***
Вечером Сиф, не дожидаясь переполоха, через охрану аккуратно вызвала госпожу Бергдис. Та была поражена — исчезновение Сигюн и пустую бутылку из-под пинье она ещё не обнаружила. К рыданиям Сигюн, перемежающимся характерными звуками тошноты, добавились причитания фрейлины: — Погубил, погубил дитятко, ирод! Да чтоб ему на том свете на мосту провалиться, а попасть бы туда как можно скорее! Гадюка асгардская! И ведь говорила же я, что ничего хорошего из этого не выйдет! Сиф, ожидавшая помощи, а не совместных рыданий, напряглась было, но госпожа Бергдис, не переставая обвиняюще подвывать, моментально всё организовала: и перенос Сигюн обратно в свои покои, и доктора, и легенду, по которой принцесса отнюдь не картофельной водкой упилась, а отравилась непривычной едой, что было гораздо благороднее. Сиф с утра навестила болящую — та была еле жива, но уже хотя бы осознавала себя и окружающее. Но — бледна, прозрачна, измучена, с опустошённым взглядом, и сил говорить совершенно не имела. Локи с утра тоже посчитал, что самое время навестить Сигюн. Естественно, госпожа Мурасаки в подробностях доложила о вчерашнем, и, несмотря на возникшие сложности, ему не терпелось взглянуть принцессе в глаза — и насладиться триумфом. Ну, и заодно утешить, подлечить, а также попытаться продавить более лояльное видение ситуации. Однако Стрэндж, сидевший в малой гостиной перед спальней принцессы (уже без дам), был бдителен и с ледяной вежливостью сообщил, что Сигюн жестоко больна и видеть никого не желает. И не может. Это при том, что Сиф и Фригг там уже побывали, а служанки с микстурами, бульоном и прочим так и мелькали туда-сюда. Локи покладисто ушёл, не вступая в конфронтацию: ничто не мешало вернуться под видом одной из фрейлин. Тут его настигло разочарование: как только он переступил порог спальни под личиной дамы, его тут же поглотила тьма. Темнота и пустота Локи больше не пугали — но очень обозлили. Действие заклинания «Мешок тьмы» уже было ему известно, и при прямом кастовании он знал, чем его перебить — но опосредованно, эдаким капканчиком, настроенным на конкретную личность, оно его успешно поймало, даже не заметив личины. Через полчаса «Мешок тьмы» выплюнул взъерошенного принца в непосредственной близости от хлипкой деревянной будочки на задворках конюшен: Стрэндж тоже любил пошутить. Но меру знал, поэтому заклинание выкинуло жертву всего лишь рядом с сортиром. Локи такого благородства не оценил совершенно и, если бы доктор был рядом, тут же напал бы на него — но, пока шёл через конюшни и по парку, передумал и отложил месть на потом, для разрядки решив позвать Сиф потренироваться — и огрёб ещё и от неё. Маленькому, всеми обиженному и совершенно не чувствующему себя виноватым принцу вдруг остро захотелось тепла, любви и утешения, и, несмотря на маменькины, как он считал, подлости, он пошёл к ней — уж что-что, а тепло, любовь и утешение он у неё получал всегда, что бы ни натворил и как бы она ни была недовольна его поведением. Но день не задался совсем: как выяснилось, братец пару недель назад увидел лишнее — иллюзия, действовавшая на дам из свиты и Стрэнджа, не распространилась на Тора, как раз взглянувшего на процессию из окна. Не слыша разговора и даже не сразу поняв, что происходит что-то не то — ну, идёт себе свита дальше, а брат с принцессой увлеклись беседой и остановились, по пантомиме он понял, что дело нечисто. Вкрадчивые упрашивания и пригласительный, неуловимо-непристойный жест Локи; дрогнувшие плечи и опущенная голова Сигюн, и то, как она сразу оскорблённо выпрямилась — всё сказали даже чистому душой Тору. Последующие поцелуи и лихорадочные уговоры заставили его схватиться за молот, но Сигюн сама за себя постояла, а Локи сразу же ушёл. Дураком и подлецом Тор не был, и как реагировать на увиденное не знал, поэтому помалкивал — тем более, что брат вроде бы отступился. Но внезапное недомогание Сигюн навело его на мысль, что стоит поделиться хотя бы с маменькой. Фригг, уверившись, что и болезнь принцессы тоже какая-то мутная, и что отовсюду торчат уши младшего сыночка, поколебавшись, решилась: — Сын! Хорошо, что ты зашёл. Я как раз собиралась послать за тобой. Локи, почуяв, что маленьким, всеми обиженным и ни в чём не виноватым сегодня быть не получится, собрался, обретя монументальное спокойствие, осенённое приличествующей принцу относительно матушки почтительностью и лаской. Та, прекрасно понимая, что Локи ото всего отопрётся и при том продолжит гнуть свою линию, позволила себе только лёгкий намёк: — Ах, милый мой, меня поражают твои способности, — голос Фригг был мягок, и хвалила она от чистого сердца, — если ты чего-то хочешь, то напор дикого тура умеешь сочетать с поистине змеиной изворотливостью… Так вот, эти качества очень пригодятся на службе Асгарду буквально в ближайшее время. Никто ещё не знает, даже отец: в самом Асгарде, в деревне… — Фригг заглянула в донесение, справляясь с названием, — Малая Чумная Дыра… Локи не выдержал и перебил: — Неужто чума? — тон его был издевательским. Фригг сухо кивнула: — Да. Но штамм неизвестный, лекари не справляются, и зараза неудержимо расползается. Со скоростью пожара. Организовываются карантинные меры, но наш долг не только защитить здоровых подданных, но и попытаться спасти больных. Верю, что ты сможешь предотвратить катастрофу. Это дело безотлагательное; жду, что ты окажешься там уже сегодня. Локи помолчал, задумавшись: то, что деревня была на той же планете и даже на том же континенте, что и столица, не отменяло карантина. Там он мог бы оказаться очень быстро, а вот обратно вернуться — только по его окончанию. Чума, если так можно выразиться, случилась удачно: обратно принц мог вернуться не ранее, чем через три месяца. Как раз после свадьбы Тора и Сигюн. Перевести стрелки на брата было никак невозможно: чума не военный конфликт, маг там нужнее воинов. Поднял глаза на мать: — Мои магические возможности сейчас почти на нуле. — Зато с умственными всё очень хорошо, — королева позволила себе ещё один намёк, — уверена, ты ими прекрасно обойдёшься.43. Бульдоги под ковром
11 августа 2021 г. в 19:41
— Сир, я не ожидала, что вы соблазняете женщин по учебникам, писанным для прыщавых юнцов! — веса словам Сиф добавляло то, что она гоняла сюзерена по тренировочной площадке, и клинок только что вжикнул в сантиметре от самого дорогого, что заставило принца взбледнуть.
Позванная как ни в чём не бывало на утреннюю тренировку, Сиф сначала молчала — было настолько противно, что слова с губ не шли; но в бою язык развязался. Локи только успевал уворачиваться — но языком при этом молол с удивительной лёгкостью, пытаясь её увещевать:
— Сиф, душенька, старая добрая классика никогда не бывает лишней! И ведь помогло! — последнее он произнёс с цветущим самодовольством.
От таких увещеваний Сиф только в большую ярость впадала; страдающим голосом простонав:
— Она почти ребёнок! Как можно!!! — ударом выбила сноп искр из меча противника, и, как надеялась, отсушила ему руку, но продолжала атаковать, не давая передышки.
Однако Локи не затыкался:
— Так я на это и рассчитывал! Будь она поопытней, действовал бы иначе!
Сиф гневно зарычала и начала гонять сюзерена с удвоенной силой. Загнанный в угол, он еле вывернулся, пожертвовав куском рукава, но умудрился пожать плечами с искренним непониманием:
— Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц!
Сиф была настолько обескуражена, что Локи удалось выбить меч, но она тут же пнула его в живот и развернулась для удара кулаком в лицо. И сразу была скручена невидимыми магическими путами.
— Не на виду, — лицо сюзерена, до этого скорее оправдывающееся, хоть он не особо понимал, с чего наложница так взъелась, стало холодным.
Сиф, осознав, что действительно перешла всякие рамки и только что собиралась оскорбить действием принца крови на глазах у очевидцев, смутилась и охолонула:
— Простите, сир, — хрипло и через силу выдавила она из себя и тут же почувствовала, как путы спадают.
Локи потеплел:
— Прощение получено, — и располагающе, с соблазняющей улыбкой добавил, — может, в подвальчик?
Сиф только плюнула и снова нарушила этикет, запрещавший поворачиваться спиной к царским особам, не отступив на несколько шагов — и только после того, как эта самая особа соизволит отпустить.
Уже выйдя с манежа, всё ещё пыхтя от злости, поняла, что принц идёт следом.
— Душа моя, не злись…
— Я не могу, это бездушно, это подлость!
Сиф ускорилась, пытаясь оторваться, и тут же была прижата к стволу старого дерева:
— Послушай. Когда я был в тюрьме — пятьдесят долгих лет! — сначала я хотел мести и крови. Но со временем всё сильнее жалел о том, чего меня лишили — о свободе, о небе, о ветре в лицо… и о женщинах. Брат иногда приходил проведать меня, и каждый его визит был праздником, потому что почти всегда ты была с ним. Смотрела на меня — скучающе, с отвращением, подозревая во всех грехах. А я смотрел на твой нежный рот, на жилку, бьющуюся на шее — и мечтал, как бы я извалял тебя прямо там, на полу, — Локи говорил всё быстрее, с ожесточением, — и ничего не мог, даже вдохнуть твой запах или прикоснуться к руке.
Сиф удивилась и поёжилась, вспомнив, — в её воспоминаниях Локи просто смотрел мутным взглядом волка в предпоследней стадии бешенства да говорил брату гадости, на неё не обращая внимания. Иногда он молчал, делая вид, что не замечает и брата, и это было даже хуже. Сейчас прошлые чувства и ощущения тенью набежали на его лицо, и оно стало страшным. Он говорил всё тише и отчётливей:
— Как только я освободился, я отнял тебя у брата. И Сигюн тоже будет моей. Душенька, со мной можно находить компромиссы, но не в этом. Вспомни, ты меня убить хотела.
«Я и до сих пор иногда хочу!» — вслух Сиф ничего не сказала, но посмотрела зло.
— Ты сейчас как прекрасная гневная богиня, — судя по тому, как порозовел сюзерен, его это здорово заводило.
«Вот чортов извращенец!» — но запал уже сменялся опустошением, и, как Сиф с оттенком отвращения заметила, ответным желанием. Тут же задавленным, но сам факт!
— Я не хочу унизить свою невесту, но и играть вполсилы тоже не собираюсь. Жаль, что её царствующий папенька не досмотрел за воспитанием дочери. На мой вкус, ей позволяли читать слишком много всякой дряни, — голос Локи был холоден, интонация брезглива, — да и магический дар можно было уничтожить быстрее и эффективнее. Подумать только, двадцать два года — и до сих пор всплески магии!
В этом месте он осёкся, чуть не проговорившись, и осторожно посмотрел на Сиф: всё, что оставалось от дара Сигюн, он закопал собственноручно, с гарантией, и вовсе не хотел, чтобы хоть кто-нибудь об этом догадывался. Особенно сама Сигюн. А поскольку старшая наложница той сочувствовала, то неизвестно, что могла рассказать и какие бы выводы из этого были сделаны. Иногда Сигюн бывала проницательна до невозможности и угадывала то, чего знать не могла. Принц с содроганием думал, какова бы она была с даром, позволяющим видеть любого насквозь, и рад был, что она его лишилась, а ещё больше радовался, что она не подозревает, что жених тоже приложил к этому руку.
Что до Сиф, то её настолько тошнило от речей Локи, что она рада была тому уж, что он не продолжает. Потеряв ожесточение, она всё-таки вывернулась из объятий и с холодком сообщила, что хочет отдохнуть. Тот с огорчением вздохнул, но отпустил. Сиф правда было нехорошо, как будто похмелье Сигюн частично передалось и ей, но что с этим делать — было непонятно.