...И рухнут небеса!

      Эрих вернулся домой, когда в резиденции Карн Минар уже залегли густые вечерние тени. Солнце заглядывало в распахнутые окна. В некогда идеальном порядке воцарился хаос. Посреди высоких стопок книг сидел Жан. Под локти он подложил «Историю империи», а в руках держал один из томов «Великих кланов». На книгах и на полу были раскиданы волосы, в закатном солнце отливающие красным. Даже несмотря на то, что Эриху удалось привести шевелюру Жана в порядок, сам юноша не стремился за ней особо ухаживать и просто завязывал передние длинные пряди сзади, чтобы не мешали читать. Эрих пытался заставить демона носить приличные прически, но тот ехидно усмехался и, расплываясь в хитрой улыбке заявлял, что Эрих сам отказался остричь ему волосы. — Почему ты не сядешь за стол? — спрашивал Эрих, пробираясь через наваленные книги к распахнутому окну. — Там неудобно, — отвечал Жан, не отрываясь от чтения.       По его просьбе Эрих принес из библиотеки множество книг, за которыми Жан уже который день коротал время. Молодой человек был удивлен тому, что демон не только не знал про охотников, но и не имел совершенно никакого представления об империи, ее законах и простейших правилах. Иногда Жан цитировал ученые трактаты, что выдавало в нем весьма хорошее образование. Но демон не мог вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он изучил все это.       Эрих закрыл окно. — Цел твой барьер, не бойся. Я просто захотел немного солнца, — не поднимая взгляда, бросил юноша, заметив, как охотник ощупывает пространство. — Ты смог бы пройти? — с опаской спросил Эрих. — Да что там пройти! Я его даже просто разрушить не смогу. Это ты так силен или я так слаб? — смеялся Жан.       Барьер не позволял ничему и никому ни выйти, ни зайти в дом, а также скрывал происходящее от посторонних глаз. Ответ Жана развеял тревогу Эриха. Охотник сел за стол: — Я говорил с главой клана. Проанализировав все отчеты с охоты в Ночь Духов, удалось восстановить картину происшествия. В полночь многие охотники, не только те, что охотились близ столицы, слышали крик. Но наибольший интерес представляют доклады охотников, оказавшихся в Северном Лесу. Когда крик стих, вся нечисть устремилась прочь из леса. Что-то напугало ее настолько, что встреча с защитными барьерами и священными амулетами казалась тварям лучшим исходом, по сравнению с той участью, которая ждала их в лесу.       Жан внимательно слушал и даже оторвался от книги: — На меня намекаешь? — Я доложил обо всем случившемся, — тихо проговорил Эрих, оставив резкий вопрос демона без ответа. — Ну, так что тебе сказал Гэст Карн Минар, господин Эрих? — на лице демона играла ухмылка.       Эрих, заметив в руках юноши том «Великих кланов», сухо спросил: — Почему ты вдруг решил звать меня господином? — Но ты же наследник клана, второй господин Эрих, — наиграно растягивая каждое слово, цедил Жан. — Не нужно, — твердо и громко ответил Эрих. — Ну, так что сказал тебе глава? — совершенно невозмутимо продолжил демон.       Эриха обескураживала эта невозмутимость демона, словно речь шла о чем-то праздном. Словно речь не о его жизни. Да если бы Эрих спросил у юноши, чего бы тот хотел на обед, Жан отозвался бы с большим участием. — Завтра он придет сюда, — тихо сказал Эрих. — Во сколько? Я успею позавтракать? — спросил Жан и сел поудобнее. — Что?.. — все также тихо выпалил шокированный Эрих, — ты, правда, спрашиваешь меня о еде? — Знаешь, если это будет мой последний завтрак, я бы хотел говяжью котлету с брусникой и вина, — улыбаясь, продолжил Жан. — Да кто же так завтракает? — растерянно произнес Эрих. — Я.       Эрих направился к ванной, а Жан с безучастным видом продолжил читать свою книгу. Вернувшись, молодой мужчина отметил, что уже стало совсем темно, зажег свечи и присел на край кровати: — Ты видишь в темноте? — он смотрел, как юноша продолжает увлеченно читать. — Не-а, — ответил Жан, — но я не умею зажигать свечи, как ты. Вжих! И все. Мне приходится ходить и поджигать каждую чертову свечку. Это так утомляет. Вот бы мне так, вжих!       Эрих уже привык к этой странной и безобразной манере Жана себя вести и разговаривать. Но все равно каждый раз в душе исполнялся негодованием. — Я никак не могу взять в толк одну вещь. Объяснишь мне, господин Эрих? Здесь сказано, что в отличие от других знатных кланов, в Карн Минаре несколько главных родов, — Жан помахал книгой, — и браки возможны только между ними. Однако чтобы избежать кровосмешения, в каждом новом поколении узы заключаются лишь с одной определенной семьей. Ваша жизнь намного короче жизни любого из людей, поэтому до 25-ти лет наследник клана обязан вступить в брак и обзавестись потомством.       Жан принялся расхаживать кругами по комнате: — Так вот. Твой брат, родившийся слепым, по вашим законам не может возглавить клан. Ты как-то обмолвился, что тебе 26 лет, — демон остановился напротив Эриха, — и жены я что-то здесь не вижу.       Эрих до сих пор спокойно слушал речь Жана, затем ответил: — Из-за болезни матери моя невеста родилась намного позже, и сейчас она еще слишком мала для брака. — Да-да, я читал, что у нее еще шестеро старших братьев, — холодно отрезал демон, — не удивительно, что несчастная женщина заболела в попытках произвести на свет невесту для тебя. — Если ты и об этом прочел, зачем спросил меня? — Эрих непонимающе смотрел на юношу, который присел у его ног. — Правда, не понимаешь? — лицо Жана было даже слишком серьезным на мгновение, но тут же обрело привычное самодовольное выражение, — ты вот так спокойно говоришь о том, что твоя судьба предопределена, что ты должен ждать взросления какой-то девчонки. А если она тебе не понравится? А если тебе понравится кто-то другой? И ты все равно должен будешь на ней жениться? Да вам же даже нельзя иметь наложниц. Как можно мириться с тем, что кто-то решает твою судьбу?       За такие речи в клане Карн Минар полагалось побить нахала палками. Эрих постарался совладать с вновь нахлынувшими эмоциями: — Я будущий глава клана. Это мои обязательства. Не говори о вещах, в которых ничего не смыслишь. — А это ты хочешь быть главой клана или это тебе так сказали?       Эрих схватил за руку, сидящего у своих ног демона: — Ты!..       Уши мужчины пылали, кровь колотила в виски, дыхание стало шумным и частым. Он с силой сжимал руку Жана, который от неожиданности даже вскрикнул. Но, наблюдая, невиданное прежде состояние Эриха, демон положил голову на колени мужчины и тихо произнес: — Эрих, мне больно.       От этих слов молодой человек пришел в себя, но, все еще продолжая сжимать руку юноши, тихим срывающимся голосом спросил, глядя в смотрящие на него зеленые огоньки: — Что это?       Жан мягко ответил: — Это гнев, Эрих.       Мужчина разжал пальцы. Жан поднялся, залез на кровать к самой стенке и, принявшись тереть саднящее запястье, заметил на себе растерянный и виноватый взгляд из-под белых ресниц. — Ну, что ты так на меня смотришь? У тебя был тяжелый день. Делай вот это свое вжих!, гаси свечи, давай спать.       С этими словами юноша отвернулся к стене. Эрих погасил свечи и тоже лег. Кровать была достаточно большой, чтобы на ней могли поместиться и четверо. За день до этого Эрих отказывался ложиться спать на одну кровать с Жаном, но тот уперся и ни в какую не соглашался спать на такой большой кровати в одиночку, в то время как хозяин дома ютился в кресле. Охотник был не менее упрям и в очередной раз устроился в кресле. Демон же просто лег на пол, подложил руку под голову и уснул. Проснувшись ночью в постели, юноша снова спустился на пол. В итоге бессмысленное противостояние завершилось безоговорочной победой Жана.       И теперь Эрих успокоил разум и заснул. Будучи мастером в контроле над мыслями и эмоциями, он сумел почти моментально вернуть себе покой. Но тот факт, что он уже в который раз терял самообладание из-за рогатого юноши, прочно засел в его сознании.       Когда Жан проснулся, то, как всегда, увидел сидящего за столом Эриха. Потянувшись, юноша спустился с кровати и сонно зашагал в ванную. В зеркале отразилась лохматая голова с торчащими из волос маленькими рожками. Жан усмехнулся своему отражению и принялся умываться. — Ну, вот, значит, как ты прислушиваешься к моим просьбам, — наиграно жалобно протянул демон, поглядывая на свой завтрак.       На обеденном столе стояла каша, булка и перепелиные яйца, миска с бульоном и молоко. — Ты говорил о последнем завтраке, — поднял на него взгляд Эрих. — Вот как значит? — смеясь, ответил Жан.       Разобравшись с едой, юноша попытался найти среди сложенных аккуратными стопками книг ту, которую не закончил читать вчера. — Ну, вот чем они тебе так мешали, а, Эрих? — вздыхал Жан, пытаясь найти среди ровных рядов корешков нужное название.       Эрих некоторое время наблюдал за ним, затем сказал: — Присядь, твои рога нужно подпилить. И ты снова не причесался.       Жан послушно сел на край кровати, но все равно продолжил ворчать: — И вот зачем ты постоянно спиливаешь мне рога? Мне они нисколько не мешают. И я ничего ими не рушу. Росли бы себе да росли.       Эрих не отвечал на это, а только продолжал аккуратно стачивать рога. Закончив с ними, он взялся за волосы. — И не надоело тебе? — ехидно спросил Жан, которому было до жути некомфортно в тишине. — Поверни голову, — тихо сказал молодой человек, собирая длинные волосы в высокий хвост и скрепляя их длинной зеленой шелковой лентой.       Эрих двинулся на выход из комнаты. — Что, достаточно подобающе выгляжу? — лицо демона, как и прежде, ухмылялось, но Эриху послышались в его голосе нотки тревоги. — Пожалуй, — ответил охотник и вышел из дома.       Жан остался один всего на несколько минут, которых вполне хватило для волнения. «Конечно, глава придет сюда. Меня выводить они боятся. Какая разница, как я выгляжу? Я же не девица на выданье, чего меня наряжать? Ни один наряд не скроет моей природы. Ну, только если это не шляпа, ха-х.» Демон встал, слегка пошатываясь из-за нахлынувшего головокружения, и решил снова присесть, дабы не испытывать, что прочнее: его голова или деревянный пол.       Дверь в комнату отворилась, заставив Жана прийти в себя. Первым вошел Эрих, а следом за ним прежде не знакомый мужчина. Он был столь же высоким, как и его сын. Белые волосы украшали строгие, но весьма изысканные шпильки. С его тонких губ слетели резкие слова: — Твой гость не отличается хорошими манерами, сын мой.       Эрих слегка поклонился отцу и произнес: — Господин глава, Жан ничего не знает о нашей культуре, это мне следовало обучить его. Простите мою неосмотрительность.       Демон, который прежде общался с одним лишь Эрихом, вслушивался в новый голос, резавший его слух. — Жан, — сказал, скорее, сам себе глава клана, — так это твое имя?       Юноша уже было собирался ответить, как Гэст Карн Минар снова заговорил: — Ты же умеешь говорить, да? Следовало бы отвечать, когда старшие задают вопросы. — Имя… Я его придумал. Я бы с радостью представился отцу человека, которому я обязан жизнью, но, к сожалению, мне нечего вам сказать, — спокойно говорил демон.       Для главы клана истребителей нечисти такие слова о его сыне вызывали далеко не гордость. Гэст Карн Минар пронзал взглядом сидящего на кровати демона. Жан старался сохранить самообладание, но больше всего на свете сейчас ему хотелось сбежать, спрятаться, забиться под кровать — что угодно, лишь бы скрыться от этих глаз. Какими же разными были эти люди! Жан часто заглядывал в светлые глаза Эриха. Они напоминали ему холодное горное озеро. В их ледяной глади так редко проскальзывали эмоции, но Жана притягивали эти голубые льдинки. Демон смотрел в них, погружаясь все глубже, пока не находил в этих глазах свое отражение. Глаза главы клана, отца Эриха, казались Жану острым стеклом. А в сочетании с его резким голосом эти глаза резали на части, вонзали свои осколки в сердце и заставляли разум метаться.       Мгновение спустя мужчина, столь пристально смотревший на Жана, быстро взмахнул рукой. Юноша почувствовал, как его тело сбило чем-то тяжелым. С размаху он врезался в стоящий у стены книжный шкаф, упал вниз и, пытаясь выбраться из навалившихся сверху книг, едва шевелясь, отполз в сторону. Но все движения давались демону с невообразимым трудом. Боль. Мучительная и всепоглощающая. Жан постарался приподнять голову и увидел, как Эрих хотел броситься к нему, но не посмел ослушаться запрета отца. Гэст Карн Минар стоял, держа руки за спиной, и наблюдал за корчившимся от боли демоном. — Значит, ты говоришь, он не опасен, — медленно звучал острый голос, прорезаясь, сквозь боль, - и ты посмел притащить демона в клан?       Жан не мог расслышать, что Эрих отвечал отцу, но все еще продолжал попытки подняться. Новая волна боли обрушилась на демона, в этот раз пригвоздив его незримой удавкой к книжному шкафу. Жан барахтал ногами по полу, цеплялся руками за что-то, душащее его. Из груди рвались стоны и хрипы. Юноша услышал громкий и непохожий на привычный голос Эриха: — Отец! Прошу тебя! Умоляю!..       Сквозь угасающее сознание он смог разглядеть все так же стоящего мужчину, который по-прежнему внимательно на него смотрел. Рядом с этим мужчиной на коленях стоял Эрих, низко преклонив голову. Его белые волосы рассыпались по спине, деревянному полу и ногам отца. Эрих продолжал что-то говорить, но Жан больше не мог его расслышать — сознание потухло.       Жан пришел в чувства на привычной белой постели. От попытки пошевелиться тело снова пронзила острая боль. Тихо простонав, он все же смог повернуть голову и увидел Эриха, спящего у края кровати, подложив руки под голову. Отчего-то Жану захотелось заплакать. Разрыдаться так громко, как только возможно. Ладони Эриха покрывали свежие порезы. Жан не знал, что произошло, но он был жив. Его, словно зверя, пытали вилами, с интересом наблюдая, обнажит ли он клыки. Его страдания, его эмоции и чувства — все это не имело значения для того жестокого человека. И это было напоминанием о том, что весь мир за дверями этого дома хочет его уничтожить. Что каждый из людей будет упиваться его болью, и никто в целом свете не протянет ему руку помощи. Никто, кроме этого мужчины, сидящего у его постели. Жан приподнялся и осторожно, стараясь не разбудить Эриха, откинул с его спины волосы. Белые одежды окрасились темными кроваво-красными полосами. Эрих поднял голову: — Тебе не нужно это видеть, — тихо говорил он, поднимаясь с колен.       Жан из последних сил схватил уже уходившего Эриха за одежды. Обернувшись, мужчина увидел, как юноша до скрежета сжимал зубы, но все равно из зеленых глаз по бледной коже беззвучно покатились слезы. Это выражение лица было настолько болезненным, что на него просто невозможно было смотреть. Эрих присел рядом, обхватив лицо Жана ладонями: — Так больно? — участливо спросил он и стер пальцами слезинки с щек юноши.       Жан смотрел на Эриха широко распахнутыми глазами. Он осторожно отнял руки мужчины. Бережно держа их, как самое хрупкое сокровище, юноша скользил взглядом по свежим порезам на изящных белых ладонях. Опустив голову, демон заплакал. Его плечи дрожали. — Не больно. Совсем-совсем не больно, — шептал он сквозь слезы.