Если меня не будет

— Раз-два-три! — громко и размеренно считал маэстро Броссар. — Внимательнее, ваше высочество! Раз-два-три! А как быть внимательнее, если напротив — близко-близко — лицо кузины, раскрасневшееся от удовольствия? И он видит, как по ее виску ползет крошечная капелька пота, как выбившиеся из прически прядки влажно закрутились. Прозрачные глаза широко раскрыты, брови задумчиво приподняты, а губы изгибает загадочная улыбка. Она предназначена не ему — мыслям, которые унесли ее далеко-далеко, куда-то, где ему нет места. Константин крепко сжал маленькую ладонь, привлекая внимание. «Смотри на меня, только на меня», — захотелось сказать ему, но он промолчал и просто тихо улыбнулся в ответ на ее удивленный взгляд. Он старался попадать в такт, шел с ней рука об руку по разноцветному паркету танцевальной комнаты и видел, как их отражения дробятся в зеркалах, стирая грань между явью и мороком. Де Сарде скользила, будто рыбка по волнам, будто птица в голубой вышине — легко и естественно. Константин чувствовал себя неуместным увальнем с растерянной физиономией и напряженными плечами. Когда пришла эта неловкость? Почему он не может обнять ее за талию непринужденно, как раньше? Без того, чтобы его дыхание сбилось, щеки и уши начал заливать огненный румянец, а глубоко внутри становилось горячо, тесно и чуточку стыдно. Но кузина ничего не замечала. Наверное, к лучшему. Ведь он всегда мог сказать, что ему грустно и одиноко, и кузина сама прижималась к его плечу, гладила по волосам и пыталась развеселить. Константин мог спрятаться в своей комнате, пропустить уроки и не выйти к обеду, страдая по настоящей или вымышленной причине — и точно знать, что она прибежит к нему сама. Что он ей нужен. Кузина, повинуясь правилам нового тура, разорвала контакт ладоней и закружилась в сложных фигурах танца — рядом, но не вместе. И то и дело бросала на него внимательные взгляды, пытаясь понять, что он хотел до нее донести своим рукопожатием. По его сердцу разлилось сладкое тепло. «Думай обо мне, только обо мне. Всегда!» — захотелось сказать ему. Но губы лишь прошептали со скрытой улыбкой: «Раз-два-три». Раз-два-три, дорогая кузина. Танцуй со мной, пока мы живы.