Они называют это любовью...

Прохоров начал часто оглядываться, как будто он чувствовал наше присутствие, и как назло медленно идти. Я посмотрел в сторону и заметил, что прежде спокойный и отстранённый Роберт, волновался. Ну же, Костян, поторопись, как только ты выйдешь за пределы аэропорта, сразу окажешься у меня в багажнике. Наконец-то, я легонько поднял руку и сложил пальцы в командном жесте. Пацаны потихоньку начали выходить из своих укрытий. Нас немного, чтобы не привлекать лишнего внимания, все остальные ждут нас на месте. Как только Прохор подошёл ближе ко мне, я сделал резкий выпад вперёд, схватил его за шкиботник и повёл к машине. — Только пикни, — лучше пригрозить ему, а то начнет орать, привлекет только лишнее внимание. — Т-тейп, подожди, не кипишуй, — этот шакал начал скулить, какой же он, все-таки, жалкий. — Что тебе от меня надо? Куда ты меня ведёшь? — Сейчас все узнаешь, не волнуйся — из-за моего тона его глаза забегали, а тело задрожалало от страха. Буда уже ждал нас около машины. Я швырнул Прохора в багажник и сел за руль, на соседнее сиденье упал Депо. — Как думаешь, остальные поймут, что твое трогать нельзя? — хороший вопрос, очень хороший. — Я на сто процентов уверен, что поймут, а если нет, то мы будем действовать жёстче, — слово «если», меня немного одернуло, потому что никакого если, быть на может. — Я думаю то, что ты собрался делать с Прохоровым, и есть жёстче, — нет, это как раз таки, цветочки. *** Я подъехал к заброшенному зданию, которое, некоторым моим пацанам, еще не знакомо, потому что каждый раз мы меняем место, чтобы нас на не засекли. — Может ты уже признаешься? Хотя бы себе, что не равнодушен к ней, — из мыслей меня выдернул, как всегда вовремя появившийся Депо. — Если бы ты к ней ничего не чувствовал, то нас бы сейчас здесь не было. Ты бы даже и бровью не повёл, услышав, что ее сбила машина. Он прав. Я знал, что моя привязанность аукнется мне в будущем. Вот вам, получите и распишитесь. Чем я думал, когда проводил время с Ребеккой? Чем я думал, когда подпустил ее слишком близко к себе? Я каждый раз задаю себе эти вопросы, и никогда не нахожу ответа, потому что его нет, потому что так должно было случиться. Я слишком давно никого не подпускал к себе, но вдруг резко появилась эта девчонка и застряла в моей голове. Я не помню и дня, когда я, хоть немного, не думал о ней. — Возможно, — уклончиво, но хоть так. Я открыл багажник и вытащил оттуда этого ушлепка. — Быстрее, — Никита подал свой голос и Прохор ускорился. Мне пришлось пройти подальше, чтобы всякие зеваки не смогли нас даже почуять. Я кинул Прохорова на пол. — Чтобы вы не захотели сделать, я прошу вас, не надо, — он начал что-то бубнить о пощаде, но меня это мало волновало, потому что пощады не будет. — Мстил за Котова? — спросил Буда, пока я обходил Прохорова. — Ты убил моего брата! — он заорал. — Если бы ты был на моем месте, то поступил бы также! — В том то и дело, что поступил бы, — его глаза испуганно забегали, когда я подставил к его виску пушку. Выстрел. — Убираем тело и уезжаем от сюда. POV Ребекка. Вы не поверите, но я допытала врача. Он сказал, что меня выпишут через три дня, а точнее, в четверг. Неужели. Медсестры мне все вены испортили, у меня теперь не руки, а сплошные гематомы, потому что они, якобы пропадают. Ужас. Мама, после разговора с Ракитиным, начала меня допрашивать. Встречаемся ли мы, и все в этом роде. Я ей тысячу раз сказала, что у нас с ним ничего нет, мы даже не обнимались, он только за руку меня держал. Нет, она пристала, папа ели ее успокоил. Я услышала скрип двери, повернула голову в ее сторону, и увидела в проходе Егора. — Как ты? — Нормально, в четверг выписывают, — я радостно заулыбалась. — Супер. Твоя мама уже собирает вещи? — ему прям не терпится съехаться. — Да. Что это у тебя? — на его серой толстовке я заметила красные пятна и у меня задержали руки. Я поскорее их спрятала под одеяло, чтобы Егор не заметил. — Где? — он опустил взгляд на рукав. — Кетчуп. Отстирается. — Нет, — он заметил, что я начала волноваться и дотронулся до моего предплечья. — Не забивай себе голову, — я услышала в его голосе раздражение. Прежний Егор возвращается. — Когда тебя выпишут мы сразу поедем ко мне, так безопаснее. — А родители? Я что не должна с ними проводить время? К чему такие ограничения? — я начала недоумевать. Что это такое? — Их привезёт Бу… Гриша. Мы с ними уже обо всем договорились, — ага, вот так значит, он уже договорился, а со мной никто договариваться не хочет? Почему меня всегда обходят стороной, как будто мое мнение вообще не учитывается? — Пойми, ты не можешь сейчас к ним ехать, это опасно. Я уже понял, что тебе все равно на себя, но не на родителей, ты же не хочешь, чтобы с ними что-то случилось? — Нет, — он прав. Абсолютно. — Ну вот и замечательно, я заберу тебя в четверг, — он наклонился ко мне, поцеловал меня в лоб и покинул палату. У меня сердце совершило кувырок, и на лице появилась дебильная улыбка Ну вот кто так делает? Такой жест внимания сделал и ушел! Зубоскал. У меня такое ощущение, что я назад в школу вернулась. Как так. Еще чуть-чуть и у меня порвуться щеки от улыбки. И это я себе говорила, что ничего к нему не чувствую. Ага, конечно. Верьте мне больше. Если бы я ничего не чувствовала, то не была бы такой довольной. *** Эти три дня пролетели незаметно, как будто их и не было. Врачи мне прокололи оставшиеся препараты и без зазрения совести выпустили на свободу. Родители сказали, что на выписку не смогут прийти, потому что какие-то проблемы на работе, но они завтра меня навестят у Егора. Кстати, а где он? Я оглянулась по сторонам, чтобы найти знакомую машину. — Кого ищешь? — о господи. У меня душа в пятки ушла. Зачем так тихо ходить? Зачем пугать? Он хочет чтобы меня опять в больницу положили? — Ты с ума сошёл? — моему возмущение не было предела. — Нет, — он еще и смеётся. Кретин. — Пошли, а то замерзнешь, — Ракитин взял мои пожитки и пошёл в сторону автомобиля. — Какая забота, — ну не могла я не съязвить, ну вот никак. — Ты сейчас договоришься и я тебя оставлю здесь, — страшно, боюсь-боюсь. — Ну-ну. Егор открыл мне дверь, обошёл машину и сел за водительское сидение. А говорил, что оставит здесь. Кругом один обман. Я задумалась по поводу того, как быстро меня переселили к этому живодеру, под предлогом того, что сейчас, якобы, опасно. Я клянусь мезинцом правой ноги, что Егор хотел, хоть и подсознательно, чтобы я осталась у него подольше. Наверное. Я сейчас тут себе надумаю, а потом все окажется совсем не так, как я представила. Зачем я вообще этим занимаю? Только расстроюсь потом. — Ты долго на холоде стоять будешь? — что? Какой холод? — Залезай в машину. Ой. Я погрузилась в свои мысли и стояла так минут пять. Отучите меня от этой вредной привычки. Всю дорогу мы ехали в полном молчании, я даже умудрилась задремать. Все-таки, в машине Ракитина, спать удобно и тепло. Когда мы зашли в квартиру, на меня накатили воспоминания. Я только сейчас осознала, что человек с которым я буду жить неопределённое количество времени, убил двоих людей. А то, что второй умер из-за меня, только подливает масло в огонь. Я посмотрела на Ракитина затумленным взглядом, как будто искала в нем ответы на мои вопросы. Мне стало до жути страшно. Весь этот комфорт, который был рядом с ним, вмиг улетучился. — Ты чего встала? Проходи, — он посмотрел на меня и протянул руку ко мне. Я неосознанно отпрянула от этого жеста. Егор вопросительно поднял бровь. — Что случилось? Действительно. Ты всего лишь убил двух людей. Вего лишь. И я буду с тобой жить. — Е-Егор, — мой голос предательски задрожал. По взгляду Еора я осознала, что он начинает понимать почему я так себя веду. — Послушай, давай мы сейчас пройдёмся на кухню и спокойно там поговорим? — Ракитин начал говорить тихо и спокойно, видимо, чтобы не напугать меня еще сильнее.