Укротить зверя

В моём бесконечно долгом сне я видела удивительный, красивый пейзаж, что притягивал, манил и заставлял желать остаться там навсегда. Я не могла противиться этим желаниям, намереваясь прикоснуться к сверкающим звёздам на ночном небе, и хотела, чтобы этот сон никогда не заканчивался. Я парила в морозном воздухе, разглядывая дымящийся Готэм где-то там, под моими ногами, но совсем не ощущала страха. Невероятное благоговение окутывало меня, притупляя чувства и очищая мысли. Образ мужчины с кровавой улыбкой, появившийся передо мной, растворялся во тьме, поглощая границы моего взора призрачной пеленой, и инстинктивно я потянулась к нему рукой лишь на мгновение, затем резко остановившись. Я забывала воспоминания о нём постепенно, чувствуя, как легко становится моей душе, как сердце размеренно повторяет удары. Где-то там, совсем далеко, были слышны голоса, такие расслабляющие и гипнотизирующие, что мне оставалось последовать к ним. А через миг я могла почувствовать удар, сильный порыв ветра, что мешал достичь границы разума...

***

Распахнув глаза, резко, я ощутила как яркий свет ослепил, а прикосновение к щеке заставило глубоко вздохнуть в испуге. Незнакомый голос пронзал слух своей звонкостью, звон в ушах увеличился, а в нос ударил резкий запах одеколона. Когда зрение вернулось ко мне, я смогла разглядеть человека передо мной. Голубые глаза нездорово блестели, посылая тревожные импульсы, мягкие черты лица, безупречные и абсолютно прекрасные, темные, словно шёлковые, волосы аккуратно спадали на лицо выпадающими прядями. — Проснулась. Мужчина, уставившийся на меня, обворожительно улыбнулся, показывая белоснежные зубы. Его лицо показалось мне излишне идеальным и смазливым, что на мгновение мне стало тошно, и я скривилась. — Ммммм....! Мне хватило секунды, чтобы понять происходящее, и вспомнить случившееся в моей квартире. Джейкоб! Когда моё яростное мычание отдалось эхом в этом неизвестном помещении, я ощутила как зубы впились в плотный резиновый шар в моём рту, что завязками крепился на затылке, а тело привязано к деревянному стулу верёвками, образовавшими узел на руках позади, отдаваясь ноющей болью. Шок и паника сменились на жгучую злость. — Я вижу, ты удивлена. Мужчина хмыкнул и отдалился на достаточное расстояние, чтобы можно было разглядеть его образ. Строгий серый костюм облегал его худощавое тело, и я тут же вспомнила о Брюсе. — Я долго ждал нашей встречи, —он насмехался надо мной, при этом улыбаясь так двусмысленно, до неловкости. — Я доктор Джонатан Крейн. Джонатан Крейн? Я слышала о нём однажды от Гилберта. Судя по его делу, которое я просматривала несколько месяцев назад, это тот самый бывший психиатр Аркхэма, в настоящем наркоторговец и просто поехавший психопат, коих в Готэме было много. Он работал с мафией, не так ли? — Ммммм!!! Он полностью проигнорировал мои потуги, поправляя свой галстук и надевая очки. Мужчина элегантно закинул одну ногу на другую, восседая в кресле напротив и беря в руки папку с маленького кофейного столика рядом. Он просматривал страницы одну за другой в полном спокойствии и молчании, пока я пыталась вытолкнуть чёртов шарик из своего рта, но тот был затянут слишком крепко, и мне оставалось лишь издать гортанный хрип в негодовании. Это помещение было похоже на кабинет, судя по расположению мебели. Мягкий диван, кофейный столик в середине комнаты, позади, возле двери письменный стол и стеллажи, на которых покоились колбы и баночки с различными жидкостями, что пугало больше всего. Если бы не отсутствие окон, это место действительно можно было бы назвать вполне просторным и светлым кабинетом психолога. Вот только было одно "но". Я не записывалась на приём! — Итак... — мужчина наконец издал короткий выдох и отложил папку с бумагами в сторону. Инстинктивно мне было не по себе, не просто страх перед похитителем... жуткое нагнетающее ощущение, словно под его маской спокойствия скрывалось маниакальное желание... И я нервно сглотнула. — Пациентка Рикки Аллен, двадцать три года. Сержант полиции, племянница комиссара Джеймса Гордона. Родилась в Детройте... Отец Ричард Аллен, мать Мэрилин Аллен, единственный ребенок в семье. — Напряжение во всём теле не укрылось от его пронзительных голубых глаз, и он одобрительно хмыкнул. — Проблемы в семье, особенно тяжёлые отношения с отцом... Хмм...скверный характер и закаленность к неприятной среде. — Пронизывающий взгляд блуждал по мне, словно снова и снова подмечая новые детали, изучая, забираясь глубже. И это невероятно меня нервировало. — Многочисленные душевные терзания заставляют тебя тянуться к "опасным вещам", не так ли? — Мужчина выдержал паузу, и его губы слегка дернулись в подобии ухмылки. — Мне было интересно, что именно привлекло его в тебе... На вид обычная, но я вижу это в твоих глазах, — он поднялся с кресла и медленно подобрался ко мне, обогнув кофейный столик. — В твоих глазах... — склонился к моему лицу с улыбкой победителя, словно он видел меня насквозь, — ...ярость, бушующий ураган, мерзкое ощущение безысходности, безликое одиночество, бесконечный пожар, сжигающий тебя дотла, и конечно... страх. Покажи мне причину, Рикки. Человек передо мной... Нет, это был не человек... холоднокровная рептилия, обвивающая всё естество своими конечностями. Он развязал ремень на моём затылке и вынул злополучный шарик изо рта. Свежий глоток кислорода пронзил лёгкие, и с этим новым вздохом пронеслись всевозможные воспоминания о тех разрушительных моментах моей жизни, усталость подавила ядовитое ощущение страха перед неизвестным, превращаясь в разъярённую ненависть и истошный крик... — Вы все... Вы, чёртовы психопаты! Оставьте меня в покое!!! Я ненавижу вас всех! Ты слышишь!? — мой рычащий голос разрывал связки, а тело неистово пыталось выбраться из оков, но мужчина прямо напротив и бровью не повёл. — Неужели вам не сидится в своем сраном Аркхэме!? Почему вам нужно похитить именно меня!? Да что я сделала, чёрт бы вас побрал!? Чтоб вы все провалились, долбанные ублюдки!!! Да чтоб вы все сдо...мммм! Мммм! ...мммм!!! Резиновый шар снова оказался во рту, туго закрепляющийся на затылке, а я расшатывала стул из стороны в сторону, мотая головой, пытаясь избавиться от чужих прикосновений и просто разорвать этого горе-доктора на куски! — Я тебя понял... — мужчина отдалился на пару шагов, сначала слегка ошарашенный, но уже через мгновение он снова ехидно усмехнулся. — Джокер-таки мазохист. Сердце болезненно заныло при упоминании его имени, как бы я ни старалась подавить это чувство. Крейн медленно подошёл к столу, чтобы взять медицинские белые перчатки, изредка косясь на меня. Он должно быть пытался прочесть мой взгляд, когда говорил о Джокере, и лишь одобрительно ухмылялся, словно его догадки подтвердились. Джонатан Крейн создавал впечатление галантного мужчины, одетого с иголочки, когда-то уважаемого квалифицированного специалиста. Его голубые глаза затягивали, и я была уверена, что большинство женщин растаяли бы при виде его обворожительной улыбки. Но стоило взглянуть немного глубже, всмотреться прямо в бездну его блестящих глаз, тело покрывалось мурашками от наступающей жути. Словно его призрачная аура распространялась по комнате и проникала в мозг. Доктор Крейн являлся олицетворением психопатии, морально истощающим маньяком. Другими словами, он был полной противоположностью Джокера... Честно говоря, было бы разумно узнать, зачем же я всё-таки понадобилась очередному психопату Готэма, что он даже похитил меня, но мне казалось это уже давно неактуальным. Эта гребаная ирония судьбы наверняка хочет загнать меня в могилу, но всегда что-то не даёт ей это сделать. Всё, что я испытывала сейчас, — измождение, настолько сильное, что хотелось закрыть глаза и забыться. Меж тем доктор Крейн что-то сосредоточенно печатал в телефоне, затем отложил его на стол и медленно стал натягивать перчатки на худощавые длинные пальцы. Он подобрался ближе, вставая передо мной и смотря сверху вниз, обхватил мой подбородок пальцами, надавливая излишне сильно, заставляя впиться взглядом в остекленевшие глаза прямо за очками. Большой палец слегка поглаживал кожу щеки, и инстинктивно я издала рычащий звук, говорящий о крайней степени отвращения. — Должно быть, ты желаешь видеть кого-то другого на моём месте, — мужчина издевательски усмехнулся. — Знаешь... — вторая рука потянулась к застёжке на затылке, снова высвобождая мой рот от злополучной преграды, вот только пальцы сжали челюсть с такой силой, что невозможно было что-либо произнести, и я могла только злостно прошипеть. — ...У него никогда не было настолько живучих игрушек, к которым он, к тому же, так бережно относился, — голубые глаза в миг оказались так близко, что я могла видеть в чёрных расширенных зрачках своё отражение. — Но я понимаю, почему ты так ему нравишься. Горячая штучка... — и небрежно оттолкнул, заставляя пошатнуться на стуле и откинуть голову в сторону. — Когда тебя найдут... ты пожалеешь об этом, я тебе обещаю! — лёгкие с трудом выплюнули эти слова, а мой гневный взгляд впился в него. — Вопрос только в том, кто именно меня найдёт, — Крейн придвинул к себе офисное кресло, садясь прямо напротив, так близко, что наши колени почти соприкасались. — Мы поиграем в небольшую игру, как ты любишь... О, конечно я дам ему небольшую фору, прежде чем наступит кульминация... — Бэтмен с лёгкостью найдёт меня, и Гордон... он порвёт тебя на куски. Доктор. Крейн. Издевательский тон преобладал в голосе, и я чувствовала себя достаточно уверенно перед тем, кто вообще-то похитил меня. Это всё последствия долгого опыта... — О нет, дорогуша, — он провёл ладонью по моей щеке, из-за чего я резко отпрянула назад. — Я не о них. — Ты просто сумасшедший кретин, — я не могла сдержать нервный смешок в ответ на весь этот абсурд. — Думаешь, Джокер придёт сюда? Из-за меня? — О, конечно же, — он с трудом проигнорировал мою насмешку и поправил галстук на белой рубашке. — Ладно. Тогда тебе стоит поискать другую приманку, потому что, цитирую: "Ты не нужна мне", — как могла, но я спародировала грубый и устрашающий голос Джокера, которым он однажды произнёс эти слова. — А теперь отпусти меня по-хорошему, — тело нервно дёргалось, пытаясь высвободиться из тисков жёсткой верёвки. — Ты упрямица, не так ли? Любишь обманывать саму себя, — его ладонь внезапно опустилась на моё колено, от чего мне стало совсем не по себе, захотелось отстраниться, как можно дальше, что не укрылось от его глаз. — Боишься меня? — он оттолкнулся ногами от пола и откатился к кофейному столику в середине комнаты. Я не знала, что лучше ответить, потому как этот мужчина действительно вызывал жуткое ощущение где-то глубоко внутри. — Знаешь, почему меня называют "Пугало"? — Глядя на твою рожу, очевидно. Да, я не могла отказать себе в этой колкости, несмотря на своё положение в данный момент. По правде говоря, этот мужчина был далеко не моим типажом: слишком слащавые черты лица. Будучи подростком, у меня такие парни вызывали лишь отвращение, слишком много надежд возлагали на свою внешность, ничего из себя не представляя. Харизма привлекала меня куда больше... И как же этот мужчина отреагировал, казалось, что вот-вот, и его пульсирующая вена на лбу просто лопнет, а сжимающаяся челюсть раскрошит зубы. Доктор Крейн хотел играть в свои игры, и он получит максимум от меня. — Может шрамы на лице станут для тебя более приятным зрелищем? Мужчина поправил очки, его тон был расслабленным и игривым, словно его гордость вовсе не была задета. Но я собиралась продолжать до тех пор, пока он не поймёт, как сильно облажался, похищая, как минимум, родственницу комиссара полиции. Вообще-то, я никогда не кичилась этим фактом, но сейчас это было более, чем уместно. — Тебе уже ничего не поможет. Наблюдать, как эта идиотская ухмылка сползала с его лица, было сплошным удовольствием. Возможно, Джокер мог бы позавидовать нашим дебатам, всё же, я училась у лучших. — Кажется, глупый юмор заразен. Но мы это исправим. Мужчина поправил костюм, оттянув полы пиджака, и скрылся за металлической дверью. Это дало мне время, чтобы как следует осмотреться и попытаться выбраться. Нужно найти хоть что-то, за что можно зацепиться, но руки и ноги привязаны, трудно сдвинуться даже на сантиметр. Что это за здание? Склад? Больница? Почему я вообще здесь, чёрт побери!? И зачем ему нужен Джокер? Мне казалось, что подобные ему преступники не в таких отношениях, чтобы шантажировать друг друга. Хотя о чём это я? Это же Джокер... Он всегда один, не так ли? Джонатан Крейн явно следил за мной долгое время, наверняка, через Джейкоба. Он посчитал, что я правда важна для Джокера... Я не могла думать обо всём этом. Мне просто нужно дождаться Бэтмена или дядю Джеймса. По правде говоря, меня это убивало, сколько ещё дерьма должно со мной произойти, чтобы я могла просто нормально жить и работать в этом городе? Готэм не хочет дать мне и шанса на светлое будущее. Впрочем, я сама виновата. Не надо было изначально пускать этого придурка в квартиру, не надо было вообще ни с кем знакомиться. Почему, как только всё начинает налаживаться, обязательно должен появиться психопат-маньяк-убийца, который захочет использовать меня, как приманку для Бэтмена, Джокера и прочей нечисти. Как же вы все достали! — Итак... Боже, дай мне сил! Джонатан Крейн вернулся, а следом появился и тот самый кретин, лицо которого я поцарапала настолько, что бедняге пришлось налепить пластыри. Нужно было проткнуть ему глаз! В его руках покоился поднос с маленькими ампулами, что мне абсолютно не понравилось. Мне казалось, что кровь закипала в венах и одновременно стыла, когда доктор Крейн приближался ко мне и таращился холодным стеклянным взглядом. Но Джейкоб старался не смотреть на меня вовсе. Возможно ли, что он мог чувствовать вину? Даже если так, пусть засунет её себе в задницу! — Готова к процедурам, Рикки? Не волнуйся, это будет не больно. Пока. Мужчина склонился надо мной на уровне глаз, рукой перебирая волосы и оголяя шею, пока его "подельник" обогнул мою фигуру и остановился позади. Глаза расширились от осознания того, что может произойти, и ужас стал окутывать всё тело, посылая импульсы мурашек по спине. Я неистово пыталась выбраться, несмотря на всю бесполезность этого действа, но в безысходности мне ничего не оставалось. — Нет! Ты не посмеешь! Вся энергия, что была во мне, вырвалась наружу, когда на периферии я заметила шприц, наполненный жёлто-зелёной субстанцией, и тогда инстинктивно я сделала выпад, врезаясь лбом прямо в лицо мужчины напротив, разбивая очки вдребезги, от чего тот пошатнулся и скорчился в гримасе боли. Мне казалось, что с ударом мысли перемешались, и я едва могла сосредоточить взгляд, чтобы что-то предпринять. — Ах ты, сука! — Ах! Удар по щеке был обжигающим, настолько сильным и беспощадным, что я повалилась со стулом на пол, сильно ударяясь головой. Глаза зажмурились, и я могла лишь стиснуть зубы, издав слабый всхлип. Через мгновение я почувствовала, как грубо меня схватили за подбородок, не давая даже шанса пошевелиться. — Скоро твой грязный рот не сможет произнести ни звука. Я преподам тебе урок! — тон его голоса находился на грани рычащего вопля, и это заставило меня вздрогнуть. — Живо коли! Последняя фраза явно предназначалась Джейкобу, и, когда моё лицо сжали в тисках так сильно, что я почти не могла вздохнуть, я почувствовала, как вена на шее наполнялась горячей жидкостью, словно молния прожигала нервные окончания, погружаясь всё глубже и глубже, впитываясь во внутренние органы и заполняя всё моё тело. Слёзы стекали на кафельный пол сквозь зажмуренные глаза, а протяжный тихий стон эхом отдавался в ушах, пульсируя в висках, пробуждая болевые спазмы. Когда моё лицо наконец высвободили из тисков, я могла лишь слышать их отдаляющиеся шаги и хлопок двери. Пелена перед глазами пропускала тусклый белый свет, срывающееся на хрип дыхание сбивалось с каждым вдохом, а сердцебиение, казалось, ускорялось с каждой минутой. Ощущение безысходности поглотило разум, и комната наполнилась рыданием. Почему он просто не мог убить меня... Я так устала...я просто устала... Я не знала, сколько времени лежала на холодном полу, слушая свои тихие всхлипы, немощная, абсолютно беспомощная. Всё, что у меня было сейчас, — лишь ожидание. Ожидание чего-то... или кого-то... — Эй! Звук щелчков пальцев отрезвил меня, когда я поняла, что даже не заметила вошедшего. Это всё ещё был он, Джонатан Крейн. Меня подняли, поставив в изначальное положение, но я не могла даже головы поднять, ощущая лишь слабость во всём теле. — Что... — первое слово далось с трудом, и я не сразу распознала, было ли это из-за укола или из-за длительных рыданий. — Что за дрянь...ты вколол мне? — Можешь говорить? Хмм... — мужчина приподнял мою голову за подбородок, впиваясь взглядом стальных глаз. — Ты боец, но этого надолго не хватит, — он сделал пару лёгких шлепков по щеке, отталкивая мою голову, заставляя смиренно покоиться на плече, не в силах подняться снова. И тогда мои глаза ошарашенно расширились в ужасе, когда я поняла, что не могу напрячь мышцы шеи, заставить двигаться. Ни руки, ни ноги... я не чувствовала их... Я могла лишь пошевелить пальцами. Всё моё тело... постепенно немело... — Я вижу, ты в восторге, — насмешливый голос победителя ликовал. — Моя новая разработка, токсин, вызывающий паралич конечностей и, в последствии всего тела. Теперь ты не сможешь так яростно протестовать и полностью подчинишься мне, правда? — он присел напротив, ехидно заглядывая в мои полузакрытые глаза, гладя по голове, проходясь по волосам. — Обещаю, ты не умрёшь... быстро. Доктор Крейн разрезал верёвки на моих конечностях, и я не могла поверить в происходящее, когда осознала, как безвольно руки повисли вдоль тела, просто поднять палец стоило мне огромных усилий. Страх сковывал лёгкие, и в паническом припадке мне казалось, что я задыхалась. Когда меня подхватили на руки, голова лишь безвольно опустилась назад, и я видела только мелькающее свечение жёлтых ламп, пока мы не оказались в другом помещении. Моё тело бросили на кушетку, и больше всего пугало то, что я ничего не чувствовала, никакой боли, словно всё моё существо превратилось в мягкую вату, медленно обволакивающую и поглощающую все ощущения. — Ты... сдох-нешь... — Мне нравится, как ты стараешься. Постарайся так и для своего дорогого друга, ладно? — элегантно, мужчина достал из кармана телефон, начиная говорить прямо в экран. Вероятно, он намеревался записать видео. — Итак, ты знаешь, что мне нужно, не так ли? Даже не думай отказываться, — он ходил из стороны в сторону, направляя затем телефон на меня. — У меня есть кое-кто, кто отчаянно ждёт твоего появления. Смотри, — Крейн приблизился ко мне, отдаляя телефон, беря мою руку, поднимая, а затем безжалостно отпуская, позволяя врезаться в поверхность жёсткой кушетки. — Мой новый токсин. Малышка Рикки оценила его по достоинству. Ты знаешь, где искать. Поторопись... совсем скоро она не сможет даже вздохнуть. Да, приходи один. Когда Джонатан Крейн закончил своё "представление", я смогла выдавить из себя слова, что застряли в голове. — Он...н-не придёт... — Нет, нет. Он обязательно придёт. А теперь, — мужчина начал стягивать с меня кофту. — Позволь мне изучить твоё тело, — он бесцеремонно стащил с меня верхний элемент одежды, оголяя грудь, заставляя чувствовать озноб и невероятный ужас. — О, это лишь в научных целях. Тебе не стоит волноваться. Страх сковал меня, казалось, даже больше, чем действие токсина, когда я лишилась облегающих леггинсов и осталась лишь в нижнем белье. Джонатан Крейн был чудовищем. Он ощупывал моё тело с разных сторон, передвигая ноги и руки так, как ему угодно. Это тело больше не принадлежало мне, оно было опорочено его мерзкими когтистыми лапами, запятнано его грязным существованием. А я... Я просто умирала, медленно, безболезненно. Моё сердце умиротворённо билось в груди, успокаиваясь, словно собираясь уйти в бесконечную спячку. Размеренное дыхание отзывалось в ушах, прерывая необъятный поток мыслей, заставляющий мозг думать. Что, если я правда умру? Это то, о чём я думала всё последнее время, что живу. Я не боялась смерти, но находясь с ней лицом к лицу, мои последние мысли умоляли её о спасении. Я не боялась уйти из этого мира, но хотела бы ещё совсем чуть-чуть побыть кем-то важным для кого-то важного. Умоляю, спаси мою душу... Где-то в подсознании чётко закрепилась мысль, что тот мужчина, Джокер, останется лишь расплывчатым образом. Но... он хотя бы жив. Боже, он жив... Он не придёт... Меня накрыли белой простыней, но я даже не смогла ощутить её на теле. Я находилась где-то в невесомости, я стала ничем в один лишь миг. Жёлто-белые блики сменялись один за другим в полузакрытых глазах, что не имели возможности различить движения вокруг. Но где-то вдалеке я уловила расплывчатое фиолетовое пятно. Одинокий тёмно-фиолетовый силуэт прямо напротив. Галлюцинация... ...он не придёт... Где-то громыхали глухие звуки, настолько далёкие, словно нереальные. Сколько прошло времени с тех пор, когда... Я всё ещё живу... — Ты пожалеешь...не сдох раньшшше... Моё сердце сжималось в спазмах, заставляя уши слышать знакомый до скрежета зубов рычащий гортанный голос, далёкий, не слишком чёткий, но... Он заставил моё сердце ожить, трепетать, полыхать в агонии, а мысли —двигаться дальше, за пределы сознания. Он заставил всё тело ощутить едва уловимое покалывание, а глаза — наполниться бесконечными слезами. Он заставил меня чувствовать где-то глубоко внутри тоску. Это правда ты...? Где-то далеко звучали выстрелы, и сквозь пелену мне виднелся фиолетовый силуэт, расплывчатый образ, что неистово, со всей концентрацией жестокости, кровожадности, с хриплыми вздохами, с разъярённым рычанием, избивал другой, возможно, уже не живой... Это был звук металла, дробящего костные ткани, звук брызжущей в разные стороны крови, звук всепоглощающего гнева, звук дикого зверя... Ты пришёл ко мне...? О, боги, ты пришёл... Поток слёз не заканчивался, но я всё ещё усердно пыталась раскрыть глаза, чтобы рассмотреть долгожданный образ. Фиолетовое пятно приближалось ко мне, и я уловила чёрные блестящие глаза, кровавую улыбку, вечную и неизменную. Это казалось невыносимо трудным — не плакать, но я должна была остановить слёзы, чтобы видеть его. Мужчину, которого я любила. Который снова пришёл, чтобы спасти меня... Прости, но... я не могу не плакать... Его движения были резкими, такими быстрыми, что мозг не успевал обработать их. Он окутал меня своим огромным фиолетовым пальто, подхватывая на руки. Я не знала, насколько подробно он рассматривал моё голое тело, рассматривал ли вообще... Мог ли он испытывать стыд, глядя на меня такую? Я не ощущала ничего, лишь едва уловимое согревающее чувство прямо в груди. Прости, что не могу почувствовать твоих прикосновений... Я была куклой в его руках, безвольной, неспособной пошевелить даже пальцем, но я знала... я чувствовала всей душой, как аккуратны были его движения, когда он уложил меня на свои колени, как только мы оказались в машине. У меня не было понятия о том, куда мы направлялись и кем был тот паренёк за рулём, существовал лишь он, не сводящий с меня тёмных глаз, и его рука находящаяся на моей шее. Он проверял пульс... А мне так хотелось хотя бы на мгновение прикоснуться к нему и ощутить белую краску на коже... Прости... Я не могу касаться тебя... Он крепко затянул пальто на моём теле, когда мы покинули машину. Морозный воздух прочищал пелену перед глазами и освежал мысли, которые были заняты лишь одним человеком. Из-за опрокинутой головы я не могла чётко уловить его выражение лица, но профиль его казался таким серьёзным. Я готова была поспорить. — Боб, дай мне саамый чиссстый номер... Его звонкий грубый голос эхом отдавался в ушах, когда он говорил это пожилому мужчине за стойкой регистрации. Мы находились в одном из тех дешёвых мотелей, которые обычно были на окраинах города, чтобы переночевать или остаться на несколько часов. — За мной. Он нёсся, казалось, со скоростью света, и я не успевала рассмотреть окружающую местность. Вокруг были лишь деревья и трасса, поглощённые ночным небом. Пожилой мужчина, которого он назвал Бобом, следовал за нами по пятам, затем открывая нужную комнату и пропуская внутрь. Кем он был? Он работал на Джокера? Мужчина опустил меня на большую кровать, и я могла увидеть жёлтое свечение лампы рядом, едва открывающее взору тёмно-зелёные обои и стандартный минимальный набор мебели. Но всё это не имело значения, только не сейчас. — Нужен антитоксссин... Она не может двигаться... Его голос звучал отдалённо, но я улавливала каждую деталь в этом тембре. Он отшвырнул фиолетовое пальто в сторону, попытавшись облачить моё тело в белый мягкий халат, который, наверняка, был в этом номере заранее. — Я понял, Мистер Джей, но... я должен её осмотреть, если позволите. Мистер Джей...? Сердце сжалось в приятном спазме. Мистер Джей... Джей... Было ли это его именем? Вряд-ли это было так. Но Джей... так ему подходит... Возможно, так его звали люди, которые работают на него. Мне казалось, что он был один всё это время, но этот пожилой мужчина, Боб, кажется, неплохо к нему относился, хоть и боялся. — Лимфоузлы должны быть в порядке, тогда мы сможем выиграть немного времени. Сначала меня ощупывали под руками, немного дальше груди, отодвинув ткань халата в сторону, затем внутреннюю сторону бёдер. Я видела, как взгляд мужчины был напряжён, наблюдающий за всем действом. Вероятно, Боб был доктором и разбирался в этом куда лучше него. — Мне нужно вернуться за медикаментами и инструментами. Я возьму кровь на анализ. А вы можете оттянуть её время. Нужно много очищенной воды. Максимально прочистив желудок, можно вывести часть токсина из организма. Я дам распоряжения. Пожилой мужчина излучал настолько светлую ауру, что тяжело было представить такого человека рядом с Джокером. Его манеры говорили об учтивости характера и закалённом нраве, и отдалённо он напоминал мне о Джеймсе Гордоне. Искал ли он меня в этот момент? Оставалось лишь гадать. Наверняка, он сильно переживал, как и всегда... Прости меня, дядя. Я всегда попадаю в неприятности... Джокер покинул комнату, казалось, на мгновение, вернувшись с несколькими канистрами воды, оставляя их в туалете за дверью. Сквозь прикрытые глаза я рассматривала его крепкое тело, обрамлённое привычными цветами. Рукава его рубашки были затянуты до локтей, а зелёная жилетка плотно облегала торс. Он подхватил меня на руки, не слишком аккуратно, скорее торопясь, затем усадив на пол, прямо перед унитазом, нависая надо мной позади и пытаясь удержать меня в сидячем положении. — Добавьте этот порошок в воду, сорбент усилит очищение и поможет вызвать тошноту. Когда Боб отдал ему пакеты с лекарством, обработал кожу на руке, чтобы набрать немного крови в шприц, а затем в колбу. Я знала, какая участь меня ждала впереди, но, по правде говоря, мне было всё равно, пока моё тело не ощущало совершенно ничего... — Дайте мне двадцать минут. Пожилой мужчина покинул номер с этими словами, и Джокер мог подготовиться к предстоящему испытанию, скорее всего, для нас двоих. Он переливал воду в большую бутылку, перемешивая её с порошком, и в следующее мгновение крепко зажал мои волосы в одной руке, позволяя голове принять более устойчивое положение. — Давай...Давай. Его голос звучал хрипло и резко, пока он пытался напоить меня как можно большим количеством жидкости, поначалу не слишком удачно, так как часть лилась просто мимо рта, но до тех пор, пока вода не стала заканчиваться. А после последовал не самый приятный момент между нами, но тем не менее, мужчина без колебаний готов был сделать это для меня. Два пальца в моём горле заставили внутренности извернуться в конвульсиях, а желудок — вывернуть из себя всю накопленную жидкость. Он крепко держал мои волосы на затылке, практически зажимая тело между ног, нависая сверху, пытаясь контролировать мои движения. Если бы я не чувствовала себя так отвратительно, мне было бы стыдно и неловко, но я была невероятно благодарна ему за эту драгоценную заботу. — Ещё немного... Последовал второй этап, когда желудок болезненно ныл, наполняясь жидкостью до предела, а через миг снова опустошаясь. Но, несмотря на всё это, я заметила, как ощущение приятной прохлады кафельного пола разливалось по голым ногам, и это зародило маленькую надежду, что всё происходящее было не напрасно. Кажется, я выпила около трёх или четырёх литров воды, когда мучения наконец закончились. Мужчина перенёс меня обратно на кровать, укладывая на бок, и я чувствовала, как болезненно пульсировал желудок, спазмами распространяя боль по внутренним органам. Я могла лишь издать скулящие стоны, мольбу о помощи. И он был рядом со мной в этот момент. — Ей нужно пережить этот этап, мистер Джей. Антитоксин постепенно будет действовать и боль со временем увеличится, когда онемевшие мышцы снова начнут двигаться. Я вколю ей обезболивающее, но вряд-ли это сильно облегчит спазмы. Боб ввел мне все необходимые лекарства, и на тот момент я могла изредка моргать, а язык заставлять двигаться, так же, как открывать рот. Мои пальцы ощущали мягкость и прохладу одеяла, и я смогла их согнуть, приложив усилие. Но болевые спазмы были слишком невыносимы, чтобы придавать большое значение таким мелочам. — Я справлюсь, Боб-би. Иди... Его скрипучий тон голоса приятно щекотал слух. Он сидел рядом со мной, расставив ноги в стороны, опуская локти на колени и сгорбившись. Я рассматривала его крепкие руки в желтоватом свечении лампы, видела, как судорожно сжималась его челюсть, как язык изредка облизывал шрамы, как светлые зелёные волнистые пряди спадали на лоб и едва касались плеч. Мужчина ничего не говорил, ничего не делал, но мне было достаточно лишь его присутствия, чтобы ощутить тепло в сердце. Он спас мою жизнь в очередной раз, заставляя чувства к нему только усиливаться. Но... Что чувствовал он? Нуждался ли Джокер во мне? Иначе ему незачем было делать всё это. Могла ли я надеяться, что, возможно, своеобразно, но я нравилась ему? Скучал ли он по мне? Я не была уверена, сколько прошло времени, прежде, чем мужчина поднялся с кровати, явно направляясь к двери. На мгновение сердце пропустило удар, и я приложила огромное усилие, чтобы пошевелиться, намереваясь дотянуться до него. Прошу, не уходи... Но я лишь повалилась на пол, издавая глухой протяжный стон, больно ударившись затылком. Мужчина резко остановился возле двери и обернулся, а затем, быстро подойдя, подхватил моё тело, и я попыталась обвить руками его шею, давая понять, что не нужно меня отпускать. — Хмм... Он хмыкнул, глядя на меня сосредоточенно и пронзительно, задавая немой вопрос. Но мне было трудно вымолвить даже самое короткое слово, и я только открывала рот, неразборчиво мыча. Пожалуйста, не уходи... Останься... Я тщетно надеялась, что мужчина прочтёт мои мысли, но он всё так же таращился на меня блестящими тёмными глазами. Мои руки пытались крепче ухватиться за ворот зелёной жилетки, а губы приблизились к уху, частично измазанному белой краской. Я вложила все силы, всю энергию, чтобы произнести это, как можно чётче. — Н...Не-н...не...ухо..д-ди... Д..Джей... Оглядывая его внимающее выражение лица, я видела, как брови нахмурились и губы приоткрылись в немом ответе, растягивая шрамы. Его руки, как и всё тело, слегка подрагивали, когда он уселся на кровать, вытягивая одну ногу, а вторую сгибая в колене, усаживая меня в том же положении, потому как мои руки не собирались отпускать его шею ни на секунду. Могла ли я называть его Джеем? Это было намного лучше, чем "Джокер", и мне не удавалось отделаться от мысли о том, как же ему подходило это имя. Даже если оно не было настоящим. Мужчина поддерживал моё тело дрожащими руками, и всё моё естество сжималось вместе с болезненными спазмами, опьяняя разум и заставляя конечности двигаться. Одна рука брела вдоль его оголённой и чистой от краски шеи, кончиками пальцев оставляя искрящееся покалывание, и он нервно выдохнул мне в плечо, склонившись. Я помнила, как он сторонился прикосновений, но мне казалось, что все границы, выстраиваемые нами, были разрушены уже давно, в тот самый миг, когда я коснулась его шрамов впервые. В следующее мгновение ладонь двинулась выше и остановилась на белой щеке с местами размазанной краской, одной рукой мужчина оттянул мою голову, запутываясь в волосах на затылке. Его тёмные глаза бегали по моему лицу, а губы слегка подрагивали, когда он нервно облизывал их. Я ощущала, как быстро билось его сердце в груди, хотя, возможно, так было всегда. Но моё совершенно точно норовило взорваться от переизбытка чувств и эмоций. Вторая его рука медленно скользила от колена к бедру, пальцами задевая край белого халата, и это заставило моё тело содрогнуться в накатывающем возбуждении и неловкости одновременно, несмотря на ломоту в конечностях. Взгляд этого мужчины был затуманен плотной пеленой, и мне хотелось вжаться в его тело сильнее, ощутить жар его кожи, почувствовать, как сильно он сжимает мою плоть, заставляя желание разгораться сильнее. Простите меня...дядя Джеймс, тетя Барбара... Но я не могу отказаться от него... Мои разум, душа, сердце взорвались в один миг, когда лицо оказалось так близко к его, и мы оба, словно сгорали от удушья, прежде чем впиться друг в друга губами. Я едва могла мыслить, тело пульсировало в агонии, притупляя боль, превращая её в тягучее возбуждение. Простите меня... Эти поцелуи были невыносимо медленными, нереалистично прекрасными, пробуждающими все возможные инстинкты. Его ладонь сжимала бедро где-то под слоем мягкого халата, а мои пальцы нежно поглаживали белую щеку, слегка задевая шрамы. Губы медленно раскрывались в порыве поцелуя, затем отстранялись на короткий миг, и снова касались друг друга, слишком невесомо. Я едва могла выдержать это, дыхание сбивалось с каждой секундой, до тех пор, пока мы не отдалились. Руки обвились вокруг его шеи, а его ладонь прижалась к моей спине, позволяя объятиям стать теснее и трепетнее. В словах не было необходимости, чтобы я могла понять эти чувства. Я точно сошла с ума. Но сейчас я желала лишь его, желала его дрожащее тело, желала оголённую душу и горящее сердце, желала стать одним целым. Даже если он останется тем устрашающим Джокером с уродливыми шрамами. Даже если в конце нашего пути он погубит меня. Сейчас я хотела быть с ним, проживать этот момент снова и снова. Даже если вселенная будет против... Я люблю тебя, Джей...