...И рухнут небеса!

      Два слова окончательно выбили Эриха из равновесия, которое после очередного конфликта с Жаном, и без того было хрупким. Вся суть каждой их встречи сводится к одному сценарию: Эрих пытается предостеречь демона от совершения непоправимых, непростительных деяний, а Жан ни за что не хочет уступать. И на этот раз, похоже, демон действительно решил оборвать с охотником все связи. Эрих не готов принять это. Ни за что.       Новость о том, что в его отсутствие и без его согласия Йохана забрали, стала для Эриха настоящим ударом. В голову закралась мысль, что глава клана специально отослал Эриха в Мэдт, чтобы провернуть это за его спиной. Не дожидаясь вопроса, Рейн пояснил: — Господин Глава и господа Императорские Охотники забрали Йохана. Это случилось сегодня после полудня. Я ничего не смог сделать. Я заслуживаю наказания.       Эрих успокаивающе ответил: — В случившемся нет твоей вины. Ты не мог ослушаться главу клана. Спасибо, что рассказал мне. Иди к себе.       Поклонившись, Рейн вышел из дома. А за ним следом и Эрих. Он ведь только что разговаривал с отцом! Но Гэст Карн Минар и словом не обмолвился о Йохане. — Явился ко мне посреди ночи и смеешь так себя вести! — стеклянный голос отца был обыкновенно холоден и резок, — я отправил ребенка демона в дар Императору.       Эти слова встретили Эриха, который бежал к дому главы клана и едва успел застать его в кабинете. Худшие опасения подтвердились. — Когда ты научился врать мне, сын мой? — Гэст Карн Минар не стал утруждать себя пребыванием на ногах и вернулся в свое кресло, — ты говорил мне, что ребёнок демона еще ни на что не годен, а он, между тем, превзошел всех соучеников. — Отец, во дворце его ждет погибель, — Эрих стоял на своем. — Его изначально ждала погибель, — глава клана с силой стукнул по столу, — ты навлек на наш клан достаточно позора, сохранив жизнь этому демоническому отродью! Притащил его в клан! Охотники негодовали, что их дети должны находиться рядом с демоном! Ты хоть понимаешь, чего мне стоило удержать все под контролем? А теперь император потребовал выдать мальчишку! И я выдал его. Довольно, Эрих! Я слишком многое тебе прощал.       Эрих склонился в почтительном поклоне: — Я был дерзок и виноват перед вами. Я готов искупить свою вину. Только прошу вас, скажите, вы отправили с Йоханом его лекарства? Он должен принимать их каждый день. — Они ему больше не понадобятся, — Гэст Карн Минар решил закончить этот разговор, — однако ты утратил мое доверие. Я не могу позволить тебе навлечь на клан еще большую беду. Подойди ко мне. Немедленно.       Эрих смиренно подошел к отцу, но речь его выдавала упрямство: — Давая присягу охотника, мы клянемся защищать слабых, быть справедливыми и не судить без доказательств. Отец, вы приговорили к смерти невинного ребенка.       Хрясь! От удара с губы хлынула кровь. Еще раз! И еще! Эрих не двигался с места. Даже выражение его лица ни на секунду не изменилось. — Ты глупец! Толкуешь присягу, как тебе вздумается! Праведность — твоя благодетель, да? А я — твой родитель и твой господин! Так будь же послушен и делай то, что должен! — каждое свое слово Гэст Карн Минар сопровождал новым ударом.       Эрих выпрямил спину: — Вы не правы, уважаемый Глава.       Прежде красивое лицо Эриха выглядело ужасно. Разбитые губы, нос, расплывающаяся гематома. За последние свои слова он поплатился сломанной челюстью и больше не мог говорить. Конечно, Эриху ничего не стоило вылечить все эти раны. Но в эту минуту он не смел. Лишь продолжал стоять на том же месте. Гэст Карн Минар по этой же причине явно не боялся портить лицо своего наследника. Он достал платок, вытер с руки кровь и протянул ее гордо стоящему перед ним сыну: — Дай мне свою руку. Ты так ничего и не понял! Будет проблемой, если ты решишь пойти к императору.       Эрих протянул ладонь. И как только она коснулась руки отца, сила потекла прочь из тела Эриха. Слабость и боль приходили на смену ускользающим потокам жизненной энергии. Когда Эрих больше не смог стоять, а упав, не смог подняться на ноги, Гэст Карн Минар нарисовал кровавые символы перемещения и отправил сына в его дом.       Эрих впервые за долгое время смотрел на потолок своего дома. Голова гудела. Любая попытка шевелиться приводила к темноте в глазах. Все силы уходили на то, чтобы дышать. Наконец, Эрих собрал остатки воли и сел в позу для медитации. Из носа сразу хлынула кровь. На то, чтобы восстановить силы для перемещения даже себя одного, потребуется, по меньшей мере, день. А еще придется найти силы, чтобы добраться до главных ворот, ведь использовать такого рода магию было позволено только оттуда. К великой иронии, Гэст Карн Минар, требующий ото всех безукоризненного соблюдения правил, для себя самого сделал исключение, только лишь чтобы не видеть сына. И если Эрих попробует покинуть резиденцию прямо из своего дома, отец выследит его. Особенно легко это дастся ему сейчас, после того, как он поглотил все силы Эриха, едва не убив его.       Белый охотник понимал, что нет смысла идти к императору. Что он может предложить? Император был бы не прочь забрать Эриха в свою личную свиту, но для этого требовалось согласие главы клана. Эрих не имел право на эмоции и чувства. Не имел право на свое мнение и выбор собственной судьбы. Даже его жизнь не принадлежала ему.       Эриха изнутри съедало чувство вины за то, что он не смог защитить Йохана. И сейчас он оказался не в силах помочь ему. Что уж там! Он был не способен помочь даже себе. Но Жан, наверняка, сможет. Для него не существует границ и запретов. Вот только рыжий демон сейчас был невесть где. До Северного Леса он доберётся в лучшем случае к полудню. И это с тем условием, что Жан сразу направился домой! А если демон решил где-то еще поискать приключений на свою рогатую голову, то его возращение — вопрос еще более неоднозначный, чем сотворение мира.       Но Эрих зацепился за этот незначительный шанс. Надежда — все, что ему осталось.       Надежда на то, что Жан сразу вернется домой.       Надежда на то, что он вообще захочет выслушать Эриха.       Надежда на то, что завтра не будет слишком поздно.       Всю ночь белый охотник провел за медитацией. Жизнь возвращалась в тело Эриха вместе с рассветом. В дверь постучали. Мужчина оставил это без внимания. Стучавший не стал дожидаться ответа и вошел. Слуга извинился за беспокойство и, поставив еду на стол, пояснил, что глава клана приказал принести Эриху завтрак. Разумеется, Эрих понял, что отец хотел убедиться, на месте ли его непокорный сын. Это был контроль, а не забота. Вернув часть своих сил, охотник ясно ощущал присутствие человека за дверью. Было бы наивно полагать, что он сможет свободно покинуть резиденцию клана. Поэтому Эрих решил не усложнять себе задачу. Он должен поступить правильно, чем бы для него это ни обернулось.       Когда слуга принес обед, Эрих по-прежнему медитировал. Завтрак остался не тронутым. Слуга расставил еду, забрал остывший завтрак и удалился. Тогда Эрих в последний раз взглянул на одинокую сливу за окном и начертил перед собой заклинание перемещения, а в следующую секунду очутился у подножия гор Карн Минар. Не вставая с места, он вновь рисовал кровавые символы, и на этот раз они привели его в Северный Лес. Теперь Гэст Карн Минар хоть и узнает о том, что Эрих покинул дом, место назначения не будет раскрыто. Даже если он отправит охотников на поиски, они будут искать Эриха в столице, но никак не в Северном Лесу.       Мужчина по-прежнему сидел в позе для медитации. Только теперь вместо родных стен вокруг был непроглядный лес. В груди болезненно кольнуло, словно тысячи иголок впились в легкие. Нужно позвать Жана. Эрих судорожно вспоминал, что именно нужно сделать, чтобы демон услышал его. Вот только белый охотник по-прежнему был не в состоянии говорить. Он не потратил ни толики на свое лечение, вложив все силы в эти два заклинания, чтобы оказаться в лесу. И вот результат — сейчас Эрих не мог даже свободно дышать. Зрение тоже подводило его. Но самая главная проблема заключалась в том, что в таком состоянии восстанавливать силы уже не получалось. Все, что ему оставалось — беззвучно звать Жана и надеяться, что он его услышит. Сознание меркло. Эрих невольно вспомнил, как в этом самом лесу нашел измазанного в грязи рогатого демона. До чего же иронично, что сейчас он сам был в таком же положении. Белые одежды в грязи и крови, лицо изувечено. Ни одна битва не была способна сотворить подобное с этим сильнейшим человеком. Зато смог его отец, который в последнее время становился все немощнее. Эрих был убежден, что он очень виноват перед отцом и кланом. Удивительно, что его не настигла кара еще за первый в его жизни проступок — спасение рогатого демона.       В голове мелькали воспоминания, складываясь в яркие, но легко ускользающие образы.       «Улыбающийся зеленоглазый юноша в странного вида шляпе стоит за прилавком, вокруг которого собрались девушки. На его тонкой талии повязан фартук, в руках плетеная шляпа, к которой он ловко пришивает бусины и полупрозрачные бумажные цветы. Молодой человек вежлив и приветлив. Наверняка, девичья компания пришла поглазеть на красивого помощника шляпника, но очарованные его обаянием они уже успели сделать не одну покупку. Но тут юноша замечает высокого человека, одетого в белоснежные одежды, и взгляд его наполняется такой невероятной теплотой, от которой сердце охотника начинает бешено стучать в груди».       «Среди высоких стопок книг, положив голову на одну из них, мирно спит демон. Вокруг рассыпались рыжие волосы, горящие в свете закатного солнца. Где-то в этом огненном водопаде затерялась зеленая лента. Из распахнутого окна веет вечерней прохладой. В руках у демона открытая книга, за чтением которой он, видимо, и заснул. Эрих осторожно касается его лица, словно перед ним хрупкие крылья бабочки. Зачем он вообще это делает? Это получилось столь машинально и естественно, что осознание его поступка пришло лишь когда рука уже коснулась гладкой и холодной кожи юноши. Рыжие ресницы дрогнули. Нужно срочно закрыть окно и принести теплое одеяло».       «Чувство тревоги и опасности смешалось с волнением. За спиной совсем близко охотники с гербом золотого льва, а прямо перед ним еще ближе зеленоглазый юноша в странной шляпе. Настолько близко, что его дыхание обжигает. Разве это вообще возможно? Юноша шутит, невзирая на опасность, и нахально прижимается к нему. Тяжело дышать, самоконтроль осыпается подобно карточному домику. Эрих не понимает шуток, а этот демон, видимо, не понимает, как же сильно сейчас рискует».       «Перед Эрихом стоит рыжий парень. В одной руке он держит шляпу, в другой — руку Эриха. Украшенные цепочками и драгоценными бусинами рога напоминают корону, а волосы заплетены в весьма необычную, но очень красивую прическу. Как раз в его духе. Он создал город. Но отчего-то совсем не выглядит счастливым. Тогда в Тинсмине рыжий демон казался намного радостнее. Показалось? Вокруг сплошная непроглядная тьма, сводящая скулы. А он стоит напротив, такой яркий, сияющий и печальный».       «На расположившейся прямо напротив письменного стола кровати сидел ошарашенный юноша. Он не выглядел испуганно. Скорее, просто не понимал, где находится. Рыжие волосы путались вокруг обломанных рогов, спадали на плечи и спину. Он ничего не помнит и ничего не знает о мире. Он, определенно, демон. Он растерянно озирается вокруг и находит себе имя на корешке лежащей на столе книги. Это имя подходит лишь ему. Жаль, только он прочитал его неправильно. Жан». — Эрих! — голос, звавший его, дрожал, — Эрих! Эрих, только не шевелись.       Открыв глаза, белый охотник с трудом сфокусировался на том, кто звал его по имени. Он и не мог пошевелить даже пальцем, но ничего не болело. Дышалось легко и свободно. — Прошу вас, не гневайтесь так. Вы встревожите господина Эриха… — Знаешь что? Как такое вообще могло произойти? Как… — длинный тонкий силуэт ходил кругами по комнате, стены которой рябили от разноцветных корешков книг.       Вдруг он неестественно резко остановился, метнулся к столу со склянками и принялся переливать какой-то раствор в пиалу.       Конечно же, это был Жан. Только Эрих еще никогда прежде не видел демона с этой стороны. Его голос, который хоть и пестрил интонациями и оттенками, никогда не становился таким. Эрих почувствовал потоки энергии, циркулирующие по телу. Раздался хруст костей. Щелчок суставов. Теперь охотник смог исцелить свои раны, но также он отметил, что ощущались они намного лучше — сразу видно, что к лечению приложил руку весьма хороший доктор. Жан подошел к Эриху и хотел помочь приподняться, но мужчина и сам справился с этой задачей. — Йохан у императора, — Эрих закашлялся, в горле пересохло. — Выпей это, — Жан подал Эриху пиалу, игнорируя его слова — позволишь помочь тебе?       Теперь голос демона обрел привычный оттенок, хотя все еще звучал обеспокоено. — Не нужно, — ответил белый охотник и принял пиалу из рук демона, — благодарю за помощь.       Сделав глоток, Эрих почувствовал на губах смутно знакомый вкус. — Это лекарство поможет восстановить силы, — пояснил Жан, — Мне не доводилось готовить его до этого дня, но я уверен, что сделал все правильно.       Эрих внимательно смотрел на рыжего юношу, который сейчас сидел рядом и слушал его пульс. — Ты нашел меня, — тихо проговорил мужчина. — Ты звал меня, — также тихо ответил демон.       Господин Карн Минар был уверен, что до этого момента не мог произнести ни слова. — Сколько прошло времени? — Чуть больше суток, — Жан отпустил запястье своего пациента, — теперь твоя жизнь вне опасности.       Эрих с ужасом осознал, что был без сознания слишком долго. Демон, тем временем, вернулся к столу со склянками и начал там копошиться. — Жан, послушай меня, пожалуйста. В день моего возвращения из Мэдта глава клана отдал Йохана императору. Я пришел просить тебя о помощи, — Эрих встал с постели и обнаружил, что чувствует себя вполне сносно.       Чтобы приготовить лекарство, которое способствует восстановлению сил охотника, необходимо высочайшее мастерство. Готовится оно не быстро и требует весьма редких ингредиентов. Эрих не был знаком со всеми тонкостями, но точно знал, что во всей Империи его способны приготовить лишь несколько лекарей. И лекарство, приготовленное Жаном, работало даже лучше того, что однажды давал Эриху старик-лекарь клана Карн Минар. — Кто сотворил с тобой все это? — Жан говорил это отстраненно, словно он спрашивал у приятеля, как прошел день. — Жан, я очень благодарен тебе за помощь… — начал было охотник.       Но рогатый юноша не дал ему закончить: — Кто сотворил с тобой все это? — теперь вопрос звучал громче и жестче.       Жан был возмущен. То есть Эрих считает, что имеет право с таким напором выпытывать что-то у него, но если задает вопросы Жан, то Эрих решает, что это можно просто проигнорировать или отмахнуться? — Повелитель, прошу вас, не гневайтесь, — только сейчас Эрих заметил в комнате еще и Астрид. — Не гневаться? — демон повернулся к девушке, вскинув брови, — я не злюсь, нисколько не злюсь. Я лишь пребываю в некотором недоумении, и только. Но раз мы об этом, не могла бы ты заварить чаю с травами, успокаивающими разум и сердце? Одну порцию.       Девушка низко поклонилась и вышла. Эрих смирился с тем фактом, что Жан и слушать его не станет, пока не получит ответ на свой вопрос: — Я навлек гнев главы клана, когда попытался оспорить его решение.       Жан повернулся к белому охотнику и, скрестив руки на груди, продолжил задавать вопросы: — И ты позволил ему сделать все это с собой?       Эрих молчал. — А теперь ты, едва не расставшись с жизнью, просишь меня о помощи. То есть ты имеешь в виду пробраться в огромный и прекрасно охраняемый Императорский Дворец, найти в нем ребенка и вызволить его оттуда, я правильно понял? — Да.       Рогатый демон посмотрел куда-то в потолок, затем схватился за голову: — Нет-нет-нет-нет-нет! — протараторил Жан, — тысячу раз нет. Знаешь, что я тебе скажу, Эрих? Ты позволил этому случиться. А ты должен был пойти и забрать его. Не делай такое лицо, умоляю тебя. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты не должен был позволять своему отцу извести тебя! Я, конечно, знал, что он лицемерный, выживший из ума самодур, прикрывающийся законами и статусом, но он смог превзойти все мои ожидания! Это ты должен был заявиться к императору и потребовать назад своего подопечного. И если потребуется, убивать каждого на своем пути. Я даже боюсь представить, что чувствует несчастный мальчик! Ты растил его как сына, он любил тебя как отца! А ты позволил им забрать его. И сейчас ты заявился ко мне, ты просишь меня рискнуть своей жизнью, чтобы разобраться с твоей проблемой. А ты останешься чистеньким, даже мизинца не испачкаешь. Йохан будет и дальше считать тебя своим идеальным отцом, а все вокруг будут уверены, что ты не при делах и даже не мыслишь идти против императора. Как удобно ты устроился, а? Но знаешь что? На самом деле ты просто пытаешься усидеть на двух стульях.       Эрих упал на колени. От накативших эмоций он сжимал кулаки до хруста. Демон открыто оскорблял его отца, обвинял его самого в бездействии. Но что он на самом-то деле может сделать? Жан вот так просто говорит ему «убивай всех на своем пути», но тогда скольких людей нужно будет принести в жертву? Что он мог сделать? — Ты говоришь мне убивать, — процедил Эрих, — убивать мою семью? Убивать всех со мной не согласных? Для тебя это так просто? Что ты понимаешь? — Ну, куда уж мне! — насмехался демон, — зато я несу ответственность за каждого в этом городе! И если что-то случится, я лично буду стоять на их защите. Или убью, если потребуется. Ты взял на себя ответственность лишь за одного ребенка. Не поверю, что ты не представлял, к каким последствиям это приведет. Или, может быть, ты изначально рассчитывал, что я все улажу, рискуя своей шкурой?       Жан тоже испытывал сильнейшее раздражение. Теперь он даже не пытался это скрыть. Поведение Эриха злило его еще больше, заставляя разум метаться подобно загнанному животному. Этот охотник с таким несчастным видом умоляет его пойти на верную смерть! Эрих говорил «спаси его», Жан слышал «пожертвуй собой ради меня». Этот мужчина безоговорочно пришел ему, демону, на помощь в ту злосчастную ночь в лесу несколько лет назад. Жан чувствовал себя ему обязанным. Но вот так просто взять и потребовать положить на алтарь этого святого долга его жизнь?       Сам демон дал себе клятву — никогда не подвергать Эриха риску, не ставить его в неудобное положение. А после того, как недавно в Мэдте Эрих отказал ему в простой просьбе отпустить с ним темных созданий, Жан и вовсе зарекся о чем бы то ни было просить этого человека. Демон твердо решил, что больше никогда не станет с ним пересекаться на жизненном пути. Их взгляды на «черное и белое» диаметрально разные. Так зачем ссориться, усложнять друг другу жизнь и создавать дилеммы? Лучшее, что Жан может сделать для Эриха — вести тихую мирную жизнь и по возможности никого не убивать. Лед и пламя должны держаться на расстоянии, даже если притяжении друг к другу непреодолимо. И что же теперь?       «Ты просто пришел ко мне, я вытащил тебя с того света, а теперь должен протянуть тебе в ладонях свое трепещущее сердце…»       Видеть стоящего перед ним на коленях Эриха было настолько болезненно, что Жан начал задыхаться. Казалось, внутренности его сейчас бурлили в крутом кипятке. Однажды Эрих стоял на коленях перед своим отцом, умоляя сохранить рогатому демону жизнь. Теперь он стоял на коленях перед этим демоном, словно прося вернуть эту жизнь, данную ему взаймы. Жан сходил с ума от мысли, что даже если сейчас он даст всей этой боли власть над собой, Эрих все равно не поднимется с колен и не обнимет его. Действительно. Белый охотник проявил уже достаточно жалости и сострадания к нему. С чего вообще Жан решил, что чего-то стоит в его глазах? Этот прекрасный человек перед ним — лишь охотник Карн Минар, у которого на роду написано быть бесчувственным и холодным. Он — послушный пес, не смеющий кусать руку своего хозяина, который хлещет его палками.       Жан мог быть властным и высокомерным когда угодно, только не перед Эрихом. Однако сейчас, пряча все рвущиеся из груди чувства, он надел эту хрупкую маску высокомерия и равнодушия. Демон ухмыльнулся, подошел к белому охотнику и склонился к нему. Тонкой изящной рукой он схватил подбородок Эриха, чтобы взглянуть ему в лицо. Их глаза встретились. Демон молчал, повисла тишина. Прямой взгляд ледяных голубых глаз отражал уверенность и решимость. Жан не двигался с места. Эрих тихо повторил: — Прошу тебя…       Лицо демона оживилось. Легкая злобная ухмылка превратилась в совершенно дикую улыбку. Жан отвернулся, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Эриху, и упал в свое кресло. — Мне даже интересно, на что еще ты готов пойти, чтобы выйти сухим из воды. А что ты будешь делать, если я откажусь? Ты же не думал, что стоит тебе приползти ко мне на коленях, как я тут же брошусь выполнять любую твою безумную просьбу? Что ты сделаешь? Ааа… — Жан растер точку между бровей, словно пришедшая ему в голову мысль была невероятно болезненной, — наверное, ты пойдешь к своему малохольному принцу. Перед ним тоже будешь на колени падать?       Жан засмеялся: — Хотя, нет, не пойдешь. Но ты, наверное, был бы рад обратиться к нему, а не ко мне, да? Только ты, отнюдь, не дурак, Эрих. Ты понимаешь, что ребенка надо будет где-то спрятать. Ты не сможешь вернуться с ним в клан. Зато потом ты решишь, что получил безоговорочное право приходить в Сумеречный Город, как к себе домой. И вот ты, второй господин Карн Минар, стоишь на коленях перед грязным демоном. Какого это, а?       Эрих чувствовал, что его сердце сейчас разорвется. Мужчина злился настолько, что, казалось, если еще хоть одно слово будет сказано этим дерзким ртом, он будет готов ударить Жана. Охотник был не в силах возразить умозаключениям рыжего юноши, но одного точно стерпеть не мог: — Я никогда не считал тебя грязным демоном.       Жестокая безумная улыбка в один момент сошла на нет. Лицо Жана сделалось спокойным и серьезным: — А я, тем временем, всегда им был. И знаешь что? Я заберу мальчишку. Но запомни одну вещь — я сделаю это ради него, а не ради тебя. Он уже дважды пострадал от человеческой жестокости и глупости. Сначала вы убили его мать. Теперь его предал человек, которого он полюбил вместо нее. А ты… ты будешь должен мне услугу. Это совершенно возмутительно, да? Ведь я обязан тебе жизнью. И я просто должен вернуть тебе долг. Но раз ты вознамерился оставить мне ребёнка и сновать здесь туда-сюда, я просто обязан предпринять меры. Ведь я рассчитывал впредь больше никогда тебя не видеть.       Последние слова Жан говорил очень тихо. Голос его надломился, а вместе с ним треснула и старательно надетая маска безразличия, царапая своими осколками душу. Эрих было хотел что-то сказать, но Жан его перебил: — Нет-нет, не спеши соглашаться. Ты ведь даже не знаешь, о чем я попрошу. А если я захочу, чтобы ты убил императора? Или весь свой клан? Шучу-шучу. Мне всего лишь нужно, чтобы ты ничего не делал. — Что?.. — Эрих не понимал, что может означать такая странная просьба.       Жан продолжил: — Что слышал, друг мой. Что бы я ни делал, что бы здесь ни происходило, ты ничего не предпримешь. Ты будешь закрывать на все глаза. Ты будешь притворяться слепым, глухим, немым и безразличным. Не станешь вмешиваться сам и никому не расскажешь. Просто будешь делать вид, что ничего не происходит. Ну, как? Согласен на сделку с демоном?       Эрих почувствовал, как в горле вновь пересохло. Условия этого договора были самыми что ни на есть отвратительными. Даже подумать страшно, к каким последствиям приведет его согласие. Конечно, Жан заверил, что не станет ни о чем его просить. Но этот демон мог выкинуть все, что угодно. Пусть даже он не попросил ни о какой услуге. Если Жан решит совершить что-то преступное, своим бездействием Эрих уже предаст свой клан, свое государство, свои убеждения. Но ведь это уже происходило, разве не так? Сердце охотника болезненно сжалось, в груди похолодело. Дрожащими губами он шептал: — Я поклялся защищать людей. Я поклялся…       Рогатый демон подавил смешок: — А кому же ты тогда клялся защищать Йохана, мм? Мне помнится, ты говорил что-то такое. Хотя, вероятно, меня просто подводит память. Ведь мой дорогой друг не бросает слов на ветер и не стал бы давать столь противоречивые клятвы. — Жан!.. - сквозь боль и гнев взмолился Эрих.       Демон вскочил в кресле и пересел на спинку: — Ну, же, господин Карн Минар! Пора делать свой выбор. Конечно, вряд ли я смогу доверять новой клятве человека, который уже нарушил парочку прочих. Но игры кончились. Нельзя быть хорошим для всех. Время выбирать. Либо ты со мной, либо разгребай кашу, которую ты заварил, самостоятельно. Я вполне могу позволить себе роль неблагодарной твари. — Ты!..- Эрих чувствовал, как его сознание покрывается пеленой. Синие вены проступали тенями сквозь белоснежную кожу, словно трещины на благородном фарфоре. — Я! — хохотал демон, — успокойся Эрих. Ты давно сделал свой выбор и нарушил правила игры. Тебе осталось только признать это. Так что? Мне идти за мальчишкой?       Кровь колотила в виски. Сквозь этот шум и подступающую тошноту в ушах Эриха, словно гром, раздавалось «Предатель!» Невольно вспомнились обличительные слова Жана в адрес аукциониста. Чем он сейчас лучше? Оставить Йохана и сделать вид, что этого разговора не было? Нет, так низко пасть Эрих был не способен. Пусть с ним самим станет что угодно. Если потребуется, после он будет готов принять любое наказание. Но если пострадает невинный мальчик, он не сможет с этим жить. Разумеется, он тоже испытывал к Йохану родительские чувства. Радовался его успехам, переживал, когда он болеет, учил его, воспитывал. Жан мог быть хоть сотню раз прав, но если Эрих открыто выступит против императора, то навлечет кару на весь свой клан. Разве мог он выбирать между своими близкими, кого спасти, а кого — нет? Эрих прекрасно все понимал. Однако это ни разу не облегчало его терзания.       Жан читал Эриха, как открытую книгу: — Что, думаешь, что у тебя не было выбора? Думаешь, что не можешь пойти за Йоханом сам и подставить под удар весь свой клан? Правильно, — демон развернулся на спинке кресла и уставился в угол, — ведь ты дорожишь Йоханом и своей семьей. А я могу сходить во дворец и выпить чаю с императорскими охотниками. Они же всегда так рады незваным гостям с парой рогов на голове.       Эрих не видел лица Жана, но явно слышал нотки обиды в его голосе. И ни тени упрека. Лишь обида и горечь от мысли, что им готовы пожертвовать ради других. Эрих мотнул головой: — Жан, я никогда бы не…       Демон резко обернулся и проговорил, более не дав охотнику сказать ни слова: — Но ты уже это делаешь.       Из-под пламенных ресниц сверкали два зеленых огонька. — Не надо, Эрих. Просто не говори больше ничего, — Жан говорил тихо.       Казалось, он смирился с какой-то болезненной утратой, и теперь его сердце больше ничто не ранит. — Так на чем мы остановились? Ты принимаешь мои условия? — Спаси Йохана, — одними губами произнес белый охотник. — Не так, — по-прежнему спокойно отозвался Жан.       Эрих оперся руками о пол и прорычал: — Спаси его! — мужчина кричал надрывно, наполняя болью и отчаянием всю комнату, — я, Эрих Карн Минар, клянусь тебе, что никогда не посмею пойти против тебя, что бы ты ни делал! Я клянусь, что буду слеп, глух и нем, когда ты этого захочешь! Только забери его оттуда, прошу тебя!       Демон одним махом вскочил на подсвечник своего величественного книжного шкафа и принялся перебирать книги под самым потолком: — Не то… хроника военных… не то… а!       Забыв про высоту, Жан вернулся за свой стол с массивной книгой в деревянном переплете. Внутри вместо обычных страниц были свернутые карты. Жан быстро нашел нужную и развернул ее, придавив свободные углы грузиками. Карта заняла почти весь стол. — Ты так и будешь там сидеть? — вздохнул демон, — взгляни на это, будь так любезен.       Эрих поднялся с колен и на деревянных ногах подошел к столу. Жан старательно игнорировал самочувствие охотника:       «Я сам залатал его раны и сам довел его. Сочувствие и жалость не к месту».       Белый охотник оперся руками о стол. Ему действительно было сложно держаться на ногах, но даже в таком состоянии мужчина с первого взгляда узнал перед собой карту императорского дворца. — Откуда она у тебя?       Подобные чертежи были вне закона. И тот, кто составил эту карту, явно постарался — о существовании большинства помещений и переходов Эрих даже не догадывался. Впрочем, в этом не было ничего странного, ведь белому охотнику не доводилось бывать и в трети известных комнат. — Я искренне надеялся, что мне она никогда не понадобится, уж поверь, — саркастично бросил рогатый юноша, — а теперь помоги мне не попасться императорским охотникам хотя бы в первые минуты моего там пребывания. И покажи мне все известные тебе библиотеки. Особенно, возможные места хранения запрещенных книг.       Карта была поразительно точной — во всяком случае та ее часть, которая была знакома Эриху. Белый охотник отмечал внутренние барьеры и ловушки, указывал места, где постоянно дежурит стража. Жан внимательно следил за движениями кисти в руках Эриха. Демон разглядывал эти руки даже больше, чем то, что они чертили. Белые, с такой прозрачной кожей, что отчетливо видно все суставы и голубые дорожки вен. Эрих был сосредоточен и не позволял кисти в своих руках дрожать. Его движения были точными и изящными. Как и всегда. Когда белый охотник закончил, после короткого стука в комнату вошла Астрид с маленьким подносом, на котором расположился чайник и одна чашка. — Спасибо, моя дорогая, — затем тон демона стал совершенно ледяным и не терпящим возражений, — я ухожу во дворец.       Узкие зрачки девушки стали совсем неразличимыми щелочками. — Я могу не вернуться. Если так случится, что меня не будет до следующего захода солнца, ты должна будешь проводить господина Карн Минар и закрыть город.       Астрид послушно склонила голову. Жан отвернулся, даже не взглянув на карту, и наказал Эриху: — Жди здесь. — Не возьмешь карту с собой? — уточнил охотник. — Зачем она мне? Я ее запомнил.       И правда, о чем это он? Конечно же, Жан запомнил карту, ведь он обладал феноменальной памятью.       Более ни минуты не медля, Жан распахнул окно и шагнул навстречу своему самому главному табу — императорскому дворцу. Пройдя за завесу, рыжий юноша остановился и, закрыв рукой лицо, с силой ударил по клену. Дерево в ответ лишь скинуло пару красных листьев на рыжую голову, даже не пошатнувшись. Демон сделал глубокий вдох и взметнулся вверх. Через десяток длинных прыжков по макушкам деревьев юноша оказался у исполинских каменных стен. Жану нравилось это чувство потрясающей легкости и свободы, когда словно сам ветер подхватывал его, словно земное притяжение делало для него исключение.       В этом мире, полном охотников, Жан был, пожалуй, единственным темным существом, способным вот так свободно передвигаться по империи. Теперь он стоял подле стен столицы и изучал возведенный вокруг нее барьер. Поддержанием его в постоянно функционирующем состоянии занимались императорские охотники. Жан рассматривал тончайшие переплетения энергии в этом заграждении. Он уже догадался, что кроме него, никто не способен увидеть ничего подобного. Любой другой демон мог заметить только нечто вроде гигантского купола, источающего опасную ауру. Но Жану виделось тонкое кружево, связанное из нитей светлой энергии. Чем выше мастерство охотника, тем тоньше и сложнее был узор. Если Жан не мог найти ни одной самой маленькой дырочки, он был способен разве что разорвать сотканную материю. Но стоило обнаружиться в барьере щели, Жан проскальзывал между переплетенных нитей, словно песок сквозь сеть. И вот демон уже стоял по другую сторону стен самого охраняемого от нечисти места в империи. — Ну, прямо-таки проходной двор, — саркастично бросил Жан.       Стараясь не попадаться на глаза горожанам, демон забрался на высокий храмовый шпиль. Отсюда открывался потрясающий вид на столицу. Один из богатейших городов империи, полный людей и золота, сейчас был похож на суетящийся муравейник. Звуки города едва ли достигали ушей Жана. Демон смотрел на возвышающийся вдалеке императорский дворец и корил себя за мысль о том, что возможная смерть, на самом деле, совсем не пугает его.