Боги не ошибаются

      В первый же день поисков Делия поняла, что летать верхом на драконе не такое уж и простое дело. Тем более что теперь Ард не стал размениваться на спокойные размеренные перелеты, а развивал такую скорость, что у Дель едва не отмерзали пальцы, и это во время летнего-то зноя. Жаловаться было бессмысленно, ведь время поджимало, и тратить его на свой комфорт было глупо. Весь восторг от полетов начал сходить для нее на нет, но к вечеру они достигли южных окраин Темных Гор, и только здесь Делия осознала, почему Ваасханем называют Великой Долиной Крылатых. С высокого утеса, где они решили остановиться на ночь, открывался вид на бескрайнюю равнину, рассеченную рекой Саххали и ее притоками на множество зелёных и цветущих лоскутков. Кое-где в лучах закатного солнца поблескивали шпили на крышах клановых замков. На широких полях едва-едва различимы были крошечные с такого расстояния дома фермеров и скотоводов. Барьерные скалы, что окружали Ваасханем с запада и востока, разглядеть было невозможно, даже если использовать заклинание соколиного взора.       Ардерион быстро разведал ближайшие окрестности, чтобы убедиться, что подобраться к ним здесь можно только с одной стороны, и занялся обустройством нехитрого места для ночлега. За день они облетели десяток кланов. И не столь утомительными были перелеты, как переговоры с конхурами, которые до последнего старались скрыть своих полуобращеных, многие и вовсе не знали, что в их семье такие есть. Попытки убедить последних в том, что им ничего не грозит, были и того сложнее. Всего лишь пятеро из дюжины найденных Альнаар-Сахи согласились выйти вперёд и заявить о себе. Остальным не хватило смелости даже показаться на глаза, настолько сильно было их убеждение в том, что они неправильные и их существование ошибка.       Костер уже весело потрескивал сухим валежником, а Дель все стояла у края скалы и не могла насмотреться. Всем своим существом она впитывала красоту необъятного простора, стараясь запечатлеть в памяти непередаваемый восторг на грани благоговения перед всесильной природой, что смогла создать нечто столь величественное и прекрасное. В необъяснимом порыве чародейка раскинула руки и представила, что летит над всем этим великолепием, чувствует теплый воздух, омывающий тело, сильные крылья за спиной. Вдоль позвоночника вдруг резануло острой болью. Она вскрикнула, и Ард мигом оказался рядом.       — Что случилось?       Дель прислушалась к себе, боли как не бывало:       — Ничего. Просто, — она снова посмотрела вниз на долину, — я стояла здесь, представляла, будто умею летать и… А-а! — по спине снова полоснуло невидимым лезвием.       — Что? — дракону на миг стало страшно, но он быстро совладал с собой.       — Спина, больно… — Дель морщилась, стараясь не кричать.       — Покажи, — он сдёрнул с ее плеч лёгкую куртку, задрал к шее хлопковую блузу и повернул ее спиной к свету от костра. — Здесь ничего… Постой, — Дель снова заорала от усилившейся боли и упала на колени. — Зерровы кости…       — Что там?       — Крылья… — сам себе не веря, выдохнул он.       — Ты с ума сош… А-а! — стало так больно, что из глаз брызнули слезы. Дель рычала, хватаясь пальцами за редкую траву на земле. Боль не давала даже отдышаться.       Ард отступил на шаг, пораженно глядя, как под ее кожей двигаются тонкие косточки, пытаясь вырваться наружу. Только строгая почти военная выправка, в которой он был воспитан, позволила сохранить холодный рассудок и быстро найти решение. Он схватил сумочку с зельями, которую Дель, по счастью, не забыла прихватить с собой, и высыпал ее содержимое на землю.       — Что здесь от боли?       — Санф, красный, — не задумываясь, отвечала чародейка.       — Бутылка какая? — голос его от нервов и спешки стал резким, даже злым каким-то.       — Шарик, вертикальные ребра.       В куче разноцветных флакончиков отыскался, наконец, нужный.       Дель едва не каталась уже по земле, потому что казалось, что кто-то заживо сдирает с нее кожу. Боль нарастала, а вместе с ней всё сильнее охватывал животный страх от непонимания что происходит. Ард без промедления влил ей в рот зелье и заставил лечь на живот. Дель занервничала ещё больше. Ещё один «Санф» он выплеснул ей на спину и тщательно растер, пока зелье не впиталось полностью.       — Что ты задумал?       — Нужно резать!       — Что?! Зачем? Не смей! — она попыталась встать, но тут же была прижата обратно к земле.       — Их надо выпустить иначе они тебе всю кожу от спины оторвут! Успокойся! И прекрати брыкаться, ты же сама ими двигаешь, от этого только хуже! Замри!       Дель притихла, но ее продолжала бить крупная дрожь. Ардерион сел на нее сверху и для верности прижал за шею к земле. Крылья под кожей немного успокоились, но продолжали неуверенно подергиваться, будто бы помимо воли чародейки.       — Спокойно, — уже мягко произнес он, поглаживая ее по спине, и одновременно прощупывал спрятанные внутри косточки. — Все будет хорошо, обещаю. Чувствуешь? — спросил он, надавливая остриём когтя в разных местах.       — Немного. Больше как прикосновение.       — Хорошо. Готова? Не дергайся.       Найдя верхнюю точку правого крыла, он начал ножом осторожно рассекать кожу слой за слоем. Дель старалась дышать ровно, но напряжение не отпускало. Чтобы помочь ей отвлечься, Ард решил объяснить:       — У драконов ещё в утробе закладываются крылья и складка кожи, куда они прячутся. А у тебя, получается, крылья есть, а выхода для них не предусмотрено. Раскрой ты их резче, они разорвали бы тебе всю спину.       Справа вдруг стало будто бы легче, и прикосновения лезвия переместились на левую половину спины. Немного придя в себя, Дель потянулась к горке сваленных на земле зелий, чтобы поискать лечебное, и вслед за ее рукой потянулось что-то измазанное кровью. От неожиданности она дернулась, и Ардерион над ней сдавленно выругался:       — Я сказал, не ерзай!       Дель подчинилась, уткнувшись лбом в землю. По бокам со спины стекали теплые капли, прикосновения ножа отдавали странным зудом, рассекаемые ткани, будто тихонько хрустели под лезвием, а у Делии в голове крутилась мысль, что совсем не так она себе представляла процесс обращения. По правде говоря, никак не представляла. В Академии этот вопрос подробно не рассматривали, в старых книгах об этом тоже ничего не было, даже странно стало, что никто из учёных не задался целью исследовать, как же именно чародейки превращаются в дракониц. Будто и тем и другим был важен только результат, а как именно это происходит — всего лишь минутное неудобство не стоящее внимания. Как бы там ни было, а для самой Делии каждый этап перехода становился потрясением, ещё и ощущения оставляли желать лучшего.       — Много там крови? — глухо спросила Дель, не столько из страха, сколько от любопытства.       — Порядочно. Почти закончил, — судя по голосу, он был до крайности сосредоточен или тщательно скрывал за жёстким тоном собственное волнение. — Сейчас не бойся, я хочу проверить кое-что.       Дель перехватило дыхание от странного ощущения, когда Ард осторожно проник пальцами в получившийся разрез с левой стороны и нашел там ту самую кожную сумку, где у каждого дракона прятались сложенные крылья.       — Вот теперь уж точно никто не сможет убедить меня, что мы не единый народ. Не знаю, как предки смогли скрывать это столько веков, но я дам голову на отсечение за то, что крылья были с тобой всегда.       Он аккуратно высвободил левое крыло Делии и, наконец, отпустил ее.       — Чем раны обработать? — спросил он уже спокойнее.       — «Орио» подойдёт. Золотистая бутылочка, — ответила Дель и, присев на колени, сама нашла нужное зелье.       Пока края ран постепенно заживали, Ард смочил кусок бинта, найденного в ее сумке, чистой водой и обтер ее спину и крылья от крови.       — Ты в порядке? — спросил он, когда Дель, бледная и растерянная повернулась к нему лицом.       — Пока не знаю… — она на пробу пошевелила плечами, ощущая странную тяжесть.       — Попробуй расправить. Не задумывайся, просто повторяй за мной, — он повернулся к ней спиной и медленно расправил сначала правое крыло, так, чтобы она могла отследить каждое движение, как распрямляются суставы, и оно вытягивается во всю длину. Потом то же самое проделал с левым. Дель неуверенно пошевелила плечами.       — Не плечи, крылья. Почувствуй их, как раньше хвост. Я понимаю, что они тебе, наверное, кажутся чем-то чужеродным, старайся не анализировать, просто делай. Будто учишься танцевать, следишь за движениями — повторяешь. — Он снова сложил крылья и так же медленно их расправил. — Давай.       Дель вздохнула и даже прикрыла глаза, чтобы успокоиться. Еще раз повела плечами, чтобы почувствовать, что за спиной что-то есть. Вытянула в сторону правую руку и постаралась пошевелить крылом синхронно с ней. К ее удивлению, у нее получилось. И теперь она смогла увидеть белоснежные перепонки с голубоватыми, будто бы подпалинами вдоль тонких косточек. Дрожащими пальцами прикоснулась к мягкой бархатистой коже.       — Такое гладкое, нежное… — пораженно шепнула она, не до конца ещё веря, что это реально. — Твои не такие, плотнее.       — Они у тебя совсем ещё детские, слабые. Придется много тренироваться, прежде чем сможешь подняться в воздух.       Ардерион обошел ее и помог расправить второе крыло, нежно провел вдоль костей, чуть разминая пальцами суставы. Дель различила тяжёлый вздох и не могла не спросить:       — Что не так?       — Ты обращаешься все больше. Я помню, ты мечтала об этом, но…       — Будто в другой жизни это было, — задумчиво улыбнулась она. — Странно, ведь вот оно, происходит со мной день ото дня, и мне каждый раз страшно осознавать это. А тебе не нравится то, как я меняюсь.       — Скорее непривычно. Я… не хотел бы, чтобы ты обзавелась драконьим лицом. — Он повернул ее к себе и бережно погладил по щеке, коснулся губ. — Я так привык к тебе такой… Хвост ещё можно принять, есть в этом свои плюсы, но жуткая пасть с клыками… тебе не пойдет, — он на миг поморщился, представив, как это будет выглядеть.       — Может и не будет ее. В книге твоего предка сказано, что Альнаар-Сахи были разными, и сами создавали свой облик. Я постараюсь отпустить желание быть полностью драконом, слишком уж непросто мне даются новые… части тела. Я ведь и меняться, по правде, начала, чтобы ты не боялся мне навредить. Ещё в тот вечер, когда ты рассказал, почему захотел стать магом, мне подумалось, что твоя цель все же выше моей мечты о крыльях, но в то же время ты так переживал из-за каждой моей царапины. Я, наверное, больше захотела быть сильной, для тебя.       — Забавно. А я тогда же подумал, что ты стоишь того, чтобы стать мягче, для тебя.       Они стояли на вершине утеса в свете догорающего заката и понимали, как, в сущности, просто решались их разногласия, будь они чуть мудрее и честнее друг с другом с самого начала.       Ард склонился, чтобы поцеловать свою возлюбленную супругу, но она в последний момент отвернулась и жадно втянула носом воздух:       — Чем это так вкусно пахнет?       Ардерион тоже принюхался и хищно улыбнулся:       — Кабанчик, подранок, — пока Дель соображала, что привлек ее запах крови, Ард раскрыл крылья и ухнул вниз со скалы. Минутой позже он взлетел обратно с тушкой животного в руке и широкой улыбкой на лице. — Ужин. Я знал, что ты однажды захочешь свежего.       — То есть вот это тебе по душе, — недовольно насупилась она, — а внешний вид не годится! Хватит улыбаться, не стану я сырое есть.       — Спорим, ты слюной изойдешь, пока я его разделаю? — бросил он вызов, проходя мимо нее к костру. И Дель почему-то уже знала, что поиграет этот спор, уж очень аппетитно для нее выглядела тушка мертвого животного, не говоря уже о запахе.       Новый день начался для них не лучшим образом.       — Нет у нас такой мерзости! — презрительно рычал Рихал Таррок, взирая на них со своего престола. — А если бы и был кто, его уродливая ведьмовская рожа висела бы на пике над главными воротами. Подобную ересь нужно искоренять, огнем и мечом. Только из уважения к твоему деду, постреленок, ты уйдешь отсюда живым, и ведьму свою забери, пока она не навлекла гнева Богов на мой род.       Было и так понятно, что клан Таррок не примет их с распростёртыми объятиями, но попытать удачи все же стоило. Если уж с Солмаром договориться удалось, то здесь Ардерион ожидал, что его хотя бы выслушают, но конхур клана Таррок, похоже, питал глубокую ненависть к чародейкам и всему, что с ними связано.       Из ворот замка они вышли ни с чем, но уже в воздухе их догнал совсем юный дракончик, внук Рихала и, по слухам, его будущий преемник. Про сына конхура давно ничего не было слышно.       — Ардерион-деа! Я должен сказать, — мальчику потребовалось немного времени, чтобы восстановить дыхание — говорить в полёте было непросто. — Дед соврал. Он всем врёт об этом. Говорит, что мои родители погибли десять лет назад, но это не так. Они такие же, как вы. Он изгнал их, а меня забрал, потому что я правильный. Такой, как он хочет.       — Где их найти? — сразу спросил Ард, чтобы не утруждать парня лишними объяснениями.       — У западной границы владений есть домик, он в подлеске спрятан. Найдете его по реке, она там вьется, как складки на одежде. У третьего изгиба. Мои родители там живут. Передайте им… передайте, что я научился, они поймут, — крикнул он напоследок и полетел обратно к замку.       Ардерион отлетел на приличное расстояние и заложил крутой вираж к западу. Он знал место, о котором говорил мальчик. Ещё в детстве, когда учился, его всегда смешило простейшее название той маленькой речки — Сахиль или Змейка. Скоро и Дель убедилась, что ее не зря так назвали. Река тонкой зеленоватой лентой вилась между пологими холмами. Ее берега поросли камышом и осокой, иногда она терялась в ивовых рощицах и снова выныривала из густой травы, мягко поблескивая на солнце. Делии представилось, что, должно быть, здорово было бы однажды выбраться на пикник в такое вот тихое уютное место.       Впереди показались описанные мальчиком «складки». Река резко брала вправо и через пару десятков метров поворачивала обратно, к востоку, чтобы потом снова повернуться и понести свои воды на запад, а потом опять вернуться к исходной точке. Ардерион отметил для себя третий изгиб реки и стал понемногу снижаться. У берега они заметили дракона с удочкой. Завидев гостей, он бросил снасти и поспешил к деревьям, под которыми виднелась крытая зелёной черепицей крыша.       Оказавшись на земле, Дель в первую очередь, размяла уставшие руки и спину. Учиться летать самой было некогда, а сидеть верхом на летящем драконе — не самое лёгкое задание. Ардерион вернул себе обычный вид, и Дель подала ему схенти, которая лежала в ее сумке, и пояс с парой ножей.       Они подошли ближе к дому и вдруг замерли, подняв руки — из-за деревьев им навстречу шел тот дракон с заряженным арбалетом в руках. Друг от друга их отделяли низко склонившиеся ветки фруктового сада, отчего разглядеть лица собеседника они не могли.       — Кто вы? Что вам нужно? — резко бросил он, уже тоном показывая, что гостям здесь не рады.       — Поговорить, только и всего, — спокойно отвечал Ардерион. — Ваш сын сказал, где вас найти.       — Наллир? Вы были в замке Таррок? — дракон начал было опускать арбалет, но вдруг снова насторожился. — Откуда мне знать, что вы не лжёте?       — Он просил передать, что научился, — подала голос Делия. — Сказал, вы поймёте.       — У него получилось! — в его голосе послышались растерянность и надежда. — Он… как он выглядел, когда вы его видели?       — Обычным дракончиком от когтей до кончиков рогов.       — Значит, это можно полностью скрыть. Усилием воли… — произнес он, скорее для себя, но Дель тоже это расслышала.       — Сбрасывать чешую и снова покрываться ею, верно? — догадалась она.       Ветер качнул ветви между ними и дракон в недоумении опустил оружие.       — Не может быть…       Он подошёл ближе, и Дель поняла, что они прилетели не зря — он выглядел почти полностью ящером, если не считать лица и лишь частично покрытых чешуей предплечий, которые виднелись из-под закатанных рукавов рубахи. Но он определенно был Альнаар-Сахи.       — Из-за этого мы и здесь, — развел руками Ардерион.       — Я думал, таких больше нет… — он протянул руку в безотчетном желании потрогать, чтобы убедиться, что это не иллюзия, но вовремя опомнился.       — Я тоже, и мы оба заблуждались.       — Вы и представить не можете, насколько я рад, что это именно так. Идёмте. Меня зовут Халмар, первый и единственный сын конхура Таррок, в опале и изгнании, — как-то слишком весело для своего положения улыбнулся с поклоном их новый знакомый.       — Ардерион, третий наследник Харс, и моя супруга, Делия, — соблюдая приличия, поклонился он в ответ.       Дом, спрятанный под сенью деревьев, казался чуть ли не сказочным. Украшенные резьбой окна, пышные клумбы у входа, небольшой огородик чуть в отдалении, на открытой поляне.       Халмар положил арбалет на стол во дворе и позвал кого-то из дома. На его голос вышла женщина с ребенком на руках. От мужа ее отличало только меньшее количество чешуи на теле, в остальном же она была довольно красивой драконицей, которая могла похвастаться редким нежно-розовым окрасом. Такой встречался лишь у драконов на отдаленных островах Южного моря. Там, где сама природа тропических лесов вдохновляла окутать себя яркими оттенками.       — Это Тенья, моя супруга, и Наила, — представил он свою семью.       Дель приветливо улыбнулась и вдруг осознала одну мелочь:       — Наила? — переспросила она, указывая на младенца.       — Да, это девочка, — подтвердил Халмар ее догадку.       Дель почувствовала, что у нее земля уходит из-под ног — рождение девочки у драконов считалось абсолютно невозможным. Однако вот она, прямо перед ней, реальная.       — М-можно? — нерешительно спросила она, протягивая руку к ребенку.       Тенья недоверчиво посмотрела на нее, потом на мужа, и только когда он ободряюще кивнул, позволила Делии приблизиться, но все равно следила за каждым ее движением.       — Я… только взглянуть, — чародейка осторожно отодвинула край пеленки, в которую была укутана малышка. Наила сонно поморщилась и открыла золотистые глазки с кошачьими зрачками. — Невероятно… — на ее голове чуть заметно выделялись два бугорка, обозначая место, где потом вырастут рожки. На лбу по линии роста волос были заметны крошечные розоватые чешуйки, и это при совершенно человеческом личике. — А хвост, крылья?       — Да, это тоже есть.       — А ваш мальчик? Он таким же был?       — Нет, — Тенья снова растерянно посмотрела на мужа, не понимая, кто это и зачем ей знать об их детях. — Он родился и вырос полностью дракончиком. Поэтому его и забрали от нас.       — Это начало происходить с нами через несколько лет после его рождения, — пояснил Халмар. — Тенья однажды проснулась с прежним лицом, за что отец и выслал нас сюда, велел вернуть ей нормальный облик, пригрозил лишить наследства. После это перекинулось и на меня. Оно иногда отступает, тело снова зарастает чешуей, но потом непременно возвращается. Узнав об этом, конхур забрал Наллира в замок, чтобы он рос, не видя этой… скверны.       — Что? Вы думаете это болезнь или проклятье? — воскликнула Дель, удивлённая таким глупым отношением семьи Таррок. Эти древние суеверия и закостенелые устои общества возмущали ее до предела. — Боги, нет! Это… это истинный ваш облик, единственно верный. Вы меняетесь по велению сердца, а не чужой злой воли. Мы нашли уже дюжину таких же полуобращенных. Не так даже, настоящих. И нам нужно найти их как можно больше, чтобы все изменить, чтобы никто больше не считал это проклятьем или аномалией.       — Есть и ещё похожие на нас? — переспросила Тенья.       — И много. Правда, не все решаются показаться миру.       — Мы поддержим вас, — уверенно заявил Халмар. — Но тогда нужно и Наллира забрать, пока отец не узнал о его способностях и не вынудил стыдиться того, какой он на самом деле.       — Мы можем помочь, — предложил Ард.       — Нет, вам следует продолжать путь, здесь я справлюсь сам. И без того я слишком долго молча терпел произвол отца, пора встать в полный рост. Пора подумать о будущем для моих детей.       — Мы будем ждать вас в особняке Солмар или Харс в столице, через два дня. — С этими словами они откланялись и улетели дальше на юг.       За четыре дня они отыскали и уговорили явиться в столицу около пятидесяти полуобращенных. Хоть и нашлось их гораздо больше. Некоторые так и не смогли побороть страх быть непонятыми, ведь всю жизнь считали себя грешниками, что пошли против законов бытия, другие за много лет озлобились на мир, что не желал признавать их, третьи боялись, что это ловко расставленная ловушка, куда их пытаются заманить и уничтожить. Вернувшись в столицу, Дель и Ард встретили ту же картину в особняке Солмар. Хан рычал и злился, рассказывая, сколько полуобращенных отказались приехать и заявить о себе. Он даже подумывал привести их силой, только стараниями Солы удалось избежать конфликтов и скандалов. В итоге они собрали около сотни свидетелей, среди которых было немало мужчин и детей, а значит обвинить их в том, что все это лишь происки чародеек, не смогут. Хоть и гарантии в том, что их станут слушать, все ещё не было.

***

      Посольство от Совета Архимагов прибыло точно в срок. Среди них присутствовали самые влиятельные члены Совета, и, разумеется, возглавляла делегацию Динайя Ферхалия. Чародейка ничуть не скрывала своего недовольства. Она рассчитывала, что к этому моменту Нисарин уже будет лежать в руинах, а голову Валладира принесут ей на блюде. Но драконы умудрились переломать все планы, ещё и выдвинуть обвинения ей. Она не собиралась скрываться и прятаться. Убежденная в своей правоте, уверенная, что война оправдывает все средства, она ступила в зал Совета Ваасханема с гордо поднятой головой. Должность Верховного Архимага и лидера посольской делегации обеспечивала ей неприкосновенность. Пускай драконы высказывают что угодно, ей всегда есть, что им ответить. Осудить и наказать ее они все равно не в праве.       К ее немалому удивлению, судить ее никто не стал, будто забыли уже про недавние диверсии. Ингарис Саддэ говорил долго и обстоятельно о том, как важно чародейкам и драконам не терять связи друг с другом, что от этого зависит выживание обоих народов. Он пространно рассуждал о том, что мир вокруг не стоит на месте, он живёт и развивается, волей-неволей влияет на каждого, вовлекает в свой круговорот, вынуждает меняться в новых реалиях. Динайя слушала его вполуха, сохраняя на лице необходимую маску снисходительного внимания. Ведь это все обсуждалось уже не раз, драконы постоянно призывали чародеек отстраниться от людей и не вмешиваться в их жизни. Будто кто-то стал бы их слушать. Чародейки веками определяли свои приоритеты и обычаи сами, и эти мерзкие ящеры — не те, кто имеет право указывать им что правильно. Динайя всю жизнь была глубоко убеждена в этом и менять своего мнения не собиралась.       — Недавние события показали, что мы вынуждены прибегнуть к решительным мерам, — продолжал глава Совета Драконов.       «Ах, вот оно, не простили все же мою маленькую провокацию, — хмыкнула про себя Динайя. — И что же ты предложишь?»       — Ввиду надвигающейся войны, мы предлагаем рассмотреть возможности переселения чародеек, под защиту Ваасханема, иначе нам придется силой забрать под свою опеку все младшее поколение чародеек, — закончил свою речь Ингарис Саддэ.       Вот такого Ферхалия не ожидала. За тысячелетия известной истории драконы впервые заговорили о том, чтобы впустить на свою территорию ни с кем не связанных чародеек. В конце концов, именно от них они и скрылись когда-то за высокими барьерными скалами. Ферхалия восприняла это как прямую угрозу.       — Хотите подмять нас под себя, — совсем не так, как приличествует видному политику, презрительно бросила Динайя. — Чтобы мы бросили свои дома, жизни, устои и прибежали под ваше крылышко с мольбой о помощи? Как беженцы. Вы хотите, чтобы чародейки склонились, прижались преданно к колену сильных благородных драконов и позволили решать нашу судьбу? Если вы так обеспокоены жизнями и безопасностью своих невест, то вытащите из задницы свою смелость, если она там есть, и встаньте рядом с ними на поле боя! Северный Альянс стал для нас домом, его народ — наша семья. Мы не собираемся стоять в стороне, пока варвары с юга уничтожают все, что мы с таким трудом создали.       — Люди — глупые создания, с непомерными амбициями, — Ингарис пока старался оставаться спокойным. — Сегодня они просят помочь им защититься от захватчиков, а завтра сами начинают войну. Это не меняется уже многие тысячелетия. И ты готова снова и снова приносить наших детей в жертву их алчности? Оглянись вокруг, чародеек осталось втрое меньше, чем драконов. Твои сестры по магии гибнут ради чужих целей. И ты стремишься втянуть в это ещё и мой народ?       Зал Совета притих, молча наблюдая за их противостоянием.       — Вместе на поле боя мы были бы несокрушимы, — все больше распалялась Динайя. — Моя мать уже доказала такое однажды. Раз ты заговорил про детей, видимо, малышка Делия поделилась воспоминаниями, так что скрывать теперь нет смысла. Да, Наима солгала тогда, нашла в древних свитках то заклинание и не смогла пройти мимо. Девочка должна была тогда уничтожить львиную долю войск Валладира, но все вышло ещё лучше, потому что появился ее суженый. А теперь подумай, закрой глаза и представь: один дракон в паре со своей чародейкой смог переломить ход битвы, сравнять с землёй тысячи врагов. На что же тогда способна будет сотня? Никто, слышишь? Никто не сможет нам противостоять! Мы сможем править миром!       — Нам не нужен весь мир, — Ингарис отвечал спокойно, понимая, что эти переговоры изначально были провальными. Раньше он думал, что Динайя просто предана традициям своего народа, воспитана осторожно относиться к драконам, но теперь безумие абсолютно четко виделось в ее глазах. Она упивалась своей властью, чувствовала себя едва ли не божеством среди слабых, подверженных ее влиянию людей. И пока Совет Архимагов возглавляет она, никакие слова не убедят чародеек оставить бесплодные связи с бескрылыми. Динайя и ее мать позаботились о том, чтобы каждое новое поколение чародеек чувствовало с ними больше родства, чем с драконами. — Нам важно только будущее для наших детей.       — Вы — жалкое подобие тех небесных ящеров, о которых рассказывают легенды! — взвилась окончательно Динайя. — Пламя, загнанное в тесный очаг! Мне противно видеть вас такими. Даже если все будет, как ты говоришь. Как ты себе это представляешь? Чародейки придут сюда, поселятся в уютных домиках и будут все жить счастливо-пресчастливо? Глупость! Ты принесешь хаос на свою землю! Драконы снова начнут охоту на чародеек! О, не думай, что я ослеплена любовью к своему народу, чародейки тоже не все пример благородства. Начнется охота всех на всех. Мы слишком разные, чтобы жить мирно бок о бок.       — Не такие уж и разные, — разнесся по залу твердый голос, и в центр вышла Делия, сбросив с плеч плащ, что все это время скрывал ее изменившийся облик. Рядом с ней встал и Ардерион. — Мы — единый народ, несправедливо стертый из памяти мира.       — Что это значит? — Ингарис от неожиданности вскочил со своего места.       — Ты! — зарычала Динайя. — Мерзкая девчонка! Подстелилась под ящера, и ещё смеешь поднимать голову? Надо было убить тебя ещё тогда, после Ханнатора! — Архимаг от злости вцепилась в край трибуны, и всем было видно, как на пару секунд ее руки покрылись чешуей, а ногти превратились в длинные полукруглые лезвия. Она быстро совладала с собой, но было поздно.       — О, а для вас, архимаг, похоже, не будет новостью то, о чем я намерена рассказать.       — Объяснись, Делия, — громыхнул со своего места Саддэ.       Чародейка повернулась к конхуру клана Харс:       — Тор-Маас-деа, будьте добры, покажите всем ту книгу. — Тот передал древний фолиант, найденный в тайнике библиотеки замка Харс, Ингарису, от которого он перешёл в руки других членов совета. А сам Саддэ вперил взгляд в девушку, что невероятным образом сочетала в себе черты чародеек и драконов одновременно. — У лесных драконов была некогда легенда. В ней говорится, что существовал однажды народ, именуемый Альнаар-Сахи, — Дель говорила громко и четко, чтобы каждый в этом зале услышал ее. — Они имели власть над магией стихий и могли обращаться небесными ящерами. Но однажды направили оружие друг на друга, за что Боги отняли половину их сил. Одни лишились магии, другие крыльев. Боги хотели показать им, что только вместе они снова обретут себя и свою силу. Но нам потребовалось много столетий, чтобы понять это. Противостояние чародеек и драконов это змея, кусающая собственный хвост. Мы вредим сами себе, вынуждая того единственного, кто предназначен нам судьбой, отказаться от собственной природы, вместо того, чтобы позволить ему быть собой. И эта книга подтверждает то, во что верили лесные. Она написана предком Кон-Хара, мир пеплу его, который встречал Альнаар-Сахи лично, говорил с ними, но не смог внять их мудрости. Он оставил это для нас.       — Если у вас двоих это вышло, ещё не значит, что другим это подвластно. Мы не можем сами выбирать, какими быть, — выкрикнул кто-то из зала.       — Здесь ты ошибаешься, Шанкар, потому что мы — не единственные. — Ардерион кивнул стоявшей у двери Соле, и она впустила в зал всех, кого они сумели привести в столицу.       Среди членов совета пополз пораженный шепот. Многие узнавали в пришедших своих братьев, племянников, внуков, которых считали отшельниками, пропавшими без вести или вовсе давно почившими в пепле. Пришедшие полуобращенные виновато озирались вокруг, понимая чувства тех, кто многие годы, возможно, скучал по ним и задавался вопросом, почему они пропали, и живы ли вообще.       — Наллир, — Дель подозвала дракончика к себе, — покажи, пожалуйста, всем, чему ты научился.       Мальчик несмело вышел вперёд, оглянулся на отца и, когда тот ободряюще кивнул ему, глубоко вздохнул. Дель отступила на шаг, чтобы всем было видно, как дракончик на глазах превращается в обычного мальчика и обратно. Желая немного покрасоваться, раз уж оказался в центре внимания, Наллир в конце ещё и расправил по-детски яркие жёлтые крылья.       В зале повисла тишина.       Ингарис, наверное, впервые за последние две сотни лет, потерял контроль над эмоциями. Он просто не знал что сказать. Будто вспышкой перед глазами возникло далёкое воспоминание. Он тогда был совсем ещё ребенком и из хулиганских побуждений отправился гулять по замку ночью. В одном из коридоров он услышал голос деда, тогда ещё одного из членов сената и конхура Саддэ. Любопытство повело мальчика вслед за ним и отцом в сторону подземелья, куда самому Ингарису ходить было запрещено. За приоткрытой тяжёлой дубовой дверью он увидел ещё несколько драконов и троих чародеек. Они стояли вокруг связанного странного существа. У него было человеческое лицо, но при этом почти полностью драконье тело.       — Они там почти все такие, — сказал кто-то.       — Об этом не должны узнать. Иначе это перекинется и на других, начнется хаос, — заговорила одна из чародеек.       — Ты предлагаешь мне обнажить оружие против своего же народа? — рычал старик Саддэ.       — У нас нет другого выхода. Они могут разрушить все. Последствия будут катастрофическими. Он болтал что-то о древней легенде, будто мы от единого корня произошли, что чародейки и драконы — суть одно и то же, но в разной форме.       — Это ересь! — Ингарис узнал голос Верховного жреца. — Как бы там ни было, сейчас я с ними согласен. Мы не знаем природы этого явления, и наш долг защитить от него наш народ.       По виду, все остальные были согласны со служителем, но решение оставалось за старым конхуром Саддэ, и он прогнулся под их давлением.       — Надеюсь, нам не доведётся пожалеть об этом решении, — он пристально взглянул в обречённые глаза избитого едва живого недо-дракона, вынул из ножен кинжал и полоснул по его горлу. — Отправьте в их поселение отряд наемников, ни к чему драконам это видеть.       Ингарис, так испугался, что бежал до самой своей комнаты и ещё долго не мог прийти в себя. Взгляд стекленеющих глаз того странного существа много лет потом преследовал его в кошмарах. Но и это забылось, до сего дня.       Словно сквозь вату до председателя Сената долетел нарастающий шум, будто море перекатилось через Темные горы и, затопив весь Ваасханем, плескалось сейчас в этом зале. Жрецы кричали, что это ересь и происки чародеек, члены совета требовали проверки на магию разума и иллюзии, другие спорили с ними, доказывая, что Делия права, третьи рвались в драку, доказывая что-то еще.       Во всей этой свалке Дель заметила несколько спокойных заинтересованных лиц. Она по себе знала эти внимательные проницательные взгляды — нашлись и те, кто уже сейчас хотел исследовать это явление, докопаться до истины, какой бы она ни была, отметая при этом привычное и известное.       Когда ситуация грозила уже разразиться войной, по залу вдруг прокатилась волна магии и тут же воцарилась тишина. Дель, не понимая, что произошло, огляделась вокруг и в дверях заметила две знакомые фигуры. Панейя и Зеннара стряхнули с ладоней остатки заклинания тишины и прошествовали к центру зала. Враз онемевшие драконы и чародейки вернулись на свои места и сосредоточили внимание на прибывших. Зеннара сделала лёгкий пас рукой в сторону Ингариса, и он снова обрёл голос. Однако Саддэ ещё долго сохранял напряжённую тишину в зале, обдумывая следующие шаги.       — Откровенно говоря, я впервые не знаю, какое решение следует вынести в сложившихся обстоятельствах, — начал он. — Я всю жизнь был уверен, что знаю, если не все, то достаточно, чтобы твердо стоять на ногах и действовать уверенно, выносить здравые суждения. Но сегодня эта вера во мне пошатнулась. Вопрос, поднятый сейчас кланом Харс, а я вижу, что Тор-Маас в этом полностью поддерживает своих внуков, требует детального изучения и говорить что-либо в этом отношении пока рано. Поэтому пока остановимся на том, что уже неоспоримо. Опасность для чародеек за пределами Ваасханема очевидна. Это мы уже решили. Поэтому сейчас я призываю чародеек подумать над нашим предложением и донести нашу точку зрения до всех остальных. Людские войны — не наша забота. Всех, кто не желает воевать за чужие интересы, мы радушно примем в Ваасханеме. По меньшей мере, до окончания военных действий.       Васкир, Минарс, Калган, прошу вас детально расспросить Делию Харс обо всем, что она узнала насчёт лесных драконов и Альнаар-Сахи. Обследуйте всех, кого она привела с собой, я хочу достоверно знать, что это не уловка. До выяснения обстоятельств все они под стражей и под моей ответственностью. Сегодня заседание закрыто.       Ошарашенные увиденным, драконы покидали зал Совета молча или тихо переговариваясь. Гвардейцы совета окружили полуобращенных плотным кольцом во избежание конфликтов, но никто не решился пойти против приказа Саддэ.       Прежде чем покинуть зал, чародейки несколько минут совещались между собой. Ферхалия заявила, что не намерена участвовать в этом цирке и гордо удалилась, забрав с собой половину делегации. Остальные выдвинули Ангели Валис и Амелию Ривали как полномочных представителей Совета Архимагов, чтобы они тоже могли поучаствовать в обследовании предположительных Альнаар-Сахи.       Работа кипела до глубокой ночи. В кои то веки вместе, чародейки и драконы изучили принесенные книги. У всех полуобращенных взяли кровь для магического анализа и отпустили их до завтрашнего заседания временно объединённого совета.       Делия говорила в тот день так много, что даже горло заболело. Объяснить и показать нужно было очень много, и вопросы со всех сторон, казалось, никогда не иссякнут. Ардерион, Сола, Хан и Панейя оставались рядом и немало помогали. Все вместе они обрисовали учёным драконам и чародейкам сложившуюся ситуацию, а анализ крови подвёл под их рассказом жирную черту. Потому что оказалось, что генетика и магия, текущая в жилах ящеров и магов, имеют значительные сходства. Представительницы Совета Архимагов, увлечённые исследованием, позволили даже их самих осмотреть, чтобы убедиться, что крылья Делии — не результат работы магии священного озера. И остались пораженными до глубины души, когда выяснилось, что всю жизнь носили крылья за спиной и не догадывались об этом.       Ингарис наблюдал за всем этим молча. Он понимал, что сейчас перед его глазами вершится история, что уже завтра утром мир, каким он его знает, перестанет существовать. Эти дети пришли, чтобы перевернуть весь известный ему уклад жизни. Собственными руками они разворачивали новую картину мира, и, что странно, у него не было желания их останавливать. Впервые в своей жизни он почувствовал, что его время прошло. Он устарел, как и весь остальной порядок. Ингарис вдруг со всей ясностью осознал, что пора отступить в сторону и позволить новому поколению вершить будущее.       На следующее утро ряды чародеек заметно поредели. Динайя отказалась выслушивать ересь, принесенную Делией. Ее примеру последовала добрая половина посольства. Драконы тоже не все явились на заседание. Но Ингарису было не до того — с недовольными можно и позже договориться — первостепенной задачей было решить, что же делать дальше с изменениями, корнем которых ему виделась одна белокурая чародейка, точнее, чего уж лукавить теперь, Альнаар-Сахи.       В этот раз Ингарис лишь открыл заседание и предоставил слово учёным драконам, которые, судя по всему, пожертвовали сном этой ночью, чтобы выяснить все до конца и представить совету результаты своих исследований.       Минарс Лангар, негласный лидер исследовательской группы, говорил долго и эмоционально. Как истинный учёный, он испытывал крайнее воодушевление перед лицом эпохального открытия. Он, наверняка, уже предвкушал годы интригующих исследований, за которые потомки на долгие столетия возведут его на пьедестал естественной науки.       Драконы слушали его, не скрывая удивления. Наблюдая за ними со своего места, Ингарис понимал, что они чувствуют, и уже сейчас мог сказать, кто из них с радостью примет новый мир, а кто попытается удержать прежние устои. Переход к новому обещал быть нелегким и Саддэ решил для себя, что это будет последним его заданием на посту главы Совета. Хватило бы только времени закончить то, что началось в этот самый момент.       — Вы видели и слышали все сами, — обратился Ингарис к Совету, когда Минарс закончил свою речь. — Я понимаю, что всем нам будет непросто воспринимать друг друга по-новому. Но это видится мне весомым аргументом к тому, что мы предложили вчера. Сейчас безопасность чародеек первостепенна. Мы, со своей стороны, сделаем все, чтобы принять всех магов, которые решат переселиться в Ваасханем, временно или навсегда. Я не могу решать за вас, уважаемые члены Совета Архимагов, но прошу прислушаться и принять нашу помощь, ибо, в свете последних событий, я чувствую ответственность за будущее нашего единого народа. Мы не требуем ответа немедленно, но помните, война не ждёт, и она уже у вашего порога.       Чародейки вернулись через неделю, чтобы принести неутешительные новости — Совет Архимагов раскололся. Динайя Ферхалия отказалась даже слушать о переселении в Долину Крылатых, и ее поддержала немалая часть совета. Остальные же последовали за Ангели Валис, которая первой признала, что вражда с драконами губительна и следует объединиться. Тогда Ферхалия взбунтовалась и захватила Академию Мари Долан вместе со всеми ученицами, угрожая убить их всех, если чародейки посмеют покинуть Северный Альянс. С этой ситуацией чародейкам удалось справиться без помощи драконов, хоть Ингарис уже готов был поднять в воздух лучшие подразделения армии, чтобы приструнить, наконец, обезумевшую Динайю Ферхалия.       Тем временем войска Валладира Второго уже ступили на земли Альянса.