Фанк

Мэтт проснулся, как всегда, со слегка гудящей головой. Со спины к нему прижималось теплое обнаженное тело. Он попытался вызвать в памяти лицо девушки, с которой провел ночь, но ничего не вышло. Попытался вспомнить имя — и снова не получилось. Он потянулся к тумбочке и посмотрел время на телефоне. Девять утра. Первая пара начнется через полчаса. Мэтт перевернулся на спину и с тоской подумал, а не проебать ли ему ее. Интересно, что заест его быстрее — совесть или сестра? Нет, надо вставать и собираться. Он растолкал девушку. Она сначала сонно застонала, но, увидев лицо Мэтта, улыбнулась и промолвила: — Доброе утро, зайчик. — Ага, доброе, — ответил Мэтт, не глядя на девушку. — Одевайся, дверь сама найдешь. Девушка поднялась на локтях и непонимающе уставилась на него. Потом, видимо, подумав, что это шутка, издала нервный смешок. — Я серьезно, тебе пора. — Мэтт, уже наполовину одетый, стоял в ванной и умывался. — Неплохая ночь, спасибо. — «Неплохая»?! — возмутилась девушка. Не ясно, что ее сердило больше — что ее выгоняют, воспользовавшись, или что ее способности не оценили по достоинству. Мэтт натянул футболку, подобрал с пола лифчик и джинсы и кинул их девушке, а сам пошел в другую комнату собирать сумку. Через пару минут он услышал, как хлопнула входная дверь и выдохнул. Сколько раз он зарекался водить их домой, и все равно каждый раз наступает на одни и те же грабли. Он вышел из квартиры и потопал к универу. Кому, черт возьми, пришло в голову поставить первую и пятую пары? Единственный плюс сегодняшнего дня — погода. Конец апреля принес долгожданное тепло и солнечный свет. Мэтту нравилось тепло — если он заснет на скамейке, он не простынет. Не то чтобы это происходило часто, но пару раз бывало. Мэтт пришел за пару минут до звонка и занял первую парту. Несмотря на свой беспорядочный образ жизни, учился он прилежно. Он не особо понимал, чего хочет от своего будущего и предпочитал пока не задумываться на этот счет, ему просто нравилось узнавать что-то новое. Он общался с одногруппниками только по необходимости, он даже не знал их всех в лицо и по именам, хотя учился с ними уже несколько лет. Да и сами одногруппники уже давно не лезли к Мэтту. Первая пара прошла, как обычно, тихо. Отличники мирно конспектировали лекцию, остальная часть группы либо спала, либо развлекалась на задних партах. Мэтту очень нравилась биохимия, но лекции по ней в его универе — это смертная скука. Он слышал, что кто-то в его группе всерьез слушает их, когда не может уснуть. В любом случае, следующая пара еще не скоро, можно пойти домой и выспаться. Или повторить гистологию — преподша обещала провести проверочную, к которой Мэтт был ни капли не готов. Но дома его ждала помеха. Мелкая очкастая любимая помеха. — И давно ты здесь? — вместо приветствия спросил Мэтт. — С час, — отложив телефон, ответила Пидж. — А чего так рано? — отвлеченно поинтересовался Мэтт, доставая с полки толстый учебник в потрепанном синем переплете. — Сегодня уроков нет? — Пидж училась в девятом классе и жила с родителями на другом конце города. — Мне к четвертому, — ответила девушка. — Везет, — улыбнулся Мэтт. Он сел у окна и открыл книгу на нужной теме. — Мама подослала или ты сама пришла? — Вообще, сама, но мама все равно передавала тебе еду, пакет в кухне, — откликнулась Пидж. — А ты ни с кем не знакомился в последние дни? Мэтт напряженно покосился на сестру. Он вздохнул. Сейчас начнется. — Я взрослый человек, Пидж, имею право делать все, что захочу… — Ты опять водил девушек! — перебила она. — Я никого не водил, прекрати брюзжать, — простонал Мэтт, спрятавшись за учебником по гистологии. — Либо ты пользуешься нюдовой помадой «French kiss», либо ты мне врешь. — Пидж продемонстрировала найденный на тумбочке тюбик помады и злобно посмотрела на брата. — Ну, может, одногруппница забыла, откуда ты знаешь… — Мэтт, меня расстраивает не то, что ты трахаешься с кем попало, а то, что ты мне врешь, да еще так бессовестно. — Ага, то есть если бы я тебе честно обо всем докладывал, ты бы была на седьмом небе? — хитро прищурился Мэтт. — Это не то, что я имела в виду! — зарделась Пидж. Мэтт хрипло рассмеялся. Пидж обиженно надула губы и ушла на кухню. Парень углубился в зубрежку. Он подумал, что стоит пару ночей уделить учебе, а не шатанию по клубам и тусовкам, когда Пидж с очень рассерженным видом вышла из кухни, держа в руках небольшой полиэтиленовый пакет с высушенной травой. Мэтт невольно зажмурился. — Не потрудишься объяснить, что это и как оно оказалось в коробке из-под хлопьев для завтрака? — Каждый слог сочился плохо сдерживаемой яростью. Мэтт промолчал, его взгляд застыл на одной строчке. — Похоже, придется сказать папе. — Ты пообещала, что не будешь рассказывать отцу, если моя успеваемость не ухудшится! — воскликнул Мэтт, вскочив со стула. Книга с громким стуком свалилась на пол. — Мне табель тебе показать? — Пойми, мне больно видеть, как ты губишь себя этой хренью. — У меня все по науке: жгут, одноразовые шприцы, стерильные ложки… — Мэтт осекся, увидев полные ужаса глаза сестры. — Извини, тупая шутка. Я герычем по подъездам не ширяюсь, если что. Клянусь. — Ты же знаешь, какое влияние они оказывают на организм… — Пидж, — Мэтт наклонился к сестре так близко, что их носы едва не соприкасались, — я учусь на медика, я как никто знаю, какое влияние наркотики оказывают на организм, и если даже это знание не заставило меня бросить, неужели ты думаешь, что твои нравоучения смогут? — Я думаю, что если тебе на себя наплевать, то уж хотя бы о нас ты позаботишься, — прошипела Пидж и, схватив сумку, вылетела из квартиры. Мэтт устало вздохнул и улыбнулся чему-то своему. Хотя бы раз в неделю они разыгрывали эту сцену — Пидж пыталась его образумить, Мэтт упрямился, и в конце они ссорились. Парень уже давно не переживал из-за этих ссор — Пидж слишком упряма и не сдастся, пока не выиграет, а потому вернется завтра капать ему на мозги. Мэтт обожал анатомию. Это был, наверное, его любимый предмет. В этот раз в аудитории было что-то не так. Незнакомое лицо. Холт не мог быть до конца уверенным, но ему казалось, что этого человека он не видел. Парень лет восемнадцати, с иссиня-черным бардаком на голове и такими мешками под глазами, словно он не спал с 1763 года. И Мэтт бы не заморачивался — скользнул бы по нему взглядом и забыл, если бы тот не занял его любимую парту. Холт ревниво относился ко всем, кто посягал на его место в аудитории. Он сел рядом с парнем и пассивно-агрессивно спросил: — Ты кто? — Кит Когане, художник, пришел как вольный слушатель, чтобы подтянуть анатомию, — не отрываясь от скетчбука, ответил парень. Мэтт опешил от неожиданно подробного ответа на свой вопрос. Он глянул через плечо парня, чтобы рассмотреть, что он там рисует. Кит захлопнул блокнот и одарил Мэтта сердитым взглядом. — Я Мэтт. — Он протянул Киту ладонь для рукопожатия, чтобы скрасить неловкую паузу. — Будем знакомы, — хмуро кивнул Кит и ответил на рукопожатие. Мэтт раскрыл тетрадь, достал ручку и, нервно постукивая по столу, стал ждать преподавателя. Сосед снова начал что-то рисовать. От скуки Мэтт спросил: — Местный? — Не-а, — покачал головой Кит. — Я здесь с другом в командировке. — А как ты тогда учишься, если посреди учебного года укатил в другой город? — Я не учусь, — отрезал Кит, и больше из него было не вытащить ни слова. На паре он все же отложил скетчбук и прилежно записывал за преподавателем, как самый настоящий студент, и даже, наверное, слушал более внимательно. Мэтта автоматически располагали к себе ученики, которые с уважением относились к преподавателю и были вовлечены в учебный процесс. Его раздражали шуты с галерки, которые словно бы поступили в универ для галочки и все долги закрывали либо тройками, либо взятками. Кит же был настолько сосредоточен на лекции, что Мэтт невольно проникся симпатией к этому парню. Когда прозвенел звонок, большую часть группы смело за секунду, как будто они телепортировались отсюда. Выходя из аудитории, Мэтт краем глаза заметил, что Кит подошел к преподавателю и спросил что-то. Мэтт вставил один наушник в ухо и включил первый попавшийся трек. Он не был большим ценителем музыки, но она помогала ему сосредоточиться на чем-нибудь. А игра на гитаре помогала расслабиться, когда не было настроения курить, хотя такое случалось нечасто. Ему померещились шаги позади. Кит. Мало ли, дорога частично совпадает, пожал плечами Мэтт. Но этот парень следовал за ним поворот за поворотом. Мэтт начинал нервничать. Что ему нужно? Зачем он так старательно следует за ним? Мэтт в чем-то провинился? Да что такое-то?! — Почему ты преследуешь меня? — не выдержав, выкрикнул Мэтт, обернувшись на Кита. — Преследую? — переспросил тот. — Очень мне надо тебе преследовать. Я просто домой иду. Мэтт несколько смутился, но не подал виду. Парни поравнялись, Кит шел на полшага позади. Мэтт нервно косился на него. Его немного напрягало присутствие незнакомца. Мэтт достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Лицо привычно на мгновение обдало теплом и светом, а потом небо защипало никотином. Кит закашлялся и невольно отшатнулся, зайдя на газон. — Не переношу запах сигаретного дыма, — ответил он на немой вопрос Холта. Мэтт ехидно ухмыльнулся. Он набрал полные легкие дыма, а потом выдохнул его в лицо Киту и хохотал, пока тот пытался откашляться. Когане бросил яростный взгляд на парня, а потом обиженно быстрым шагом бросился домой. Мэтт победно посмотрел ему вслед и выпустил несколько серых дымных колечек в небо.