Основное блюдо

Ближе к вечеру Серхио начинает собираться. Пилар смотрит на него из-под ресниц, перелистывая страницы в телефоне и чуть улыбаясь. — Любовь моя, может наденешь ту рубашку? — Какую? — рассеянно спрашивает Серхио. — Слушай, я могу и в толстовке. Лука ждёт... — Я знаю... Ту, чёрную шёлковую. Просто ты публичный человек и капитан Реала... — Она смотрит на экран, улыбка её становится шире. — А не шведский турист... Под эти брюки надевать толстовку — святотатство. — Ладно-ладно... — бормочет Серхио. — Давай... *** Лука осматривается. Квартира как квартира. Кофеварка вот есть, не то что у некоторых. Кровать большая, диван, стол. Ну, в общем, всё как у людей. Звонок застаёт его врасплох. Надо же, кто это ровно в назначенное время? Иван без приветствия сразу пытается прижать Луку к стене, и он настолько отчаянно напорист, что Лука даже немного паникует. Но всё же какие-то мозги в этой голове, видимо, остались, потому что настойчивое: «Погоди, не сейчас, мне нужно спуститься к машине, я забыл кое-что...», повторяемое, как мантра, ровным — насколько удаётся — голосом, действует. — Только быстро! — угрожающе говорит Иван, неохотно убирая руки с его задницы. — Конечно... Чем раньше начнём, тем раньше я от тебя отделаюсь... Лука выскальзывает из объятий и почти выбегает на лестницу. Ссыпается по ступенькам и налетает на Серхио. Тот, слава богу, ограничивается формальным поцелуем в висок, вздыхает чему-то своему, и вообще кажется, что мыслями он где-то не здесь. — Я забыл кое-что в машине, — заученно говорит Лука. — А ты заходи пока... Он распахивает дверь, пропуская в квартиру рассеянно кивающего Серхио, и тщательно закрывает за ним дверь на замок. — Вот так... — бормочет Лука, прячет ключ в карман и, насвистывая, отправляется гулять по окрестностям. *** Иван, услышав шебуршание в прихожей, выходит и сталкивается нос к носу с Серхио, который как раз собирался пройти. Глаза Ивана превращаются в злобные щёлки. Он берёт Серхио за воротник рубашки, тянет к себе и вверх, заставляя подняться на носки, спрашивает опасно спокойным голосом: — Ты что, блядь, следишь за мной? Серхио обиженно мотает головой, не вырываясь. Он чувствует, как пальцы Ивана скользят по шёлку, расслабляясь — и вот уже можно встать всей ступнёй на пол и осторожно высвободиться. Иван, убирая руку, будто ненароком проводит ему по груди. Совсем легко, но Серхио не пропускает тихий вздох, и у него самого слова застревают в горле. Он прокашливается: — Там это... Дверь заперта. Снаружи. Иван мгновенно подбирается, бросает взгляд в сторону двери, на секунду собирает морщины на лбу и, наконец, откидывается к стене, стукнувшись затылком, и начинает хохотать — искренне и облегчённо, похожий сейчас максимум на старшеклассника: — Ты только посмотри. Друг, тоже мне! Svodnik! — ¿Por que cono? — интересуется Серхио, вызывая новый приступ смеха. — Verdammter Zuhälter! — Иван сползает на пол, все ещё смеясь. — Амур, блядь, нашёлся, — вторит ему Серхио, оценив наконец комичность ситуации. — Garçon avec un arc et des ailes! — Va disparar una fletxa d’amor i va fugir! Иван вдруг замолкает и таращится снизу: — Ты знаешь каталонский? — Да нет, по телику фразу услышал, запомнил. Или Жери что-то такое сказал, он любит высокопарности... Серхио подаёт Ивану руку, которую тот принимает без возражений, поднимает и прижимает к себе, вдыхая новый одеколон, наконец проводя своей небритой щекой по гладкой, хотя нет, уже топорщащейся светлой щетинкой коже, запускает руку в волосы. Иван, не пытаясь вывернуться или отстраниться, водит пальцем по чёрной ткани рубашки, хмыкает: — Читер. Серхио улыбается в ответ, крепче сжимает объятия и подталкивает Ивана в сторону кровати, шепча в ухо и ловя выдохи сквозь зубы: — Я соскучился. Хочу тебя...тшшшш, мальчик, стоило ли бегать, если ты от меня никуда не денешься... Иван останавливается так резко, будто попал ногами в мгновенно застывший бетон. В голове у Серхио раздается воображаемый металлический щелчок, будто сработала растяжка и мина вот-вот взорвется. Но взрыва нет — Иван аккуратно убирает руки Серхио со своих бёдер: — Мне кажется, всё это время ты был знаком не со мной, а с кем-то другим. Да и я... Так что, сеньор, предлагаю, раз мы попали в такую дурацкую ситуацию, выпить кофе и поспать. Впрочем, я бы предпочёл просто поспать. Займу диван. «Потому что там при всем желании нельзя лечь рядом», — понимает Серхио. *** Серхио, лёжа на кровати, таращится в темноту, расцвеченную светом фонарей за окном, и бормочет: — Чёрт бы побрал Луку с его тайной квартирой... Два часа ночи, но уснуть он так и не может. Судя по тому, как неподвижно затих на диване Иван, у него та же проблема. Серхио поднимается с кровати, на которую он улёгся, так и не раздевшись, идёт к окну и набирает номер Луки. Звонок, как и следовало ожидать, остаётся без ответа. — Чёрт... — Серхио косится на диван. Иван, тоже одетый, лежит к нему спиной, уткнувшись носом в обивку. Серхио обводит взглядом контуры тела и сглатывает. Что если просто подойти, обхватить плечи, зажать запястья и... Может быть, когда Иван почувствует его снова, он станет посговорчивее. Серхио едва преодолевает желание: включается какое-то животное чутьё, что так просто Иван не сдастся. Напряжение становится невыносимым, да и дураком Серхио надоедает себя чувствовать, поэтому он начинает вновь и вновь на повторе набирать номер Луки, пока тот наконец не отвечает. — Я тебя придушу, сволочь мелкая... — шепчет в трубку Серхио, быстро идёт на кухню и прикрывает за собой дверь. — Ладно... Извини... — добавляет он поспешно, уже громче. — Ты можешь приехать и прекратить этот балаган? Спишь? Прекрасно. А я вот нет. Не надо меня поздравлять... Не с чем... Так приедешь? Блядь! Хочешь, чтобы я из окна выпрыгнул? Знаю, что седьмой этаж... Это ты специально так высоко квартиру снял? Я так и думал... Постой-постой! Не клади трубку! Я, конечно, понимаю тебя, но ничего из твоей затеи не выйдет... Что значит «никуда не денешься»? Послушай, ты не можешь... Я же не марионетка... Чёрт! — выкрикивает Серхио, услышав короткие гудки. Он возвращается в комнату и вытягивается на постели. Лежит с минуту, тяжело дыша и шепча ругательства, а после громко спрашивает: — Может, ты позвонишь? Тебе он не откажет... Как всегда... — Некоторые люди, — подаёт голос Иван, — настолько самодовольны... или глупы... что думают, будто если кто-то с кем-то проводит время в постели, то он уже может заявить на него свои права. Я не буду звонить. Побудь немного марионеткой, Чехо, вдруг тебе понравится. — Тогда я дверь сейчас выломаю. — Серхио снова поднимается. — Хватит, — говорит Иван, и Серхио останавливается, ощущая дежавю: он слышал уже эту интонацию тогда, во время ужина. — Ложитесь спать, сеньор, ничего не исправить. Иван, похоже, засыпает: его дыхание становится ровным, как бывало раньше, когда Серхио мог чувствовать всей кожей его тепло рядом. Серхио же не смыкает глаз до самого утра, пока не слышит, как в замке входной двери поворачивается ключ. Лука входит в комнату, смотрит на сопящего на диване одетого Ивана, мятую шёлковую рубашку и брюки Серхио, в которых он лежит на кровати, и говорит: — Ладно... Есть хотите? — Я уже сыт по горло... спасибо... — бормочет Серхио, зашнуровывая ботинки. Как только он скрывается за дверью, Иван поворачивается к Луке и, улыбаясь, говорит: — Предпочитаешь завтрак ужину? Правильно... Иди сюда... — Он подвигается, насколько это возможно на узком диване, и добавляет, взглянув на закатывающего глаза Луку: — Нет, не это... Не сейчас... Сейчас просто обними меня...