Восставшая из пепла

      Кругом бегали врачи, что-то записывая на бумаге и манипулируя странными аппаратами. Кицунэ чувствовала ужасную вялость, поэтому без особого интереса смотрела за бегающим персоналом. К ней постоянно кто-то подходил и задавал вопросы, и девушка невнятно пыталась им ответить. Хотелось покоя и тишины, но ей будто назло не давали отдохнуть. Стоило ей прикрыть глаза, как медсестра в страхе хватала её за руку и начинала измерять давление. Кицунэ недовольно смотрела на её действия, но ничего не говорила, решив, что после этого все от неё отстанут.       Девушка смутно помнила, что произошло и почему она оказалась в больнице. Воспоминания медленно и нехотя возвращались к ней, и ей приходилось сильно напрячь память, чтобы всё вспомнить. Последнее, что она помнила, — это окровавленные тела в квартале Учиха. В голове словно пчелиный рой проносились разговоры и обрывки фраз. Нахмурившись, Кицунэ стала припоминать, что случилось на самом деле.       Итачи обвиняли в убийстве собственного клана, и группа АНБУ последовала за ним. Что случилось дальше? Множество вопросов крутились в голове у девушки, и лишь манипуляции врачей заставляли её на краткий момент забыться. Она повернула голову, когда острая игла вонзилась в вену, и стала наблюдать за тем, как шприц стал наполняться кровью. Кровь текла медленно, будто нехотя, и вид этой кровавой жидкости снова ей напомнил о тех телах, которые остались в квартале.       Что было дальше? Что сделали с теми телами? Что случилось на следующее утро? Голова стала гудеть от вопросов, и Кицунэ закрыла глаза, откинув голову на подушку. Ей казалось, будто она плывёт по волнам, и когда она уже готова была вновь провалиться в бездну, надоедливый звук начал гудеть над ухом. Будто в полудрёме она ощущала, как острая игла вновь вонзилась в кожу, но на сей раз у неё не забирали кровь, а вливали в организм что-то холодное. Рука в перчатке дотронулась до её лица, тонкие пальцы приподняли веко, и яркий свет фонаря тут же ослепил.       Проморгав, Кицунэ отвернула голову и застонала, желая, чтобы от неё наконец-то отстали. Она чувствовала, как сердце начало ускоряться, и ритм отдавался в висках. Надоедливый голос продолжал звучать над головой, и чтобы наконец-то прекратить эту болтовню, Кицунэ открыла глаза и встретилась взглядом с седовласым мужчиной, который был облачён в белый халат. Его карие глаза так пристально смотрели в её глаза, будто он желал найти в них какой-то ответ. Заметив, что девушка смотрит на него, он поправил очки и убрал ручку в нагрудный карман, передав бумаги медсестре.       — Как вы себя чувствуете? — спросил мужчина в очках.       — Хочу спать, — пробормотала Кицунэ.       — Боритесь с этим желанием. Вы не должны сейчас засыпать, — строго проговорил он и показал ей два пальца. — Сколько я показываю?       Девушка нахмурилась, не понимая для чего эти дурацкие вопросы. Все разговоры между медсёстрами прекратились, и теперь каждый внимательно смотрел на неё. Такое пристальное внимание только выводило из себя, но у Кицунэ практически не было никаких сил раздражаться. Вместо того, чтобы нахамить, она снова взглянула на протянутые пальцы. Они слегка шевелились из-за того, что в глазах двоилось, но, сосредоточившись, Кицунэ смогла ответить:       — Два.       — Хорошо, — ответил доктор, кивнув головой. — А теперь проследите взглядом за ручкой.       С этими словами он снова вытащил ручку из нагрудного кармана и вытянул прямо перед лицом девушки. Кицунэ послушно смотрела на ручку, когда мужчина водил ею из стороны в сторону. Когда задание было выполнено, он довольно кивнул и убрал ручку обратно. Повернувшись, он начал что-то диктовать медсестре, а Кицунэ посмотрела в окно.       Она до сих пор не понимала, что здесь происходило. В голове стали вырисовываться картины, когда она вернулась с квартала в больницу и сидела перед постелью Саске. Именно Саске тогда лежал в больнице, и как получилось так, что здесь оказалась она — было для неё непонятно.       — Вас что-то беспокоит? — прозвучал мужской голос.       — Голова ватная, — пробурчала девушка, оборачиваясь к доктору. — Как я здесь оказалась?       Мужчина замер на месте, а затем нерешительно обернулся к медсестре, которая, кивнув головой, что-то записала на бумаге. Кицунэ стало не по себе, но она продолжила смотреть на мужчину в ожидании ответа. Они выглядели так, будто знали всё, что здесь происходило, в то время как Кицунэ оставалась в неведение. Размытые воспоминания проносились в голове, но девушка не могла их понять.       — Вас принёс Какаши-сан, — ответил мужчина. — Вы ничего не помните?       И тут Кицунэ всё вспомнила. Дрожь прошлась по всему телу, когда она вспомнила о похищении, о тех ужасных людях, всех пытках и попытке вытащить из неё чакру. Она ощутила все те ужасные вещи, которые они с ней делали, и все раны, которые так сильно кровоточили. Чувствуя, как холод движется по спине, девушка откинула одеяло и задрала пижаму на животе, помня ранение. Но, вопреки всем ожиданиям, никакой раны не было — был лишь огромный шрам, пересекающий живот.       — Как такое возможно? — хриплым голосом спросила девушка. — Как рана так быстро затянулась?       — Понимаете ли, вы… — неуверенно произнёс мужчина, почесав подборок. — Ваши раны затянулись, так как прошёл не один год. Если подумать, то прошло…       — Стоп, — остановила его Кицунэ, подняв руку. — Не один год? Как такое возможно?       — Вы были в коме.       Слова доктора эхом пронеслись в голове. Непонятные чувства волной захлестнули девушку, и она с непонимающим взглядом посмотрела на медсестёр, которые смотрели на неё с сожалением. Её руки начали трястись, и в голове разом стало шумно. Пытаясь отдышаться, Кицунэ во все глаза смотрела на столпившихся незнакомых людей. Это была какая-то шутка.       — Кицунэ, — позвал её знакомый голос.       Обернувшись на звук, девушка встретилась взглядом со столь родными глазами. Кицунэ тут же узнала лицо, которое несколько изменилось с тех пор, как она видела его в последний раз. Знакомая маска всё также скрывала половину лица, но вокруг глаз залегли еле заметные морщинки. Взгляд тёмных глаз несколько изменился, но что больше удивило её, так это то, что не было привычного протектора, закрывающего глаз с шаринганом. Больше не было этого кровавого трофея.       Хатаке Какаши стоял в дверном проёме, и он был столь родной и одновременно с этим чужой. Внешне он изменился — стал крупнее, мускулистей, более мужественным, зрелым. Он больше не походил на молодого парня, капитана собственной команды Ро. Сейчас перед ней предстал взрослый мужчина, во взгляде которого читались много прожитых испытаний. Но что самое главное было, так это то, что на нём была одежда Хокаге.       Хватая воздух ртом, Кицунэ перевела удивлённый взгляд обратно на мужчину в халате. Неожиданно она чётко поняла, что начала задыхаться, а какие-то аппараты стали пронзительно гудеть. Прежде чем она успела что-либо понять, медперсонал начал бегать по палате, пытаясь что-то предпринять. Кицунэ лишь мельком заметила, как поражённого Какаши выпихнули из комнаты, а в следующий момент ей на лицо натянули кислородную маску.       Долгожданный воздух начал попадать в лёгкие, а вместе с ним и непонятный газ, который тут же расслабил всё тело. Глаза будто стали наливаться свинцом, и Кицунэ не могла сопротивляться желанию прикрыть глаза. Её и так бессильное тело расслабилось и обмякло на постели, а уже через несколько секунд её сознание отключилось, и она снова провалилась в беспамятство.       Но на сей раз она плыла будто по волнам в бесконечной тьме. Её кружило среди пучин, не позволяя управлять собственным телом. Ей казалось, что если она опустит голову, то просто захлебнётся в этой тёмной жиже. Время текло медленно, и, казалось, прошла вечность, прежде чем эта тягучая тьма стала рассасываться. Постепенно в глухой тишине появились звуки, и лишь через неопределённое время Кицунэ стала разбирать птичье пение.       Веки казались слишком тяжёлыми, чтобы суметь их открыть, но Кицунэ старалась изо всех сил. Когда ей всё же удалось открыть глаза, то яркий свет, бивший в окно, тут же ослепил её, заставляя зажмуриться. Непроизвольно девушка подняла руку и закрылась от солнечных лучей, попробовав снова открыть глаза. Затуманенный взор прошёлся по пустой комнате, и лишь добравшись к окну, остановился на одинокой фигуре.       Пепельные волосы казались белыми на этом ярком свету. Именно по ним Кицунэ сразу узнала в мужчине Какаши, который стоял, прислонившись к окну, читая книгу, которая находилась у него в руке. Он был так сильно увлечён ею, что даже не заметил, как девушка очнулась. Это было неудивительно, и понимая это, Кицунэ хмыкнула и попыталась сесть.       Её тело было всё ещё слабым, поэтому ей потребовалось немало сил, чтобы просто приподняться. Кровать под её весом заскрипела, и именно этот звук привлёк внимание Хатаке. Подняв взор поверх книги, он взглянул на очнувшуюся девушку, и тут же отложил книгу на комод. Его тело напряглось и подалось навстречу, и уже меньше, чем через секунду, он нависал над Кицунэ.       Он был столь близок, что сердце девушки замерло, а затем с новой силой забилось, пустившись в пляс. Её взгляд наткнулся на его тёмные глаза, столь вымученные, что девушка совершенно не узнавала в этом мужчине прежнего Какаши. Сотни вопросов пролетели у неё в голове, но она не могла озвучить хоть один. Голос будто исчез.       — Кицунэ, — прошептал Какаши.       Его взгляд был непонятен для неё. В нём было что-то другое, то, чего она совершенно не привыкла видеть. Какаши выглядел усталым, измотанным, но в то же время счастливым. Его поза была напряжена, будто он был осторожен как при встрече с ядовитой змеёй. Он боялся сделать лишнее движение, так как видел, какой шальной взгляд был у Кицунэ.       — Я… — прошептала девушка охрипшим голосом и кашлянула, пытаясь вернуть свой голос. — Нам стоит поговорить.       — Конечно, — тут же ответил Какаши, наклонившись над ней. — Тебя что-то беспокоит?       Кицунэ замерла и прислушалась к своим ощущениям. Ей не было так плохо, как в прошлый раз, когда она очнулась, но и назвать это хорошим самочувствием тоже нельзя было. Девушка чувствовала себя измотанной и обезвоженной, будто несколько недель провела за тренировками в пустыне. Голова больше не кружилась и перед глазами не мельтешили тёмные круги, и это несказанно радовало девушку.       Когда она попыталась снова привстать, Какаши легонько дотронулся до её плеч и потянул вверх, устраивая на подушки. Кицунэ была благодарна ему за это, но промолчала, боясь вновь услышать свой сиплый голос. Она продолжала с неким недоверием рассматривать мужчину, который, будто понимая её непонимание, молча стоял перед ней.       — Уже лучше, — ответила она наконец-то на заданный вопрос, хмуря брови. — Что с тобой стало?       — В каком смысле?       Какаши был растерян от такого вопроса. Непроизвольно он отряхнул невидимые пылинки со своего костюма и обернулся, посмотрев на себя в отражении стекла. Сегодня он пришёл не в форме Хокаге, как днём ранее, когда ему принесли благую весть. В этот раз он был одет в серую униформу и жилет, который стал носить после войны. Осмотрев себя в очередной раз, он с непониманием раскинул руки в стороны и вопросительно взглянул на девушку.       — Ты… — пробормотала Кицунэ, на мгновение задумавшись. — Постарел.       Хатаке выдохнул, подумав о самом худшем, что она могла сказать. Он неуверенно закинул руку за голову и взъерошил свои волосы, не совсем понимая, что можно на это ответить. Время шло, и он мужал, и в скором времени того молодого Какаши не стало. Кицунэ тоже несколько изменилась, но Хатаке пока не собирался говорить ей об этом или протягивать ей зеркало.       — Кицунэ, — осторожно проговорил мужчина, присаживаясь на край кровати. — Нам есть о чём поговорить. Ты уверена, что готова всё услышать?       — Я хочу всё знать, — уверенно проговорила она. — Я не понимаю, что здесь происходит. Последнее, что я помню — это плен. Мне сказали, что ты сумел вытащить меня оттуда.       — Да, сумел, — проговорил Какаши, серьёзно посмотрев на неё. — Но это было восемь лет назад. После того, как из тебя высосали всю чакру, ты впала в кому.       Эти слова оглушили Кицунэ. Первые секунды она просто смотрела на Какаши, пытаясь понять, шутит ли он или же это была правда. Только тогда, когда мужчина печально прикрыл глаза, она поняла, что он не лгал. Восемь лет она пролежала без сознания, и понимание этого ударило её будто по голове. Холод пронзил всё тело, и Кицунэ сжала руки в кулак, не в силах вымолвить ни слова.       Целая жизнь прошла мимо неё. Что могло произойти за восемь лет, пока её не было? От этих мыслей её стало трясти. Кицунэ подняла руки и спрятала в них лицо, пытаясь унять дрожь во всём теле. Она не понимала, как так могло произойти. Что стало со всеми теми, кого она знала? Живы ли они? Где они?       — Восемь… — прошептала она, не веря в происходящее. — Как такое могло произойти?       — Мне очень жаль, — проговорил Какаши, опустив голову. — Но это правда.       — Поэтому ты выглядишь так, — пробормотала девушка, убирая руки. — Ты изменился.       — Не так уж сильно.       — Я тоже?       — Нет, — ответил он, смотря на исхудалое лицо. — Ты всё так же красива.       Кицунэ готова была усмехнуться, но ей было совершенно невесело. Она чувствовала себя слишком больной, а, опустив голову, заметила какие тонкие у неё были кисти рук. Дотронувшись до лица, она ощупала его и поняла, что челюсть казалась слишком острой, а все щёки пропали. Кицунэ была такой худой, что ей было страшно даже знать, как она выглядела.       — Ты обманываешь, — нахмурив брови, произнесла Кицунэ. — Что стало с остальными? Подожди, что с Саске? Я… Я должна была о нём заботиться!       Какаши прикрыл глаза, понимая, что Кицунэ придётся о многом рассказывать, и это многое будет не совсем приятное. Он пытался взять обязанность защищать Саске на себя, но, как сенсей, он провалил своё задание. Он не уберёг Учиха от мести и упустил из своих рук, позволив идти тёмной дорогой. Хатаке не справился с задачей, которую когда-то пообещал выполнить Кицунэ, сидя перед больничной кроватью.       Набрав в лёгкие воздуха, Какаши принялся рассказывать. Он рассказывал обо всём, что творилось за все эти годы. Поведал о каждом, кто каким-то образом появлялся в жизни Кицунэ. Сначала он рассказал о тех событиях, которые последовали после её комы. Рассказал о том, как у него закончилась служба в АНБУ, и как они с Гайем взяли себе команды, но он провалился. Рассказал о том, что присматривал за Саске, и даже договорился с Хокаге о том, чтобы именно его назначили учителем Саске.       Кицунэ молча слушала разговор, лишь изредка задавая скупые вопросы. Она сидела смирно с каменным лицом, принимая всю информацию, которую Какаши ей давал. Когда он рассказывал о том, что Саске ушёл из деревни, Кицунэ лишь поджала губу и сжала руки в кулаки. Но когда он рассказал про смерть Асумы, по щекам девушки потекли слёзы.       — Может, остановимся? — нерешительно спросил Хатаке, смотря на красные от слёз глаза девушки.       — Нет, я в порядке, — прошептал она, закрывая глаза. — Просто не верю, что Асума мёртв. Куренай?       — Она родила ему дочку, — прошептал Какаши.       Кицунэ издала непонятный звук, а затем утёрла рукавом пижамы глаза. Даже когда она вытерла всё насухо, слёзы продолжали течь по щекам. Какаши боролся с желанием придвинуться и обнять девушку, но он не хотел пугать её. Мужчина видел, как опасливо она глядела на него, будто не до конца веря, что он был всё тот же старый Какаши. Время будто стёрло между ними всё то, что было раньше, и это невероятной болью отдавалось у него в сердце.       — Это было после того… как он умер?       — Да.       — От этого ещё печальнее, — выдавила она, смахивая слёзы. — Что ещё произошло?       И тогда Какаши начал рассказывать об Акацуки, о разрушении деревни и о войне. Информации было так много, что у Кицунэ готова была просто вскипеть голова, но она продолжала слушать. Девушка не верила в то, что пропустила так много, в то время как могла всё это время помогать им в борьбе. Теперь она оказалась бесполезной букашкой, которая не смогла ничем помочь. Кицунэ снова оказалась беспомощной.       Когда история затронула клан Учиха, Кицунэ вся подобралась на месте. Она внимательно слушала про Итачи, про то, что его заставили вырезать весь свой клан и про то, что стало с ним в последней битве с Саске. Какаши не мог не заметить, как при упоминании смерти Итачи глаза Кицунэ снова увлажнились, и от этого ему стало больно.       — Я с самого начала говорила о том, что он не такой, — проговорила Кицунэ, поджимая губы.       — Ты оказалась права, — признал Какаши, опустив голову. — Итачи оказался героем деревни.       — Как ему жилось, неся на своих плечах такое бремя?       Какаши покачал головой, не представляя, что всё это время испытывал Учиха. Он терпел ненависть и презрение людей, добровольно отправился в преступную организацию, а всё из-за того, что в родной деревне его считали убийцей. А он лишь выполнил приказ.       Продолжив историю, Какаши пытался не упустить ни единую деталь. Он рассказывал обо всём, не утаивая ни о чём, и закончил говорить только тогда, когда солнце стало клониться к горизонту. Хатаке взглянул на окно, удивившись тому, как много времени прошло, и хоть он в основном и говорил один, ему доставляло удовольствие, что он разговаривал с Кицунэ.       Впервые за восемь лет её золотистые глаза были открыты и смотрели на него. Он практически забыл их чарующий глубокий взгляд, и сейчас, смотря в них, готов был утонуть в этом золоте. Все эти года он говорил будто в пустоту, не надеясь услышать ответа, и вот настал момент, когда он снова слышит её прекрасный голос. Какаши не мог до конца поверить в это чудо, в то, что она наконец-то пришла в себя.       — Это просто ужасно… — прошептала Кицунэ, помотав головой. — Я столько всего пропустила.       — Главное, что теперь ты с нами, — проговорил Какаши и легонько дотронулся до её руки.       Он ждал как именно отреагирует на это прикосновение Кицунэ, и лёгкая боль пронзила его, когда она вздрогнула и отвела взгляд в сторону. Тогда Какаши слегка погладил её ладонь, а затем убрал свою руку, отвернувшись в сторону. Они оба больше не были теми влюблёнными, которые существовали восемь лет назад. Время изменило их, и это печалило Какаши.       — Так ты стал Хокаге? — прочистив горло, спросила Кицунэ, отводя свой взгляд.       — Да. Шестым.       — Похвально, — пробормотала Кицунэ, осматривая его. — Значит, ты стал ещё сильнее, чем был раньше?       — Да.       После того, как Кицунэ попала в больницу, ему ничего не оставалось, как усердно работать над собой. Он целыми днями и ночами пропадал на тренировках, и в конечном счёте достиг тех умений, которыми владел сейчас.       — И как тебе управлять целой деревней?       — На самом деле, пока ещё не знаю, — признался мужчина. — Я Хокаге второй день. Я примерил свой плащ именно тогда, когда ты пришла в себя.       — Вот как, — пробормотала девушка. — И что же ты тогда собираешься делать, как Хокаге? Уже есть идеи?       — Хочу освободить Саске из тюрьмы, — серьёзным тоном произнёс Какаши.       Он видел, как взгляд Кицунэ изменился, и как она неуверенно кивнула. Кажется, в её взгляде промелькнуло уважение, и это несколько расслабило мужчину. Ему не хотелось расстраивать Кицунэ, когда она только пришла в себя. Он уже стал жалеть о том, что за раз выдал столь мощный поток информации.       — Я думаю, что это правильное решение, — уверенно ответила она, встречаясь с ним взглядом. — Я бы хотела с ним увидеться.       — Боюсь, что в ближайшее время — это невозможно, — ответил Какаши.       — Почему?       — Ты ещё слишком слаба. Тебе стоит отлежаться в больнице и набраться сил.       — Мне кажется, что я и так слишком долго тут лежу.       — Кицунэ, — мягко проговорил Какаши, взглянув на неё. — Ты должна набраться сил.       Девушка недовольно поджала губу, но больше не стала возмущаться. Какаши заметил, как она в очередной раз дотронулась до глаз, массируя их руками, и понял, что она была ещё слишком слаба. Это был второй раз, когда она впервые за столь долгое время открыла глаза, и ей действительно нужен был отдых.       — На сегодня достаточно, — проговорил мужчина, поднимаясь на ноги. — Тебе нужно отдыхать.       — Ты придёшь завтра? — взволнованно спросила девушка, убирая руки от глаз.       На краткий миг ему показалось, что перед ним была не сильная женщина, а маленькая девочка, которая боялась остаться одна. Кицунэ была наедине с самой собой восемь лет, и сейчас она боялась, что, закрыв глаза, заснёт ещё на столько же. Ей необходимо было знать, что больше никто не покинет её, и будет ждать, когда она снова откроет глаза.       — Приду, — мягко ответил Какаши. — Я буду приходить так же, как и раньше.       — Ты всегда верил, что я очнусь? — тихо спросила Кицунэ.       — Каждый раз, когда приходил навестить, — признался он. — А теперь ложись спать. Увидимся завтра.       Кицунэ снова протёрла глаза, борясь с сонливостью, и проводила взглядом Какаши. Он остановился у двери, напоследок взглянув на неё, а затем вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Буквально через несколько секунд Кицунэ, закрыв глаза, уже проваливалась в глубокий сон, где было тихо и спокойно.