По-хорошему Без насилия Полюби меня Я твой наркотик Твой никотин Твой алкоголь Я твоя любовь Тигр, а не котик Гроза всех дур И дураков. Quest Pistols
Чопорная смотрительница принцевых покоев, приставленная надзирать за пленницей и за служанками её, сухо доложила: — Три порции шашлыка — выкинула в пропасть. Две бутылки вина — разбила. Сервиз малый из розового фарфора переколотила весь. И вазы танские, которыми столовая украшена была. Шесть штук. Локи благосклонно кивал: «Темперамент-то какой. После ночи в подземелье с неупокоенным другая бы тряслась и на всё готова была… поиграл бы с ней, да терпения нет». Вслух же сказал: — Я доволен. Госпожа в спальне? Смотрительница степенно кивнула: — Да. Но принять ванну и переодеться в дезабилье наотрез отказалась. «Как будто это кому-то когда-то мешало». Пожал плечами и двинулся в спальню.***
Девица сидела на крохотном балкончике, задумчиво глядя на луну, то и дело скрываемую тучами. Далеко внизу неспокойно рокотало море. Локи подошёл совсем близко — она не чувствовала. Сидела, напряжённо сведя плечи, ёжилась и вздыхала. — Рад видеть вас, любезнейшая Ребекка Натановна, — Локи сделал голос мягким и обольстительным, — ночь ветреная, вы, должно быть, совсем замёрзли. И руку подал. Ребекка руку не взяла, фыркнула, но с балкона вышла. Локи глянул, и дверь захлопнулась, а портьера протрещала, задвигаясь. Спросил: — Ребекка Натановна, какое вино вы предпочитаете в это время суток? — двинул рукой, и в пасти камина, занимающего полстены, вспыхнуло пламя. Ребекка Натановна скосилась сначала на камин, потом, безо всякой приязни, на роскошное королевственное ложе напротив: — Никакое. И потом уж на принца посмотрела — как на вошь. Локи расцвёл, будто что хорошее случилось: — В таком случае, выберу я. Красное, из южных провинций Харам-аль-Шарифа — оно огненное, жгучее и горячит кровь. Попробуйте, любезная Ребекка Натановна, — а уж на малахитовом столике у камина протаивали дымкой, овеществляясь, два бокала. «Может, выпью, и нетерпение уйдёт. Она злая, не готова. Зрачки в точку почти, бледная. Замёрзла совсем. Ну ничего, сейчас отогрею», — и вежливо бокал протянул, ещё и погрев по дороге. Ребекка Натановна замялась, но бокал взяла. «Хорошо, в меня кинуть не смеет», — и тут же получил всё содержимое бокала в лицо, а бокал полетел в камин: — Я честная сефардская вдова, а не рабыня из диких миров! У меня есть защита рода и государства! Спать с гоем, да ещё и байстрюком — ни за какие гешефты! Локи медленно вытер лицо рукавом, и посмотрел так, что честная сефардская вдова побледнела ещё больше и глаза прикрыла, похоже, с жизнью прощаясь. Но непримиримости в лице не утратила и пощады не запросила. — Дорогая, где ты тут видишь Сефард? Сефард, ау! Род, государство, где вы? — Локи ищуще поозирался по углам и только что под кровать не заглянул. Снова обратился ко вдове, разведя руками: — Нет Сефарда. Мы в Асгарде, я в своём доме. «Росомаха носатая, — и не удержался, с восхищением глянул на нос, — и ведь просил по-хорошему, флигель выбрал с видом на море! Бывают же стервы на свете!» — а сам промокший камзол снимал. — Что вы собираетесь делать?! — стерва была суха и холодна. Принц честно ответил: — Изнасиловать, — и уже испачканная вином рубашка полетела в угол, — я мог это сделать ещё тогда, в доме твоего мужа, как только увидел тебя. Но не хотел… грубо. Решил поухаживать. Однако ты неправильно поняла, дорогая: тебе не о чем торговаться. Что мне нужно, я и так возьму, не пресмыкаясь перед женщиной. — Вы подлец! — Да. Но жить это не мешает, — и посмотрел внимательно, ожидая, что Ребекка захочет напасть и ногтями в лицо впиться. Но та только издевательски усмехнулась: — У меня бывали любовники. Разные. И истинный укол удовольствия доставили разве что близнецы. Профессиональные гладиаторы, адреналиновые наркоманы, в татуировках, бусиках и бранзулетках; у них были холодные, мозолистые и парадоксально нежные руки. Огромные, кривые, как ятаганы члены — я не совсем понимаю, как они в меня влезали. Это были ослепительные буераки. Ни о чём не жалею, — она говорила, полуприкрыв глаза, нежно улыбаясь самой себе, и бледные, почти белые губы начинали розоветь, а грудь вздыматься, — неужели ты думаешь, ничтожество, что хоть чем-то способен впечатлить женщину, пережившую подобное? Она так и стояла, прикрыв глаза, и, похоже, надеясь и боясь, что тут-то её и убьют, но Локи только просиял в ответ: — Наконец-то! Наконец-то небеса послали мне женщину, по-настоящему любящую секс! Дорогая, я подозревал, что ты горяча, но не смел надеяться, чтобы настолько! — и, деловито: — Шестерых тебе хватит? Ребекка Натановна, было открывшая глаза, снова прикрыла их и ухватилась за столбик кровати, покачнувшись — принцев стало шесть. «Всё-таки спеклась», — решил было Локи, но сефардка оказалась сильна. Выпрямилась, отцепилась от столбика и решительно произнесла: — Что ж, я вижу, что ты не аристократишка, нахватавшийся верхушек магии и амулетов. Действительно безумный шаман. Может быть, даже бог. Не надо насилия, я сама подарю тебе то, что ты хочешь, — и потянулась к пуговкам на платье. «Врёт. Всё врёт. Просто поняла наконец и оценила масштабы возможных гешефтов. Ишь, нолики в глазах запрыгали, — Локи молча смотрел, — но у меня так давно не было женщины… хочу, хочу эту, пусть и росомаха сефардская. И вшестером одну никогда не пробовал».