Они называют это любовью...

Почему мне становится хуже? Почему не лучше? Я чувствую усталость от разговоров, от вдохов, и просто от того, что я не сплю. Как такое возможно? Про то, что у меня творится на душе, я лучше промолчу. Ко мне каждый день приходили родители, Ника и даже заходили Егор с Гришкой. Насчёт предпоследнего, он мне поставил условие, что теперь я буду сидеть дома и ходить в университет только с ним или Артемом, или Гришой. Но про Аретема добавил, что скорее всего я буду ходить с ним очень редко или вообще не ходить. Не хочет вставать два раза на одни и те же грабли? Нике он не доверяет и подавно, а если говорить точнее, то вообще. За окном уже облетели листья с деревьев. Солнце появляется очень редко, а если оно и есть, то к вечеру небо опять затягивает облаками. Часто идет дождь. Я думаю, что на улице похолодало, из-за этого мне придется сменить ветровку на осеннее пальто, но это скорее плюс, чем минус. От раздумий меня отвлек звук открывающиеся двери. — Доброе утро, — Егор пришёл. Он, почему-то, часто ко мне заходит, но мне приятно его внимание. — Доброе, — ну вот, у меня опять сел голос. Сколько можно? Мне надоело вечное ощущение беспомощности. Когда меня выпишут? — Ты сегодня рано… — Да, у меня дела днем, поэтому решил зайти сейчас, — с этими словами он опустился на стул около меня и положил на тумбу пакет. — Я принёс тебе яблоки. — Спасибо, — я тяжело выдохнула. Из-за того, что здесь нечего делать, я часто думала о Ракитине. Почему он так обо мне заботится? Безусловно, мне приятно, но и интересно тоже. — Врач сказал, что тебе выпишут на следующей неделе, — что? Неужели! У меня даже хватило сил на улыбку. Я не могу поверить, что наконец сменю обстановку, здесь невыносимо. — Но дома тебя ждёт постельный режим, потому что ты еще слишком слаба. Я хочу поговорить с твоими родителями, по поводу твоего переезда ко мне. — В смысле? Переезд? Ты же говорил, что около недели! — какой переезд? Я на такое не подписывалась. — Тише, что ты нервничаешь? Тебе вредно. Все нормально будет, поживешь у меня, пока все не утрясется, потом вернёшься домой, а если захочется, останешься, — он говорил это тихо, как будто ему неудобно о таком говорить, но по последней фразе, мне показалось, что он хочет чтобы я осталась у него. — Не думаю, что мои родители это одобрят… — Что мы не должны одобрить? — вспомнили, так сказать… — Я хочу, чтобы ваша дочь, после выписки, немного пожила со мной. Вы не против? — мои родители удивлённо переглянулись, пошептались. — Нет, не против, мы хотим чтобы Ребекка была в безопасности, — что? А я? Может быть, кто-то меня спросит? — Вы не хотите меня спросить? — я возмущённо прохрипела. — Так будет лучше, — сказав это, мои родственники покинули палату. — Ну и замечательно, я пожалуй пойду, ты устала, — он взял мою ладонь в свою, сжав ее, покинул помещение. — Как у тебя получилось их уговорить? — мой вопрос остался витать в воздухе, потому что Егор ушел так же быстро, как и появился. POV Егор. По ее глазам было видно, что ей тяжело. Когда я ей сказал про выписку, она вымученно улыбнулась, мне от этого жеста стало тяжело на душе. Во время нашего разговора она часто переводила дыхание, потому что ее ребра были задеты во время аварии. Все это время, что Ребекка лежала в больнице, мы пытались найти Прохора. Как мне сказал Депо, он сразу после случившегося улетел, а сегодня он возвращается, поэтому, мы с пацанами едем в аэропорт. *** В аэропорту людей было немного. Это нам только на руку, потому что на людях забирать Прохора, будет не очень. У меня еще голова разболелась, как назло прям. — Вон он, — Offmi указал на двери, из которых выходил Прохоров. — Чем быстрее мы сработаем, тем лучше. Пацаны разошлись по аэропорту, чтобы Прохор ничего не заподозрил, и стали ждать команду.