Фанк

— Поверить не могу, что ты наркоманил столько времени, — в который раз повторила Коллин. Мэтт жил у родителей уже две недели. Несколько дней назад он почувствовал, что его начало ломать. Сегодня утром он решил признаться родителям в зависимости и уже жалел об этом. — Блять, мама, отъебись, — устало ответил Мэтт, потирая виски. У него жутко болела голова от всех этих криков. — Ты как с матерью разговариваешь! — возмущенно воскликнул Сэм. — Не смей материться! — Я не буду материться, если вы не будете доебываться. — Хули они трагедию развели? — Я что сказал!.. — А ты? — Коллин, казалось, не слышала последних нескольких реплик мужа и сына. Она обратилась к пристыженно опустившей глаза Пидж. — Ты знала и так долго скрывала от нас? — Я хотела рассказать! — воскликнула она. Глаза у нее были на мокром месте. — Я думала рассказать, если это отразится на его жизни или здоровье или если он пересядет на что-то тяжелое. — Вы меня заебали, вы можете помолчать? — перебил Мэтт. — Перестань выражаться! — вставил Сэм. — Я вам рассказал ради того, чтобы на меня поорали? Если вы хотите и дальше капать мне на мозги, я пошел. И прежде чем кто-то мог ответить хоть словом, Мэтт встал с дивана и бегом устремился в свою комнату. Небо за окном затянуло бесконечной простыней туч. Будто вечер наступил на несколько часов раньше. Мэтт закрыл шторы, стало еще темнее. Он сел на кровать и поджал под себя ноги. Крики на второй этаж не долетали, и стало немножко легче.

«Ты говорил, что я могу писать тебе в любое время дня и ночи» «Я хочу тебя видеть» «Кит, ты мне нужен»

А чего он, собственно, ожидал? Естественно, для родителей его зависимость это шок. Он-то для них был прилежным отличником. Нет, нет, нет, не надо. К плохому физическому состоянию примешалось чувство вины, что он подвел свою семью и не оправдал ожидания родителей. Что ж, слава богу, у них есть Пидж. Мэтт подтянул колени к груди и спрятал лицо, моля, чтобы к нему никто не зашел и чтобы Кит приехал быстрее. А с другой стороны, с чего бы Киту к нему приезжать? Мэтт хоть раз сделал для него хоть что-то хорошее? Но ведь Кит обещал?.. Мэтт открыл диалог с Китом. Сообщения прочитаны шесть минут назад. Мэтт устал. У него постоянно стабильно болела голова; боль то усиливалась, то милосердно отступала. Дня четыре он не мог уснуть, жутко хотел спать, но не мог. Стал чаще срываться на родных, вся семья заметила, каким раздражительным он стал. Раньше при первых признаках ломки он выдумывал любой предлог свалить из дома, чтобы выкурить хотя бы один косяк. Но сейчас по какой-то причине этого не делал. Мэтт не знал, сколько так просидел. Ощущение времени со временем исчезло. Сколько прошло? Пять минут? час? полтора? Мэтт сам пугался своих мыслей — впервые за несколько лет он впервые задумался над тем, чтобы бросить. Какова жизнь без наркотиков? Без стабильной перезагрузки раз в пару дней? Без дозы эйфории, которая помогла бы прожить еще одну невыносимую неделю? Дверь отворилась, прервав и так нестройный ход мыслей. Петли хорошо смазаны, но звук все равно раскаленной иглой прошил мозг. В комнату зашел Кит. Фингал почти уже прошел, но оставшиеся жёлтые тени больно кольнули чувством вины куда-то в область сердца. — Я не думал, что ты и вправду придешь, — с надеждой подавшись вперед, произнес Мэтт. — В другой ситуации я бы обиделся за твое недоверие к моим обещаниям, — тряхнул головой Кит. — Пожалуйста, говори потише, — попросил Мэтт, болезненно морщась. Кит кивнул, чтобы лишний раз не издавать звука. Он скользнул на кровать и сел так близко, что их коленки соприкасались. Чья-то спальня, темнота — у Мэтта появилось ощущение дежавю. — Я звонил Пидж, она мне все вкратце объяснила. Широ внизу, говорит с твоими родителями. — Ты и Широ привез. — Мэтт поежился и посмотрел вниз, будто сквозь пол мог увидеть макушки беседующих родителей и Широ. — Он посчитал, что сможет помочь, — пожал плечами Кит. Он окинул Мэтта обеспокоенным взглядом и нахмурился. — Твои сообщения меня, если честно, испугали. Ты как? Выглядишь ужасно. — Приму это за комплимент, — вымученно улыбнулся Мэтт. — Чувствую себя я тоже ужасно. — Что я могу сделать, чтобы помочь? — Просто побудь со мной. Кит придвинулся, положил голову Мэтту на плечо и взял его за руку, переплетя пальцы. Мэтт чувствовал себя жалким, слабым, уязвимым. Но что странно — он этого совсем не стыдился. А Мэтт из тех людей, что считают любое проявление слабости недопустимым. Рядом с Китом не хотелось играть в супермена со стальными нервами. Рядом с ним было не страшно признать, что тебе нужна помощь, даже если эта помощь заключается в том, чтобы посидеть рядом и подержать за руку. Дверь снова отворилась. В комнату зашли Сэм и Коллин, выглядели они пристыженно. В коридоре Мэтт заметил Широ и Пидж. Увидев родителей Мэтта, Кит отстранился, но руку не отпустил. Коллин включила свет. Мэтт зажмурился: глаза уже привыкли к темноте. — Ладно, прости, что кричали на тебя утром, Мэтт, — извинился Сэм. — Все хорошо, я вас понимаю, — кивнул Мэтт, смотря на родителей из-под опущенных ресниц. Улыбаться сил не осталось. — Мы хотим помочь тебе бросить, — сказала Коллин. — Мы можем положить тебя в клинику до конца лета, а когда начнется учебный год, перейдешь на дневной стационар… — Не надо пока в клинику, — перебил Мэтт. — Я хочу попробовать сам. Обещаю, что если сорвусь, я лягу. Чтобы не сорваться, мне нельзя быть одному. — Но это же очень сложно! — воскликнул Сэм, с нескрываемой тревогой глядя на сына. — Ты уверен, что справишься в одиночку? — Не вы, а я сейчас переживаю ломку. Я хочу попробовать. Обещаю, что если сорвусь, можете делать со мной, что хотите. Я не буду сопротивляться. — Мэтт сжал ладонь Кита в поисках поддержки, и тот сжал в ответ. — Хорошо, — вздохнул Сэм. — Мы поможем, чем сможем. Коллин робко взяла мужа за руку и увела его из комнаты. Перед тем, как закрыть дверь, она оглянулась и кинула на сына пронзительный взгляд. Мэтт почувствовал еще один укол вины. Кит встал, чтобы выключить свет, и вернулся к Мэтту. Мэтт лег и положил голову на колени Кита. Тот незамедлительно запустил ладони ему в волосы. — Надо только перетерпеть ломку, — прошептал он, успокаивая скорее себя, а не Кита. — Это же марихуана, а не героин. Я знал, на что шел, когда начинал. — Не знал, что из-за марихуаны бывает ломка. — При регулярном употреблении — бывает. Какое-то время они молчали. Мэтт чувствовал острую пульсирующую боль в висках. Он впивался ногтями в бедра Кита, будто это поможет облегчить ее. Кит планомерно ерошил волосы Холта. — Почему ты вообще здесь? — тяжело дыша, будто только что пробежал полкилометра с препятствиями, спросил Мэтт, сомневаясь, хочет ли знать ответ. — Что? — не понял Кит. — Зачем я тебе нужен? Я же ничего хорошего тебе не дал за все время знакомства. Только нервы тебе трепал. — Ты видишь в себе только плохое, — медленно, тщательно подбирая слова, начал Кит. — Это в тебе говорит ломка. — Или нулевая самооценка, — вставил Мэтт. — Да, ты достаточно груб, поначалу холоден, временами бестактен… — Мэтт недовольно фыркнул. — Не знаю, нужны ли вообще конкретные причины, чтобы любить кого-то, — задумчиво произнес Кит, убирая волосы с лица Мэтта и заводя их за ухо. — Но если вдуматься, с тобой интересно разговаривать, ты заботливый, ты думаешь об окружающих больше, чем о себе. Я думаю, что ты просто запутался. — И ты, конечно же, вызвался быть тем мучеником, что поможет заблудшей душе? — закатил глаза Мэтт. — Нет, — неожиданно жестко ответил Кит. — Выбраться ты должен сам, но если станет трудно, я буду рядом. — Как сейчас? — Как сейчас. Темнота в комнате, убаюкивающий шум телевизора в гостиной на первом этаже и поглаживания Кита возымели свой эффект, и Мэтту удалось задремать. Он оказался в той квартире, где впервые попробовал марихуану. Воображение услужливо дорисовало все забытые детали интерьера. Все было заполнено дымом от кальяна, но стояла гробовая тишина и не было ни души. Он встал на ноги. Как ни старался забыть, он хорошо помнил свой приход от ЛСД. Сейчас он чувствовал что-то похожее. Старый грязный протертый ковер под ногами зашевелился, словно под ним ползали сотни, нет, тысячи скарабеев. Мэтт быстрее отступил с ковра. Доски жалобно скрипнули под подошвами кед. Мэтт почувствовал прикосновение к предплечью. Истошно крича и пытаясь стряхнуть насекомое с себя, Мэтт свалился на пол в соседней комнате. Подняв голову, он без особого удивления узнал в комнате собственную гостиную. Гораздо больше его удивило, что за его спиной не осталось двери. На зеленом диване сидели Коллин, Сэм, Пидж, Широ и Кит. Они с интересом смотрели телевизор и о чем-то говорили. Мэтт подошел поближе и посмотрел на экран. Передавали сплошные помехи. Безумно захватывающе. Мэтт встал на ковре между диваном и телевизором и прислушался к разговору. — И не говорите, — вздохнул Кит. — Он мне с первого взгляда не понравился. — Понимаю, — кивнул Широ. — Чтобы не видеть его мерзкую рожу, я специально уехал учиться в другой город. — Вам повезло, а вот мне с ним под одной крышей жить, — закатила глаза Пидж. Широ сочувствующе похлопал ее по плечу. Сердце упало, ухнуло куда-то вниз, где, по версии поп-культуры, находится ад. Это же не может быть правдой? Это розыгрыш? Они же все его любят и дорожат им? Да? Да? Мэтт, ступая как можно тише, подошел к Киту и помахал рукой перед его лицом. Ноль реакции. — Я от него устал, — заныл Кит, будто не видя Мэтта прямо перед носом. — Таскается за мной. — Почему мы вообще все еще с ним общаемся? — спросила Коллин, положив голову на плечо мужа. — И правда, — сурово кивнул Сэм. — Пусть сдохнет. Кто плакать по нему будет? Мы что ли? Не смешите. — Широ, Пидж и Кит энергично закивали. Прижимая руку ко рту, Мэтт попятился назад. Он ведь так и знал. У него в этом мире нет друзей. Если он умрет, всем, и правда, станет только легче. Широ избавится от навязчивой наглой прилипалы, Пидж больше не нужно будет ни с кем делить жилплощадь и родительское внимание, для мамы с папой — лишняя обуза с плеч. А Кит… Кит точно вздохнет свободно. Мэтт прислонился с стене спиной и почувствовал, что она течет. С потолка закапало чем-то, по консистенции напоминающим тесто, на телевизор, на Мэтта, на Широ, Кита, Пидж и родителей. Пол тоже вспенился, и Мэтт начал тонуть. Он отчаянно пытался выплыть, но жидкость была слишком густой и тяжелой. С дивана на него смотрели самые близкие ему люди и смеялись над его попытками оставаться на поверхности. Мэтт ухватился за ножку дивана, но Кит пнул его по пальцам. Мэтт, сильно вздрогнув всем телом, проснулся, разбудив задремавшего Кита. Мэтт поднялся на локтях и в панике заозирался. Он весь был покрыт испариной и мелко дрожал, на щеках дорожки слез. — Все хорошо, все хорошо, я здесь. — Кит положил руку ему на волосы и легонько погладил. Мэтт судорожно вздохнул, но немножко успокоился и лег обратно Киту на колени. — Что случилось? Мэтт пропустил этот вопрос мимо ушей и чуть слышным шепотом спросил: — Ты в меня веришь? Веришь, что у меня получится? — Конечно, верю. — А я вот не очень. — Тогда я буду верить за нас обоих.