Тир-Фради и не только

- Дитя мое, ты защитила меня. Теперь я защищу тебя... Голос разливается теплом по телу, убаюкивает неслышимыми звуками лучше нежных рук самой любящей матери. Бережно достает из звенящей тишины ее душу, завернутую в черный саван непередаваемого горя. Укачивает на невидимых мягких ладонях. В том голосе есть и тихий шелест листвы, и ровное дыхание дикого зверя, и шорох перьев птицы, чей полет высок и свободен. Боль уходит. - Будь со мной и ничего не бойся, дитя... Тело, до того воздушно легкое, медленно тяжелеет, наливается вязким соком. Стук сердца неотличим от боя далеких барабанов. Снег растаял, обнажив рыхлую почву. Упругий молодой стебель пробивает путь к весеннему солнцу. Тянется к свету и растет. Стремится ввысь юными веточками и впитывает жизнь. Это она сама. - Прими эту связь. Будь продолжением меня. Очнись... Она открывает глаза и видит склонившееся к ней существо. Это один из хранителей, посланник En on mil Frichtimen. Вытянутая морда nadaig широкими ноздрями с хрипом втягивает ночной воздух, выпуская горячий пар прямо ей в лицо. Большие глаза следят узкими зрачками. Его рога черными ветвями подпирают небосвод, темные линии рассекают сияющее звездами ночное небо. Пальцы чувствуют под собой мягкость влажного мха и шершавость древесной коры. От него пахнет дождем и прелыми листьями. Если прислушаться, можно услышать, как внутри журчат соки. Ладонь ложится на продолговатую морду существа и оставляет кровавый след. Это кровоточит свежий порез. Nadaig громко фыркает, покачивая головой. Раньше они были врагами, но сейчас хранитель спокоен. Бояться нечего: могучие узловатые руки бережно держат свою ношу высоко над землей и не причинят вреда. Серые монолиты. Это каменный круг Dorhadgened, Врата Сердца. Знакомое место. На зеленой траве она видит островитян. Их головы склонились к самой земле, а голоса тихо поют Тысячеликому богу. Позади кто-то еще. Это друзья. На лице проступает улыбка. Боль окончательно исчезла. Хранитель опускает ее на землю, задерживает взгляд на мгновение и уходит во тьму леса. Она провожает могучее существо глазами, но прощаться не нужно, ведь их связь теперь нельзя разорвать. Ладонь перестала кровоточить, рана мгновенно зарубцевалась, шрам едва прощупывается. Она поворачивается к людям. Первым подходит Дункас. Он улыбается и кивает. Из-за его спины появляется Сиора: - Carants! – ее объятия вовсе не такие нежные, как у Nadaig. Мгновение - и дышать становится еще труднее, это Курт стискивает их обеих в своих лапищах. - Зеленокровка! Адское пекло! Ну и прибавила ты мне седин! - Пустите, прошу, мои ребра... – едва возможно сделать вдох. Наконец можно дышать, но ее опять кто-то подхватывает и прижимает к себе. Без слов. Это Васко. - Как я здесь оказалась? - Ты металась в горячке несколько дней, - Курт тщательно подбирал слова. – Никто не знал, как тебе помочь. - Doneigada всего острова спрашивали En on mil Frichtimen о тебе. Tierna Harh сказала, что ты страдаешь из-за своей жертвы, - Сиора не решалась напомнить о смерти Константина. – Нельзя отдать всю себя острову, не установив связь. - Значит, вы сделали со мной то же, что Катасах сделал с Константином? – медленно произнесла де Сарде. - Да, иначе твоя жертва была слишком велика. «Константин. Ты брал, не отдавая ничего взамен, а я отдаю и не жду ничего обратно. Вот только в этот раз я отдала тебе смерть».