Тридцать один день октября

      Ольга молилась. Постоянно. В храме, когда стояла службу, несмотря на ломоту в спине, и дома, когда оставалась одна. Стены большой квартиры давили.       Ольга, прожившая с Антоном практически всю жизнь, в какой-то момент осознала, что мужу совершенно нет до неё дела. Антон пропадал на работе, оборудовал себе в кабинете небольшую ювелирную мастерскую, погряз в золоте, камнях и восковых формах.       Из-под его чутких длинных пальцев выходили настоящие произведения искусства. Кольца, броши, кулоны и подвески ― Антон посвящал им всего себя. И как всякий ювелир, заработал себе профессиональное заболевание ― артрит. С осложнениями.       Пламя свечей подрагивало, жёлто-оранжевый свет выхватывал из темноты очертания мебели: дивана, шкафа, пуфика. Ольга держала в руках молитвенник и читала, зажигая одну свечу за другой.       Святой Пантелеймон, моли Бога о нас.       Антон болел. Давно и долго. Она видела покрасневшие костяшки его пальцев, слышала, как муж охает и шёпотом ругается, когда спину простреливало. Иногда ноги отказывались держать его, и Антон чуть ли не валился на диван. Но когда Ольга подбегала к нему, подхватывала и просила поехать в больницу, неизменно вырывался и отказывался. Муж боялся врачей с самого детства и даже то, что их сын был заведующим отделением в частной клинике, не меняло его отношения к медицине.       Ольга много раз находила на одежде Антона, пахнувшей духами и больницей, светлые волосы. Она могла бы подумать, что у мужа есть любовница, но слишком хорошо его знала. Антон бы не смог. Он боялся всего, и изменить жизнь был не в силах. Не то, что чужую, даже свою.       Она видела девочку-блондинку, несколько раз привозившую Антона домой. Провизор из аптеки возле их дома: Ольга молилась и за неё.       Святой Лука, моли Бога о нас.       У девочки было доброе сердце, и она всеми силами старалась смягчить сердце Антона. Ольга была уверена, что девочка, как могла, лечила её мужа, и благодарила за это.       Спина болела, горло пересохло, но Ольга продолжала молиться. Пламя свечей колыхалось от её дыхания, воск стекал вниз и застывал на столешнице. Кислород сгорал, дышать становилось трудно. Огонь танцевал перед глазами, и Ольге казалось, что она растворяется в тяжёлом плотном дыму, становится частью чего-то большего.       Она просила за Антона, отмаливала его много лет. Она не думала, что он жив, из-за неё. Просто благодарила Господа каждый раз, когда мужу становилось чуточку легче.       Она дочитала молитву и закрыла глаза. Тишина вокруг звенела, лишь только фитили в лужицах расплавленного воска едва слышно потрескивали.       Скрипнула входная дверь.       ― Оля, я пришёл. Я думал, что у нас опять гости. ― По голосу стало понятно, что Антон принял какое-то обезболивающее. Шорох на лестнице подсказал Ольге, что девочка-провизор снова вытащила его с того света.       Господь слышал Ольгу, действовал руками девочки.       ― Гости ушли ещё два часа назад, ― Ольга улыбнулась и поднялась. Боль в спине прошла. ― Разогреть тебе покушать?       ― Я сам, ― ответил Антон, неожиданно глядя Ольге в глаза. ― Позвони, пожалуйста, сыну. ― Ольга затаила дыхание. ― Мне сегодня не помог даже трамадол.       Зато Бог ― да.