Before It's Over

Леда не играл эту песню уже несколько лет, но пальцы сами вспоминали аккорды, ложились на нужные лады, и Леде даже не было нужды привлекать голову. Он писал эту песню, как и все остальные у DELUHI, поэтому чувствовал её даже лучше, чем те, что выпускал сейчас в рамках FED. А ещё он чувствовал, что кто-то никак не может попасть в общий ритм. Леда уже знал, кто именно был этот кто-то. Очередная лишняя нота, и Агги отложил чужую гитару – инструмент, который Рю держал в студии на всякий случай. – Я что-то сегодня не в форме. – Только сегодня? – Леда сначала ляпнул, а потом подумал, как это прозвучало. Чёрт возьми, какой-то детский сад. Зачем он шпынял его? Он же знал прекрасно, как Агги играет. А ещё догадывался, что дело в инструменте. Это Джури мог где угодно музицировать, его инструмент всегда был при нём. Леда с Сойком имели преимущество в виде собственной студии. И только Агги был вынужден выкручиваться своими силами. – Ты, небось, сам-то на чужих гитарах не играешь, – Джури тоже сообразил правильно, посмотрел на Леду с упрёком. – Вы как неродные, реально. Я понимаю, вы уже столько лет вместе играете без нас, но можно же как-то дать время человеку освоиться. Раньше вы такими не были. Он укоризненно посмотрел на Сойка, и тот виновато кивнул: – Агги, извини, я как-то даже не подумал. – Да, ребята, – задумчиво протянул Соно, о котором все забыли в пылу очередной склоки, – до вашего концерта вы рискуете не дожить. Может, сразу трибьют замутим? Пока вы не поубивали друг друга? – Да всё в порядке, – Агги попытался прекратить этот разговор. – Плохому танцору сам знаешь, что мешает. Какая мне разница, на чём играть, если я в коме, – он кисло улыбнулся. – Я сейчас и на своём инструменте так же сыграю. – Ну-ну, – Соно, конечно же, не поверил, а Джури посмотрел с тревогой на Агги, а потом с нескрываемым упрёком на Леду, мол, приятно тебе, ты это хотел услышать? Леда признался себе, что нет, этого он точно не хотел. Сегодняшний день стал тяжёлым испытанием для его совести и чувства собственного достоинства. Сначала так получилось, что все вдруг увидели, что он по-особому относился к Агги. По-особому плохо, что было важно вдвойне. И эта его обидная реплика только усугубила ситуацию. Леде сейчас больше всего на свете хотелось оказаться дома, в тишине своей квартиры, чтобы тщательно препарировать свои чувства. Ему нужно было понять, почему в ситуациях, которые касались Агги, он сначала делал или говорил, а только потом думал. Он ведь никогда так не поступал. – Я предлагаю ещё выпить, а то кажется, что мы кого-то хороним, – Соно хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – Давайте, парни, прошло только шесть лет. Не шестьдесят же! – Ты не трепись, а разливай, – насмешливо посоветовал Сойк, которого это напряжение тяготило. Он приходил в студию делать музыку и играть, а не выслушивать чужие скандалы, тем более такие, подёрнутые нафталином. – Мне много не надо, я и так еле на ногах стою, – Агги покачал головой, но чашку принял, когда Соно налил ему виски как всем. – Я же просил. – Тайцам слова не давали, – Соно хмыкнул. – Разгневал лидера – теперь терпи. – Я уже давно сам себе лидер, – сухо заметил Агги. – Слушайте, лучше молчите, – весело посоветовал Джури. – Я хоть тоже уже давно сам по себе, а всё равно помню, как у Леды глаз дёргается. – Я всё слышу, – устало напомнил Леда. – Соно, ты задерживаешь тост. – За что выпьем? – Джури встрепенулся, оживился и радостно сменил тему. – Я предлагаю выпить за взаимовыгодное сотрудничество и удачу нашего проекта. – А я предлагаю выпить за то, чтобы мы все дожили до дня, следующего за лайвом, – Сойк выбрался из-за установки и пристроился рядом с Агги. – Кампай! Леда кивнул, сделал характерный жест, означавший, что он присоединился к тосту, выдохнул и резким движением опрокинул виски в себя. Несмотря на относительное равнодушие к алкоголю, пил Леда как все его товарищи по индустрии: много и часто. Виски прокатился по пищеводу и расплескался в желудке, приятно обжёг его и запустил волну тепла. В голове наконец посветлело, стало спокойнее и самую чуточку легче. Пристроив пустую чашку на стол, Леда снова взялся за гитару и принялся наигрывать произвольную мелодию. Он часто так делал, когда хотел отвлечься и просто расслабиться. Всё же инструмент всегда был его продолжением и лучшим средством для выражения эмоций, в то время как музыка была идеальным для этого языком. – Красиво, – оценил Джури. – Ваше? Я такого не помню. Агги, а ты помнишь? Ты же у нас большой фанат FED, ты все их темы знаешь. К огромному удивлению Леды Агги отвёл взгляд, в то время как Соно откровенно заржал: – Серьёзно? А что, это миленько! Агги не отвечал, и Леду вдруг охватило жгучее, почти детское любопытство. Агги действительно слушал весь их материал? То есть не просто слышал с оказией, а сам искал, разбирал, старался прочувствовать каждую вещь, которую они выпускали как группа? Это было так странно и так не похоже на Агги, что Леда бы не поверил, не сиди перед ним смущенный Агги собственной персоной. – Да ладно, неплохие темы же, – Джури не совсем уловил, почему Соно так развеселился, поэтому вступился за коллегу по группе. – Чувствуется, конечно, что Леда не один там пишет уже, у нас по-другому было. – По-другому, но было хорошо, – неожиданно заметил Сойк. – И было бы здорово, если бы мы смогли оживить эти воспоминания хотя бы на один вечер. – Оживим, куда мы денемся, – виски делал своё дело, и Леду потихоньку отпускало. Он уже простил Агги его недавнюю лажу и даже был готов дать ему ещё один шанс. – Может, LivingDead и сыграем? – А зачем я тогда вылез? – Сойк изобразил нечто отдалённо похожее на возмущение, но всё же послушно полез обратно: привык за прошедшие годы, что любая инициатива из уст Леды – это фактически прямой приказ. Леда усмехнулся и перевёл взгляд на Агги, который не столько пил, сколько грел чашку с виски в ладонях: – Не против? – Не против, – Агги кивнул и снова потянулся за чужим инструментом. – Дай только мне пару минут, пожалуйста. Шесть лет назад он бы не попросил. Потому что Леда был готов играть всегда, а значит, все остальные должны были тоже. – Совсем другое дело, – Соно щедро налил Джури и Леде. – А мы пока ещё выпьем. Я пока ходил, позвонил там ребятам. Все в шоке, что вы решили собраться. Вы же не объявляли ещё? – Пока нет, нужно сначала решить, что мы делаем, а потом уже объявлять, – Леда сделал большой глоток. – С площадкой вообще пока ничего не ясно. Куда идти, за какие нитки дёргать. – Главное, не скромничайте. Уверен, народу будет полно, – Соно улыбнулся. – Всё-таки, такое событие, десятая годовщина. – Да уж, событие, – Леда хмыкнул. – Мы порознь дольше играем, чем группа была. – Ну это вы уже сами виноваты, – Соно развёл руками. – Надо было жить дружно, сейчас бы уже в мейджерах ходили. Ты бы себе тачку новую купил, нормальную, домик бы позволил. – Да мне и так хватает. Леда не особо любил обсуждать обратную, материальную сторону творчества. У него была машина, квартира, студия, было дело, которое он любил. Ему не хотелось жертвовать всем этим ради призрачных ценностей. К тому же он понимал, что Соно больше дразнил его, чем всерьёз упрекал, – сам он тоже жил отнюдь не в собственном доме. – Я готов, – Агги, похоже, разобрался с чужим басом, настроил его под себя и кивнул: – Спасибо, что подождали. – Давайте, порадуйте старика, – Соно откинулся на спинку дивана и приготовился слушать. – Агги, ещё раз слажаешь… – И старик Соно покажет тебе, как надо, – закончил за него Леда. – Эй, я вообще-то вокалист. – Ну вот и сиди тогда. После Агги здесь басист я, так что… – Да ты у нас вообще универсал и гений, – Соно капитулировал. – Ладно, давайте, и ещё выпьем. Вы же не хотите до утра тут сидеть. Пожалуй, до утра Леда сидеть и впрямь не хотел. Агги слишком сильно на него действовал. Невольно, вопреки собственному желанию и доводам рассудка, Леда фиксировал каждый его жест, каждое движение худых рук, каждое выражение его лица. Когда Агги кусал свои невозможные губы, Леде настойчиво хотелось выпить. И не виски, а чего-то такого, что просто выжгло бы ему память вместе с мозгом. Он не хотел в красках запоминать эти губы, но подсознание уже было не остановить. Освоившись с инструментом, Агги начал играть увереннее, у Леды даже сложилось впечатление, что тот в течение последних шести лет повторял старые композиции. Впрочем, может так и было. Как оказалось, Леда очень плохо знал Агги и уж тем более не представлял, что могло твориться у того в голове. Может, дело было в загадочном тайском менталитете, может, это не все тайцы, а сам Агги был таким сказочным дебилом, но понять его Леда не мог практически никогда. И время от времени ему даже хотелось заглянуть Агги в голову, чтобы своими глазами увидеть процессы, которые там происходили. – Совсем другое дело, – Джури хлебал виски как воду и пьянел на глазах. – Как же я соскучился, кто бы знал. – Все соскучились, – заметил Сойк, – иначе бы мы здесь не собрались. Пять лет же нам не пришло в голову праздновать. – На пятую годовщину мы и прибить друг друга могли, – вспомнил Джури. – Вот Леда бы точно мог. Агги… А где ты тогда был? Ты же уехал куда-то? – Домой я уехал, – Агги отставил чужой инструмент и убрал за ухо непослушную иссиня-чёрную прядь волос. – Думал, там мне станет полегче. – И как? – с участием поинтересовался Соно, распечатав новую бутылку. – Стало полегче? – Если бы стало, я бы там и остался, – Агги пожал плечами, ему это было очевидно, странно, что другие не понимали. – Но вообще, конечно, глупо было уходить в никуда. – Прямо-таки в никуда? – А что я умею? Вот, только это, – Агги погладил гриф кончиками пальцев, а у Леды неожиданно защемило в груди. Когда он злился на Агги, он тоже думал об этом, думал зло и жёстко: что ты будешь делать, ты же ничего больше не можешь. Ему даже хотелось в некоторые минуты, чтобы жизнь Агги окончательно разладилась, чтобы он наконец понял, какой шанс упустил. Сейчас он смотрел на это с другой точки зрения и задавался вопросом, который прежде не приходил ему в голову: почему? Почему Агги, который и тогда отлично знал, что ему некуда идти в том самом смысле, всё равно ушёл? У него была группа, было дело, которое он любил. Чего у него тогда не было? "Мозгов", – сухо подсказал внутренний голос, и Леда даже невольно улыбнулся такой своевременной мысли. Тонуть в меланхолии, когда вокруг столько неравнодушных, дурная затея. Пора выплывать. Последние несколько фраз разговора Леда потерял за своими размышлениями и вынырнул от звонкого смеха Джури. – А теперь все же вместе! Ну Со-оно, – язык его бывшего вокалиста начал заплетаться, но это не мешало ему, поднявшись, тянуть за руку Соно к микрофону. – Какую нашу песню ты помнишь? – Джури, отвали, – добродушно отмахивался Соно. – На второй бутылке я уже и свои песни не помню. – Врёт и не краснеет, – деланно возмутился Сойк. – Нет, ну правда, – Джури дошел до того состояния, когда от веселья до обиды один шаг, и как раз сейчас он собирался всерьез возмутиться. – Давай тогда вашу песню! "А капелла", – хотел добавить Леда. Он не знал, что там может спеть Джури из песен MatenrouOpera, но сам Леда сейчас вряд ли сыграл бы даже те песни, что записывал для их альбома. – Давайте Departure, – решил прекратить балаган Сойк. – Соно, если что-то помнишь, подпевай. Джури, постарайся не упасть рядом с микрофоном. Уже на первом куплете Леда понял, что вторая бутылка была лишней и с шутовской репетицией пора заканчивать, потому что получалась у них редкостная какофония, в ритм не попадал даже Сойк. Агги глядел прямо перед собой воспаленными глазами и отрешенно дергал струны: если бы сейчас он завалился на бок и отключился, Леда даже не удивился бы. Зато вокалисты развлекались вовсю. Что бы ни говорил Соно, какие-то слова он всё же помнил, и бодро подвывал в один с Джури микрофон – назвать это пением у Леды язык не поворачивался. – Все, я курить, – как только отзвучали последние нестройные аккорды, объявил Сойк, демонстративно сдергивая с пальцев перчатки. – Соно? – Я с тобой. Агги, ты как? Ответить тот не успел, только поднял на Соно осоловевшие глаза, когда вмешался Леда: – Агги лучше воздержаться, – и даже одернул себя, но, к счастью, никто не заметил его неуместного участия. Пока Джури и Соно горланили не своими голосами, Агги изо всех сил пытался сдержать кашель, которым давился, что не укрылось от внимания Леды. – Пожалуй, я пас, – кивнул Агги и положил гитару на диван рядом с собой. – Подождите, минуту! – Джури взмахнул руками, приняв картинную позу по центру комнаты, и Соно с Сойком замерли в дверях. – Пока вы не ушли, у меня важная новость. – Твою мать, и этот женится, – округлил глаза в притворном ужасе Соно. – Что значит "и этот"? – Что значит "женится"? – Джури, ты что женишься?.. – Чего?.. – оторопело заморгал Джури, которому с трудом удавалось удерживать пьяные разбегающиеся мысли. – Тьфу, да нет конечно! У меня новость – в следующую субботу у нас концерт! – Ну зашибись новость, – усмехнулся Агги, и Леда по возможности незаметно поглядел на него. Тот снова откинулся на спинку дивана и имел вид крайне несчастный и обреченный. Должно быть, он тоже мечтал оказаться подальше отсюда, но не из-за бредовых идей в голове, как Леда, а просто потому, что ему было откровенно хреново. – И в честь этого важного события у меня предложение, – несвязно продолжал Джури. – Точнее просьба. Нет, не просьба! Считайте приказ. В следующую субботу вы все придёте на наш концерт! – Дожили. Мне приказывает Джури, – неподдельно возмутился Леда и, только тут вспомнив о гитаре, снял ее с плеча. Вряд ли сегодня они сыграют еще хоть что-то. – Ты ему сколько лет приказывал, теперь его очередь, – заржал Соно. – Прости, Джури, но я никак. У меня как раз запись в субботу, такое не отменишь, сам понимаешь. – А мы не заняты, мы придем, – вдруг заявил Сойк, подразумевая под этим "мы" себя и Леду, на которого бросил короткий, ничего не выражавший взгляд. Леда попытался вспомнить, что он делает в следующую субботу, но не смог – мешали последние три-четыре порции виски. – Придём же, да? – с нажимом повторил Сойк, глядя на него в упор, и Леда, растерявшись от такого напора, кивнул: – Да, конечно. Придём. – Спасибо за приглашение, – поблагодарил Сойк, и пока Джури что-то несвязно лепетал в ответ, потянул Соно за локоть в коридор. – Я давно хотел вас позвать, – состроив недовольную рожицу, Джури укоризненно погрозил Леде пальцем. – Но знаешь что? Мне кажется, ты избегаешь наших концертов. Леда мог бы не без ехидства напомнить, что у команды Джури и Агги так часто бывают концерты, что, если невовремя моргнуть, можно нечаянно пропустить их все, но каким-то чудом сдержался. Он и так наговорил достаточно сегодня. – Что-то я не помню, чтобы ты меня приглашал раньше, – по возможности миролюбиво произнес он. – И знаешь что? Наверное, присядь. Ты как-то странно качаешься. – Не могу, мне надо проветриться, – лицо Джури постепенно приобретало зеленоватый оттенок, и Леда, неоднократно имевший счастье наблюдать, как тот выглядит в поддатом состоянии, понял, что Джури действительно пора. – Налево по коридору, потом еще раз налево, – сообщил он, пока Джури неверной походкой ковылял к двери. – Не перепутай. Потому что направо женские туалеты. – Можно подумать, тут есть кто-то, кроме нас, – икнул в ответ Джури, – в такое время. А какое было время? Растерянно Леда взглянул на часы и чуть было не присвистнул – начало второго. Ничего себе затянулась вечеринка. Кейта, наверное, звонил. Он уже хотел потянуться за телефоном, когда боковым зрением зацепился за силуэт Агги, буквально распластавшегося на диване, и замер. – Похоже, тебе тоже пора домой, – выдавил Леда первое, что пришло на ум. Его неожиданно оглушило пониманием, что они остались только вдвоем – когда они вообще в последний раз бывали наедине? – что они в студии, как в старые добрые времена, что Агги сейчас слабый и какой-то по-детски беззащитный, что сам он, Леда, вусмерть пьян и оттого чрезмерно смел. – Похоже, всем пора, – неожиданно спокойно и внятно отозвался Агги. – Джури придётся кому-то отвезти. Он таксисту даже адрес не назовет. – Я тоже не знаю его адрес, – зачем-то сообщил Леда. – Он не изменился. – Правда? – Правда. – А я вот переехал. – Тебя выселили? Задолбал соседей музыкой по ночам? – беззлобной пошутил Агги. – Нет, нужна была квартира побольше, – честно ответил Леда. – Ты живешь не один? – Не один. – Понятно. Голос Агги не был окрашен эмоциями, он сам почти не шевелился и, чуть запрокинув голову, смотрел в потолок, пока Леда глядел на его профиль. Чувство дежавю стало для него неожиданностью, оно прошило от макушки до кончиков ногтей. Как тонкая игла под сердце. Сколько лет прошло? Да уже почти все десять. Это случилось в первый год их совместной работы в DELUHI, вскоре после того, как Сойк к ним присоединился – Леда почему-то хорошо запомнил. В тот вечер они тоже безобразно засиделись, подгоняли вдвоем с Агги материал, и, окончательно измотанный, тот точно так же сидел на диване, а Леда глядел на него и так хотел – хотел до дрожи в коленях. Он даже тогда не смог бы сказать чего именно, физического или же просто разговоров до утра, но больше всего на свете желал произнести лишь одну фразу: "Поехали ко мне". Поехали ко мне, а там будь что будет. Можно пить до утра и говорить обо всем, можно молча курить, можно трахаться до потери сознания. Что захочешь, только поехали. Разумеется, Леда тогда ничего не сказал. Они закончили с работой и пошли на метро, где каждый свернул на свою ветку. Спустя столько лет Леда понимал, что так было даже лучше. У них всё равно ничего не получилось бы, только хуже стало бы, когда группа начала разваливаться. Вот только почему сейчас так болело, он не знал. Как и не знал, отчего однажды решил, что ему нужен Агги, даже не пытаясь объяснить причины своей одержимости. Такие люди, как Агги, ему никогда не нравились, никогда не привлекали. – Давай, наверное, сворачиваться, – первым нарушил тишину Агги. – Пока ты во мне взглядом дыру не прожег. – Я просто задумался, – поспешно оправдался Леда. – Да ладно, смотри, мне не жалко, – невесело усмехнулся Агги. – Учитывая, как я должен сейчас выглядеть, может, ты начнешь меня хотя бы жалеть. – Ты пьяный и несешь бред, – строго отозвался Леда. – Не собираюсь я тебя жалеть. Ответить Агги не успел: Соно появился на пороге как из ниоткуда. – Кто кого жалеет? И где Джури? – Кстати, Джури пора идти искать, – выпрямился Агги и устало прижал ладонь к наверняка пылавшему лбу. Леде вдруг тоже нетерпимо захотелось прикоснуться к температурной сухой коже. Что он сделал бы после, думать себе он запретил. – Твою мать, как обычно, – возмутился Соно и повернулся куда-то в сторону темного коридора: – Эй, Сойк, они опять потеряли Джури! Финал незапланированной вечеринки в памяти Леды отложился смутно. Кажется, Сойк притащил Джури из туалета едва ли не на плече, потом Леда долго искал ключи, чтобы запереть студию, а нашел их Соно прямо посреди стола на самом видном месте. Потом вроде бы Леда рвался отвезти Агги домой, но тот уверял, что в состоянии доехать сам, и Леду чуть ли не силой затолкали в отдельную машину, где он с полминуты вспоминал, какой адрес назвать. Пока такси неслось по неспящему городу, Леда вдруг вспомнил слова Соно о том, что тот успел сообщить всем своим приятелям о возрождении DELUHI, и почувствовал себя так, словно ему прочитали приговор. Нет, объявления о воссоединении еще не было, но Леда уже понимал, что путь обратно отрезан. Пускай он поверхностно был знаком с половиной нынешнего состава MatenrouOpera, но от мысли о том, что придется объяснять даже паре человек, почему они передумали, Леду тошнило. А может, его тошнило от виски. В квартиру он не вошел, а ввалился, в темноте с грохотом толкнул вешалку у входа, но свет включить не додумался и, опустившись на корточки, начал дергать шнурки. Спать Леда, как ни странно, не желал, хотя до этого в машине его порядком укачало. Пить больше тоже не хотелось – хотелось чего-то другого. – Ну и ну, – раздалось откуда-то сверху, и Леда, чуть приподняв голову, уперся взглядом в голые колени Кейты. – Привет, – несвязно пробормотал он, наконец победив первый шнурок. – Я тебе писал, – в голосе Кейты слышался укор, но Леда не почувствовал угрызений совести. – Извини. Мы репетировали, потом зашел Соно. Дальше можешь сам догадаться. Кейта не отвечал – наверное, обиделся. Свет он тоже не включал, за что Леда был ему благодарен. Казалось, одной лампочки сейчас достаточно, чтобы ослепнуть. – Прости, – справившись с обувью, он наконец встал и шагнул к Кейте на подгибающихся ногах. – Я не хотел. – Чего не хотел? Привыкшими к темноте глазами Леда смутно видел лицо Кейты перед собой, видел, как тот вопросительно поднял брови. – Чтобы всё вот так вышло, – Леда сам не соображал, что сейчас нёс. – Я ведь говорил, хреновая это идея. – Какая идея? Едва ли Кейта понимал хоть что-то в его несвязном лепете, да и Леда уже потерял мысль. Кейта стоял перед ним почти голый, теплый из постели, пахнущий гелем для душа и своим дезодорантом, и у Леды поплыло перед глазами. Все, что накопилось за бесконечный мучительный вечер, хлынуло наружу. Он опустился на пол так резко, что больно ударился коленями, но не заметил этого. Дернув вниз нижнее белье Кейты, сразу взял член в рот, не позволив опомнится. – Ты что... – не ожидавший подобного начал было Кейта, дернув его за плечи, но Леда не отреагировал на протест. Кейта тяжело задышал, и почти сразу с ликованием Леда почувствовал, как член твердеет у него во рту, как ладони, до этого хотевшие оттолкнуть, сжались на его плечах, как Кейта запустил пальцы в его волосы, но, конечно, не дернул, а скорее легко погладил. Почему-то Леде как никогда захотелось, чтобы он был грубее, решительнее... Когда ответные движения Кейты стали более ритмичными, а дыхание сбилось до всхлипов, Леда выпустил его член изо рта и поднялся на ноги. Кейта был чуть ниже его и сейчас смотрел шальными, блестящими глазами, облизывая губы и часто дыша. – А теперь трахни меня, – выдохнул Леда прямо в его губы, чувствуя, как узкие джинсы стискивают его стояк, как ему почти больно. На какой-то краткий миг что-то в лице Кейты переменилось, и Леде вдруг показалось, что тот сейчас пошлет его, что Кейта догадался о чём-то, о чём сам Леда был не в курсе. Но спустя мгновение странное ощущение исчезло, а уголки губ Кейты дрогнули в слабом подобии улыбки. – Я тоже рад тебя видеть, – прошептал он, обнимая за шею и притягивая Леду к себе.