Тридцать один день октября

      Когда Джейсону позвонили и сообщили, что Джоан попала в больницу, он сначала не поверил в то, что это ― правда.       Джоан ― идеальная и сильная Джоан ― не могла заболеть. Даже когда всё рушилось, и она была на грани нервного срыва, Джоан оставалась верной себе. Она сумела начать жизнь заново, стала частью чего-то большего. Как будто частью семьи.       Иногда Джейсон думал, что она всегда была частью семьи. Что без Джоан Джефферсон не случилось бы всего, что случилось с ним и Дереком. Они бы не выросли вместе, не поняли бы себя. Скорее всего, даже не встретились бы.       За что Джейсон был Джоан благодарен, так это за Дерека. Но не за то, что случилось с ним после.       Джейсону казалось, что он сам заболел чем-то серьёзным, потому что последнее время только и делал, что ходил по больницам. Сначала Кристиан и Кайра попали в ДТП, потом Чарльз угодил в палату с депрессией. Это были страшные дни, но они сумели их пережить. Вместе.       И вот теперь доброжелательный и сочувствующий голос по телефону сказал, что у миссис Джефферсон случился инсульт.       Джейсон почувствовал, что отключается. Мысли путались, а язык, словно сам собой, спрашивал правильные и разумные вещи. Когда? Где? В какой больнице? Что нужно привезти? Какие документы подписать?       В эти долгие, словно годы, минуты Джейсон снова, почти не осознавая этого, старался быть таким, каким хотела бы видеть его Джоан ― собранным, строгим мистером Джефферсоном. Идеальным сыном.       Инсульт и парализация левой стороны тела.       Так сказал врач, когда Джейсон ― взлохмаченный, весь мокрый от прошибившего его пота и совершенно не идеальный ― приехал в больницу.       Джейсон плохо разбирался в медицине, но прозвучало это как приговор. Врач предупредил, что из-за поражения речевого центра в мозге Джоан не может говорить, поэтому Джейсону не стоит сидеть у неё слишком долго. Невозможность говорить всегда расстраивает пациентов.       Джейсон по себе знал, что чувствуешь, когда не можешь сказать того, что хочешь. Поэтому, когда врач пустил его в палату к Джоан, у него ёкнуло сердце, и он захотел зажмуриться.       Джоан лежала на больничной койке в этой нелепой светлой рубашке, такой неподходящей для её привычного образа. Рядом с кроватью стояла подставка с капельницей, по прозрачной трубке медленно стекало лекарство.       Прикроватная тумбочка выглядела пусто и неприглядно.       «Почему никто не принёс ей цветы?» ― подумал Джейсон и вдруг понял, что стоит в наброшенном на плечи халате с пустыми руками. Он так торопился, что не успел купить Джоан букет.       Цветы оживили бы тумбочку, придали бы стерильно-светлой палате ощущение жизни.       Или смерти. Цветы ― как венок на могилу.       Джейсон постарался взять себя в руки. Он должен собраться, не должен подать виду, что он совершенно выбит из колеи. Джоан бы не хотела видеть его таким. Удивительно, но сейчас Джейсон не чувствовал неприязни, холодности или ненависти. Только тянущую боль и пустоту в душе. Снова.       Он глубоко вздохнул и произнёс:       ― Здравствуй, Джоан. Это я, Джейсон, ― он на секунду замолчал, ― твой сын.       Не в силах больше изучать стены, Джейсон посмотрел на Джоан. И увидел в её глазах слёзы. Джоан плакала, глядя на него.       Наверное, подумал Джейсон, он первый за много лет, кто видит слёзы Джоан Джефферсон.       Он присел на стул возле её кровати, да так и застыл, не зная, как себя вести. Джейсон мог говорить с Кристианом, который медленно, но верно шёл на поправку и уже мог шевелить пальцами ног, мог шутить с выздоравливающим после нервного срыва Чарльзом. Но совершенно не представлял, что делать с этой новой Джоан.       Он знал её идеальной и утончённой, знал, что скрывается под невозмутимой оболочкой. Помнил её любящей и ненавидящей. Но такой, как сейчас, он видел её впервые.       Бледная, осунувшаяся, немолодая уже женщина с густыми седеющими волосами, Джоан как будто стала меньше.       Плохо соображая, что делает, Джейсон наклонился к ней и взял за руку. В тыльную сторону её ладони воткнули катетер для очередной капельницы: Джейсон даже не представлял, как это больно.       Он держал Джоан за руку, а она плакала, глядя на него. Джоан попыталась улыбнуться, но улыбка получилась странной и жутковатой: только правый уголок поднялся.       Джоан на секунду закрыла глаза, смаргивая слёзы, а затем, выпустив руку Джейсона, указала слабым пальцем на сумку, которую он положил на тумбочку.       Джейсон нахмурился, соображая, и понял: в сумке он обычно хранил блокнот для записей и ручку.       Чувствуя дрожь в руках, Джейсон на негнущихся, как будто деревянных ногах прошёл к тумбочке и, вытащив из сумки блокнот и ручку, протянул Джоан.       Аккуратно помог ей взять ручку и придержал блокнот, пока Джоан медленно выводила на бумаге неровные буквы.       «КЕРЕД».       Вот, что Джоан написала в блокноте.       Джейсон, сжимая в пальцах бумагу, вглядывался в буквы и силился понять, что же Джоан имела в виду. Почему написала непонятное слово? И тут его осенило: врач предупредил, что из-за инсульта работа мозга сбилась, и некоторые вещи Джоан может воспринимать не так, как раньше. Например, писать в зеркальном отображении.       С гулко бьющимся сердцем Джейсон понял, что Джоан хотела сказать, что она написала.       Дерек.       ― Я понял тебя, ― слова раздирали горло, глаза жгло. Джейсон осторожно поцеловал Джоан в лоб. ― Я приведу Дерека. Я позабочусь о нём.       Джейсон не представлял, как рассказать Дереку о том, что случилось. Как он это воспримет? В их жизни и так случилось много плохого, как они переживут ещё и эту боль?       ― До свидания, Джоан. ― Джейсон поднялся. ― Я скоро вернусь. С Дереком. ― Он быстро вышел из палаты, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.       В коридоре Джейсона ждал врач. Его сочувствующий взгляд морозом по коже резанул Джейсона.       ― Она поправится? ― резко спросил Джейсон. Он не хотел метаться в неизвестности. Лучше узнать сразу.       ― Прогноз неблагоприятный, ― покачал головой врач. ― Велика опасность повторного инсульта. Даже в лучшем случае миссис Джефферсон не сможет восстановиться полностью.       Джейсон не стал спрашивать, что будет, если случится повторный удар. Он это знал. Догадывался.       Джоан умрёт.       А, может быть, всё-таки мама?