Ниже облаков

После второго часа пути волчата решили устроить небольшой привал — Стася и так шагала с утра, да и Федя пас своё стадо, так что по сути, весь день они провели на лапах. Повесив котомки на ствол молодой осины, росшей рядом с дорогой (дерево гибкое, вреда не будет), волчата присели на краю дороги и пообедали лепёшками с мясом, которые дядя Витя собрал сыну в дорогу. Они так приятно пахли выпечкой и фаршем, что к трапезе решил присоединиться незваный гость, предупредивший о своём появлении тихим рёвом. Станислава и Фёдор синхронно обернулись к медленно подходившему к ним медведю. Он не скалился и не напрягался, готовя прыжок, но даже на четырёх лапах был ростом с волчат на задних. — О-ой… — Федя испуганно потянулся к мечу, которой положил на траву рядом. — Не пугай мишку, — пожурила его Стася. Осторожно встав и глядя прямо в глаза зверю, она сунула лапку себе под плащ, быстро колдуя. — Ну, киса-киса-киса… — Это не кошка! — пискнул волчонок. — А как его по-другому звать? Быр-быр-быр? — Стася наконец закончила колдовать и протянула медведю на ладони… Белые кристаллики. У Феди аж глаза округлились: — С-сахар? — В лесу пыльцы много, из неё и собрала, — Станислава не стала признаваться, что на самом деле воплотила этот сахар из своей собственной крови, материализовав на ладони. — Шутница, — волчонок всё равно нащупал меч, не спуская глаз с того, как Стася подносит кубики медведю. В Ликдуле сахар ценится, сам Фёдор чай с сахаром раза два в неделю пил. Вот и мишка, даром, что не разумный, подарок оценил — фыркнул на Стасю, слизал кубики языком и захрумкал в чащу. — Теперь не побеспокоит. — Помню рассказ отца моего, — Фёдор приуспокоился и снова разговорился. — Когда сам он молодым был, шёл он через этот лес, видит — медведь, да и убежал от него. Его друзья засмеяли, трус-трус! Потом, через некоторое время снова через тот же лес, снова медведя видит и думает, «на этот раз трусом не буду»! И бросился на косолапого. Еле до дома дошёл с кровотечением! — Живой трус иногда лучше мёртвого дурака — не в укор твоему отцу, но глупо обижать зверя, если ты одет, еда у тебя есть и дома ждут, — Стася снова присела на траву. — Жить в мире — вот чем надо бы научить все народы Ликдула. — Да вроде никто ни с кем и не воюет, кроме дракона одного… — задумался Фёдор. — Даже не понятно, зачем замки строят, если крепости не осаждает никто. — Замки-то давно построены — Каменные Королевства уж лет триста стоят. А за стеной всё равно надёжнее — мало ли, ко из леса выйдет, да и сами ликдульцы разными бывают… — Ну, у нас ничего такого нет — ни разбойников, ни бандитов. Максимум — в Пятихолмии вечером подерутся. А вот звери — иное дело… — волчонок посмотрел в сторону, куда ушел медведь. — Мне теперь даже неуютно здесь сидеть. — Он ушел и нас не тронул. А другой в месте другом может и по-другому себя повести. — Тогда не будем здесь засиживаться, — решил волк, вставая с земли, — у бабушки моей всяко гостеприимнее будет. — Дорога в даль ведёт, — пропела Станислава, вновь вешая на плечо сумку. Снова они пошли по вившейся меж берёз и осин тропе, то спускаясь, о снова поднимаясь на холмы. Миновали полянку, где нашли следы разумной жизни: кострище и воткнутые в землю палки. Затем пошли по правому берегу замёрзшего озерца, сопровождаемые кваканьем лягушек, то и дело с громким бултыханием прыгающим с берега в воду — и обратно. — Скоро выйдем из леса, — показал Фёдор на водоём. — До самой бабушки ещё пару часов осталось. А там уже ночевать останемся. Станислава кивнула. — А какова твоя бабушка Что любит? Как с ней лучше разговаривать? — Да немногим от отца отличается. Тоже добрая, тоже много всяких животин посла в детстве, а сейчас у неё две козы и куча куриц, — Фёдор облизнулся на этом слове. — Я ей о тебе рассказывал, так что она тоже будет рада тебя увидеть. — Прекрасно, — Станислава поактивнее замахала руками при ходьбе. — Приятно осознавать, что живёшь в добром и хорошем мире! — Ох, накаркала… Федя торопливо схватил Стасю за локоть и указал влево. Но волчица не увидела опасность — услышала. За порослю где-то впереди трещали деревья, визжали люди, кто-то утробно и злобно хохотал. Ничего хорошего звуки эти не предвещали. — Стой здесь и если что — карабкайся на дерево, — Стася откинула плащ и материализовала в лапе клинок. Это уж точно был не медведь! Фёдор в свою очередь очумело уставился на оружие, возникшее из ниоткуда и придавшее юной самочке вид грозный и боевой. Но и он решительно перехватил меч поудобнее в лапу. — Ну уж нет! Волки по деревьям не лазают! А потом раздалось протяжное эханье, как будто дровоснек топором замахивался, и несколько деревьев, треснув, завалились на детёнышей, и те спаслись лишь потому, что несколько деревьев опёрлись друг на друга, так и не рухнув на них. — Вот уж точно, хорошо не полез! — воскликнул Федя. — Это что такое было? Стася не ответила, перебирая в голове возможные варианты и одновременно направляя внутреннюю энергию на клинок. Опасная вещь — прибегать к собственным физическим и душевным силами, вкладывая их в какое-либо оружие. Можно перестараться и тогда… Но даже машинально Стася умудрялась контролировать поток, заставляя кинжал сверкать холодным бледным светом. За деревьями просматривались тень ростом до верхушек высоких сосен. Вот тебе и первая драка — сразу на гигантов! — Может, драпанём? — Федя тоже углядел тень и не чувствовал, что с нею можно сладить. — Стась! — Ты такое в лесу видел? Нет! — волчица сама спросила и сама ответила. — Он пришёл с Запада или Восточного Залесья, а значит, будет тут всё крушить и ломать, если его не прогнать! Стася смело побежала к монстру, стараясь вилять и прятаться за деревьями. Кинжалами эту зверину не затыкать… Но был иной вариант — магию она копила не зря. Да и убивать заблудившего ствололома идея плохая: сам по себе зверь мирный, если не вблизи поселений появляется, да и кроме того, потом туша на всю округу вонять будет! К сожалению, надежды на мирное разрешение конфликта не оправдались. Стася увидела вдалеке разбитую повозку, бьющуюся на земле лошадь и пару человек с пороховыми ружьями, стреляющими по громадной зверюге. Третий в неестественной позе валялся под деревом. Медлить было нельзя поэтому, накачав побольше энергии в кинжал, Станислава бросила его в зверюгу. Он воткнулся в толстую шкуру, но удар магической силой рассеялся по ней, не причинив особенного урона. Стася тут же отпрыгнула назад, избегая удара огромной когтистой лапы, в которой она легко бы поместилась вместе с Фёдором… Кстати, а где он? Прижимая ушки от грохота ружей, самочка обернулась — волчонок пробежал рядом, но благоразумно не стал нападать на монстра, а рванулся к лежащему на земле человеку. Наверное, надеялся оказать помощь. А разозлённая зверюга вдруг понеслась прямо на них, лишь громче ревя от мелких пулек, что были для неё лишь маленькими дробиночками. Если бы Станислава не приняла быстрого, жёсткого решения, наступил бы конец всем пятерым. Но Стася пожертвовала ради их безопасности частью своей силы и жизнью твари. Напрягаясь, дотягиваясь сознанием до остатка энергии в кинжале, она двинула его телекинезом в сердце громады, а потом, для надёжности, к нервам подле шейного позвонка. Заклинание управления оружием само по себе не сложное, но Стася пошла дальше, убивая вложенную в клинок частичку себя. Это было то заклятие, к которому не прибегают по пустякам, тёмная материя. Но иногда даже настолько злая магия служит на благое дело. Ощутив ни с чем не сравнимую боль, ствололом испуганно взвыл, задрал к небесам свою уродливую морду, похожую на мордашку летучей мыши… Захрипел, и стал завалиться на спину. Станиславе бой дался с большим трудом, но прежде чем потерять сознание, она успела рвануться к Фёдору, помочь ему и людям откинуть пострадавшего, чтобы его не задавила эта проклятая туша. Но едва ствололом упал, покрываясь чёрной коркой зловредной энергии, расщеплявшей его тело, сама Стася не выдержала. У неё одновременно закружилась голова, подломились лапы, и девочка упала без сознания. * * * Очнулась Стася от запаха какой-то пряной травы. Лоб приятно холодило, и слабость, жившая в её теле, потихоньку убывала… — Лежи спокойно, — услышала она голос Фёдора. — Вот так, хорошо. — Смени ей компресс, — произнёс другой голос, незнакомый. — Александр Николаевич! Разожги огонь поярче, вечер близко! Вокруг действительно уже темнело — это Станислава понимала, даже не открывая глаза. Со лба ей сняла мокрую тряпку тёплая лапа, и Стася открыла глаза, рассмотрев над собою Федю и ещё плечистого человека. — Будешь есть? — спросил последний. — Да, если можно, — Стася осторожно повернула голову. — Мы на том же месте? — Да. Хорошо, что туша словно растаяла, вот так… — Федя замахал лапами, видимо, пытаясь показать, как происходил процесс «таяния». — А потом мы стали собирать и чинить повозку. Эти люди — торговцы, везли одежду и ткань. — Спасибо вам, — приподнялась волчица, пытаясь размять отлежавшие плечи. — Тебе спасибо, дорогая! — Добродушно улыбнулся человек. — Мы тебе обязаны. Жаль, возможности наши ограничены. Накормить, одеть, довезти — не более того. Николыч, что там с окрошкой? — Рявкнул детина громче, поворачиваясь к костру, у которого хлопотал старик с лысой макушкой и клоками седых патл на висках. — Минуту подожди! Гостям погуще али… — Погуще! Посмотрел бы я на тебя после боя с монстрюгой таким! Стася внезапно попробовала привставать. Федя быстро положил лапу ей на плечо. — Простите, — негромко спросила волчица. — А это у вас… Что на шее? — Да это… — мужик выпростал из-под рубахи верёвочку с крестом. Таким же как у Станиславы, только серебряным. — Так у тебя такой же. — Просто… Извини, — Стася откинулась на дерево и прикрыла глаза. Усталость проходила. Девочка часто замечала, что быстро справляется и с усталостью, и с ранами, просто она применила уж очень сильную магию, потребовавшую напряжение всех сил. Федя виновато поглаживал её, наверное, коря себя за то, что не смог прийти на помощь — хотя вряд бы он смог что-нибудь сделать против ствололома. — Вот, покорми её. Самой есть не давай, пусть отдыхает, — услышала вдруг Стася. Ну уж нет! — Я не настолько плохо себя чувствую, спасибо, — улыбнулась волчица, открывая глаза и отбирая у Фёдора плошку с чем-то вкусным. — Иди и сам поешь, нам ведь ещё к твоей бабушке идти. — Не раньше, чем завтра. Вон, уже ночь опускается! — волчонок кивнул головой вверх и вправо. На небо, едва виднеясь за верхушками сосен, выкатила бледная луна. — Оно может и лучше было бы сейчас пойти, — дед задумался, глядя на неё. — Коли днём на нас такие зверины нападали, ночью что начнётся. — Да удобно будет ли бабушку перед рассветом будить? — поспорил силач. — Удобно, а то до нас не добудишься, как до Митрофана, — кивнул старый на ходмик под деревом. — Вряд ли! Лес этот никогда не был опасным, а ствололом наверное заблудился, — возразил Фёдор. — Если мы пойдём, то будем идти меж деревень Пятихолмия… — Но по крайней мере — не сидеть здесь, — сказав так Стася принялась за еду. — Мне надо подумать, — хмыкнул Фёдор. И вправду задумался, миску отставив. — За всё это время, пока ты лежала, к нам никто не явился. Огонь, должно быть, отпугивает всю лесную живность. Так что безопаснее будет сидеть у огня до утра. — И рассказывать друг другу истории… — Стася посмотрела на небо. — Наверное, ты прав. Отдохнуть нам всем стоит, кроме того, я использовала темную магию. Любой, кто ее почувствует, сочтет за лучшее к нам не соваться. — Тода слушайте, коли не спится, — успокоенный словами Феди старик ближе придвинулся к костру. — Знаете, отчего драконы сейчас беснуются? — Эка невидаль, — детина развернулся к огню. — Дракономор. Вон один отчаянный дракон так разгулялся на тракте, что стоит он теперь заваленный на перевале и никто по нему не проехать, в обход только, по Выжженным Землям. — Да вот откуда дракономор взялся?.. А я расскажу, — дедушка Николыч тут же сам себе и ответил, и повёл историю, положив на колени локти. — Это средство придумали после того, как спалили Сожжённое Королевство. Все знают, что драконы нам не друзья и не враги, но всё же просто так нападать не будут. Воевать с ними грубой силой — значит вызывать на себя гнев всех их стай. Тогда было изобретено незаметное средство: болезнь, которую можно растворить в болотной воде. Дальше она не распространится и исчезнет быстро, но коли дракон хотя бы лапой в воду вступит, не то что выпьет, тут и конец ему! Обычным-то в Ликдуле делать нечего, а вот разрушителя нашего и потомство его поганое будет ждать сюрприз неприятный! — Кто же это удумал, нет на честный бой обидчика вызвать и по заслугам воздать, — слегка возмутился рослый, — сразу колодцы травить! А если кто безвинный выпьет? — Драконоборцы давно перевелись, а сами драконы друг с другом не воюют. И кто выпьет? На млекопитающих болезнь не действует, лишь на ящеров, а они далеко на юге живут. — Да вот через тысячу лет, как все эту историю забудут, прилетит какой-нибудь на север по своим делам, и выпьет… — Так говорю же, недолго она в воде держится! Через неделю уже исчезает, так что камнекоры ее вынуждены подливать постоянно. И видишь, запороли уже младшего кровососа! Сам Марсорд! — Ага, а его папа и братья теперь мстить будут. — Да как им догадаться, что болезнь не природой создана, а умом нашим?! — А как давно эту болезнь выпустили? Неделя уже прошла? — встряла в разговор Станислава. Тот погибающий дракон, кто ей встретился, на сжигателя королевств не походил. — Да уже недели три, специально ездили, ещё подливали… Вот и первый результат! — Поганый результат, — бросил человек. — Дракон мертв, но он тракт заблокировал. Теперь из остальной части Ликдула в Каменные Королевства или идти по западу, или по востоку. Восток опаснее, а западная дорога прямиком на Выжженные пустоши выходит. Сказку полезную этой ночью рассказали, и весьма полезную, Станислава ведь именно по той дороге идти и собиралась. А значит, придётся изменить маршрут. Но это всё завтра, а напряжённое сегодня пора бы уже и заканчивать. Люди решили дежурить у костра сами: как бы то не было, Стася по из мнению ещё не вошла в силу, а Федор был слишком юн, чтобы на него положиться. Так что волчата укутались в уже непригодные для продажи товары купцов и заснули до утра.