Катя пыталась одолеть октябрь

Последние теплые деньки осени отец и братья Ульриха по старой традиции проводили на охоте. Его тоже взяли с собой в лес, но дальше первой опушки не пустили — оставили там с его ровесницей, Солвейг, и задремавшими под деревом старым слугой и таким же старым псом. С девчонками Ульрих никогда не ладил, а уж с девчонками, с которыми знаком всего две недели — тем более. Ему было нечем заняться, кроме как раскидывать веточкой упавшую сухую листву, надеясь найти под ней какие-нибудь сокровища вроде желудя, а, может быть, даже и рыцарской пряжки. Солвейг, до этого внимательно следящая за тем, действительно ли уснул слуга, не выдержала первая: — А ты чего не поехал со всеми? Ты вроде взрослый уже. Солвейг разговаривала совсем не так, как положено юной леди — ее аккуратные светлые косы и шерстяное зеленое платьице обманывали ровно до того момента, как их владелица открывала рот. Ульрих этого немного побаивался. — Мне нельзя, — несмотря на свое волнение, ответил он. — Я много болею, и, если упаду с лошади, наверняка разобьюсь. — То есть ты не умеешь кататься на лошади? — удивилась Солвейг. — А ты? — Ну, немного! Отец не успел меня научить до конца. Она на мгновение погрустнела, но затем резко вскочила с покрывала, на котором они сидели. — Мы жили тут раньше! Ну, не совсем в лесу, а там, у реки. У нас был целый замок! Эх, жалко, из-за деревьев не увидишь. Ульрих знал, что Солвейг была из восточных варваров, получивших за службу его деду владения у королевского леса, но никогда не думал, что у них был целый замок. Представлял он у себя в голове лишь полуразвалившиеся землянки. Или что там варвары строят. — Давай залезем и я тебе покажу, где. — А? — встрепенулся Ульрих, задумавшийся о своем. — Давай! — Солвейг потянула его за руку, упираясь пятками в покрывало. — Куда? — ошалело спросил мальчик, но сдался под напором девочки и поднялся на ноги. — На дерево! — Мне нельзя! — Льзя! Подсади меня к ветке! Еще две недели назад Ульрих и представить не мог, что будет подсаживать какую-то девчонку на дерево. Но вот он здесь, и сам залезает на ветку следом, схватившись за протянутую руку. Ветка под их весом чуть прогнулась, но Солвейг уже вспорхнула на следующую, и дальше, к самой вершине кроны. — Приподнимись чуть выше, — срывающимся от радостного волнения голосом сказала девочка. — Вот, я тебя держу. Не бойся. Она обхватила его за бок и прижала ближе к себе. Ульрих был маленький, худенький, но одна из предпоследних веток опасно закачалась, и мальчик испуганно схватился за Солвейг в ответ. Она легко рассмеялась и свободной рукой отодвинула листья перед ними, пропуская внутрь кроны солнечный свет. — Видишь реку? — Ага, — весь дрожа, ответил Ульрих. — Вон там, ниже по течению. Эх, из-за леса все равно не видно, зря лезли! Ну ладно. Давай слезать, будем волчьи ягоды искать. — Ч-чего? Зачем?! Они же ядовитые! — А мы их, что, есть будем?! Мы только поглядеть! Солвейг совершенно точно была сумасшедшей, решил Ульрих, — вот такими и вырастают, прожив все детство в лесу. — Эй, вы куда там залезли?! — раздался каркающий голос старого слуги, проснувшегося из-за их громкой перепалки. Ульрих не свалился с дерева лишь благодаря чуду (и никогда бы не признался, что из-за того, что его держала Солвейг). — Вот блин! — возмутилась девочка, сдувая с лица вылезшую из косы прядку волос. — Теперь точно этот старикан нас не отпустит ягоды искать!