Любовь непослушной леди

– Ну, здравствуй. Польщён, обо мне ты вспомнил раньше. – сказало моё слегка изуродованное отражение и поправило волосы. – Неужели опять просрочку съел? – тыкнув в зеркало пальцем, спросил я. – А я-то думал, что ещё за скидка такая большая... Блин, а от моих громыханий она случаем не проснулась? – я обернулся и посмотрел в зал. – Что?! Тебе нестрашно видеть себя таким, да ещё и говорящим по ту сторону зеркала?! – Глюки... Пойду за таблетками что ли. – Ты туповат малость?! – возмущённо буркнул я за зеркалом. Потихоньку подошёл к гостинной. Там спокойненько сопела Америка. Видимо, сон у неё крепкий. Хорошо, что я её не разбудил, ведь она так сладко спит. – Я смотрю, ты в меня пошёл. В таком возрасте, а уже с прекрасной девой под одной крышей. – подходя ко мне, сказал какой-то мужик, очень похожий на меня. – Кое-кто бы с ума сошёл, лицезрев нашу с тобой похожесть. – продолжил всё изменяющий свою форму мужик. – Точно, таблетки ещё выпить нужно. – напомнил я себе. – Чудно-о-ой, ну чудно-о-ой... – пробурчал, как старик, мой вымышленный собеседник. Я потихоньку вернулся на кухню. Достал аптечку и налил в стакан воды. – Тебе это не поможет. – как-то даже подозрительно аристократично гость присел на стул. – Это мы ещё посмотрим. – А нет, всё же не только в меня пошёл, черты отца в тебе тоже присутствуют. – Кого? Я резко схватился за голову одной рукой, а другой еле удержался за счёт опоры в виде стола. – Так-с, ну нет! Не должен ты его вспоминать! – мужик подошёл ко мне и дал пощёчину, которую я прям неожиданно очень хорошо почувствовал. – Не теряй сознание. Что ж, его действия заставили меня взбодриться, причём настолько, что я даже в ответку ему слегка отразил ударчик. – Я тебя в чувство приводил, а ты драться удумал?! – возмущённо держась за челюсть, обратился незнакомец. – Замолчи и без тебя тошно... – Ч-что? – он ошарашено посмотрел на меня. – Неужели и тебя сюда всё же занесло... Я не устоял и вновь грохнулся. Всё ещё слышал парочку возмущений того мужика, но уже ничего не разбирал. Кажется, снова засыпаю... * – Мне нужно от него добиться раскаяния, но думаю, у меня не получится его выдавить. Если в этом нацисте всё ещё есть что-то, что-то как ни странно человеческое, то... мы добьёмся нужных слов. Поэтому, УССР, старайся сдержать свою ненависть и дай БССР поговорить с ним, всё, что попросит сестра сделай, в пределах возможного. Будь рядом на всякий случай, а я, чтобы не спугнуть, буду слушать вас здесь, если что-то пойдёт не так – вмешаюсь. – Хорошо, папа. – дочь кивнула и взяла за руку младшенькую. – А ты, доченька, – я присел, – просто поговори с дяденькой, как тебе братик объяснял, хорошо? – Да, папочка! – я поправил её воротничок на платье, встал и открыл дверь в подвальную комнату. Мои дети зашли, а я прислонился к стене и стал вслушиваться с помощью специального аппарата. – Здравствуйте, я УССР, она БССР, мы здесь по поручению главнокомандующего. – монотонно проговорила старшая дочь. – Здравствуйте, дяденька! – послышался голос младшенькой. – Приветствую. Тебя узнал, ты попала мне в руку, хулиганка... А ты, ты была больше в нашу последнюю встречу, всё же нескладно сложилась твоя жизнь. И зачем вы здесь? – Мы устраиваем, допос. Ой, допрос! – сказала Белоруссия. – Представьтесь! – Гитлеровская Германия, Третий рейх, Германский рейх. Выбирайте любое моё имя для документации, юная мисс. – Ого, у вас столько много имён! А папа кажется вас ещё собакой называл... фашистской. Я поперхнулся после её слов, забыл какая она болтушка... – Хе-хе-хе, да... прозвищ у меня многовато в вашем народе, это да... – Почему вы здесь и считаете ли себя виноватым? – строго начала УССР. – Сюда меня притащил ваш уважаемый СССР для подписания мирного договора. Виноватым, хех, ну тут сложнее. Пока не могу дать тот ответ, за которым вы пришли. Догадался, умник... Ну ничего. – Вы согласны поставить подпись на акте о безоговорочной капитуляции Германии? – продолжила УССР. – Разве оно нужно? У меня нет выбора. – кажется, на усмешке ответил опрошаемый. – Да или нет? – понизив тон, пригрозила доченька. – Да. – Отлично, тогда мы можем идти... – Дяденька, а почему мой папа вас здесь запер? – Белоруссия, нам нужно идти... – начала уговаривать УССР. – Я очень плохой, вот и всё. – А если вы исправитесь вас выпустят? – Хах, нет, я слишком плохой. – Папа говорит, что каждый человек, если захочет, то сможет исправиться. – Может быть твой папа прав... – на выдохе ответил собеседник дочери. – А вам здесь одному нескучно? – БССР, не подходи так близко! – Успокойся, я не кусаюсь. Сейчас я начал волноваться. Не видя, что там происходит, спокойно сидеть крайне сложно, но кажется, ещё чуть-чуть и Белоруссия добьется нужных слов... – Немного скучновато, но не жалуюсь. – Давайте я вам игрушку принесу, чтобы вы тут были не один? – Не нужно, девочка, мне ведь недолго осталось тут сидеть. – Вам же скучно! Сестрёнка, принеси моего зайчика, пожалуйста. – Нет, я не могу оставить тебя одну с ним. – грубовато ответила УССР. – Папа сказал, что ты должна меня слушать!!! Мои слова – приказ! – Хе-хе-хе, как глупо с его стороны, да, УССР? – Отец всегда говорит что-то, тщательно обдумывая, поэтому не смей даже говорить так о нём! – послышался металлический звук клетки. – Я очень скоро вернусь, так что если ты, тварь, что-нибудь провернешь... – Хех, иди-иди. И спустя пару секунд я встретил недовольную УССР. Она с опущенными в пол глазами остановилась рядом, как ожидающий приказа солдат. – Ты сделала всё правильно, не волнуйся и просто принеси игрушку. – я убрал её непослушные пряди за ухо. Она, не сказав ни слова, тихо ушла. А я продолжил слушать. – Вы такой худой, хорошо кушаете? – Достаточно хорошо. – Вы, наверное, борщ весь не съедаете, да? Папа недавно начал на обед его готовить и заставлять весь съедать! Представляете, всю чашку! Слышала, что сейчас хватает продуктов и его даже солдатам дают, так что и вам тоже. А вот если его не съедать, то сил не будет, он вот так говорит, наверное поэтому вы выглядите таким слабым. – Хе-хе-хе-хе, так вот в чём моя беда. Что ж, теперь тогда буду его есть. И в кого она такая болтушка. Отец, явно что-то твоё проскальзывает. Щеки-то как от её слов горят... – И кашу тоже всю съедайте! А то не будете здоровым!!! – Хех, хорошо. И ты тоже, девочка, а то слишком худая. – Это всё потому что раньше еды вообще почти не было, а теперь война кончилась, и она появилась. Так что все сейчас окрепнут. И даже моя подружка Маша, которая встать с кровати пока не может. Я всё жду, когда мы с ней пойдём на улицу играть! И Таня с Катей, сейчас отлежаться после обстрела, выздоровят и тоже будут с нами гулять! – Дети... Вы ещё такие дети... – голос Рейха начал затихать. – Ну пока косички не научимся плести да... Но как справимся с этой сложной причёской, так взрослыми станем! Мне так медсестра Оля говорит. А пока меня папа заплетает, да и ещё с ленточками, красиво, да? – Ленточки? – еле слышно раздался мужской хрип. – Да! У нас тётя Света тоже так умеет, она другим девочкам впетает их, даже тем, которые почти весь день спят. Раньше ещё тётя Тома делала, но она ушла куда-то, я её давно не видела, наверное, за новыми лентами! Я вам обязательно покажу самые-самые красивые, как только появятся! После её слов была немного затяжная тишина. – Дядя? Я вас чем-то расстроила? – Мне жаль… – Жаль? – За то, что я погубил окружающих тебя людей, причинил им боль. Я не видел жертв, я видел только цель, которую необходимо достигнуть. Я… Я… не могу признать всей вины, но я могу искренне сказать о большом сожалении моих необдуманных, ужасных методах обеспечения моему народу светлого будущего. Мне не удалось искоренить бесчеловечный нрав всех моих солдат, они слишком заигрались, возомнив себя богами и выставив ничтожеством абсолютно всех. –послышалась дрожь в уверенном низком голосе. – И я ничуть не лучше... – еле слышно сказал он же. – Говорю это тебе не для оформления документов, БССР, а потому что... Возможно больше у меня не будет возможности сказать это. Признание есть... И всё-таки доченька справилась с заданием, можно её уводить, но где же УССР? – Дяденька, я не поняла, что вы сказали. Но, кажется, это был ваш способ измениться и стать хорошим? – Хех, возможно. Попытка измениться… Прости, Белоруссия. – Прощаю, но за что, дяденька? Почему вы так грустите? Я услышал глухие всхлипы, наверное, младшенькая расчувствовалась из-за таких слов. Что ж, сам тогда уведу её оттуда. Перед уходом позвал солдата на свое место. Открыл большую металлическую дверь и максимально сдержанно спустился. И увидел свою девочку утешающей сквозь громоздкую решетку согнувшегося пополам, стоящего на коленях фашиста. При этом же дочурка плакала в ответ на покорно склоненную перед ней голову нациста, будто перенимая его болезненное раскаяние. Она дрожащей рукой перебирала его светлые волосы, успокаивая Рейха, так же как и когда-то её утешал РСФСР, находясь в глубоких пыльных окопах. – Думаю, УССР нужна помощь с поисками. – не в силах больше видеть настолько расстроенную доченьку сказал я. – Хорошо, папочка. – ответила она, утирая слезы с своих добрых глазок. Фашист, услышав мой голос, дернулся и тут же повернул голову мою сторону. Он был похож на перепуганного ребёнка, стащившего с чужого огорода клубнику, которого поймали и начали ругать. Вот только я ещё не начал с ним разговор, тогда чего же этот уверенный парень такой зашуганный? – Пока, дяденька. Я зайчика попозже принесу, ладно? Он перевел свой удивлённый взгляд на БССР и вмиг собрался. – Д-да, пока. Быстрые и слегка неуклюжие шажочки Белоруссии прозвенели на фоне мрачной тишины, а за ними и робкие постукивания по железной двери, потом её резкий скрип и тяжёлый грохот. – Полагаю, ты услышал всё, что тебе нужно было для отчёта. Где я должен поставить подпись? – Ты прав, вот здесь. – я протянул ему листок. – Её ленты я обязательно верну. – безотрывно читая условия, сказал он. – Будь добр сдержать обещание. Рейх слегка, но жутко улыбнулся в ответ и черканул свою подпись. – Ты ведь знаешь, как я их держу, и всё равно веришь? – протягивая сквозь прутья решётки листок, спросил он. – Ну попытаться стоит. Взяв край документа, я собрался забрать его, но он слегка натянулся. Почему Рейх его не отпускает? – Ненавижу твою наивность. – улыбаясь и уверенно смотря мне в глаза, сказал Германия и отпустил лист. – Не забывайся.– ответил холодной ухмылкой на ухмылку я.* – Россия! Россия!!! –... – О, так ты проснулся! Слава богу, я услышала громкий звук, а тут ты лежишь. И... эта кровь... И... Ты не дышал... И-и... – сквозь слёзы тараторила Америка. – Всё в порядке, успокойся, всё хорошо. – хотел сказать я, но не смог и пошевелиться тоже. Что со мной? Тело облачное прям. – Ну здравствуй, сынок. – ко мне подошёл мужчина, в точности как отец с фотографии. – Не волнуйся, скоро с твоим телом будет всё в порядке, это последствия моей смерти так на тебе отражаются. – Малец, а барышню-то ты сильно напугал. СССР, ему помочь нужно... – Совсем сбрендил, старикан?! Ты не впишишься в роль... – Как ты любишь говорить, сын мой, попытка – не пытка! Тот странный мужик, который мне мерещился в зеркале, буквально вытолкнул меня из своего тела. – Прекрасная дева, не стоит слёз твоих мой абсурдный, непригожий вид! Сияющие очи твои прекрасные больно видеть в печали, наполненной тревогой. Не должно сердце твоё трепетное так громко стучать от испуга, а грудь подниматься так сильно от частых вдохов. – я, то есть не я, а тот мужик, забравший у меня тело, поцеловал США руку. – У меня просто нет приличных слов описать этого придурка. – закрывая глаза рукой, сказал мужчина в пальто. – Р-р-россия, что с тобой?! – вся красная как рак, спросила у меня Америка. – Сынок, сейчас я всё решу и выкину этого старика из твоего тела, не переживай! – мужчина закатил рукава и мощной хваткой вытащил другого мужика из моего тела, откинул его к стене. – Негоже так с батюшкой обращаться! – Старых лисов не спрашивали! Из-за тебя теперь снова девушку в чувства приводить! – Россия!!! О нет, снова не дышишь! – вновь пытаясь разбудить меня, крикнула Америка. Крепкий мужик, похожий на моего отца, сиганул в моё тело. – Ты проснулся! Что с тобой, как ты себя чувствуешь, Россия?! – Дорогая, иди приляг, кажется тебе это всё. Браво мужик... Всё разрулил. Обратился к ней как к жене или девушке и ещё и дурочкой выставил... Хотя это гораздо лучше речи того смазливого. – Д-дорог-гая? Кажется?? – Да-да. Так что иди спать. – Хорошо, только в туалет схожу. – Угу. Иди-иди. США ушла. А довольный я, и не я в тоже время, гордо уселся на стул. – Сынок, вряд ли этот идиот тебе что-то попытался объяснить, поэтому скажу я. – Хорошо, я вас слушаю. – Я Советский Союз, твой отец, а он Российская Империя, выходит тебе дедом... Читая книгу, ты видишь воспоминания каждого своего родственника, то бишь полную историю твоего государства со времен Руси и своего рождения. – Но я не читал книгу, её ведь в двадцать лет разрешено увидеть, а мне семнадцать... – Стоп, тогда как?! – Не знаю, я видел лишь часть ваших воспоминаний, в которых шла речь о лентах. – Каких лентах? – вроде как Российская Империя, да? Он схватил меня за плечи и слегка потряс. – Тех. – я показал на спокойно лежащие в сторонке жемчужные ленты. – Откуда они у тебя? – тут уже вскочил мой отец. – Германия дала... – Что?! – удивились оба и переглянулись. – Рейх? – Империя? – Без разницы кто из них, разберусь завтра с этой немецкой... Отец в моем теле рухнул, а за его спиной показался силуэт Америки, держащий в руках мой кубок с соревнований по футболу. Мы, я и РИ, с удивлением наблюдали за дальнейшими действиями этой необычной девушки. – Ты уж прости Россия, но с тобой явно что-то не так. Вроде бы ударила несильно, а он так быстро упал... – рассматрев меня и слегка тыкнув той же наградой, сказала Аме. – Опять не дышит... Неужели я его убила?! – выронив кубок, испугалась она. – А у тебя роковая дама я смотрю... – Она не моя девушка, мы друзья. – отрезал я своему деду. – Ну-с, ну-с... Вдруг меня резко засосало, я очнулся в своём теле. – Проверка. Россия? – угрожающе смотря на меня и запугивая моей тяжёлой наградой, спросила США. – Угу. – я неловко глотнул и кивнул. – Россия!!! – она заключила меня в объятья. – Хорошие и крепкие у Вас дружеские отношения. – сказал с явным сарказмом РИ. – Заткнись, товарищ. – СССР дал тому смазливому подзатыльник. – Россия, я знаю, это прозвучит странно... Но я видела, как в тебя вошли двое мужчин, а теперь я, кажется, слышу, как они разговаривают. Я взглянул на отца и деда, они переглянулись меж собой. РИ испуганно покраснел, а СССР повалил его на пол. – Ах ты ж старый извращенец, успел через человеческих девушек свои аристократичные корни пустить?! – Сын, да я бы никогда! – Тогда почему она нас видит. Это всё земля круглая, твои грязные увлечения раскрывает. – Да не было у меня детей, честно! Вот тебе кре... – Не оправдывайся! И не смей подобным прикрываться!!! Моего бедного деда СССР неплохо так захотел уму-разуму "научить", взяв скалку из кухонного ящика, а когда он начал ловить убегающего РИ , мы с Аме тихонько стояли в стороне, вот просто тиши воды ниже травы, дабы не попасть под его горячую руку. – Сто-о-ой, а м-может она страна?! – прячась под стол в гостиной, вякнул РИ. – Страна... Как тебя зовут? – положив скалку, спросил отец. – США. – Фух, слава Богу. А, ну тогда она меня из-за Аляски видит, а вот тебя-то Союз почему? – Если у неё под контролем или в зависимости находится бывшая моя территория. – отец задумался... – Подождите... Россия, что Великобританская особа забыла у тебя дома? – П-простите. – Америка задролжала от страха. – Она моя подруга, поэтому я разрешил ей переночевать. – Вот как... – СССР подошёл к ней. – Не бойся, я тебя не съем. На самом деле хорошо, что вы подружились в этой жизни, я надеюсь, это повлияет на ваше будущее, а вражда перерастет хотя бы в дальнейшее сотрудничество. – отец широко улыбнулся и потрепал США по голове. – Но лучше много не говори о своей дружбе с моим сыном Великобритании, ладно? Я не хочу, чтобы случилось тоже самое и в этот раз... – В этот раз? – переспроспросила Америка. – Сама потом узнаешь. – отец посмотрел как-то грустно на меня. – Так, представлюсь для гостьи, я СССР, а этот смазливый трус Российская Империя. Ах да, вот ещё что, пожалуйста, сохрани в секрете наше появление, ибо мы пришли раньше положенного, это может доставить сынишке проблемы. Ну а теперь вы, молодой человек... – он строго взглянул на меня, даже убежать захотелось от этих родных глаз как можно дальше. Но весьма неожиданно я оказался в его объятьях. – Я так по тебе скучал, так сильно хотел увидеть. Как же хорошо, что даже не пришлось ждать двадцати лет! – его крепкие руки очень сдавили меня. – Я т-тоже рад вас видеть. – Ой, прости, что-то я от радости забылся. – он отпустил меня. – Да ничего... – Так хочу обо всём тебя расспросить, но смотрю уже половина седьмого, вам, наверное, в школу собираться нужно? – А, ведь точно! – Америка побежала в зал. – Я переодеваться, не заходите пока сюда, пожалуйста. – Да-да. – в унисон сказали мы трое. Она быстро закрыла за собой дверь. Я решил глянуть на грудусник на всякий случай. На нем красовалась чудесная цифра - 35. – Зима... Красота. – сказал отец. – Согласен. – поддержал его дед. – Всё так изменилось, совсем наши земли не узнаю. – Это остров Юзналэ. Он не наш. – А по снегам не скажешь... – задумался РИ. – Ну, я готова! Россия, беги собираться!!! – выскочив в коридор крикнула США. – Росс... Ты на кого там молишься? – Что-что он делает?! – громко спросил отец. Я с перекрещенными пальцами на правой руке листал ленту с прогнозом погоды. Нашёл сегодняшний и с закрытыми глазами кликнул на него. – Ура, в школу не идём. – на выдохе сказал я. – Ветер нам помог. – Классно!!! Эх, зря учебники тащила... – Пойду тогда завтрак приготовлю, всё равно считай проснулись. – Давай я, сынок? – спросил отец. – За всеми его многочисленными минусами есть парочка плюсов, один из них готовка, так что не бойся, Россия, вы не отравитесь. – добавил дед. – Почему я не удивлён твоим словам до небольшой похвалы... – скрещивая руки, сказал отец. – Ты используешь моё тело? – уточнил я. – Да, если ты не против. – Почему ты не поправил его "моё" словом "наше"!? – засмеялся РИ. – Замолчи. – СССР дал ему за усмешки смачный подзатыльник. – Слушай, сын, мы сейчас с тобой поменяемся одновременно. Ты должен внимательно смотреть на меня и вывести свою душу из тела ровно тогда, когда я буду достаточно близко, понял? – Да. – Сосредоточься, постарайся разбить себя на две части, душу и тело. Я расслабился, встряхнулся. Потом постарался сделать так, как объяснил отец. Сначало не вышло, но с третьей попытки получилось. И вот я снова вижу себя со стороны. – Молодец. – отец потрепал меня по голове. РИ, Америка и я уселись за стол. Ну а СССР начал смотреть содержимое моего холодильника, после он достал яйца и молоко, начал их взбивать. Кажется, он омлет хочет сделать... – А вы типа призраки? – спросила Аме. – Я бы сказал души, имеющие чёткое обличие. – крутя вилку, ответил РИ. – Мы можем взаимодействовать с предметами и без тела, если приложим достаточно усилий, думаю, это чем-то нас сродняет с приведениями. Нас видят только некоторые страны, с которыми у нас либо была общая земля либо влияние. Так-с... Мы не нуждаемся в еде или уходе, имеем шанс на перерождение, ну вот как РСФСР, например. – он направил вилку на меня. – Что ещё бы рассказать о нашей сущности... Мы легко осязаемы для наших родственников даже без тела. Так-с... Ну про овладеванием тела наследника вам понятно... О! Можем вот такие фокусы показывать, сейчас им вас не учат для безопасности, но даже вы на это способны. Он закрыл глаза, сомкнул брови и поменял цвет волос на триколор, схожий с моим флагом. Когда РИ поднял веки, то одна радужка стала похожа на значок, на котором был чётко виден чёрный двуглавый орёл у древка на жёлтом фоне. – Ещё так могу! Он вновь повторил тоже самое, только теперь его волосы были черно-желто-белыми, а оба глаза окрасились в янтарный цвет. – Ва-а-ау! А мы тоже так можем?! – восхищённо спросила Аме, встав со стула. – Если очень-очень постараетесь, дорогая моя. Но только после просмотра книги, она насытит Вас силой предков и увеличит Ваши возможности. – Круто! – с горящими глазами США посмотрела на моего деда. Он лишь спокойно и приветливо улыбнулся ей в ответ. – Кушать подано! – СССР поставил две тарелки со светящимися от идеальности омлетами с зеленью. – Выглядит вкусно!!! – искренне радостно сказала Америка. – Рад слышать. – почесав затылок, ответил отец. – Россия, прежде чем ты начнёшь кушать в своём теле, могу я кое-что сделать? – Да, конечно... – Я тут у тебя в холодильнике колбасу увидел и... В общем, так захотелось её попробовать, после стольких лет. Могу я съесть немного в твоём теле? – Конечно-конечно. Хах, мой отец такой забавный. Выглядит так грозно и сурово, но в душе он добрый и мягкий. – Он последние десять лет ныл, что хочет колбасы. Вот сидит значит и как начнет: "Эх, колбасы хочу..." Отец, не обращая внимания на его слова, отрезал кусочек, и съел. А потом взял чистую ложку и треснул ей РИ по лбу... – Эх... Вкус уже не тот, примеси какие-то. Ну ничего, в магазин выйдем я поищу для тебя и себя, сынок, что-нибудь достойное названия колбаса. – Грубиян! – РИ отвернулся и вновь начал играть с вилкой. Пока мы кушали, я рассказал о своей школе, братьях и сёстрах, дружбе с Америкой. Попивая чаёк, говорил об успеваемости и клубах, студсовете. Время летело незаметно, а атмосфера такого общения так приятна, что мы и не заметили, как стрелка часов ушла за десятку. – Мне Канада написал. Он уже дома, что ж, я тогда пойду такси вызову. – Хорошо. Минут через десять машина уже пришла. В этот раз Америке прям повезло. – Россия, спасибо за вчерашний день, было очень весело, а, и за разрешение остаться переночевать. Российская Империя, Советский союз, была рада познакомиться и пообщаться. До свидания! – Да не за что. Увидимся в школе. – Я тоже был вновь рад знакомству, до встречи, дорогая. – Взаимно, пока, США. И вот она ушла. Мы пару секунд стояли на пороге. – Она забавна и хороша, одобряю. – сказал отец. – Солидарен. – кивнул РИ. Мои щеки от этих двоих вновь слегка запылали. Но вновь повторять: "Мы друзья, она даже не моя девушка", мне не захотелось. – Знаешь, пока есть время и возможность нам следует проведать кое-кого. Иначе неизвестно сколько придётся ждать следующего разговора. – начал СССР, сидя на диване. – Ты думаешь, что у них была причина заставить его вспомнить? – спросил дед, рассматривая мою мини-библиотеку. – Да, иначе зачем именно сейчас было отдавать? Уверен, они знали, что ленты из ключевых воспоминаний. – Быть может ты прав. – Россия, пока ты приносил книги, которые просила Америка, она сказала нам адрес временного проживания Германии. Поэтому нам бы лучше заглянуть к ней. – Откуда она знает адрес? – Понятия не имею. Пойдём сегодня? – Да у меня нет дел, хоть прямо сейчас можно. – ответил я отцу. – Ну сейчас так сейчас. Собирайся тогда. Я быстренько дошёл до шкафа и вытащил чёрную водолазку и такого же цвета джинсы. Надел пуховик потеплее, обул ботинки с высоким голенищем на шнуровке, нацепил папину шапку и уже был готов. – Знакомая ушанка. – СССР поправил её на мне и улыбнулся. Посмотрев на адрес, решил, что и пешком дойду, в принципе минут сорок на таком слабом морозе ничего. Вслед за мной шли РИ и СССР, внимательно рассматривая улицы. Как я понял, до воспоминаний они находились в другом пространстве, напоминающем лимб, они были изолированы от мира семнадцать лет, наверное, поэтому так и осматриваются. Всё-таки мир сильно изменился за эти годы, для них уж точно видна разница. Как я и думал, добрался до нужного адреса за сорок минут и уже стоял у порога отеля. Но как только зашёл, перестал слышать СССР и РИ. Вернулся на улицу и встретил их там скрученными от боли. – Вот гад, поставил барьер. Тц, всё равно доберёмся до тебя... – Так сможет пройти только одна душа? – спросил дед, вставая с снега. – Выходит так. Кто из нас пойдёт? – России без нас он вряд ли поверит. – дрожа от холода, сказал РИ. – Ты староват для этого мира, давай я пойду? – Эх... А ты прав... Сразу неладное заметят. – Россия, давай как утром учились. – Хорошо. Я с первой же попытки покинул тело, но чуть раньше, чем в него попал отец, поэтому моё тело чуть не упало. – Ой, прости... – Всё хорошо, сынок. Вы пока посидите где-нибудь недалеко отсюда в тепле. Души всё-таки восприимчивы к температуре. – Хорошо, удачи, отец. – Драк только не устраивай, сынок... – прикрывая свою улыбку рукой, сказал дед. – Уж постараюсь. POV СССР Зашёл в здание. Так, что мне бы такое придумать, чтобы попасть к Германии... Просто так ведь не пропустят. – Здравствуйте, чем могу помочь? – сказала девушка двум высоким мужчинам, подошедшим к ней. – Нам нужно увидеться с Германией, мы знаем, что она временно находится здесь. – Простите, но мы не можем вам ничем помочь. Мы даём доступ к номерам только личной охране, семье и работникам. – Но нам очень надо. – они положили конверт на стол. – Извините, но мы не можем ничем вам помочь. Если не прекратите, будем вынуждены позвать охрану. – Тц, да чёрт с тобой. Они ушли. Так, семья, работник, охрана... Или же просто купить номер рядом, я ведь знаю номер комнаты. – Здравствуйте, могу взять номер на день? – Конечно! Вот стоимость номеров, чем выше, тем цена больше. Знаю, что у России всё не очень хорошо с деньгами, а тут блин цены конечно... Грабёж настоящий. Тогда самое дешёвое... Прости, сынок, я уж через эту богатую немецкую морду верну тебе должок. – Можно на втором. Вот этот. – Конечно, вот, держите! Вы можете подниматься до пятого этажа, там находится буфет и зона отдыха. Приятного времяпровождения, спасибо, что выбрали нас. Вас провести до номера? – Нет, спасибо. Германия на десятом, а мне можно только до пятого. Блин... Надо что-нибудь придумать. Но уже в номере. Я поднялся в свою маленькую комнатку, там был молодой уборщик, протирающий шкаф. – Ой, простите, уборка ещё немного не закончена, подождёте десять минут? – Да, конечно. А парень-то подозрительно похожего телосложения. Да и внешность... Ну волосы правда другие, да и голос. Когда он закончил и собирался уходить, я остановил его. – Тут, кажется, мыла нет? – Да? Сейчас проверю. – Угу. Он зашёл в ванную. – Вы, наверное, не увидели, вот оно. – Вы уж извините. Я вырубил его и аккуратно посадил на туалет. Поменял свою одежду на его, а потом перенёс парня на кровать. Ну, вроде бы он похож на спящего. На его пропуске было разрешение уборки до десятого. Фух, вот это так повезло. На лестнице заметил много камер, поэтому решил с толпой других работников подняться на лифте на десятый. – Джек, а Джек. Ты чего это покрасился? Я проигнорировал этого мужчину, явно обращающегося ко мне. – Неужели из-за Оливии? Игнорируй проблему и она уйдёт... – Ты слышишь меня?! – он потряс меня за плечи. – Убери руки. – ответил я. – Силу почувствовал, сопяк? К сожалению, мы вышли на одном этаже. Я поторопился отойти от него подальше, но этот громила прижал меня к стене и хотел дать пощёчину, но я остановил его руку и вывернул её. – Ты, бл***, охренел? Ненормальный, крыша поехала?! – Я уже говорил тебе убрать руки, это было последнее предупреждение. Бедный паренёк, над ним измывается шкаф, что выше его на голову. Надеюсь, мои действия сейчас помогут ему избежать неприятностей с этим бараном. – Ты чего вообще на десятом забыл? Слышал, как тебя на четвёртый позвали. Я молча пошагал в глубь коридора, постепенно ускоряя шаг и обращая внимание на каждую цифру. – Стой, я сказал, куда ты? – тот парень неугомонно преследовал меня. – Охрана, тут нарушитель. Мне повезло сразу после его слов наткнуться на комнату Германии. Я быстро постучал и вошёл. В коридоре слышались крики: "Сюда, он сюда шёл". Я огляделся за столом сидела блондинка и пила кофе. При виде меня она убрала ноги со стола. – Ты что здесь... – Скажите сейчас, что это вы меня сюда позвали. – я поправил кепку и отшёл от двери. – Извините, за беспокойство! – в комнату зашёл высокий охранник с каштановыми волосами. – Мне доложили, что у вас нарушитель. – он глянул на меня. Я спокойно, молча стоял. – Вот оно что... – девушка по-змеиному улыбнулась. Тут мне показалось, что она меня сдаст. Она наверняка охранница или приближенная Германии, может, узнала меня... Так, если бежать, то лучше за этим шкафом проскочить. – Но вы, верно, ошиблись. Это я позвала уборщика, сказали, что придёт Джек Сэмитл. Видите ли, я такая неуклюжая, кофе пролила, вот. – она приподняла юбку и показала на ногу, испачканную напитком, а после указала на пятнышко на ковре. – Ещё раз простите за беспокойство! Мы уходим. – сказал раскрасневшийся охранник, выводя за собой достающий шкаф. Дверь закрылась, я спокойно выдохнул, чем позабавил девушку, так как она усмехнулась. – Ну, когда вы приступите к работе, Джек? – так же язвительно сказала она. – Спасибо, что не выдали меня. На самом деле, я пришёл к Германии. – Россия, ты головой ударился? – поставив кружку, сказала девушка и отдернула юбку. Так и знал, она узнала меня. Ну точно приближенная, но где же немец... Тогда не будем вокруг да около. – Я сказал, мне нужно увидеть Германию, – я угрожающе стукнул по столу и надвис над сидящей блондинкой. – по делу и... Посмотрел на неё очень холодно и бесчувственно, а после максимально сократил расстояние. – Немедленно. – чётко прошептал ей на ухо. – С-союз?! – она чуть не упала со стула, но я подхватил её...