...И рухнут небеса!

      Неделя тянулась для Эриха слишком долго. Он медитировал, занимался своими обычными делами, возвращался, проверял состояние своего подопечного и засыпал в кресле. День ото дня.       На большой поляне в тени высоких сливовых деревьев расположились адепты клана. Это были совсем маленькие ребятишки, самому старшему из них было не больше десяти лет. Они сидели ровными рядами, уставившись в огромные книги. Руки каждого мальчика лежали на коленях, глаза бегали по строчкам, страницы у парящих перед ними книг переворачивались словно сами собой. Перед ребятишками сидел Эрих и внимательно следил за своими учениками, то и дело наказывая тех, кто не держал осанку или ронял книгу. Его руки также лежали на коленях, и он также читал. Рядом с ним возвышалось еще несколько стопок книг. Некоторые были очень ветхими, другие казались совсем новыми. «И ничего про рогатых демонов», — мысленно заключил он, откладывая очередную книгу в стопку повыше. Тут же к нему подлетела следующая книга и, переворачивая страницы тем же заклинанием, которым пользовались сидящие перед ним дети, Эрих вновь приступил к чтению. Заметив, как один мальчик в дальних рядах слегка опустил плечи, строгий учитель шевельнул пальцем правой руки. В эту же секунду по спине мальчика просвистел удар, от которого тот сиюминутно выпрямился и продолжил читать, едва сдерживая слезы.       Сегодня Эрих снова ничего не нашел. Знания ныне живущих людей о рогатых демонах были совершенно ничтожны. Помимо единственного упоминания о сражении с рогатым демоном в историческом трактате пятисотлетней давности, Эриху удалось найти лишь детскую сказку-страшилку, в которой говорилось о страшном демоне с огромными рогами, на которые тот нанизывал головы непослушных детишек. Причем зная о любви авторов приукрашать свои военные подвиги, неизвестно еще, в каком источнике было больше правды.       Вернув книги в библиотеку, Эрих поспешил к себе. На свою удачу он не выносил постоянного присутствия других людей рядом, поэтому не держал личных слуг. Без хозяина в дом войти никто не посмеет. По этим причинам Эрих без лишнего беспокойства мог оставлять спящего демона одного. Он, конечно, не мог предугадать, что случится, если тот внезапно придет в себя. На этот случай охотник поставил несколько сигнальных барьеров.       Но дни шли, а подопечный не просыпался. Эрих даже еще раз навестил лекаря, но тот ответил, что ничем помочь не может — остается ждать и своевременно давать лекарства. С последним проблем не было. Эрих отличался пунктуальностью и щепетильностью. А вот ждать становилось все тяжелее, и молодой человек уже начинал терять надежду. Ему было очень жаль это существо, от этого он еще сильнее терзался чувством беспомощности. Вернувшись, Эрих сел на кровать. В последние дни он все чаще принимался рассматривать юношу. Тонкие длинные пальцы. Да и в целом, пожалуй, худоват. От постоянного жара щеки его пылали. По подушке россыпью лежали красно-рыжие волосы. Эрих все никак не решался расчесать их. Когда Эрих его омывал, он внимательно рассмотрел все тело юноши, но так и не нашел ничего, что отличало бы его от обычного человека. Кроме рогов. Их он изучал особенно внимательно, но, боясь причинить демону боль, старался лишний раз не касаться. Иногда спящий вздрагивал, его дыхание учащалось, но потом снова становилось ровным и сон юноши не прерывался. В очередной раз наблюдая картину этой агонии, Эрих потянулся за пилюлей — наступило время давать лекарство. Старик лекарь не нашел никакого средства лучше — только успокаивающие душу благовония и лекарство от жара, который упорно не спадал. В этот момент демон с криком открыл глаза, начал бить руками по простыням, словно стараясь за что-то ухватиться. Эрих склонился над ним: — Тише. Успокойся, я не причиню тебе зла.       Увидев перед собой лицо молодого человека, демон на секунду замер и, тяжело дыша, попытался разглядеть, кто перед ним. Эриху казалось, тот вот-вот снова потеряет сознание, поэтому мужчина поспешил с лекарством: — У тебя сильный жар. Это лекарство, чтобы ты почувствовал себя лучше, — с этими словами он приподнял голову юноши и попытался вложить пилюлю в приоткрытый рот, но к неожиданности Эриха, внезапно к демону снова вернулись силы.       Юноша выплюнул лекарство, заодно прикусив палец Эриха, забрыкался и завопил с новой силой. Никак не ожидающий такого поворота событий, Эрих собрал руки демона у него же над головой. Но юноша и не думал сдаваться. Словно в бреду он продолжал кричать, задыхался, дрыгал ногами и всячески пытался высвободиться. — Да что с тобой не так? — причитал ошарашенный охотник.       Он залез на него сверху, придавив своим весом. Юноша замолчал и уставился на светловолосого человека своими зелеными глазами. Эрих перевел взгляд на пилюли, лежащие на тумбе у кровати, и свободной рукой взял одну из них: — Смотри! — сказал он демону и проглотил лекарство, — видишь? Все хорошо. Это лекарство. Открой рот.       Но от этих слов юноша только сильнее поджал губы и отвернулся в сторону. — Не хочешь по-хорошему, значит? — вдруг Эрих потерял всякое терпение.       Он взял пилюлю в рот, свободной рукой повернул голову демона и зажал пальцами нос. Юноша сначала жмурился, потом широко раскрыл глаза и еще с минуту продолжал борьбу. Но инстинкт выживания — самый сильный из инстинктов, будь то демон или человек, поэтому юноша бессознательно открыл рот, жадно хватая воздух. «Попался», — подумал Эрих, и быстро зафиксировав челюсть юноши освободившейся рукой, дабы тот не вздумал больше кусаться, прильнул к нему губами. «Горячий», — пронеслось в его мыслях. Эрих пропихнул языком пилюлю в рот замершего юноши как можно глубже, и неспешно отстранился, зажав рот демона рукой. Но тот словно окаменел. Эрих заглянул в его глаза и спокойно сказал: — Глотай, — но встретился с растерянным и совершенно не понятным выражением.       Секунду спустя юноша все же проглотил лекарство и его веки тяжело опустились. Эрих осторожно отпустил руки демона. На тонких запястьях остались красные следы. Он аккуратно уложил их на груди паренька и тихо произнес: — Прости.       Молодой охотник на демонов, только что накормивший демона лекарством, вышел на террасу, нашел точку опоры и, припав к стене, закрыл глаза. Эрих был так взволнован внезапным пробуждением демона, что совершенно потерял самообладание и забыл, что вообще-то он мог обойтись парой простых заклинаний, чтобы заставить демона проглотить пилюлю. Кажется, за всю свою жизнь он не испытывал такую широкую гамму эмоций, как за последнюю неделю.       На следующее утро Эрих сидел за своим столом, занятый чтением книги, когда демон, наконец, проснулся. Юноша тихо присел в постели. Эрих молча поглядывал за поведением своего пациента, но не спешил подходить к нему. Демон медленно огляделся. В большой просторной комнате было совсем немного мебели. Несколько высоких окон плотно задернуты шторами, сквозь которые пробивались лучи солнца. Кровать завешана балдахином, собранным у оснований каркаса. У дальней стены размещался большой книжный шкаф. Что находится за кроватью юноша разглядеть не смог из-за высокого изголовья. Прямо напротив кровати расположился письменный стол, на котором стояла хрустальная ваза с пышными белыми цветами, аккуратно лежали письменные принадлежности, несколько свертков бумаги и стопка книг. Юноша наклонил голову, чтобы прочитать заголовки. На глаза ему попалась книга «О становлении новых границ и заточении Жана». Так он встретился взглядом с Эрихом, который как раз отложил свою книгу и внимательно смотрел на своего гостя. Долгое время он не решался даже шевельнуться, чтобы не напугать демона. Но демон не собирался пугаться. Он по-прежнему сидел, слегка наклонив голову. Длинная прядь волос спадала на лицо прямо между обломанных рогов. Демон осторожно откинул ее назад. В этот момент Эрих встал из-за стола и медленно подошел к кровати. Не увидев никакой реакции, он осторожно присел на край и тихо заговорил: — Ты проспал восемь дней. Ты помнишь, что с тобой случилось?       Демон молча смотрел в лицо своего собеседника. Эрих продолжил: — Я нашел тебя в лесу в ночь Праздника Духов, ты умирал. Я принес тебя сюда, в свой дом, и вылечил. Я не собираюсь причинять тебе вред.       Демон молчал. Он никак не отреагировал ни на слова о Ночи Духов, ни о своей возможной гибели. — Если ты не хочешь говорить сейчас, не говори. Тебе нужно поесть. Что ты обычно ешь?       Эрих надеялся на две вещи: что еда разговорит голодного юношу, и что ответом не будет нечто вроде «младенца, человека, девственницу». В книгах, где упоминались рогатые демоны, их пищевые пристрастия описывались примерно этим списком. Юноша, продолжая все также пристально смотреть на Эриха, слегка приоткрыл рот, вздохнул, и с сомнением спросил: — А что можно?       Эрих, так ждавший от демона хоть слово, даже оторопел, услышав его мелодичный хриплый голос. Прежде чем с кем-то заговорить, человек всегда заранее представляет, каким будет голос собеседника. И для Эриха звук этого голоса оказался неожиданным, хотя в нем и не было ничего особенного. — Время уже к обеду. Сегодня подают утку с яблоками, рис и…       Юноша, осознав, что список может быть длинным, перебил: — Я буду все, что угодно.       Эрих успокоился. — Как тебя зовут? Сколько тебе лет?       Демон молчал. — Можешь не говорить мне свое имя. Но мне нужно как-то звать тебя, — мягко пояснил Эрих. — Жан, — отозвался юноша, затем, немного помедлив, добавил, — я не могу вспомнить свое имя, не злись.       Эрих и не думал злиться, но это «не злись» ввело его в некоторое замешательство. Однако прежде, чем он успел что-то сказать Жану, юноша вновь заговорил, чеканя те же вопросы: — Как тебя зовут? Сколько тебе лет?       Приготовившись к худшему, молодой человек честно ответил: — Эрих Карн Минар. Мне 26 лет.       Жан молчал и абсолютно не реагировал на его фамилию. Эрих никак не мог понять, то ли он не знает ничего про клан Карн Минар, то ли он давно понял, где находится и кто перед ним. Эрих решил не растягивать паузу: — Клан Карн Минар — охотники на демонов, — он внимательно следил за реакцией Жана, — за пределами этого дома любой без промедления убьет тебя. Поэтому, пожалуйста, пока не покидай мой дом, хорошо?       На фразе «охотники на демонов» на лице Жана отразилась тень страха. Уголки губ едва заметно дрогнули, зрачки сузились, но сам Жан оставался спокоен: — Почему они захотят убить меня? Я совершил какое-то преступление? — Я не знаю, совершил ли ты что-то. Но могу с уверенностью сказать только одно: ты демон, мы убиваем демонов. — Тогда почему ты не убил меня? — в голосе Жана послышался вызов. — Есть несколько причин, — честно отвечал Эрих, — ты страдал и нуждался в помощи. Я нашел тебя при странных обстоятельствах. Ты отличаешься от других демонов.       Усмехнувшись, Жан спросил: — Чем же?       Эрих осторожно протянул руку вперед и тише обычного спросил: — Можно?       Жан настороженно кивнул. Эрих аккуратно коснулся обломанного рога. Сейчас, глядя на юношу, он отметил, что за прошедшую неделю рога стали несколько длиннее прежних коротких обломков. Все также аккуратно он продолжал ощупывать рога: — Не больно? — почти шепотом спросил Эрих. — Нет, — Жан не следил за руками молодого мужчины, его намного больше интересовало это белое лицо перед ним. Демон принялся разглядывать светлые глаза, обрамленные пушистыми белыми ресницами, тонкие изящные черты лица, а затем проговорил: — Ты красивый.       Эрих оторопел. Конечно, он часто слышал подобные комплименты в свой адрес, но в такой момент оказался совсем к ним не готов. — Зачем ты это говоришь? — проговорил молодой человек. — Нельзя? — вновь склонив набок голову, спросил Жан. — Конечно, нельзя говорить людям, что тебе вздумается! — возмутился Эрих. — Но как же они тогда узнают, о чем я думаю? — не унимался Жан. — А почему кого-то должно интересовать, что ты думаешь, если тебя об этом не спрашивали? — парировал Эрих. — Потому что иначе они не смогут понять, что я чувствую. Это же так просто! Важно понимать друг друга, — голос Жана становился все громче и звонче, с каждым словом он подавался вперед, пока не зацепил обломанным рогом волосы Эриха. Молодой человек отпрянул назад, больно потянув их. — Позволь мне аккуратно подпилить твои… рога. Пока спал, ты изорвал несколько десятков подушек. Ты и сам можешь пораниться, — мягко предложил Эрих. — Хорошо, — неуверенно согласился юноша.       Эрих, освобождая свои волосы, тихо вздохнул: — Тогда после обеда я придумаю, чем это сделать.       Жан спустил с кровати босые ноги. Юноша был одет в белоснежные нижние одежды, а на тумбе рядом лежала аккуратно сложенная стопка вещей. Демон повертел ее в руках, разбираясь, как это носить, и подумал: «Говоришь, я проспал восемь дней, да? И что-то я не вижу здесь слуг». Дверь отворилась, и в комнату с большим подносом вошел Эрих. Он прошел вглубь к маленькому обеденному столу и поставил туда свою ношу. Молодой человек всегда обедал один и никогда не брал столько еды сразу. Жан тоже подошел к столу. Он оказался на голову ниже своего спасителя. Эрих обернулся на стоявшего перед ним юношу, который уже справился с одеждой, и сейчас пытался как-то собрать свои спутанные длинные волосы. — Слушай, Эрих, может, ты и их мне подстрижешь, а? — беспомощно спросил Жан. — Не нужно, — отчего-то для Эриха собственное имя, произнесенное этим голосом, было подобно удару — я тебя причешу.       Жан широко улыбнулся, обнажив острые выступающие клыки: — Спасибо тебе. Ты столько для меня делаешь, а я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя.       И вновь это чувство! От этой улыбки Эриха пробрало от ушей до пят. Казалось, она вгрызается в его кости, поглощает разум и сердце. Он поспешил отвести взгляд: — Присаживайся. Можешь съесть все, что захочешь.       Жан отодвинул стул и бухнулся на сидение. Движения его нельзя было назвать грациозными, а манеры… их не было вовсе. Демон ловко орудовал приборами и перебирался от одного блюда к другому, ел неаккуратно и быстро. Эрих облегченно вздохнул. Ничего необычного. Закончив обедать, охотник, как и обещал, принялся спиливать рога Жана принесенным заодно инструментом. — Если будет больно — скажи, — тихо проговорил Эрих, прикоснувшись к рогам. — Ага, — отозвался демон, — это очень странно, но вроде не больно.       Эриху, конечно, никогда ранее не приходилось пилить рога. Точно также, как не приходилось никого мыть и переодевать, слушать сбивчивое дыхание ночами и бояться коснуться. Зато это липкое чувство бесконечного ожидания было ему знакомо. Эрих вспоминал, как умирала его мать. Он тогда был совсем ребенком и теперь мало что помнил о том времени. Но воспоминания, где на белоснежном ложе лежит его мама, такая же белоснежная и чистая, навсегда остались в памяти этого человека. Возле нее толпились лекари и слуги, но мальчику было дозволено видеться с матерью всего пару мгновений. Он помнит это чувство ожидания какого-то чуда. «Вот сейчас ей станет лучше. Сейчас она посмотрит на меня».       Каждый раз он рассказывал матери, чему успел научиться. Рассказывал, за что его хвалил учитель. И всегда ждал, что сейчас мама откроет глаза, улыбнется, и он больше никогда-никогда не позволит ей засыпать. Меньше всего Эрих ожидал, что это детское чувство вернется к нему снова.       На голове Жана остались два небольших бугорка. Строение рогов не позволяло спилить их полностью, но даже так было уже вполне сносно. Теперь Эрих взялся за шевелюру демона. — Я буду осторожен, но, вероятно, все равно тебе будет неприятно, — едва слышно произнес Эрих, держа в руках спутанные волосы.       Он привык ухаживать за своими волосами, но с такими спутанными и непослушными было тяжело совладать. Каждый раз, нечаянно дергая рыжую прядь, Эрих тихо произносил: «Прости». Но огневолосый юноша даже не думал жаловаться. Он смирно сидел, лишь изредка хмуря брови. «Все неправильно. Это все совершенно неправильно» — мысли в голове Эриха носились, не давая покоя. Ему придется доложить обо всем главе клана. Он знал, что его постигнет наказание, но не хотел даже думать, что случится с Жаном. Самый опасный легендарный рогатый демон совсем недавно уплетал рис, а сейчас хмурил брови, сидя напротив. Это все было действительно неправильно. Но что именно Эрих считал неправильным? То, что он спас и вылечил демона? То, что сейчас в этом демоне от демона были одни рога? То, что кодекс предписывает ему убить Жана, вырезав сердце и придав его тело огню? То, что больше всего на свете сейчас он боится причинить страдания тому, кого следовало уничтожить еще там в лесу?