Before It's Over

Мысли о том, что он делает всё неправильно, что он неверно расставил приоритеты и вот-вот променяет сокровище на пыль, мучили Леду уже долгое время. Несчётное количество раз он повторял себе, что зря полез в прошлое, напрасно снова связался с Агги, и каким бы ни был итог их связи, в конце концов, он обязательно пожалеет. Напряжение на последних репетициях, отчужденное молчание Кейты, который хоть и пытался демонстрировать чудеса выдержки, но всё равно заметно страдал из-за их разрыва, бессонные ночи и, как следствие, головные боли отравляли Леде существование. Вряд ли он сам смог бы четко объяснить, почему даже рука не дрогнула, когда он решился набрать номер Агги фактически ночью и внести ясность хотя бы в эту часть своей жизни. Может, потому что именно об Агги Леда думал чаще всего, вспоминал безумные поцелуи и чувствовал, что оставить недосказанность в их отношениях теперь выйдет себе дороже. Небольшой отель, куда они приехали, ничем не отличался от других подобных заведений, там было тихо и безлюдно, безликие белые коридоры и однотипные двери. Леда едва ли помнил, с кем бывал здесь когда-то давно, и не представлял, каким чудом так вовремя вспомнил об этом месте. Агги, не выглядевший уверенным с первой минуты встречи, теперь и вовсе переминался с ноги на ногу за его плечом, пока они ждали лифт и потом поднимались на нужный этаж. Почему-то такая неуместная для взрослого человека робость заражала Леду решимостью. Едва за ними захлопнулась дверь, чтобы избежать неловкого молчания или еще более неловких слов, Леда резко развернулся к Агги и толкнул его к стене, прижимаясь всем телом, крепко впиваясь пальцами в плечи. В голове приятно щелкнуло – всё прочее, что подъедало Леду и мешало расслабиться, исчезло, мысли сосредоточились в одной точке, здесь и сейчас, и он почувствовал острое, почти болезненное возбуждение, накатившее за секунды, пронзившее тело до кончиков пальцев. Опешивший в первые мгновения Агги не сопротивлялся, но и почти не отвечал ему. Леде вспомнился их первый поцелуй несколько месяцев назад, в темном коридоре клуба, когда тот точно так же стоял и покорно принимал то, что с ним делают. Пускай Леда был тогда пьян, некоторые вещи не забываются ни при каких обстоятельствах. Даже сквозь куртку он чувствовал до чего острые у Агги плечи, до чего тот худой и гибкий, пускай сейчас и напряженный до предела. Покорность Агги заводила Леду, особенно сводило с ума понимание, что она временная – в том, что Агги может быть страстным, Леда уже убедился на опыте. Грубо, почти насильно он вторгался языком в рот Агги, прижимался пахом к его бедру и водил пальцами по шее, чувствуя, как под тонкой кожей бешенно колотится пульс. Агги провел руками по спине Леды, позволяя себя целовать, и часто неровно задышал, когда губы Леды соскользнули на его подбородок, а потом на шею и ниже, к ключицам. – Давай хоть свет выключим, – сдавленно пробормотал он. – Как хочешь, – с трудом выдохнул Леда и с усилием заставил себя отстраниться. Кровь стучала в ушах, а возбуждение было таким сильным, что если бы не эта пауза, Леда рисковал несолидно кончить, не успев даже раздеться. На несколько секунд они замерли друг перед другом, их разделяло от силы полметра, и Леда видел, как глубоко Агги дышит, какие бездонные и темные у него глаза, и в жизни не взялся бы гадать, о чем тот думает. Леда не знал, хотел бы он смотреть или скрыть своё чудовищное возбуждение в темноте, но Агги нашарил на стене выключатель и погрузил их обоих во мрак. Осталось только тяжёлое дыхание, которое слышалось сейчас слишком отчётливо. Пауза затягивалась, желание превращалось в откровенно болезненное и требовало выхода любой ценой. Леда поймал себя на неожиданно жёсткой мысли, что Агги не выйдет из этой комнаты, пока Леда сам этого не захочет. В голове шумело так, словно он выпил бутылку виски. Или даже две. – Иди ко мне, – голос предательски хрипел, но Леда даже не пытался это скрывать, когда отступил спиной назад, вглубь комнаты. – Иди ко мне. Агги не отвечал, но обострённые инстинкты Леды подсказывали ему, что происходило. Тот словно не верил до конца, что всё это наяву и с ним, но по шажочку приближался, попутно избавляясь от своей куртки. Она упала на пол где-то на середине пути, показавшегося Леде чертовски долгим. Не будь он настолько опьянён своими эмоциями и ощущениями, он бы догадался и правильно распознал природу скованности Агги. Для него сейчас главную роль играло "с кем" он собирался лечь в постель. Агги куда больше должна была беспокоить "техническая" сторона вопроса. – Я… – Что? – Леда сам сократил расстояние между ними, жёстче, чем следовало бы, прикусив Агги кожу на шее. – Ты передумал? – Нет, – Агги наклонил голову к плечу, чтобы Леде было удобнее ласкать его там. – Не передумал. – А что тогда? – Леда с каждой секундой распалялся и позволял себе больше. Он ждал десять лет, целых десять чёртовых лет, и теперь его терпение иссякло. Его руки моментально оказались под майкой Агги, прошлись по спине, а потом сползли ниже. – Ты боишься? – А ты не боялся? В первый раз, – Агги резко оборвал себя, не решившись продолжать, а Леду наконец осенило: до него у Агги никого не было. Разумеется, вовсе не потому, что Агги хранил ему верность и ждал, но какая, в общем-то, разница. – Тебе понравится, – уверенно пообещал Леда, проглотив явно неуместное сейчас "я буду нежным", потому что нежным быть он не собирался. Да и просто не смог бы. Агги не ответил, но его руки оказались на плечах Леды, и тот воспринял неловкое подобие объятия как приглашение к продолжению. Огромная кровать белела в темноте, чему Леда был несказанно рад. Ещё не хватало тратить драгоценные секунды на поиски поверхности, на которую можно было уложить Агги, чтобы получить полный доступ к его телу. Агги дышал всё чаще, крепче цеплялся за плечи Леды, но совершенно не пытался мешать ему себя раздевать. Расправившись с молнией на его джинсах, Леда не удержался, скользнул рукой под бельё и удовлетворённо выдохнул: Агги его хотел. Всё, что он с ним делал, Агги нравилось, иначе с чего бы ему было толкаться бёдрами, чтобы получить ещё немного ласки. – Ш-ш… Не спеши, – пробормотал Леда, который сам-то едва сдерживался, чтобы не перейти к решительным действиям. – Я всё сделаю. Тебе понравится. Обычно Леду не тянуло на постельные разговорчики, но сейчас, в темноте комнаты, ничто не могло его удержать. Ему казалось, что Агги сможет расслабиться быстрее, не только чувствуя его прикосновения, но и слыша голос. Хорошо бы ещё сделать так, чтобы Агги и сам начал отвечать, но на это явно требовалось куда больше времени и ласк. Избавив его от джинсов и белья, Леда подтолкнул Агги к постели и навис над ним, всё ещё почти полностью одетый. Агги провёл ладонью по его бедру вверх и спросил тоже неожиданно хрипло: – А ты не собираешься раздеться? – Поможешь? – Леде хотелось, чтобы Агги тоже принимал участие в том, что вот-вот должно было случиться между ними. – Помоги мне. Агги даже не попытался воспротивиться. Он принялся возиться с ремнём, неловко пытаясь расстегнуть его и вытащить из петель, а Леда с трудом перевёл дух. Едва ли Агги прежде доводилось раздевать мужчину. Сводила с ума одна только мысль, что он должен был стать у него первым. Что Агги решился на это, что позволил ему заполучить власть над собой. Оно стоило того, чтобы ждать десять лет. – Я не могу, – Агги никак не удавалось стащить с Леды джинсы. – Неудобно. – Подожди. Отстранившись, Леда поспешно разделся сам, дергая застежки и молнию на джинсах до поцарапанных пальцев. А потом протянул ещё несколько секунд, собираясь с духом, прежде чем всем весом опуститься на Агги, вжав его в постель. Ощущения показались ему просто невероятными. Пускай Леда чувствовал каждое ребро Агги, его тазовые косточки и ключицы, острые колени и локти, но удовольствие от понимания, как сильно Агги ему доверял сейчас, перекрывало любой дискомфорт. А когда Леда добрался до его губ и снова поцеловал, всякие мысли выдуло из головы. Агги начал отвечать, не слишком уверенно, но Леде всё равно нравилось. А движение, которым тот слегка развёл ноги, чтобы было удобнее, и вовсе снесло ему крышу. Агги позволял себя трогать, ласкать, целовать, кусать, прижимать, иногда даже с такой силой, что потом наверняка останутся синяки. Сейчас Леда этого хотел. Хотел оставить свои следы на коже Агги, укусить его, расцарапать, сжать так, чтобы с желанных губ сорвался стон. Он хотел слышать его и теперь старался сделать хоть что-нибудь, чтобы тот отпустил себя. Агги задыхался, кусал губы, но пока сдерживался. Леда даже не пытался понять причины, он просто хотел это изменить. Поэтому его ласки становились всё более жёсткими, и с кем-то другим он уже давно получил бы то, что хотел. Но у Агги было явно другое мнение на этот счёт. Он сорвался, когда Леда, скатившись в сторону с его тела, терзал губами и языком его сосок. Похоже, такая чувствительность стала неожиданностью даже для самого Агги, а Леда со всей решительностью принялся закреплять эффект. Когда он добрался до живота Агги, тот уже стонал, не сдерживаясь. Впрочем, Леда прекрасно знал, почему это происходило. Его ладонь уверенно касалась твёрдого члена, сжимала и отпускала, проходилась по головке, собирая липкую смазку, а потом трогала там, где до него никто к Агги не прикасался. В первые мгновения Агги инстинктивно пытался свести ноги, сжимал колени, но Леда действовал уверенно и пресекал любое сопротивление на корню. Он не собирался отступать сейчас, когда до самого главного осталось каких-то несколько шагов, и не собирался позволять Агги сдаться. Впрочем, тот был неубедителен в своих попытках уйти от ласк. Стоило в очередной раз сжать его член, как Агги начал двигать бёдрами, стараясь получить больше. Леде требовалось вся его выдержка, чтобы приласкать Агги ещё немного. Он уверенно двигал рукой, постепенно заставляя того забыться и потерять голову, целовал такие соблазнительные, горячие и уже порядком припухшие губы и не мог поверить до конца, что ему это не снится. – Я сейчас свихнусь, – сообщил Агги, когда Леда наконец остановился на какую-то секунду, чтобы перевести дух. – Давай уже, делай что-нибудь. Его голос казался непривычным, почти незнакомым, и Леда, приподнявшись и выпрямившись, отметил заодно, что никогда не видел у Агги такого выражения лица. Глаза привыкли к темноте, тусклого света из окна было более чем достаточно, чтобы видеть почти всё. Леда даже зажмурился на секунду, потому что всего этого было для него слишком много – так и проснуться недолго. Тяжело выдохнув, он окинул быстрым взглядом небольшую комнату, ни на секунду не сомневаясь, что лав-отели всегда остаются верными себе, и всё необходимое для гостей у них имеется в наличии. Забавно – когда выходил из дома, он даже не подумал захватить хотя бы презервативы. Еще два часа назад Леда сам не поверил бы, узнай он, как закончится этот день. – Что мне делать? – спросил Агги, приподнимаясь на локтях, когда Леда, так и не справившись в потемках с крышкой флакона лубриканта, просто сорвал ее зубами. Теперь Агги казался куда более напряженным, что сложно было не заметить, и Леда наклонился ближе, на мгновение снова касаясь его губ своими. – Успокоиться в первую очередь, – полушепотом произнес он. Ответная усмешка Агги показалась ему немного нервной, но, к облегчению Леды, спорить или отшучиваться тот не стал, лишь послушно опять опустился на постель. Слова и какие бы то ни было бессмысленные инструкции казались сейчас Леде откровенно неуместными, несвоевременными. Любое действие было эффективнее, да и от выдержки Леды оставалось всего ничего. Словно подслушав его мысли, Агги сам согнул ноги в коленях, и Леда решительно провел скользкими от смазки пальцами по его коже, казавшейся такой горячей в сравнении с воздухом гостиничного номера. Агги даже не вздрогнул, когда Леда надавил сильнее, вторгаясь внутрь, только дышал всё так же тяжело и не сводил с Леды немигающего взгляда, от которого мурашки по спине бежали куда сильнее, чем от невероятных тактильных ощущений. – Я как бы не ясновидящий, и если что-то не так, говори, – попросил Леда. Вразрез с собственными словами никакого беспокойства за своего партнера он не чувствовал, и к тому же не испытывал стыда по этому поводу. Леда просто знал, что всё получится – именно так, как он фантазировал в далекой юности много лет назад, или даже лучше. Может, и хорошо, что они не оказалась с Агги в одной постели тогда, давно, потому что оценить и прочувствовать по-настоящему, как Леде казалось, он смог бы только сейчас. Когда болезненная, порой истеричная страсть перегорела, когда он сам стал Агги нужен. Всё, что происходило между ними, не могло случиться раньше – теперь Леда это понимал. – Всё не так, – честно, как ему показалось, ответил Агги. – Всё не так, и всё просто охрененно... Осёкшись на полуслове, он захлебнулся стоном, попытался откинуть голову назад, когда Леда согнул пальцы под правильным углом. Почувствовав, с какой силой сокращаются мышцы Агги, Леда понял, что с прелюдией пора заканчивать. Напомнив себе напоследок не торопиться, ни в коем случае не дергаться резко, чтобы не испортить всё, он подхватил ноги Агги под коленями, но тут же отпустил и уже склонился над ним, одной рукой опираясь на постель, второй – направляя собственный член. Почему-то разом все позы вдруг стали неудобными. В первую же секунду, когда головка его члена вошла в податливое, расслабленное тело Агги, у Леды перед глазами поплыло от наслаждения, как будто всё это происходило с ним впервые. Ощущения Агги явно отличались он его собственных: глаза широко распахнулись, но тут же, поморщившись, он зажмурился и мотнул головой по подушке. Замерев на месте, Леда просто ждал. Говорить ничего не хотелось – Агги всё же был не маленький, чтобы не понимать, как быть дальше. Леду будто на волнах покачивало, ожидание близости было лучше самой близости, он даже не слышал ни сорванного дыхания Агги, ни биения своего сердца – только тишину. А ещё в голове крутилась самая банальная на свете мысль, что ничего подобного у него ещё не было. Тоже своего рода первый раз, только Агги знать об этом вовсе не обязательно. Вроде бы ничего не изменилось, и Агги ничего не говорил ему и не делал ответных движений, но в какой-то момент Леда понял, что тот готов к продолжению. Одним медленным, плавным движением он качнулся вперед, ощущая, как его член входит почти до самого основания, и мысленно попросил прощения у Агги, который сжался под ним как пружина на взводе, и не сдержал сдавленного стона теперь уже вовсе не от удовольствия. Всё, что происходило после, память Леды практически не удержала. Он принялся двигаться инстинктивно, уже не особо контролируя себя, потому что чувствовал, что Агги ему отвечает. Даже представить было сложно, что творилось в его голове в эту минуту, однако то, что тело принимало новые для него прикосновения, Леда ощущал каждой клеточкой своего тела. Стоило ему просунуть руку между их телами, стиснуть член Агги в своей ладони, как тот моментально кончил, опередив самого Леду, сдерживавшегося из последних сил. Сперма на его животе тоже показалась Леде горячей, и больше всего он захотел прикоснуться к себе, размазать её по коже, но не успел, потому что сорвался следом. Леда даже не успел отстраниться, а может, неосознанно сделал это специально, плевать, что презерватива на нем не было: надевать его сам Леда не захотел, а Агги не сказал ни слова против. Прикасаясь кожа к коже, осознавая, как от пота взмокли даже ладони, Леда не мог прекратить двигаться, ощущая, как с каждым толчком он опустошается, ослабевает, одновременно желая достигнуть уже окончательного финала и мечтая, чтобы время остановилось. В одну секунду силы покинули его, и Леда даже не опустился, а рухнул на постель, лишь в последний момент успев немного отодвинуться и не завалиться всем телом на Агги. Реальность постепенно возвращалась к Леде: он снова слышал дыхание – своё неровное и еще более частое Агги, чувствовал запах их тел – запах секса, такой острый и едва ли описуемый словами, но ни с чем не сравнимый, видел небогатую обстановку номера в неполной темноте комнаты. И что самое поразительное – Леда чувствовал легкость. Не только ту, очевидную, какую всегда испытываешь после физической разрядки, а легкость внутри. Так бывает, когда долго живешь в тревоге за близкого человека, а потом вдруг получаешь хорошую новость, что всё с ним будет в порядке. Или судорожно готовишься к важному экзамену, идешь на него, точно зная, что всё равно не готов, а потом отвечаешь правильно и получаешь самый высокий балл. Или перед собеседованием на работу мечты, когда не веришь, что выберут именно тебя, а потом на почту приходит письмо с приглашением стать частью команды. Легкость – вот чего не хватало ему всё последнее время. Если бы кто-нибудь спросил заранее, чего он ждет после секса с Агги, первого и, вполне возможно, единственного, Леда наверняка ответил бы, что неловкости, неуклюжих объяснений и сумбурного прощания, когда в глаза друг другу лишний раз посмотреть трудно. Уж точно Леда не подумал бы, что испытает невероятное по силе своей облегчение. Мучительно натянутая внутри него струна, вибрировавшая от напряжения долгие годы, внезапно лопнула, как будто и не было её, и сейчас в душе Леды осталась лишь приятная пустота, а в голове – тишина. Он даже не знал, что ему может быть так хорошо. – Мне нужно покурить, – сообщил Агги. Он лежал на спине всё в том же положении, что до этого, не шевелился, и голос его звучал странно глухо. Однако Леда понимал, что тот тоже доволен, может быть, даже счастлив, как и он сам, если не побояться столь громкого слова. – Кури, разрешаю, – Леда слабо улыбнулся и закрыл глаза. – Я не могу встать, – пожаловался Агги. – Даже пошевелиться не могу. Невольно рассмеявшись, Леда сам поднялся. Собственное тело казалось ему почти невесомым. Сигареты он нашел не сразу, в карманах брошенной на пол куртки их не оказалось, зато помятая пачка обнаружилась в джинсах, тоже комом упавших возле кровати. Агги неожиданно ловко для человека, который не может пошевелиться, поймал брошенную ему пачку, а Леда, вместо того, чтобы отправиться сразу в душ, снова опустился на постель и вытянулся рядом с Агги, выдыхая с блаженством. Привычная после оргазма расслабленность растекалась по телу, и главным сейчас было хотя бы не отключиться. – Будешь? – Леда не увидел, но понял, что Агги протягивает и ему сигарету, но только отрицательно мотнул головой. Сейчас ему ничего не хотелось, даже в ванную или пить, и уж тем более курить. Леда также надеялся, что пока Агги занят сигаретой, ему не придет в голову заводить разговоры, потому что молчание между ними было совершенным, абсолютно идеальным. В тишине Агги докурил, перегнулся через него, чтобы дотянуться до заботливо оставленной на тумбочке пепельницы, а потом зачем-то включил свет – обычный тусклый ночник, который не выедает глаза после ночной темноты и не позволяет свернуть себе шею. По углам и на потолке тут же зашевелились тени, и Леда повернул голову, чтобы посмотреть на Агги и попытаться понять, зачем он это сделал. Агги тоже смотрел на него, и за этими непроницаемыми чёрными глазами Леда не мог разобрать ни единой эмоции. Хорошо ему было или плохо? Понравилось или нет? Сейчас вдруг в душу Леды закралось сомнение, что Агги могло и не понравиться так, как ему самому. Ну и что, что он кончил. Однако спросить об этом прямо отчего-то оказалось куда труднее, чем до этого признаться в своих чувствах. Леда открыл и закрыл рот, снова посмотрел на Агги, чтобы поймать наконец его улыбку. И успокоился разом, как бывает после долгого, трудного разговора. Испарился даже страх разрушить комфортную тишину между ними неосторожным словом. – Что? – взгляд Агги пронизывал до костей, просвечивал, как рентгеновские лучи, и Леде захотелось хоть немного его отвлечь от разглядывания и мысленного препарирования себя. – Думаю, – неожиданно отозвался Агги, когда пауза совсем уж затянулась и грозилась стать неуютной. – О чём? – Леда тут же начал перебирать в уме варианты ответов, которые он мог бы услышать. – Зачем я свет выключил? Столько пропустил, – он протянул руку и провёл кончиками пальцев линию вниз по груди и животу Леды. – В следующий раз тогда не выключай, – Леда отреагировал автоматически, даже не задумавшись, а будет ли этот следующий раз. В глубине души он был уверен, что да. Не просто так же он ждал столько лет, да и Агги явно не успел ничего распробовать. – В следующий раз не буду, – Агги хмыкнул, видимо, мысли Леды оказались для него слишком очевидными. Либо же они просто совпали с его собственными. Впрочем, эти детали сейчас мало интересовали Леду. Он улёгся на постели удобнее и прикрыл глаза. Уже сквозь сон он ощутил, как Агги выключил свет и пристроился рядом, без объятий и прикосновений, но так, что Леда мог постоянно его чувствовать. Такого гармоничного созвучия можно было подождать и дольше, нежели каких-то десять лет.