хороши. Покажи себя, сучка!
Высокая стройная брюнетка поспешно разделась, оставшись в туфлях на каблуке, и разговор стал предметным: посол детально обсуждал, в чём отличие груди от вымени, стройных ног от жирных и юной сучки, достойной такого, как он, от, как он это называл, дырконогого неликвида. Принц, согласно кивая, поддерживал разговор, вставляя уместные замечания, и хвалил себя, что пришёл без Сиф. Она могла бы испортить ему политику, убив посла. Локи задумался о перспективах такого развития событий и пропустил момент, когда ему предложили девушку. Осторожно отказался под предлогом скорой женитьбы и нежелания попасть в сомнительное положение, и хорошо поддавший посол, придвинувшись ближе, ласково заговорил, предварительно движением руки выпроводив девушку:
— Ах, ваше высочество, да что за радость жениться на этой холодной, высокомерной рыбине, да ещё с таким выменем?
Принц, несколько заскучавший и думающий о своём, не сразу разобрался в обилии зоологических ассоциаций, и пропустил и следующий ход: Тенола попытался обнять его. Развеселившийся Локи, отдирая посла от себя, думал, что зоология на этом не закончилась — тот обладал цепкостью осьминога и настойчивостью гиены, начав уверять, что с такой красотой принц должен быть усладой мужей, и что он сразу это понял. Усыпив посла и мстительно наградив жестоким похмельем, Локи вышел из его покоев.
Утром фамильяр снова донёс, что Тенола был на завтраке у королевы, и что разговоры ведутся всё те же. Поняв, что с послом ловить нечего, и что на данный момент изменить политику Ванахейма в этом плане он не может, Локи решил действовать в другом направлении, но Теноле продолжал выказывать всяческое благоволение.