***
Сознание медленно возвращалось, и Кицунэ начинала слышать различные звуки. Силы ещё не до конца наполнили её тело, поэтому глаза оставались закрытыми, будто налитые свинцом. Мелодичный звук пения птиц доносился из-за открытого окна, оттуда же дул и слабый ветер. Всё казалось слишком спокойным, и это глобально отличалось от всего того, что девушка помнила перед тем, как потерять сознание. Она помнила битву и множество раскинутых по земле тел, прежде чем её снова ранили. Её тело до сих пор болело и отдавалось болью из-за того, что последовало дальше. Она помнила, как потеряла контроль, и чакра лиса вырвалась наружу, но что последовало дальше — было для неё неизвестно. Понимание того, что люди могли видеть то, что скрывалось в ней, заставило девушку застонать от досады. Какаши видел то, кем она была, и сей факт расстроил девушку. Она надеялась, что внутренний монстр никогда не предстанет перед Хатаке, но это всё же произошло. Как он к ней теперь будет относиться? Что он сделает? Оставит ли эту правду в секрете? Кицунэ не знала ответы на все эти вопросы. Постепенно все звуки становились все громче, а способность двигаться возвращалась с каждой минутой. Кицунэ сумела сжать руку в кулак и понять, что она находилась в мягкой кровати, а не в лесу, прежде чем сумела открыть глаза. Веки поддались, но перед глазами всё плыло, поэтому Кицунэ несколько раз моргнула, чтобы привести зрение в порядок. Лишь через некоторое время картинки перестали метаться у неё перед глазами, и всё стало чётким. Перед взором предстала обычная комната с жёлтыми стенами и край больничной кровати, на которой, собственно, девушка и лежала. Повернув голову, Кицунэ заметила открытое окно, из которого падал свет солнца, и рядом стоящего Какаши. Мужчина стоял спиной к окну, присев на подоконник. В его руках находилась непонятная книга, и он был так предельно сосредоточен на ней, что даже не заметил, что его напарница пришла в себя. Какаши был одет в привычную одежду шиноби, но, в отличие от прошлого раза, на нём не было щитков АНБУ. На нём всё по-прежнему находилась тонкая маска, скрывающая половину лица, которая уже начала раздражать девушку. Кицунэ прищурилась, чтобы попытаться разглядеть название книги, которая так завлекала Хатаке, но название плыло у неё перед глазами. — Интересная книга? Она удивилась тому, каким сиплым был её голос, и этот звук встревожил не только её, но и Какаши, который тут же опустил книгу и взглянул на кровать. Кицунэ слабо улыбнулась, когда его открытый глаз слегка распахнулся от удивления, а его губы дрогнули. Девушка попыталась приподняться в постели, но её силы были столь слабы, что она не могла даже пошевелиться. — Ты очнулась, — прошептал Какаши. — Ты удивляешься этому так, будто я и не должна была просыпаться, — пробормотала Кицунэ, нахмурив брови. — Было мало шансов. Ты должна была очнуться шесть дней назад, но этого всё не происходило. — Кажется, я хорошо выспалась, — фыркнула Кицунэ, пытаясь подняться. Завидев её старания, Какаши подошёл к кровати и нагнулся над ней, приподнимая её за плечи повыше. Кицунэ не ожидала столь резкой поддержки, но была благодарна ему, когда он помог сесть и откинуться на сложенные подушки. Теперь девушка могла спокойно сидеть и смотреть на то, как, убрав книжку, Какаши вернулся к окну. Его задумчивый взгляд прошёлся по ней, и Кицунэ натянула одеяло до подбородка, успев заметить, что она в непонятной белой больничной пижаме. — Как себя чувствуешь? — спросил он. — Не очень, — призналась девушка, вздохнув. — Всё тело болит и нет сил. — Ты потеряла слишком много крови. Тебе надо набираться сил. — Я помню… — проговорила Кицунэ, задумавшись. — Помню, как меня проткнули катаной. Потом… Всё в темноте. Она понимала, что зверь, сидящий внутри неё, вырвался наружу, и от этого ей стало не по себе, ведь Какаши был свидетелем всего этого. Она боялась, что теперь он будет смотреть на неё так, как большинство жителей смотрели на Наруто, и от понимания этого ей становилось ещё обиднее за мальчика. — Что-то ещё произошло? — осторожно спросила девушка. — Ты… — начал Какаши, но затем запнулся и отвёл взгляд в сторону. — Разорвала остальных на куски. Кто-то мог сбежать, но в суматохе ничего не было понятно. Тот покров спал и ты упала, и пришлось быстро действовать, чтобы успеть отнести тебя обратно в деревню. — Ты спас меня, — с благодарностью произнесла Кицунэ и взглянула на него. — Спасибо. Какаши кивнул головой, принимая благодарность, и сложил руки на груди. Он выглядел несколько отстранённым, и Кицунэ не могла его винить за это. Она ожидала множество вопросов, но их всё не следовало, поэтому она заговорила первой: — Теперь ты всё знаешь, — печально произнесла она. — Скорее я просто видел, — ответил Какаши, прокашлявшись. — Я надеюсь, что теперь ты объяснишь мне, что это было. — Это секретная информация, — попыталась оправдаться девушка. — Думаю, что уже нет. Кицунэ устало вздохнула и посмотрела на открытое окно, из которого было видно голубое небо с пышными белыми облаками. Во дворе больницы гуляли посетители и пациенты, и в этот момент Кицунэ как никогда захотелось побыстрее выйти во двор, вдохнуть свежего воздуха и снять с себя больничную пижаму. Пролетавшие мимо птицы задержались у открытого окна, будто собираясь впорхнуть внутрь, но передумали и, покружившись, направились дальше. — Я твой капитан, поэтому должен всё знать, — продолжил настаивать Какаши. — Ладно, — сдалась Кицунэ, выдохнув. — Когда девятихвостый напал, и мои родители погибли, меня похитили и внедрили чакру лиса. В моём организме стала происходить мутация, и надо мной продолжили ставить эксперименты. — То есть ты обладаешь чакрой девятихвостого? — уточнил Какаши. — Да, — ответила Кицунэ, кивнув головой. — Это проделал Данзо? Кицунэ пристально посмотрела ему в лицо, и, не выдержав тяжёлого взгляда, посмотрела в сторону. Атмосфера в палате накалялась, а сил становилось всё меньше, и она чувствовала острую необходимость откинуться на подушки и провалиться обратно в сон. — Не только он. — Орочимару, — догадался Какаши, наклонив голову. Она была уверена в том, что Какаши был весьма догадлив, поэтому не удивилась тому, что он сложил все факты и пришёл к верному выводу. Эксперименты Орочимару были известны многим, и не было удивительно, что Кицунэ в конечном итоге попала именно к нему в руки. — Теперь ты знаешь, — проговорила Кицунэ, прикрыв глаза. — И часто с тобой это происходит? — Не так часто. Это случается, когда я теряю контроль. Или на фоне сильных эмоций, как злость, или, когда жизни угрожает опасность. В последнее время я была слишком сильно взвинчена, поэтому, полагаю, что сработало сразу два фактора. — Это было… Сильно, — пробормотал Какаши, прикрывая глаз. Он выглядел устало, будто сам не спал несколько ночей, и тот факт, что мужчина находился в палате, когда Кицунэ пришла в себя, давал ей повод думать о том, что тот беспокоился и переживал за неё. В голову закралась мысль о том, что он мог многие часы проводить около её постели, и эти мысли согревали ей душу. — Ты теперь боишься меня? — осторожно спросила девушка. — Боюсь? — переспросил мужчина, нахмурив брови. — Нет. Но теперь понимаю, что тебя лучше не злить лишний раз. Смешок вырвался из него, и Кицунэ улыбнулась, радуясь тому, что между ними всё осталось как прежде и ничего не изменилось. Она не хотела, чтобы Хатаке относился к ней по-другому, и тем более не хотела, чтобы он стал думать о ней, как о каком-то монстре. Всё на первый взгляд казалось, как обычно, и Кицунэ этот факт радовал. Кицунэ хотела уточнить, останется ли между ними всё как прежде, как дверь палаты медленно открылась и внутрь заглянул Тензо. Завидев своего семпая в компании очнувшейся девушки, Тензо радостно улыбнулся и вошёл внутрь. В два шага он преодолел расстояние, и, подойдя ближе, Кицунэ заметила, что мужчина был облачён в экипировку АНБУ. — Я рад, что ты пришла в себя, — произнёс Тензо, растягиваясь губы в улыбке. — Мы все очень переживали. — Даже Итачи? — фыркнула Кицунэ, вспоминая вечно холодное лицо напарника. — Даже он. Ты, наверное, не в курсе, но он дважды заходил сюда навестить тебя, прежде чем отправиться на задание. — Итачи заходил проведать меня? — удивлённо переспросила Кицунэ, оборачиваясь к Какаши. Хатаке медленно кивнул головой, подтверждая сказанные слова, и перевёл свой тяжёлый взгляд на Тензо, который подошёл вплотную к кровати, положив свою руку поверх одеяла. Молодой мужчина выглядел предельно расслабленным и не замечал столь близкий контакт, который, казалось было, начал напрягать Какаши. — А ты как часто бывал у меня? — подозрительно спросила Кицунэ, смотря на Хатаке. — О, Какаши-семпай практически каждый день заходил и оставался по несколько часов, — тут же сдал его Тензо, продолжая улыбаться. Какаши стрельнул в него взглядом, и, заметив это, Кицунэ слабо рассмеялась, чувствуя, как от смеха проколотый живот пронзает боль. Девушка охнула от боли и переместила руку на живот, дотрагиваясь до плотной повязки, которая стягивала рану. Заметив её движение, Какаши напрягся и слегка потянулся вперёд. — Не смейся, иначе швы разойдутся. — Разве у нас в больнице нет медиков, которые могли бы это залечить при помощи техники? — Катана была отравлена, поэтому рана должна зажить сама, — произнёс Какаши, вновь возвращаясь к окну. — Всё что могли, они сделали. — Понятно, — выдохнула Кицунэ. Тензо переводил свой взгляд то на девушку, то на своего семпая, как-то по-странному улыбаясь, а затем, покашляв в кулак, привлёк к своей персоне внимание. Какаши внимательно взглянул на Тензо, когда тот вновь заговорил: — Впрочем, я не только пришёл навестить Кицунэ, но ещё был уверен, что найду здесь вас, семпай. — Ты что-то хотел? — поинтересовался Какаши. — Я хотел только известить, что Хокаге дал нам новое задание совместно с Ко и Итачи. Мы отправляемся сейчас же. Я решил, что вы должны знать. — Хорошо, — ответил Хатаке, кивнув головой. — Ну, я известил, теперь тогда я пойду, — как-то запоздало ответил Тензо, вновь смотря то на одного, то на другого. — Не буду мешать вам. Выздоравливай, Кицунэ. Странно поклонившись, Тензо развернулся и направился обратно к выходу. Выйдя из комнаты, он медленно и осторожно прикрыл дверь, и Кицунэ фыркнула, наблюдая за всеми его стараниями. Когда Тензо скрылся, девушка обернулась обратно к Хатаке, который, переместившись, посмотрел в открытое окно. — Так значит… — начала задумчиво девушка, не отрывая взгляда от мужчины. — Ты был у меня практически каждый день? — Я волновался, — спокойно признался Какаши, продолжая смотреть в окно. — Но это не повод сидеть в палате по несколько часов. Какаши что-то неразборчиво пробормотал, и Кицунэ не сумела сдержать на губах улыбку, которая так и просилась появиться на лице. Она подняла руку, чтобы прикрыть рот, и по-новому взглянула на стоящего в пол оборота мужчину. Сам факт, что Какаши оставался с ней, пока она была без сознания, невероятно грел её сердце. — Гай, — неожиданно произнёс Какаши, нагнувшись к окну. — Что? — переспросила Кицунэ. — Сюда мчится Гай, — удивлённо проговорил мужчина. Кицунэ нахмурилась и попыталась приподняться на руках, но она всё равно ничего не могла увидеть, кроме голубого неба. Она слышала с улицы голоса, но не могла определить, кому они принадлежат. Лишь только следя за тем, как всё сильнее в окно наклоняется Какаши, девушка могла предположить, что Майто стремительно пробирался внутрь, а уже меньше чем через минуту дверь палаты с силой распахнулась, и внутрь влетел Гай собственной персоной. Мужчина выглядел запыхавшимся, и, заметив на кровати Кицунэ, тут же бросился к ней и схватил её руку, сцепив в своих руках. Гай приземлился на холодный пол на колени, чтобы быть на одном уровне с девушкой, а в его глазах промелькнула боль, которую он сам в это время испытывал. Какаши смотрел за всеми этими действиями с недовольной миной, не понимая, чего именно пытался добиться его друг. — О, Кицунэ, я только сейчас узнал, что ты попала в больницу! — воскликнул Гай, пытаясь сдержать слёзы. — С тобой всё хорошо? Я примчался так быстро, как мог. — Эм, всё в порядке, — неуверенно пробормотала Кицунэ, кидая беглый взгляд на Какаши. — Я уже очнулась. — Так значит всё это время ты была без сознания? — ещё больше удивился Гай. — Боже, какой ужас! — Гай, всё действительно в порядке. Не переживай ты так. Утерев невидимые слёзы, Гай вскочил обратно на ноги и обернулся к Какаши, который продолжал стоять у открытого окна. Мужчина нахмурил свои густые чёрные брови и с недовольством взглянул на старого друга. — Ты специально не сказал мне! — Мы даже не виделись всю эту неделю, — спокойным тоном произнёс Какаши. — И я не думал, что ты так эмоционально отреагируешь. — Конечно, я так реагирую, ведь Кицунэ мой друг! Кицунэ захлопала ресницами, а затем потупила взгляд, чувствуя, как щёки краснеют, а улыбка медленно появляется на лице. Она не верила в то, что её только что назвали другом, и это было чертовски приятно слышать. Она давно не слышала таких слов ни от кого; и слышать их сейчас было действительно лучшее, что могло с ней произойти. — Гай, ну ты и быстрый, — послышался голос у двери. Обернувшись в сторону, Кицунэ заметила Асуму и Куренай, которые, открыв дверь, вошли в палату. В руках у Куренай находилась большая корзина с фруктами, и, завидев её, Кицунэ не могла поверить, что это всё предназначалось для неё. — Да, мы еле поспели за тобой, — недовольно произнесла Куренай, проходя к девушке на кровати. — Кицунэ, мы пришли с витаминами. Ешь и поправляйся! Видя то, с какой добротой Куренай протягивала ей корзину с фруктами, Кицунэ растаяла и готова была на месте расплакаться. Она чувствовала, как от нахлынувших чувств глаза защипало, но постаралась взять себя в руки. Никто никогда не заботился о ней так, и это было впервые за долгие годы, когда кто-то проявлял к ней тёплые чувства и заботу. — Спасибо, — прошептала Кицунэ, откашлявшись. Куренай присела на край кровати, начав интересоваться здоровьем, а Асума встал рядом с Какаши, толкнув его плечом. Какаши перевёл на него свой взгляд, а затем взглянул обратно на Кицунэ, которая впервые за всё это время счастливо улыбалась, и это была не ехидная улыбка лисы, а самая настоящая счастливая улыбка открытого человека.12. Больница
9 апреля 2020 г. в 10:50
Она помнила каждый миг, проведённый в залах катакомб. Воспоминания постоянно преследовали её во снах, передавая всю ту ужасную атмосферу, которая была в те времена. Кицунэ никогда не забудет те ужасные места, в которых ей пришлось вырасти.
Как и всегда, тёмные каменные коридоры были слабо освещены тусклым светом от подвешенных к потолку ламп. Они то и дело покачивались от сквозняка, который магическим образом пробирался в это место. По углам коридоров располагались большие паутины, среди которых прятались не менее большие пауки. Кицунэ не боялась никакой живности, которая могла обитать в этих коридорах и сырых комнатах, но порой большие крысы, пробегающие по темноте, были столь громкими, что наводили ужас.
Помимо длинных коридоров в катакомбах были также и комнаты, в которых жили подчинённые Данзо, скрываемые от посторонних глаз, а также тренировочные помещения. В эти поздние часы в окрестности было тихо, кроме одного места, где проводилась изнурительная тренировка.
Поджав губы, Кицунэ стойко выстояла, когда тяжёлая мужская ладонь ударила её по лицу. Удар был столь сильным, что её голова дёрнулась, но девушка вернула её на место, чтобы получить очередной удар. Губа с треском разбилась, и вниз по подбородку потекла тёплая кровь, но Кицунэ продолжала молча стоять на коленях, терпя все мучения.
Она не имела права показывать свою слабость, как и то, что все эти удары причиняли ей боль. Она спокойно продолжала стоять, заведя руки за спину, готовая вновь ощутить обжигающую боль. Щека уже успела опухнуть и покраснеть, и девушка могла ощущать, как сильно она пульсировала. Глаза были открыты, и взгляд был направлен на ноги человека, который стоял перед ней.
Тёплые пальцы схватили за подбородок, приподнимая лицо вверх, тем самым заставляя взглянуть в лицо тому, кто всё это время её бил. Кицунэ не чувствовала ненависть к этому человеку, лишь страх к нему и недовольство к самой себе. Она не была столь сильна, как этого хотел он, поэтому и платила за это болью и унижением. А он, пристально взглянув на неё, вновь замахнулся и ударил по лицу.
На сей раз девушка покачнулась и потеряла равновесие, непроизвольно дотронувшись рукой до своей горячей щеки. Челюсть онемела, и Кицунэ открыла рот, чувствуя, как на языке появился привкус крови. Кровь продолжала стекать по подбородку и падать на каменный пол. В тот момент, когда очередной удар покачнул её, она услышала испуганный вздох и посмотрела в ту сторону помещения, где стояла низкорослая девушка.
Её коричневые волосы были туго стянуты в пучок, а глаза широко распахнуты в страхе. Девушка нервно сжимала руки в замок, выламывая пальцы, продолжая смотреть на весь этот ужас, не способная сделать хоть что-либо. Всё это время она стояла в углу тихо, боясь нагнать на себя гнев своего господина, но этот вздох вырвался у неё непроизвольно.
— Ты должна быть безжалостной по отношению к другим, — произнёс Данзо, поднимая руку. — Ты не смогла убить его, поэтому сейчас ты испытываешь боль.
Кицунэ выровнялась, и в тот же момент кулак дотронулся другой щеки, ударяя в скулу. Боль пронзила ту сторону лица, но девушка закусила губу, пытаясь не взвыть от боли. Всё её лицо превратилось в одно большое месиво, и не осталось ни одного живого места. Голова начинала кружиться, и Кицунэ от бессилия присела на землю, не способная больше стоять на коленях.
Данзо смотрел на неё с нескрываемым презрением так, будто Кицунэ являлась его самым большим позором. Она подвела его, и она понимала, что его гнев был заслуженным, поэтому ей приходилось всё это терпеть. Она продолжала всё это выносить, желая, чтобы все это закончилось тут, ведь Данзо мог придумать для неё что-то похуже, например, камеру. Быть в одиночестве на протяжении нескольких дней в камере, не имея воды и еды, чувствуя, как постепенно умираешь с голода, а желудок пожирает сам себя — это было одно из худших наказаний, пожалуй, после тех, где Данзо избивал до полусмерти.
— В тебе не должно быть жалости, — проговорил мужчина, с высока смотря на девушку. — Ты моё оружие, и ты без колебаний должна выполнять задание. Ради нашей деревни. Ради будущего.
— Да, — прошептала Кицунэ, чувствуя, как больно было открывать рот, чтобы сказать хоть слово.
— Это твоё предназначение.
Кицунэ склонила голову, ожидая очередного удара, но его не последовало. Когда она устала его ждать, она подняла голову и встретилась взглядом с Данзо. Он смотрел на окровавленное лицо, и его губы скривились в презрении. Вытянув руку, он с силой толкнул девушку на пол, из-за чего та упала на спину, ударившись лопатками о каменную поверхность.
— Ты жалко выглядишь, — скривившись, проговорил Данзо. — На сей раз я пощажу тебя. Но если ты снова проявишь эмоции, я накажу тебя.
Неловко качнув головой, Кицунэ приподнялась на локтях, а затем получила новый удар ногой. Девушка согнулась пополам, чувствуя к себе отвращение, ведь она ничего не могла сделать против Данзо. Она могла только выносить все его удары, понимая, что она сама была виновата в том, что не смогла убить того маленького мальчика. Он казался слишком маленьким и невинным, но приказ был приказом. Не важно, кто был её целью. Важно, что приказали: уничтожить любого, кто был опасен для деревни.
Продолжая лежать на холодном полу, Кицунэ видела, как, взглянув на неё в последний раз, Данзо отвернулся и пошёл прочь. Он вышел из тренировочного зала, и стоило его фигуре раствориться в темноте, как девушка, что стояла всё это время в углу, сорвалась с места и бросилась на помощь Кицунэ. Стоило ей только дотронуться до плеч, как Кицунэ откинула от себя её руки, гневно взглянув из-за плеча.
— Не трогай меня, Рико, — прошипела Кицунэ.
— Но тебе нужна помощь, — пролепетала в ответ Рико, с жалостью смотря на израненное лицо.
— Мне не нужна помощь, — отрезала девушка, переворачиваясь и пытаясь принять сидячее положение.
Рико опустила руки, с жалостью смотря на то, как Кицунэ садится, морщась при каждом движении. Между девушками повисла тишина, и никто из них не отваживался прервать её. Кицунэ злилась на себя, чувствуя себя жалкой в этот момент, и то, что Рико пыталась ей помочь, ещё сильнее выводило из себя.
— Это я виновата, — печально произнесла Рико, обхватывая себя руками. — Если бы я смогла его убить, то тебе бы не пришлось сейчас всё это терпеть. Он был моей целью, ты должна была убить остальных.
— Не говори ерунды, особенно в слух, когда у Данзо везде есть уши, — прошипела Кицунэ, дотрагиваясь руками до лица.
— Мне так жаль, Кицунэ, — произнесла девушка. — Всё из-за меня. Я должна быть на твоём месте.
Кицунэ недовольно посмотрела на девушку, но ничего не сказала. Рико была слишком нежной и ранимой для этого места, и она гораздо больше переживала все удары, которыми награждал Данзо. Возможно, именно поэтому Кицунэ пыталась всячески защитить её. Но, помимо того, что Рико не справилась с заданием, с этим заданием не справилась и она сама. Так что она заслужила все эти удары. В ней не должно быть жалости. Ни к кому, что касается и Рико.
— Прекрати, — прошипела Кицунэ, поднимаясь на ноги. — Раздражаешь уже.
Рико только поджала губы, но потянулась к девушке, чтобы помочь ей подняться на ноги. На сей раз Кицунэ позволила ей дотронуться до себя, и вдвоём, прихрамывая, они побрели по коридорам катакомб. Они проходили через лабиринты, мимо различных открытых помещений, направляясь в свою комнату.
— В следующий раз я не подведу, — уверенно проговорила Рико.
— Если следующий раз наступит, — угрюмо ответила Кицунэ.
— Думаешь, он больше не даст нам задание вдвоём?
— Не знаю, — честно ответила девушка. — Сейчас меня волнует только кровать.
Девушка согласно кивнула головой и ускорила шаг, продолжая тащить за собой свою напарницу, с которой она была не первый год. С тех пор, как их забрали от Орочимару, они практически всегда были вместе, росли рука об руку и выполняли задания, которые им поручал Данзо. Но бывало и так, что они его проваливали, и тогда всю вину Кицунэ брала на себя.
Каждый день Кицунэ тренировалась, чтобы стать лучше и не ощущать на себе гнев Данзо. Порой ей казалось, что иногда этот мужчина был горд тем, во что превращалась девушка. Он следил за её успехами, наблюдая со стороны, но никогда не говорил об этом вслух. Но, замечая его взгляд, Кицунэ понимала, что нужно стараться ещё больше.
Они практически добрались до комнаты, когда из-за угла вышла фигура. Кицунэ напряглась, завидев высокого человека в плаще, и скосила взгляд на Рико, которая так же замерла при виде фигуры. Они замедлили шаг, настороженно смотря на человека, который продолжал идти к ним. Стоило ему подойти ближе, как Кицунэ из-под капюшона заметила знакомое бледное лицо Орочимару. Мужчина с хитринкой взглянул на обеих, а затем, усмехнувшись, прошёл мимо них и скрылся за поворотом. Шаги с каждой секундой становились всё тише, пока и вовсе не пропали.
Рико озадаченно обернулась назад, смотря на опустевший коридор, и только затем встревоженно посмотрела на Кицунэ, которая ещё больше нахмурилась, смотря прямо перед собой. Обе девушки не ожидали увидеть этого человека в катакомбах под Деревней Скрытого Листа.
— Что он здесь делает? — встревоженно спросила Рико.
— Не знаю, — ответила хмуро девушка. — Видимо, Данзо опять что-то замышляет.
— Но разве ему не опасно находиться в деревне, когда он является отступником? Его могут найти и сдать Хокаге.
— Пока он во владениях Данзо, это исключено.
Рико встревоженно обернулась обратно, а затем продолжила тащить за собой Кицунэ, направляясь в комнату. Через несколько минут они наконец-то добрались до пункта назначения, и Кицунэ села на кровать, устало опустив голову и опираясь руками об колени. Рико села рядом с ней, продолжая смотреть на открытую дверь, будто боясь, что в любой момент кто-то мог зайти к ним.
— Я его боюсь.
— Кого? — спросила Кицунэ, поднимая голову.
— Орочимару. Я помню все те эксперименты. Я не хочу к нему возвращаться.
— Ты думаешь, что Данзо отдаст нас ему обратно?
Судя по тому, как резко обернулась Рико, именно этого она больше всего и опасалась. Девушка выглядела слишком напряжённой и встревоженной, и она то и дело поглядывала на дверь. Кицунэ же не сильно тревожил Орочимару, так как всё, что он мог, он уже давно с ними сделал.
— Данзо не отдаст нас, — со вздохом ответила Кицунэ. — Мы для него слишком ценный материал. Думаю, он просто пришёл по другому делу.
— Он настолько опасен, что не боится даже возвращаться в деревню! — не унималась Рико.
— Он не боится, так как его прикрывает сам Данзо, — ответила Кицунэ, закатив глаза и завалившись на кровать. — Я хочу спать, закрой дверь.
Кицунэ почувствовала, как кровать дрогнула и выровнялась, когда Рико поднялась на ноги, а затем услышала противный скрип двери, когда она стала закрываться. Девушка устало вздохнула, собираясь немного поспать, но сон не шёл. Хоть она и пыталась казаться спокойной и делать вид, что её не взволновало присутствие в этом месте Орочимару, но по правде говоря, это сильно её беспокоило. Она помнила всю ту боль, которую он ей причинял, и ненависть стала с новой силой зарождаться в ней. Данзо и Орочимару — были те, кто сотворил с ней это всё. И сейчас они вновь что-то задумали.