«Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки: я буду всё это бить. Уберите хлеб из овина — я подожгу овин.» © один король
— Дорогая, все будут в белом. Тебе должны были принести белое платье, я лично проконтролировал этот вопрос.
— Сир, я телохранитель. Там будут толпы, мало ли что… я предпочитаю функциональные доспехи, а не кружева.
— Ты, как мой телохранитель, должна соответствовать и выглядеть празднично, а не анекдотом про брошенную женщину. Тем более, что я тебя не бросал. А, ладно, что я занудствую, пусть будет, как ты хочешь, — и Локи движением руки превратил чёрные доспехи в белые.
Сиф ошарашенно опустила глаза и тихо захрипела: металлический нагрудник начал с анатомической точностью повторять её грудь. Вплоть до сосков. Взбешённо посмотрела на Локи. Тот спокойно спросил:
— Что не так? Всё функционально. Усиленная чарами сталь, антимагическая амортизирующая прокладка… Может, всё-таки завитушечками украсить, алмазами инкрустировать?
Сиф напряжённо молчала: внутренний монолог, что принц должен украсить завитушечками и куда себе инкрустировать алмазы, она предпочла оставить внутренним.
Локи, подождав и не дождавшись реакции, с улыбочкой убрал чрезмерную анатомичность и вздохнул:
— Пойдём. Это надо пережить.
— Не об этом ли вы, ваше высочество, мечтали? — с тихим елеем спросила Сиф, ехидно взглянув на сюзерена.
Тот не повёлся. Хмыкнул в ответ:
— Ну, не совсем об этом.
Она была в розовом. Из-под шикарного подола выглядывали белые туфельки с помпошками. И сияла навстречу жениху. Локи, было уронивший челюсть, моментально её подобрал и очарованно засиял в ответ, про себя матерясь. Он не ожидал, что любовь Сигюн к розовому выйдет за пределы разума. Пеньюары, домашние платья — но свадебная церемония?! Тысячи гостей, представители иных миров! Но, с другой стороны…
«А и пёс с ними, с представителями… ребёнок же ещё, в сущности. А тут свадьба. Платье. А матушка, конечно, капризам беременной не препятствовала… ладно, надо это просто пережить».
Говорил ей, что она прекрасна, как он счастлив сегодня — а сам ждал вечера, думая, что в тайном саду, должно быть, созрела беладонна для нужного обряда, и нужно бы завтра проверить; что, пока никого нет в покоях Сигюн, можно бы послать госпожу Мурасаки, чтобы она придушила её наглого кота, но нет, нет — нельзя расстраивать беременную; а жаль, конечно. День тянулся невыносимо долго.
Скучал, торжественно вышагивая, ведя под руку невесту, к трону отца, призывавшего благословения стихий для брачующихся и надевшего на них цветочные венки; скучал, проезжая по городу под ликующие крики толпы, к порту; скучал, взойдя на корабль, отошедший поближе к Радужному водопаду, низвергающемуся в бездну: там полагалось кинуть в воду венки и произнести клятвы; после этого, вступив обратно на землю, они с Сигюн считались мужем и женой. Поцелуев асгардский обряд не предполагал, считая слишком интимными для вынесения на публику.
Новобрачные вступили на пристань, и ударил орудийный салют; земля затряслась от грохота.
На них торжественно надели короны принца и принцессы, и пошли долгие тягомотные поздравления — от послов, от придворных, от гильдий ремесленников.
Утро равноденствия, начавшееся светло и солнечно, посмурнело и перешло в серый неуютный день. Ветер нагнал тучи, сыплющие снежной крупой, но церемониал не прекращался. Принцесса, сначала, похоже, получавшая искреннее удовольствие от свадьбы, притихла и начала леденеть, не переставая при этом заученно улыбаться. Локи было собрался потратить последние силы на то, чтобы разогнать тучи, но передумал и просто шепнул, чтобы Сигюн принесли плащ потеплее. Сам продолжил мёрзнуть — и с удовольствием смотрел, как мёрзнут все остальные. И тоже улыбался, как было положено по регламенту.
Когда празднование переместилось во дворец и начался свадебный пир, регламентом Локи пренебрёг. Тут улыбкой прекрасного принца обманывать было некого, и он с кислым лицом встречал тосты и напутствия, попутно усилив слух магией и подслушивая шепотки захмелевших гостей:
— Да, обскакал младшенький наследника… Тот ещё необъезженным саврасом бегает, а младший уже женился — и не на мидгардке какой безродной. Династический брак заключил, и уж поверьте, оглянуться не успеем, наследником обзаведётся… Прыткий вьюнош, очень прыткий.
«Так, надо осторожнее быть и больше братцу свою преданность выказывать — это ведь и ему напоют, а я пока не готов… " — и он улыбнулся Тору, и поговорил с ним по-братски, и руку пожал.
Но по-прежнему скучал, бесился и начал кусать губы от нетерпения. Что враз было замечено комментаторами, и до него тут же донеслось, что с такой невестой, конечно, будешь губы кусать и ждать ночи. Локи внимательно выслушал всё про стати и прелести Сигюн, и что она слишком хороша для байстрюка. Подавил в себе желание сразу напихать в карманы гостям гадюк и позволил себе только лёгкую уместную шуточку: когда подавали десерт, велел церемониймейстеру громко объявить, что это. Практически единственной коррективой, внесённой принцем в празднование свадьбы, был десерт. Эксклюзив и экзотика, стоившие бешеных денег, но Локи украденные по случаю.
— «Сладкий эликсир бессмертия», по рецепту волхвов, времён мидгардского царя Хаммурапи!
В этом месте Локи не выдержал и шепнул:
— Братец, не упусти, ты же любишь всё из Мидгарда!
Церемониймейстер, меж тем, продолжал зачитывать:
— Рыжий человек, мужчина, девственник, которого до тридцати лет кормили мёдом, а потом утопили в нём, и оставили на сто пятьдесят лет.
Поднялся гул; королева вскинула глаза на сына — насколько она помнила, десерт ожидался гораздо более банальным. Сынок счёл нужным торопливо пояснить:
— Добыл на планете Коллекционера. Так получилось. Древность, бочка эта четыре тысячи лет лежала, а тут такой случай! Когда ж попробовать, как не на своей свадьбе? — и благосклонно кивнул церемониймейстеру, чтобы начинали разносить.
Фригг улыбнулась, решив сделать вид, что всё идёт, как задумано, но глаза опустила, скрыв укор.
— Ваше Высочество, я в своём роде историк и гурман, и мне любопытен этот… раритет… позвольте полюбопытствовать, какова будет подача эликсира? — посол Объединённой Федерации действительно был заинтересован.
— Я счёл, что в эликсире важны все составляющие, так что по моему приказу бочку с содержимым привели в мелкодисперсное состояние и развели абсентом.
Сиф, державшаяся, в качестве телохранителя, за левым плечом сюзерена, еле удержалась, чтобы не закатить глаза. В памяти всплыл анекдот про то, что собачатина четвёртой категории рубится вместе с будкой. Порадовалась, что не приходится есть и пить на этом пиру.
У посла же, наоборот, глаза загорелись:
— Восхитительно! Ваше Высочество, это будет самый незабываемый десерт в моей жизни! — перед ним и остальными гостями уже стояли вазочки с золотистым, с чёрными вкраплениями кремом.
Пока Сиф вглядывалась, раздумывая о происхождении крапушек (опилки бочки или что ещё), Локи мановением руки погасил свет, и десерт вспыхнул зеленоватым зыбким пламенем. Дождавшись, пока сотрапезники поахают, принц освещение вернул и с интересом начал смотреть, как гости давятся раритетом. Не все могли позволить себе, подобно Тору, холодно отодвинуть угощение подальше; кто-то и правда давился, но ел. Посол пробовал с пиететом, смакуя, да и остальные послы не отставали.
«Ну да, дипломатов ничем не проймёшь; эти и не такое сожрут» — впрочем, реакция дворянства доставила принцу ожидаемое удовольствие.
Фригг, заметив, с каким сомнением, потихоньку зеленея, невестка смотрит на крем, дала незаметный знак, и, как по волшебству, крем сменился клубничными пирожными, а Сигюн обратно порозовела в тон платью. И пирожным.
Раритетный десерт завершал свадебный пир: далее ожидались фейерверки и представления, но хотя бы свежеиспечённую чету предполагалось проводить на брачное ложе, и это у многих вызвало облегчённый вздох.
***
Локи скучающе посмотрел в стрельчатые окна перехода, ведущего к брачным покоям, на цветные россыпи фейерверка. Сжал в руке похолодевшую, трясущуюся лапку Сигюн:
— Мама, я против, — двери в комнаты уже были распахнуты, новобрачных собирались оставить одних. Именно в эту минуту Фригг шепнула Локи, чтобы он не спешил… ни с чем. За Сигюн зайдут через тайный ход и заберут. Её положение, как считала королева, не позволяет ей проводить ночи наедине с мужчиной.
Сначала Локи, думавший о своём и надеявшийся наконец расстаться со всеми, кроме жены, остановился, обомлев. Потом обозлился. Объясняться и тем более скандалить было нельзя: хоть их и сопровождали только ближайшие родственники да малая свита, афишировать положение Сигюн не стоило.
Принц перевёл взгляд на брата: сложись обстоятельства иначе, это он бы в числе прочих провожал Тора на брачное ложе с Сигюн. И Локи не то чтобы был готов к такому повороту судьбы — но готовился.
Именно здесь, у этих дверей он собирался похитить невесту (уже жену!) брата. Бледность его и усталость в ночь, когда Сигюн сама пришла к нему, объяснялись тем, что всю силу он вбухал в подготовку похищения. Отложенный по времени портал — Локи видел его бледное, невидимое другим сияние в углу коридора, рядом с дверями. Предполагалось просто подхватить принцессу на руки и кануть в него. Портал вёл в Мервин Пик. Делать всё надо было быстро и неожиданно — несмотря на незлобивость и любовь к брату, пощады от увальня Тора в этом случае ожидать не стоило. И, если Локи, бывало, называли «ножом империи» и отправляли туда, где могла потребоваться своего рода государственная хирургия, то брат его был не ножом, а топором империи, и недооценивать его было смертельно опасно.
Но и выпустить добычу из загнутых внутрь зубов Локи не мог: решил украсть принцессу, потихоньку уговаривать, а тем временем шантажировать кого только можно чем только можно, добиваясь признания брака старшего брата недействительным ввиду того, что изначально договорённость была о браке с младшим. Также упирать предполагалось на то, что брак с Локи хоть и не заключён официально, но консумирован (уговорить Сигюн он очень надеялся, и побыстрее обрюхатить тоже). Под эту дудочку также предполагалось требовать приданое: спорные острова и титул. Межгалактический скандал и возможная война шли в комплекте.
Возможности украсть Сигюн раньше, чем будет заключён брак, Локи не видел: доктор Стрэндж бдил, но по договору и по регламенту провожать молодых в спальню ему не полагалось, и это был единственный удобный момент.
В Мервин Пике бы принц и против десяти Стрэнджей выстоял. И против отца с братом. Если б те сумели туда попасть, что было крайне маловероятно.
Сиф и гвардии был бы отдан приказ передислоцироваться в замок примерно за полчаса до похищения, в это же время должен был начаться пожар в порту.
И всё это оказалось ненужным. Сигюн пришла сама.
Хотя нет — портал, бледно мерцающий, видимый только Локи… Если бы, паче чаяния, его не пустили на свадьбу Тора и Сигюн, он стоял бы сейчас с той стороны, ожидая, пока принцесса приблизится, и был готов выхватить её в свою реальность.
Локи постоял, посмотрел ещё на салют, пионами распускающийся в чёрном небе; на матушку, сдвинувшую брови и поджавшую губы; на начинающую шушукаться свиту. Громко сказал:
— Я решил провести медовый месяц в своём замке. Благодарю, господа, на этом мы покидаем вас, — подхватил Сигюн на руки и провалился на ровном месте, как и не было.
***
Доктор Стрэндж сидел в пиршественном зале, тихом и безлюдном, наслаждаясь долгожданным покоем. Малая свита и родственники ушли провожать молодожёнов, остальные отправились смотреть фейерверк. Наконец-то никто не мешал и можно было не спеша, полностью всё прочувствовав, отведать одиозный десерт, ставший завершающим штрихом свадебной трапезы. Но только он запустил ложечку в крем, как в зал, сдерживаясь, но с торопливостью вошла королева. Стрэндж уважительно склонил голову и спросил:
— Проводили, Ваше Величество? — исключительно для проформы: его обязанности считались исполненными, и сейчас его всего более интересовал эликсир бессмертия по рецепту времён Хаммурапи.
Королева отвечать не спешила. Присела напротив, положив подбородок на скрещённые пальцы:
— Доктор, что вы скажете насчёт ещё одной услуги?
***
Сам доктор считал, что ничего плохого с Сигюн не случится, не слишком понимая беспокойство королевы. Но также считал, что демонстрировать это непонимание чревато, и гораздо выгоднее быть с Фригг в хороших отношениях. Поэтому он согласился попробовать проникнуть в Мервин Пик.
— Ваше Величество, вы понимаете, что это почти невозможно?
— Если нужно, доктор, я согласна на увеличение платы.
— Нет-нет, дело не в этом… сама по себе задача интересная, но чрезвычайно трудно вломиться в Место Силы мага без его на то согласия. Я попробую, но результат…
— Главное, чтобы я могла поговорить с сыном! — Фригг верила, что сможет приструнить зарвавшегося младшенького.
— Хорошо. Что-то мне подсказывает, что попытку лучше совершить не в помещении.
Они прошли сквозь парк к огромному лугу, на котором обычно совершались конные ристалища и турниры.
Доктор, благоразумно оставив королеву на краю луга, вышел на середину и, не задаливая, привычно двинул рукой, открывая портал. Удивился, что дело пошло легко, и брызжущая искрами воронка в другое измерение открылась. С любопытством сунулся было — и тут плащ, сообразивший быстрее хозяина, как будто когтями схватил за плечи и резко скакнул вверх.
Болтаясь в воздухе на уровне вершин деревьев, Стрэндж глянул вниз — из воронки извергалось… нечто. Месиво.
Он не знал, что по приказу хозяина Мервин Пик все отходы жизнедеятельности постояльцев, помои, перемолотые куски тел недостаточно лояльных людей и чудовищ — всё хранил на случай несанкционированного магического проникновения. Чтобы окатить дерзнувшего.
Стрэндж, опущенный плащом на край поля, подошёл поближе к месиву, почти залившему ристалище и воняющему, как тысяча трупов. Задумчиво поковырял торчащий кусок щупальца:
— Интересные тентакли, — и, обернувшись к Фригг:
— Ваше Величество, я сделал всё, что мог.
