***
— Рикки, милая, не могла бы ты мне помочь? — Барбара Гордон воскликнула прямо из заснеженной улицы, и, прекратив разбирать коробки, я выглянула из дверного проёма и увидела её с большой коробкой в руках, которая практически по нос закрывала её лицо. — Конечно! Уже иду! — я поторопилась взять картонную коробку из рук тётушки и понесла её в дом. Сейчас около девяти утра. Понедельник, рабочий день, казалось бы, но я нахожусь в доме Гордонов и помогаю носить и разбирать посылки, которые наконец-то добрались в руки к тёте. Кажется, они были присланы родственниками из Чикаго, но я не вдавалась в подробности этого. Единственное, что меня волновало, это то, что этих коробок было неприлично много, а всё потому, что их отправили ещё пару месяцев назад, но в Готэм они приехали только сейчас, вот и накопились. Пришлось вызывать доставку целым фургоном. — О боже, это уже вторая пароварка... — негодовала я, когда открыла очередную коробку. — Правда? — проходящая рядом женщина тихо захихикала. — Это, наверное, миссис Дженкинс отправила. Какая всё-таки хорошая вещь — склероз, хихих, — она оставила маленькую коробку в прихожей рядом с остальными и снова отправилась к фургону. Я только хмыкнула и закатила глаза. Ну надо же, и ведь действительно. — У меня уже три таких, забирай эту, если хочешь. Лишним в хозяйстве не будет, — тётушка поставила ещё одну посылку и выгнулась назад, разминая спину. — А третью я подарю Рэйчел на свадьбу. — Хах, я думаю, она будет в восторге, — женщина засмеялась, услышав моё саркастичное высказывание. К слову о Рэйчел, она хлопочет над приготовлениями к свадьбе днями напролёт, хотя церемония состоится аж в конце недели. Вот, например, вчера она всё же потащила меня в тот дорогущий свадебный салон, о котором рассказывала мне с восторгом. Я потратила свой выходной на то, что бы слушать "О боже, это меня полнит" или "Нет, слишком пышное", ну или "А это слишком простое", и это было действительно ужасно. Это было так же ужасно, как тогда, в детстве, когда мама водила меня по магазинам, параллельно выбирая что-то для себя и заставляя меня примерять всё то, что ей понравится и что абсолютно не нравилось мне. Как же я выдохнула с облегчением, когда подруга наконец нашла то платье, которое было идеально для неё. Но несмотря на всё это, в каком-то смысле мне было приятно побывать среди белых платьев, всё же и я когда-нибудь буду дотошно выбирать то единственное подходящее мне платье. Но об этом думать ещё рано. Рэйчел после того разговора больше не затрагивала тему насчёт своих чувств к Харви и Брюсу, и я тоже. Впрочем, она вообще не говорила о своём будущем муже, и меня эта ситуация волнует всё больше и больше. И как она так... — Рикки, мы перенесли почти все коробки, там осталось всего несколько. Я их уже сама занесу, а ты лучше поскорее езжай к Джеймсу. Ты же знаешь, у него всегда всё должно быть идеально, особенно, когда теперь он целый комиссар, — Барбара Гордон подняла указательный палец вверх, как бы говоря, что её муж уж слишком зациклен на работе. Нет, семья для дяди Джеймса — самое главное, но, тем не менее, он всегда относится ответственно ко всем вещам, связанным с работой и не только. Так же и сегодня, после полудня состоится конференция судьи центрального суда Готэма. Я не знаю точно, зачем нужна эта показуха с очередным высказыванием властей о том, что они обязательно уменьшат процент преступности в городе, ведь всё, что большинство из них делает, это громко кричит о справедливости, но на самом деле они тайком гребут деньги из государственного бюджета. Но, конечно же, я не могу говорить о таком своему дяде, хотя, кажется мне, что он и сам прекрасно всё знает. В любом случае, мы с Гилбертом, как и несколько других офицеров, оказались под прицелом, так как комиссар впервые руководит безопасностью на таком большом мероприятии, поэтому мы, полицейские, сегодня должны быть во все оружия. — Хорошо, тогда передай Джеймсу, что я зайду вечером. Он уже давно упрашивал меня поиграть с ним в приставку. — Ох, этот маленький негодник. Он должен больше времени уделять учёбе, — вот всегда родители так говорят. В своё время и меня заставляли делать домашнюю работу, наверное, именно поэтому я всё делала наоборот. — Да ладно, ему нужно наслаждаться беззаботным детством, — в ответ тётушка немного печально улыбнулась. — Как же ты права, — она грустно посмотрела в окно, явно думая о том, что хотела бы, чтобы жизнь её сына не проходила в таком ужасном городе, хоть он и был другим раньше, чтобы её муж не рисковал своей жизнью на такой опасной работе. — Ладно, поторопись, иначе Джеймс снова будет звонить, уже в пятый раз. — Хорошо, тогда я побежала, — я быстро ретировалась из дома, попрощавшись с Барбарой Гордон, и уже предвкушала сегодняшний день и бесконечные вопросы Гилберта, ведь после того свидания мы ещё не успели поговорить.***
Женщина за огромным столом, украшенным множеством микрофонов, заставляла думать о себе, как о важной персоне. Даже её строгий вид говорил за неё: короткая причёска вьющимся вихрем была аккуратно уложена, строгий костюм, морщины на хмурящемся лбу и между бровями, казалось, не сходили с её выражения лица. Она была достаточно уверенной и выглядела потрёпанной жизнью, как бы это ни звучало. Судья Сурилье пламенно взывала к людям, говоря в микрофон, что вот уже совсем скоро власти навсегда искоренят зло из Готэма, что преступники и даже Бэтмен отплатят за то, что сделали. Пф, серьёзно? Будто Бэтмен — главная проблема... Да если бы ни этот отчаянный миллиардер, который переодевается в костюм летучей мыши, в этом зале и половины этой толпы не стояло. Она сама-то верит в то, что говорит? Сказать по правде, эта женщина меня несколько раздражала, вот было у неё такое лицо... неискреннее что ли? В любом случае, это уже не моё дело. А вот дядя Джеймс был напряжён, хотя и поводов не было, вряд ли на жизнь судьи вот так станут покушаться, среди толпы журналистов и важных фигур на политической арене. — ...ки, Рикки, — который раз Гилберт вывел меня из мыслей своим шёпотом прямо мне на ухо. Ух, как же это раздражало. Он всё никак не унимался и донимал меня вопросами о том, как я могла так дерзко обойтись с Томасом. Причём делал он это так, что на нас поглядывали другие офицеры из-за того, что мы создавали лишний шум. — Я уже сказала, что он это заслужил. Уж извини, что такой придурок твой друг... — я прошипела в ответ и скрестила руки на гуди, всем видом показывая своё недовольство. — Это конечно было круто, но он потом всю дорогу говорил, что тебе нужно проверить голову, знаешь ли, — напарник на последних словах сорвался с шёпота, и в нашу сторону обернулись почти все люди поблизости и комиссар в том числе, от чего Гилберту оставалось только неловко улыбнуться и извиниться. — Если мы сейчас это не прекратим, мой дядя нас четвертует, — более спокойно прошептала я парню, и он прикрыл рот рукой, удерживая смешок. Миссис Сурилье прервалась на несколько секунд, чтобы выпить воды. Если честно, я и не слушала её, потому как витала в своих мыслях. Но женщина полностью приковала моё внимание к себе, и не только моё, когда, через несколько мгновений после того, как она поставила стакан обратно, её глаза закатились и она повалилась на пол. Все тут же спохватились, послышались крики и вздохи, несколько полицейских быстро подбежали к женщине, которая ещё несколько мгновений билась в судорогах. До чего же пугающее зрелище... — Что происходит?! — на автомате я вскрикнула, но рядом стоящий Гилберт, будто застыл, не мог вымолвить даже звука. Комиссар Гордон был уже возле бедной женщины, и судя по его ошарашенному виду, можно было догадаться, что она, возможно, на грани смерти. Или она уже мертва... Боже... Как это произошло? Ведь всё было в порядке, только если... — Чёрт! Вызовите скорую, срочно! — Это был яд?! — я быстро оказалась рядом с дядей Джеймсом, но из-за шума, он, похоже, не услышал моего возгласа, и с вопросом и тревогой посмотрел на меня. — В стакане с водой был яд?! Мужчина в панике взял стакан в руки и поднёс к носу, затем, подойдя ко мне, вымолвил: — Ничем не пахнет, возможно концентрат... Внезапно раздался оглушающий взрыв, и я почувствовала, как комиссар повалил меня на пол, закрывая голову руками. Я тут же ощутила резкую боль в рёбрах и невыносимый звон в ушах. Я совсем ничего не могла разобрать, только страх и панику, смешивающиеся в единый шум. Всё, что я могла сделать в этот момент, приподняться на локтях, подмять под себя ноги и увидеть, что потолок не обрушился на нас, и благодарить всевозможные высшие силы, что никто не пострадал от взрыва. Звуки становились всё отчётливей, и я могла различить возгласы и даже сирену скорой помощи за окном. И единственное сейчас, что приковало мой взгляд к полу, была карта Джокера. Что... Я сплю? Я снова вижу Джокера перед собой... Почему... Я почувствовала, как дыхание остановилось в моих лёгких, я больше не дышала. Я больше не жила. Я больше не существовала в этом зале. Здесь была лишь я, сидящая на коленях и устремляющая взгляд в пол, и карта Джокера. Карта того самого Джокера, которая ввергает панику в жителей Готэма, карта, которая лежала на кофейном столике в гостиной так много раз, карта, которая убивала меня и заставляла жить. Это была карта того самого мужчины в фиолетовом костюме, который приходит ко мне во снах, который так любит хаос, который не отпускает мои мысли, который заставляет чувствовать тоску. Снова... Когда я подняла голову вверх, не ощущая нормально звуки вокруг, не ощущая, как меня дёргают за плечо, могла видеть, как тысячи, миллионы таких же карт падают на меня, словно дождь, словно ливень, который никак нельзя остановить. Карты Джокера, словно природное явление, которое действовало независимо от времени и пространства, разлетались по всему залу. Это было то, о чём я думаю. Это была правда. Это было то, что заставило меня испытать множество эмоций, от злости и страха до удивления и... радости? Джокер вернулся... Этот смертоносный мужчина вернулся, чтобы терроризировать Готэм вновь, упиваться страхом, питаться отчаянием. Он — то самое зло, которое нельзя было никак искоренить и победить. — Рикки! Рикки! Комиссар всё тряс меня за плечо, и мне показалось, будто звуки реальности я услышала только в этот миг. Полицейские начали прогонять журналистов с места происшествия, а судью Сурилье увозили на каталке медики. Могла ли эта женщина предположить, что её жизнь может вот так оборваться? Из-за случая. Из-за хорошо спланированного случая. Могла ли она подумать, что Джокер вот так снова заявит о своём превосходстве в этом городе? Я пришла в себя, только когда заметила, что зал был почти пуст, рядом был целый и невредимый Гилберт, дядя Джеймс, другие офицеры. На светлом паркете по всему залу вразнобой лежали карты Джокера. Слишком много карт. Будто я стою прямо на кровавом полу — на последствиях убийства. Но самого убийцы здесь не было, словно он был чем-то неосязаемым, тёмной сущностью, которая могла управлять всем с помощью неведомой силы. Мои мысли были отвлечены возгласом моего напарника, который подбирал одну карту за другой и внимательно их рассматривал: — Смотрите! — он в пару шагов оказался рядом, вручая мне одну из карт. "Мэр?" — было написано на ней. И не только на ней. На других картах было то же самое. — Чёрт! — казалось, будто комиссар смекнул обо всём и без лишних слов, когда прочёл это короткое слово. — Этот чёртов клоун! Направляемся в участок, живо! Я свяжусь с мэром. Если Джокер нацелился на него, этот день может стать для него последним! Джеймс Гордон был прав, как никогда. Уверена, у Джокера всё спланировано, поэтому нужно предвидеть все возможные варианты развития событий. Только проблема заключалась в том, что он абсолютно непредсказуем. Как же тут можно было что-то предвидеть... Когда мы добрались к участку, офицеры сновали туда и обратно, это и понятно: из-за сегодняшнего происшествия и из-за возможного покушения на жизнь мэра все всполошились. Самого господина мэра должны были привезти прямо сюда. Не знаю, что дядя задумал, но, кажется мне, что здесь он не будет в безопасности. Да в любом месте в Готэме он не будет в безопасности, если речь идёт о Джокере. Хотя есть же правило, что прятать нужно на самом видном месте. Вдруг он подумает, что спрятать мэра в центральном полицейском участке, — слишком банально. Если в этом заключался план, это было просто гениально... — Итак, наш план состоит в том, чтобы приманить Джокера. Пусть он знает, что мэр здесь, — мужчины в форме удивлённо переглянулись между собой, а я подметила, что это скорее в стиле Бэтмена, нежели моего дяди. Чувствую, что без летучей мыши тут не обойдётся... — Вывезем его из Готэма в нашем фургоне, в то время, как другие фургоны отправятся в вразнобой кататься по городу. Пусть этот чёрт попробует его найти! Загоним его в угол и поймаем! Вау! Хитрость — наше всё, что сказать. Это действительно могло сработать. В любом случае, Бэтмен наверняка будет рядом, значит и страховка у нас будет рядом. Похоже, в этот раз комиссар был настроен решительно, один раз мы его уже упустили, нельзя облажаться. Конечно план не был идеальным и был полностью построен на импровизации, к тому же, неизвестно, сколько нам нужно ждать, чтобы всё это осуществить. Может Джокер решит передохнуть денёк или два. Больше всего меня волновало само наличие Джокера в этом плане. В смысле... Я увижу его снова? Я увижу его спустя такое долгое время при таких обстоятельствах? Агх! И почему меня должно это волновать? Мне нужно немного отдохнуть... Когда мистер Гарсия прибыл, началось наше дежурство. Все были напряжены, особенно комиссар Гордон, даже больше, чем сам господин мэр. Это впервые, когда я вижу его не по телевизору. Офицеры суетились, были также отданы команды вертолётам ожидать в определённых точках города для подмоги с воздуха. И самое главное, это первый раз, когда я участвую в чём-то настолько грандиозном, ну как участвую... Вернее сижу на скамье запасных вместе с Гилбертом, но меня хотя бы не отправили домой, чтобы я была в безопасности. — Рикки? Комиссар Гордон внезапно оказался перед моим лицом, выводя меня из мыслей, и протянул стаканчик с кофе. — Твой друг сказал, что ты любишь похолоднее, — он усмехнулся, а я приняла его маленький подарок, улыбнувшись в ответ. — Спасибо, — я медленно отпила тёплый сладкий кофе, приправленный сухим молоком, и почувствовала этот уже родной вкус. Не важно, какого качества был кофе, да я и не люблю его вовсе, но пока он есть в этом кафетерии нашего полицейского участка, он остаётся самым вкусным кофе. Я заметила, как дядя снял очки и потер переносицу указательным и большим пальцами. Сейчас уже шесть вечера. Мы сидели в кафетерии, пока остальные готовились к миссии. Если вдруг что-то случится, когда они там будут... С Джокером нельзя быть уверенным ни в чём. Хоть он и не убивает обычных людей, но что если его планы изменились? В его больную голову может закрасться всё, что угодно. В любом случае, нельзя допустить убийств. От одной только мысли, что может что-то случиться, всё тело болезненно сжимает. — Я уже позвонил Барбаре, сказал, что сегодня ты к Джеймсу не придёшь, — начал мужчина немного хриплым голосом. — И всё-таки зря ты так настаиваешь, Рикки. Лучше тебе было бы остаться с ними, — ну вот, он снова за своё... Я долго отпиралась от идеи остаться в доме Гордонов. Как я могу сидеть, сложа руки, когда все здесь в опасности? — Я хочу помочь, чем смогу. Я буду на чеку, если что-то пойдёт не по плану и... — Даже не вздумай! — громче обычного сказал мужчина, от чего я слегка дёрнулась. — Не вздумай соваться туда. Ты должна оставаться тут. Вдруг у этого клоуна что-то перемкнёт, и он снова захочет тебя похитить. Здесь ты можешь быть в безопасности, — прости меня, дядя Джеймс, но ты сильно ошибаешься... Все знают, что от Джокера не спрятаться, но, похоже, комиссар пытался себя успокоить. — Я понимаю твоё волнение, но вряд ли ещё я нужна ему для чего-то, — старалась сказать это, как можно спокойнее. — Не переживай, я останусь тут. А с Джеймсом я обязательно поиграю в другой раз, — я улыбалась, чтобы хоть как-то подбодрить мужчину, и это помогло, кажется. — Ладно, только будь оче... — Комиссар! — один из офицеров позвал мужчину, и тот быстро обернулся на взволнованного парня. — Бэтмен... Этого было достаточно, чтобы дядя подорвался с места и быстро последовал за полицейским. Отпив немного кофе в спешке, я оставила стаканчик на столе и ринулась за ними. По пути, чуть не сбила одного из офицеров, которые быстро направлялись к выходу. Я поняла, что, кажется, настало время кульминации, когда увидела в конце зала человека в чёрном, передающего что-то в руки комиссару Гордону. И через мгновение, когда мимо меня прошёл ещё один полицейский, закрывая обзор, Бэтмен уже испарился, а дядя Джеймс направился в мою сторону. — В чём дело? — я взволнованно последовала за мужчиной, который был уже возле выхода, и мы остановились. Возле нас оказался и Гилберт, явно ошарашенный происходящим, так как, видимо, в это время увлёкся игрой в телефоне, пока был в уборной. — Бэтмен засёк несколько парней в масках. Они сейчас в грузовике в нашем районе, есть ещё один фургон, который едет по этой улице. Нам всем придётся разделиться, а вы будьте здесь готовы. Возможно, пригодится подмога, — он строго посмотрел на нас с напарником. — Будь осторожен, — вымолвила я напоследок перед тем, как дядя Джеймс по-доброму улыбнулся и покинул полицейский участок. — Пойдём за мной, — я не стала медлить, я рванула в ту самую комнату, в которой мне быть не нужно, но, так как в участке почти никого не осталось, я решила этим воспользоваться. — Что ты уже задумала, Аллен? — быстро до него дошло. Неужели они думали, что у меня нет своего плана? Нет уж, так не пойдёт. — Пока понаблюдаем с камер, а если что-то пойдёт не так, я найду способ помочь, — мы зашли в ту самую комнату, где было множество мониторов. Думаю, что разобраться в этой системе будет не трудно. — Ты серьёзно? Если ты отправишься в самую гущу событий, комиссар явно не будет доволен, — ноет, но всё равно сел рядом со мной, увлечённо глядя в мониторы. — Я не могу просто сидеть и мучиться в ожидании, — я нашла хороший обзор тех улиц, по котрым сейчас должны проезжать фургоны. Вот первый, который поехал прямо к району Нэрроуз, а вот и второй, тот самый, в котором находится мэр, скоро заедет в тоннель, где через мост, окажется в Новом Готэме. Если ехать в этом направлении, можно быстро выбраться за пределы города. — Смотри! — воскликнул напарник, и я тут же проследила за его взглядом. — Тот чёрный фургон преследует наших. Похоже, это они, едут в совершенно другом направлении, хах! — напарник, кажется, ликовал, что наш план сработал, но нельзя сбавлять обороты. — Фургон номер три сейчас в центре, там будут вертолёты на всякий случай, — подметила я, посмотрев в дальний монитор. Отслеживать так не очень удобно, особенно, когда почти в каждом экране мелькают одинаковые полицейские фургоны. Главное не упускать из виду тот, что перевозит мэра, и всё будет в порядке. — Погоди... — напарник, который до этого откинулся на спинку стула, резко выпрямился. — Глянь, в том, правом, — он указал рукой на монитор справа внизу, и я перевела туда взгляд. — Этот огромный грузовик мчится из центра по направлению к тоннелю... Он проехал мимо нас только что! — я проследила за улицами, и действительно! — Чёрт! Чёрт! Неужели... Неужели они нас раскусили? Но как они поняли, где находится мэр? Может... — я на секунду опешила, но через мгновение в моей голове будто загорелась лампочка. — Может это был маячок? — Вполне может быть... Стой! Рикки, куда ты собралась? — напарник резко схватил меня за руку, когда я встала с кресла. — Нет времени! Я должна поспешить. Если мэр окажется в опасности, если план окончательно провалится... — Он уже провалился! Не за чем тебе там быть, Аллен! — Гилберт упорно стоял на своём, и он был прав в какой-то мере. — Я позвоню дяде, и отправлюсь к нему, — я быстро вырвалась из его хватки. — Следи за камерами! Звони, если что и отправь подмогу! — прокричала я напарнику, когда была уже в коридоре. — Рикки! Это единственное, что я услышала вслед, когда отправилась к выходу из полицейского участка. Я быстро позвонила дяде Джеймсу, чтобы рассказать о нашем провалившемся плане, и уже по телефону я услышала, как он был зол. В любом случае, сейчас это неважно. Не тогда, когда я уже надела шлем и села на свой мотоцикл, отступать уже поздно. Я мчалась по улице, которая вела к тоннелю, на высокой скорости, что было опасно на заснеженных дорогах, но я хорошо справлялась. Так торопилась, что впопыхах надела полицейскую куртку, которая была мне великовата. Вот за это я и люблю своё чёрное пальто, нет ничего удобнее него. Стараясь разбавить атмосферу шутками в своей голове, я увидела на горизонте тот самый грузовик, который уже въезжал в тоннель, и в момент напряглась, думая, как мне стоит верно подъехать. Следовать за ним не вариант, лучше поехать по полосе прямо за нашим фургоном. Когда я уже была близко к нему, заметила, как большая дверь грузовика отворилась и оттуда раздались выстрелы, оглушающие меня и попадающие прямо по фургону. Чёрт! Что же делать?! Они стреляют без разбора, если окажусь рядом, мне конец. Увидеть стрелявших я не могла, на таком расстоянии ничего не видно. Но, может, стоит попробовать подъехать ближе? Рискованно, и даже очень, но если он действительно там, если тот мужчина действительно там... может он не станет стрелять? Конечно, думать такое о Джокере было глупостью, но, может, в честь воспоминаний о тех днях он смилуется? Ох, боже! И что я только творю?! О чём я только думаю?! Когда я подъехала поближе, увидела, как из кузова снова раздались выстрелы, и, судя по звукам, уже из другого оружия, помощнее. Если так пойдёт и дальше, они пробьют оборону. Нельзя так продолжать... Чёрт! Грёбаный Джокер! Отступать поздно. Окончательно решив эту дилемму в своей голове, я оказалась бок о бок с полицейским фургоном, и стоило мне повернуть голову в сторону грузовика, как всё во мне застыло и время остановилось, а пространство исказилось. Это было то, что называют разрядом тока по всему телу, когда ты не можешь пошевелиться, когда ты уже не можешь сбежать. Это было то ощущение, когда ты испытываешь страх, злость, восторг... Все эмоции разом в одном флаконе. Защитное стекло шлема было опущено, и я могла отчётливо видеть его тёмные и страшные глаза. Глаза по которым я скучала, ненавидела, но скучала. Его вьющиеся зелёные волосы спадали на его лоб от того, что голова была слегка наклонена вперёд, его зелёная жилетка, которая так ему подходила, фиолетовое пальто, которым я когда-то укрывалась от невообразимого холода, даже кожаные перчатки, что вызывали ностальгию... Всё это было мне таким близким и далёким одновременно. Всё изменилось, когда мы встретились взглядами. Мой — удивлённый, восторженный, а его — ошеломлённый и сосредоточенный. Его белое лицо было хмурым, а вечная кроваво-красная улыбка была искажена его слегка приоткрытым ртом. В этот самый момент, когда мой взгляд был так долго прикован к тому мужчине, я едва справилась с управлением. Вот же! Нужно сосредоточиться! Я так сильно была не готова к этой встрече, что вовсе забыла, зачем я здесь. Джокер прямо напротив меня остановился с базукой в руках. Серьёзно, базука?! Но он ничего не делал, просто застыл, словно статуя, словно он, как и я, забыл как дышать, забыл, зачем он здесь. Моё сердце билось в агонии, когда он так смотрел. Может... он тоже скучал... Нет! Конечно же нет, ведь я помню его слова. Я не нужна ему. Этого было достаточно. Я должна взять себя в руки сейчас же! — Босс! Застрелим девчонку! — один из людей в маске громко поделился своей идеей и направил на меня оружие. Тормозить?! Но тогда они взорвут фургон к чёрту! Что же... В это же мгновение я услышала несколько громких выстрелов, от чего сердце замерло, но через секунду я поняла, что никак не ранена. Стоило повернуть голову в сторону того мужчины, и я увидела, как он держал автомат прямо над бездыханным телом того самого человека в клоунской маске, от чего остальные тут же отпрянули от Джокера. Этот мужчина снова сделал это... Снова... Он повернул голову ко мне, впился взглядом исподлобья в мои глаза, и его губы тронулись в лёгкой, едва уловимой усмешке. Я понятия не имела, злится ли он сейчас или, может, он в замешательстве. Но это было и не важно в этот момент. Всё, что я должна сделать, — взять свой пистолет. Достав оружие из кобуры на поясе, я медленно выставила руку, целясь прямо в того мужчину. Он только что, кажется, снова спас меня от смерти, а мне больше ничего не оставалось делать... Я завороженно смотрела, как он полностью повернулся ко мне, держась одной рукой, в которой был автомат, за поручень, и опустил базуку, не отрывая своего взгляда от меня. Джокер не намеревался стрелять теперь. Не тогда, когда я прямо перед ним. Это было тем, что поразило до глубины души. Это были мои чувства к этому мужчине, который всегда меня спасает, который всегда так пожирает меня своими тёмными глазами. Это мужчина, которого я люблю, но которому я не нужна... Это тот самый мужчина, которого я должна победить, должна остановить, потому что чувства к нему окажутся хуже любого яда, сжирающие меня изнутри постепенно. Мгновение, и я целюсь в шины этого огромного грузовика, с замиранием дыхания и сердца смотря, как он отдаляется от меня. Как отдаляются глаза Джокера, не отрывающего взгляд, как его образ постепенно становится размытым фиолетовым пятном. Через мгновение, когда чёртов тоннель закончился, я резко затормозила, и проводила взглядом фургон впереди, который остановился в паре кварталов от тоннеля. Я, кажется, полностью разрушила все планы, и мне стало страшно, когда я увидела ещё один фургон позади себя, который резко затормозил. Ну вот, мне конец. — Рикки Аллен! — комиссар был в ярости. — Как ты могла так поступить?! — он быстро оказался рядом, когда я слезла с мотоцикла, и резко опустил руки на мои плечи. — Прости, мне правда жаль. Но нужно было быстро действовать. И я спасла мэра! — я победно улыбнулась в конце, а вот дядя Джеймс этого явно не оценил. — Да ладно тебе, Гордон, — подал голос сержант, который вышел следом из фургона. — Да она же просто героиня! За такое медаль полагается, — и мужчина рассмеялся. — Я правда в порядке, — комиссару оставалось только устало выдохнуть, и принять тот факт, что я никогда не была из послушных. — Наши взяли этих клоунов. И летучая мышь уже здесь, — снова подал голос сержант. Я всё ещё не могла поверить в происходящее, но, похоже, что я молодец. Вот только радости я не особо много ощущаю. Теперь, когда Джокера схватили, неужели его действительно упекут в Аркхэм в этот раз? Нет, мне не должно быть грустно, ни капельки. Я остановила Джокера, в этот раз я смогла. В этот раз я больше не буду думать о нём так, в этот раз я заставлю себя забыть всё это безумие. Когда я села на мотоцикл и проехала назад, к грузовику, Джокер был уже в наручниках вместе со своими подельниками. И всё, что я могла увидеть в тот момент, — его тёмные и горящие глаза, нашедшие меня и пронизывающие до дрожи, и вечная кроваво-красная улыбка.