***
Уснуть, впрочем, так и не удалось. По возвращению в отель было решено, что эту ночью троице предстоит спать в одной комнате. Причина была проста: Нане не доверяли, а отдельная комната так и располагала к побегу — причем отсутствие в ней окон и дверь, запирающаяся на ключ, паранойю Какузу не успокаивали. И, в общем-то, не зря. Нана была уверена, что сумела бы сбежать, будь у неё такая возможность. Но таковой пока не представилось. Да и, будем честными, не очень-то и хотелось. Точно не сейчас. Нана лежала на футоне, хмуро вглядывась в потолок, белевший в сумраке. Тишину нарушал раскатистый храп Какузу — это-то и не давало девушке уснуть. Она потихоньку закипала от злости. Разбудить этого засранца что ли? Как можно настолько громко храпеть? Не выдержав, Нана поднялась. Покосилась на спящих Какузу и Хидана, затем — на окно. Злость отдавалась пульсацией в висках. Спать хотелось все меньше. Да и уснёшь тут… Нужно было успокоиться. Снова взгляд на окно. Сбежать вряд ли выйдет — второй этаж, да и без шума не открыть. Тут же проснутся и поймают. А вот покурить — почему бы и нет? С такими мыслями Нана подошла к окну и, стараясь не издавать лишнего шума, открыла окно. Какое же оно старое. Хоть хозяева и говорили, что не так давно сделали в гостинице ремонт, это, похоже, коснулось не всех номеров. Окон — так точно. Подоконник тихо скрипнул от тяжести, когда девушка забралась на него с ногами. Не дымить же в комнату, в самом деле? Кто-то из мужчин заворочался во сне, отреагировав на звук. Нана бросила на них короткий взгляд, попутно нащупывая пачку сигарет и зажигалку в кармане. Нана не считала себя зависимой от этой привычки. У всех свои ритуалы. Кто-то пьёт кофе, чтобы проснуться и снотворное, чтобы уснуть, а она курит. Пара сигарет в день, причём не самых дешевых — что может пойти не так? «Родители бы меня убили», — подумалось вдруг. Нана грустно улыбнулась. Если бы все было, как прежде, она бы и начала курить, наверное. Обходилась же как-то без этого в детстве и юности? — Ты что творишь? — раздался вдруг голос Какузу. — Курю. — Прекращай и иди спать. Его голос звучал раздраженно. На мгновение Нана задумалась: едко ответить или все-таки послушаться и лечь спать? И зачем-то выбрала первое. — Это мой ритуал, я не усну без него. Я бы с радостью вышла на улицу, да вот только дверь закрыта, а попытка выбраться через окно наверняка была бы расценена как побег. «Ну давай, разозли его ещё больше, тебе же так хочется подраться с тем, кто мгновенно размажет тебя по стенке», — ехидничал голос разума. — Сраные ритуальщики, в гробу я вас видал! — Какузу отвернулся от окна и накрыл голову подушкой, пытаясь уснуть. — Блять, да заткнитесь уже, я спать пытаюсь! — рявкнул Хидан. — Сам заткнись, ещё тебя тут не хватало. — Какие-то проблемы? Хидан сел, раздраженно сверля Какузу взглядом. Реакция не заставила долго ждать: мужчина резко повернулся и тоже сел. — Да, проблемы. Меня уже тошнит от всех этих ритуалов. Сначала ты со своими молитвами и жертвоприношениями, отнимающими кучу времени, а теперь вот она бесит вонью. Ритуал видите ли! — По-твоему, мои ритуалы отнимают кучу времени?! Чертов еретик, да ты даже представить не можешь, насколько они важны! Вот черт, кажется, только что Нана запустила вечный механизм. Ошалело наблюдая за перепалкой, она сделала затяжку. И как эти двое до сих пор друг друга не поубивали? — Неужели ты не можешь делать это в свободное от работы время? — Какузу, ты тупой? Это и есть моя работа! — Твоя работа — делать то, что говорит Лидер. Я что-то не слышал, чтобы он просил тебя по несколько часов валяться на земле, бормоча свои дурацкие молитвы. — ДУРАЦКИЕ МОЛИТВЫ? Сигарета почти истлела. Спокойнее не стало. Нана мысленно перебирала все ругательства, которые только знала. Вот и что ей делать? Кажется, ситуация выходит из-под контроля. Эти двое вот-вот начнут драться. И почему-то Нана не сомневалась, что если до этого дойдёт, то от комнаты останутся разве что щепки и бетонная крошка. — Ты закончила? — взгляд Какузу устремился на Нану. Та поежилась. — Закончила. Последняя затяжка — и потушенная об подоконник сигарета полетела вниз. «Сколько ещё таких перепалок предстоит услышать?» — подумала Нана, засыпая. Главное — не пасть их жертвой.***
Утро наступило как-то слишком быстро и сумбурно. Проснувшись, быстро собрались, позавтракали чем придётся — и отправились в путь. Нана даже успела переодеться в более привычные и комфортные майку и шорты — самое то для путешествий в такую жару, — и заплела волосы в косы. Они шли по проселочной дороге, оставляя город позади. Предстоял долгий путь: от страны Жемчуга им предстояло добраться до страны Травы, где, по воспоминаниям Наны, находилось убежище Орочимару, а затем вновь пересечь страну Дождя и попасть в страну Рек — там находилось одно из убежищ Акацке. Так, по крайней мере, звучал их первоначальный план. Оказавшись на лесной дороге, Нана даже взбодрилась: в таких местах она отчего-то чувствовала себя гораздо комфортнее, нежели в городской черте. Здесь было куда тише, дышалось легче — да и вообще было как будто бы безопаснее. «Ключевое слово — было», — подумала Нана, украдкой глянув на спутников. Какузу, как обычно, был очень серьёзен. Он молча шагал по дороге почти на полшага опережая Нану, всем видом показывая, кто здесь на самом лидер. Девушка не сомневалась, что на местности он ориентировался едва ли не лучше, чем она сама. Слишком уж уверенно выглядел. У Хидана же вид был откровенно скучающим. На красоту пейзажа, хорошую погоду и все прочее ему было откровенно наплевать — он шёл, то и дело поправляя косу и вызывающе оглядываясь по сторонам, будто пытаясь найти хоть какого-нибудь противника. Но, к несчастью Хидана и к счастью остальных, вокруг было безлюдно. — Итак, ты говоришь, что убежище находится в стране Травы? Где именно? — поинтересовался Какузу. — В местной деревне. Я давно там не была, но когда увижу — сразу вспомню, где именно, — вежливо ответила Нана, избегая конкретики. Глупо сразу же выкладывать козыри, особенно, если ты заложник. Пусть и специфический. — А точнее? — Говорю же — в деревне. Спрятано хорошо, конечно, но если хоть раз там был, то сразу узнаешь, — она поспешила перевести тему, — кстати, Хидан вчера говорил, что вы тоже частые гости в обменниках… — К чему ты клонишь? — Ни к чему такому. Просто слышала, что в стране Огня есть монах, за голову которого дают двадцать миллионов… — Вообще-то тридцать. И он не просто монах, — поправил её Какузу. — Тем более странно, что он до сих пор жив, — Нана и сама не знала, к чему говорила все это. Слух о «золотом» монахе был первой темой для разговора, что пришёл ей в голову. — Монах, говоришь… — внезапно оживился Хидан. — Какузу, сделаем его следующей целью? — Он и так наша цель. Просто более долгосрочная. Хидан довольно улыбнулся — и в этой ухмылке было что-то жуткое. К вечеру они оказались в стране Птиц — впрочем, страной это место можно было назвать с большой натяжкой. То, где они оказались, было больше похоже на крупный город, испещрённый многочисленными прудами и зарослями кустарников. Тем не менее, здесь было довольно уютно: по светлым и чистым улицам ходили опрятные, улыбчивые горожане. Казалось, что здесь были рады каждому гостю, вне зависимости от того, кем они были и как выглядели. Оружие, впрочем, их убедительно попросили сдать на входе в деревню. По словам охранников, это было общим правилом для каждого — никаких вооруженных драк и конфликтов. Жители страны предпочитали решать все вопросы мирно — и ждали того же от гостей страны. Хидану такое правило не понравилось — он довольно бурно и прямолинейно высказал своё мнение об этом, пожелав напоследок «засунуть дурацкие правила куда поглубже и трижды провернуть». Но косу все же отдал. Нана, в свою очередь, с оружием рассталась спокойно — чего жалеть кунаев да сюрикенов? А другого у неё с собой и не было. Какузу поступил так же. Прошло ещё некоторое время, прежде чем они добрались до гостиницы. Настала череда Какузу выходить из себя: для такого простого и небогатого места цены за комнату были неприлично большими. Он хотел было взять общий номер на всех, но на этот раз возмутилась Нана, пообещав курить всю ночь, если опять не сможет уснуть от храпа. Какузу, в свою очередь, пообещал в таком случае выбросить её в окно вместе с сигаретами. — Да заткнитесь уже, — не выдержал Хидан. — Бабла достаточно, так почему бы нам просто не снять отдельные комнаты? — Потому что я не доверяю ей, придурок, — рявкнул на него Какузу и, обращаясь к Нане, продолжил, — не думай, будто я не догадываюсь, что ты только и ждёшь момента, чтобы смыться. Она нервно улыбнулась: — Не раньше, чем мы покончим с Орочимару. У меня к нему личные счёты. — Ну конечно, рассказывай тут. Хидан вздохнул: — О, Джашин-сама… ладно, тогда почему бы тебе не снять отдельную комнату? А мы уж, так и быть, заночуем вместе. Какузу на мгновение замолчал, задумавшись. Идея заночевать в одиночестве казалась ему соблазнительной. Никаких бесконечных молитв и ритуалов, никакого вонючего дыма среди ночи — красота. Если повезёт, можно будет даже познакомиться с кем-нибудь — глядишь, ночь станет не такой уж одиноко. — По рукам. — Моё мнение, как я погляжу, здесь никого не интересует? — хмыкнула Нана, так до сих пор и не решив, как относиться к идее такого соседства. — Нет. — Вообще ни разу. На том и порешили. Войдя в номер, Нана мысленно отметила, насколько все-таки эта гостиница была в традиционном стиле. Пол был выстлан татами, а вместо более привычных дверей здесь были сёдзи — в том числе, и вместо тех, что вели на небольшой балкон. Кроватей не было — их, как и полагалось, заменяли футоны, хранившиеся шкафу. Мебели тоже был минимум — только небольшой низкий стол с чайником и парой чашек на нём. «Одно хорошо — есть ванная», — подумала Нана. Она недолюбливала общественные бани, которые часто встречались в гостиницах такого типа. Время пролетало в тягостном молчании. Нана не умела вести светские беседы, а говорить о чем-то более серьезном не хотела, да и попросту стеснялась. Хидан, в свою очередь, инициативы тоже не проявлял. Выглядело так, будто бы ему было плевать на все, что не касалось его бога. Пока Хидан молился, Нана рассеянно читала книжку, прислонившись спиной к стене. Как кстати она купила её во время одного из недавних заданий — да так и оставила в сумке, забросав другими вещами. По крайней мере теперь было чем заняться. Пялиться в стену или потолок, ожидая прихода сна, было бы совсем уж тоскливо. А так, по крайней мере, можно было отвлечься на чтение. История, впрочем, была не слишком интересной. Типичные приключения с банальной любовной линией на фоне. Тот самый тип сюжетов, которые читаешь от скуки, и без того зная, чем все закончится. В другой ситуации Нана, наверное, бросила бы чтение уже после первых десяти страниц, но сейчас что угодно было лучше ничегонеделания. Иногда девушка отрывала взгляд от текста, чтобы поглядеть, чем занят Хидан. Как будто хотела удостовериться, что он не растворился в воздухе за те полстраницы, что она успела прочитать. Иногда краем глаза замечала, что Хидан точно так же поглядывал на неё. Странно все это было. Очень странно. — Ну и бред! — закончив чтение, Нана захлопнула книгу и бросила её в сторону. — Это ж надо было так концовку слить… Хидан не ответил, по-прежнему сжимая в руке медальон и что-то нашёптывая. — Ладно бы все свелось к типичной счастливой концовке со свадьбой и десятком детей, но нет… они поговорили с злодеем и он решил стать хорошим. Да любая концовка реалистичнее этой! — продолжала Нана. — Ты можешь заткнуться? Я занят. Она вздохнула, запрокинув голову: — И когда ты успел стать настолько религиозным… — Давно. — Да знаю я, это риторический вопрос. Вновь повисло молчание. — Что тогда случилось? — спросила Нана внезапно. Этот вопрос уже давно вертелся у неё на языке, но она не решалась спросить. Так бывает — ты одновременно хочешь и боишься услышать ответ. — Когда — тогда? — Хидан вдруг выпрямился, посмотрев на девушку холодным взглядом. — Когда ты ушёл из деревни. — Я нашёл кое-что более важное. — Важнее семьи и друзей? Важнее всего, что было? — Да. — Понятно. Нана отвернула голову, чувствуя, как вдруг заблестели глаза, а губы сжались в тонкую нить. И вовсе не больно. Как будто ответ мог быть другим. Чего, собственно, она ожидала, задавая такой вопрос? — Вспоминал меня хоть раз после ухода? Да что на неё нашло? Нане захотелось дать себе пощечину — может, хоть тогда возьмёт себя в руки. Казалось, прошла вечность, прежде чем Хидан наконец ответил: — Конечно. Ногти впились в руки, сжатые в кулаки. — Я тоже, — произнесла Нана почти шепотом и, немного помолчав, добавила, — время позднее, пора бы ложиться спать. Хидан согласился, а она ещё долго потом ворочалась в постели, проклиная себя за излишнюю искренность. Зачем она все это сказала? Лучше бы сразу легла спать. Не трогала бы книжку, не заводила бы разговор — такой короткий и такой бессмысленный. Вот что изменилось от нового знания? Лишь лишний раз разбередила старые раны. Стоило промолчать. В конце концов, все стало ясно ещё в первый их разговор. Он просто безумный фанатик, готовый убить каждого, кто не верит в его бога. Все общее, что у них было, осталось в Югакуре. По щеке скатилось что-то мокрое.