Восставшая из пепла

      Дыхание сбилось, руки болели, но она всё равно заставляла себя двигаться. В последний раз ударив по деревянному столбу, Кицунэ опустилась на землю и легла на протоптанную траву, раскинув руки в стороны. Сил заниматься спортом больше не было, но девушка понимала, что раньше она была способна на большее, и именно к этому и стоило стремиться. Раскрыв глаза, она взглянула на голубое небо и проплывающие мимо плотные облака. Они не казались такими лёгкими и белыми, как ранее, говоря своим видом о том, что в скором времени может пойти дождь.       — Что это мы тут разлеглись? Тренировка не окончена!       Кицунэ жалостливо застонала и приняла сидячее положение. Обернувшись, она взглянула на мужчину в инвалидном кресле, который со строгостью во взгляде смотрел на неё. Его руки были сложены на груди, а чёрные густые брови нахмурены, делая его вид ещё более грозным. Его можно было бы испугаться в этот момент, если бы Кицунэ не знала его так долго. Поэтому, увидев недовольного мужчину, Кицунэ лишь закатила глаза и обхватила руками колени.       — Я больше не могу, Гай.       — Нет, всё ты можешь, — заверил её мужчина, продвигая своё кресло ближе к ней. — Я уверен, что сила юности всё ещё пылает в тебе!       — Какая сила юности? — фыркнула Кицунэ. — Мне почти тридцать лет! Я давно уже не молода!       — Возможно, телом, но духом точно все мы молоды! — воскликнул Гай, улыбнувшись во весь рот. — Никогда не стоит отчаиваться, и тогда твой дух всегда будет силён. Смотри!       С этими словами Гай оттолкнулся от инвалидного кресла, и в момент, когда Кицунэ испугалась, что он сейчас свалится на землю и наглотается грязи с травой, мужчина встал на руки. Нога в гипсе перевешивала его, но Гай тут же нашёл равновесие и начал ходить вокруг неё на руках, доказывая, что даже с травмой он ещё готов показать, на что способен. Кицунэ восхищалась им, ведь она знала от Какаши, что путь в шиноби Гаю был теперь закрыт, но мужчина не отчаивался и не подавал виду, что это его убивало.       В отличие от него, у Кицунэ ещё был шанс вернуться, и сейчас, смотря на то, как Гай не падал духом, она хотела быть похожей на него. Она тоже искала в себе силы не унывать и двигаться вперёд, но когда Майто был рядом, это делать было гораздо проще. Именно поэтому Кицунэ попросилась к нему на тренировки, ведь знала, что Гай не будет её жалеть. Ещё неделю назад, когда она наведалась к нему в гости, то застала его за гантелями и узнала, что даже, несмотря на обстоятельства, он всё равно продолжал тренироваться.       — Я тебе верю, — выдохнула девушка, махнув рукой. — Можешь больше не напрягаться.       — Для меня хождение на руках то же самое, что и на ногах, — произнёс Гай, начав отжиматься. — Я так силён, что готов ещё раз сразиться на войне.       Кицунэ покачала головой, переводя взгляд на бревно, с которым тренировалась последние полчаса. Однажды, когда Какаши вернулся поздно вечером, и она не спала, они просидели на кухне до поздней ночи, разговаривая о войне. Он рассказывал ей все те события, которые произошли, и делился своими впечатлениями. Кицунэ слушала и понимала, какое тяжёлое это было время, ведь оно убивало не только морально. Сотни тысяч жизней было отнято за столь короткое время. Многие до сих пор не могли прийти в себя и вспоминали это время с дрожью в теле.       — Пожалуй, хватит с нас военных действий, — буркнула Кицунэ, отряхивая грязь с рук. — Какаши сказал, что настала новая эра. Без конфликтов и бесчисленных войн.       — Хорошо, если это действительно так. Но, как по мне, маленькие страны всё равно будут продолжать конфликтовать между собой.       — Скорее всего, — выдохнула девушка. — На самом деле в это даже не верится. Неужели когда-то наступит время, когда шиноби и вовсе будут не нужны?       Гай внимательно взглянул на неё, слегка нахмурив брови. Он всю жизнь провёл в тренировках и на заданиях, охраняя деревню и выполняя миссии, и предположить не мог, что когда-то всё будет по-другому. Мир всё ещё находился на ватных ногах, чувствуя всю неустойчивость, поэтому можно было ожидать всё что угодно.       — Сложно сказать, — задумчиво проговорил Гай. — А что Какаши об этом говорит?       — Что, если ничего не поменяется, и мы сможем удержать мир между странами, то всё так и будет.       — Вы много об этом разговариваете? О будущем страны и нового поколения?       — На самом деле нет, — ответила Кицунэ, оборачиваясь к собеседнику, который уже успел вернуться в кресло. — Мы практически не общаемся, он всё время засиживается в резиденции до поздней ночи, а рано утром его уже нет.       — Кстати, вы так и живёте вместе?       — Угу.       Она думала, что проживёт не так долго с Какаши под одной крышей, но свободной квартиры всё ещё не было. Хатаке заверил её, что на окраине города как раз строится новый многоэтажный дом, и что он уже присмотрел ей квартиру. Но сколько ещё будет длиться стройка — никто не знал, поэтому Кицунэ ничего не оставалось, кроме как ждать. Впрочем, её уже не напрягало столь тесное сожительство с Какаши, ведь порой ей казалось, что она действительно жила одна. Лишь по ночам слышала иногда тихий храп из соседней комнаты.       — Что-то мой старый друг слишком перенапрягается, — заметил Гай, почесав подбородок. — Ему пора устроить себе отдых.       — Это же Какаши, — фыркнула Кицунэ, поднимаясь на ноги. — Он будет работать до потери сознания.       — Это так не годится, — хмыкнул мужчина. — Я поговорю с ним.       Кицунэ пожала плечами, тем самым говоря, что это сугубо его личное дело, ведь она понимала, что Какаши ни в чём не переубедить. Порой ей становилось его жаль, когда он без сил приходил за полночь и заваливался на диван, а с утра уже убегал обратно на свой пост. За всё это время, пока они жили вместе, Кицунэ ни разу не видела, чтобы тот брал выходной. По сравнению с ним девушка отдыхала слишком часто и слишком много, поэтому в последнее время налегала на тренировки.       Ещё с утра она оттачивала техники, и была несказанно рада, когда поняла, что ничего не забыла. Единственной проблемой было её хрупкое тело и мышцы, которые стоило накачать, чем она и занималась последнюю неделю. Смотря по утрам в зеркало, она с радостью наблюдала за тем, как тонкие кости исчезают из виду, а вместо них нарастают мускулы. Она была на правильном пути, и думала о том, что пройдёт не так много месяцев, прежде чем она вновь пополнит ряды шиноби.       — Он всё также против того, чтобы взять тебя обратно в АНБУ? — неожиданно спросил Гай.       — Да, — ответила Кицунэ, занимая позицию у тренировочного столба. — Он говорит, что с меня хватит этой работы.       — И что он предлагает взамен?       — Лично он хочет, чтобы я пошла работать в академию преподавателем, — фыркнула девушка, ударяя кулаком по дереву.       — Но это же безумно скучно!       — И не говори.       В очередной раз ударив по дереву кулаком, она переместила свой вес на левую ногу и правой ногой ударила по столбу. Она готова была тренироваться до потери пульса, лишь бы вернуться в строй и вновь стать шиноби деревни. Мысль о том, чтобы проторчать полжизни за партой в академии, её угнетала, ведь это был не её путь. Возникало ощущение, что Какаши всеми силами пытался её уберечь от всего этого, ведь теперь даже мысль о том, чтобы дать ей собственную команду, ему не нравилась. Но Кицунэ было всё равно на его мысли, ведь она была взрослым самостоятельным человеком, и хотела сама решать свою судьбу.       — Немного окрепну и сдам экзамен на джоунина, — проговорила Кицунэ, опуская ногу. — И тогда ему ничего не останется, кроме как смириться с этим фактом.       — У Какаши нет шансов, — усмехнулся Гай, а затем поменялся в лице. — Ты неровно стоишь на ноге! Поверни стопу влево, и тогда ты перестанешь шататься.       Кицунэ сделала всё так, как он сказал, и продолжила наносить удары ногой. Она ударила дважды, а затем начала бить руками, пока силы её не покинули. Только тогда она остановилась и согнулась пополам, тяжело дыша. Руки нещадно болели и даже местами кровоточили, но девушка не обращала на это внимание. Вытерев со лба пот, она развязала бинты на руках и обернулась к Майто, который с довольным видом смотрел на неё.       — Теперь ты стала двигаться лучше.       — Достаточно, чтобы повалить Хатаке на лопатки?       — Думаю, нет, — усмехнулся Гай, повернув своё кресло в сторону деревни. — Тебе ещё многое стоит наверстать. На сегодня хватит, но завтра я жду тебя в это же время.       — Хорошо. Я приду.       Махнув ей на прощание, Гай развернул кресло и покатил его вниз со склона, направляясь обратно в деревню, а Кицунэ без сил села на траву, смотря на уходящее солнце. С этой небольшой тренировочной поляны, которая находилась на холме, можно было наблюдать всю деревню. Местами она была всё ещё пуста и в отдалении проходили строительные работы. Она была совершенно другой, не такой, какой Кицунэ помнила, но теперь она не казалась ей от этого чужой.       Казалось, девушка стала привыкать к новой жизни. Теперь её не пугали перемены, и она почти свыклась с мыслью, что пропустила значительную часть своей жизни. Ей не хотелось унывать, оставаясь запертой в комнате от мира, а наоборот, — всё познавать и навёрстывать упущенное. Общение с Майто и Куренай положительно сказывались на ней, и порой она засиживалась у них допоздна, лишь бы не оставаться одной в квартире Какаши.       — Я присяду?       Кицунэ вздрогнула, выскальзывая из своих мыслей и переводя взгляд с деревни на молодого парня, который оказался у неё за спиной. Светлые волосы были растрёпаны, торча небольшим ёжиком, а голубые глаза с добротой смотрели на девушку. Первое, что она испытала, увидев его, — это удивление, перемешенное с непонятными чувствами. Она так же с жадностью смотрела на Саске, когда увидела его спустя столько лет, повзрослевшего и полностью изменившегося.       — Наруто, — тихо произнесла девушка.       Она будто очутилась в прошлом, где так же смотрела на этого светловолосого мальчика, который был самым проказливым ребёнком в их деревне. Только тогда он был испачкан краской, ведь хотел испортить лица Хокаге, высеченные из скалы. Его лёгкая улыбка была всё та же, но, как и Саске, Наруто повзрослел. Он стал героем этого времени.       — Мне кажется, что я где-то видел тебя, — произнёс парень, почесав пальцем щёку. — Да только не могу вспомнить где. Мы знакомы?       — Когда-то очень давно пересекались, — хмыкнула Кицунэ. — Неудивительно, что ты меня не помнишь.       — Если честно, у меня просто с памятью проблемы, — рассмеялся парень. — Тогда будем снова знакомы. Меня зовут Наруто Узумаки.       — Кицунэ.       — А фамилия? Наруто опустился на землю рядом с Кицунэ, на мгновение взглянув на уходящее солнце, которое скрывалось за крышами домов. Затем его взгляд перешёл на девушку, сидящую рядом, и Кицунэ поразилась его чистыми и глубокими голубыми глазами. Они не были тронуты войной, оставаясь такими же радостными, как в детстве. Наруто был действительно тем, кто заслуживал уважения. Рядом с ней сидел герой войны, и это доказывал его протез, который стоял вместо оторванной руки.       — У меня нет фамилии.       — Это как? — непонимающе спросил парень.       — Я её не помню, — призналась девушка, переводя свой взгляд обратно на деревню. — На самом деле Кицунэ даже не моё настоящее имя. Мне его дали из-за моей особенности.       — Какой?       — Я не знаю, насколько эту информацию можно распространять, но восемь лет назад для многих это и так стало известно, — проговорила Кицунэ, обхватывая руками колени и притягивая их к груди. — Когда девятихвостый напал на деревню, то Данзо совместно с Орочимару вытянули из демона часть чакры, чтобы затем создать армию шиноби, которые имели бы хотя бы малую часть силы биджу.       — Ничего себе, — удивился парень, вытаращив глаза. — Я и не знал. И что, у них это получилось?       — В какой-то степени, — ответила она. — Они похищали детей, которые лишились своих родителей, чтобы никто и не заметил их исчезновения. Но они не учли того, что не все дети смогут выжить и принять в своём теле чакру демона.       — Она их убивала?       — Да.       Кицунэ кивнула и повернула голову, чтобы взглянуть на Наруто, который изменился в лице. Его былое веселье исчезло из глаз, и он кардинально поменялся за несколько секунд. Теперь перед ней сидел молодой мужчина, который пережил все страдания и ужасы войны. Который терял своих друзей и товарищей. И от взгляда на него у Кицунэ сжималось сердце. Ведь она не могла ничем помочь.       — И много детей погибло?       — Несколько десятков, — ответила Кицунэ, поджав губу. — В живых осталась только я.       — Поэтому тебе и дали такое имя? Потому что в тебе была чакра лиса?       — Да. Это имя дал мне Данзо, и вплоть до сегодняшнего дня меня так и зовут.       — А ты не хочешь взять себе другое имя?       Эта мысль казалась странной, но в то же время она была и заманчивой. Кицунэ отреклась от своего прошлого, решив двигаться только вперёд, и теперь в ней больше не было чакры девятихвостого. Её больше ничего не связывало с ним, она больше не была частью АНБУ и не обязана была носить позывное имя. Так почему бы ей действительно не начать новую жизнь с новым именем?       — Это так странно, — призналась девушка. — Я уже привыкла к этому имени, но я подумаю над твоим предложением.       — Если нужна будет помощь, то я с радостью помогу, — с улыбкой ответил парень. — Я вмиг придумаю новое имя. О, уже есть одно в голове! Как насчёт Химавари? Очень красивое имя, мне нравится.       — Что? Нет, — усмехнулась Кицунэ, покачав головой. — Мне не подходит. Это имя больше подходит какой-то нежной девушке.       — Наверное, ты права, — задумчиво ответил Наруто. — Ну тогда надо ещё подумать.       Наруто задумался, подняв глаза к небу. Его лицо было сосредоточено, когда он откинулся назад и прилёг на траву, закинув руки за голову. Кицунэ странно себя ощущала, находясь вот так рядом с Наруто спустя столько лет, но в то же время ей было спокойней на душе от того, что она была частью этого мира, где с ней общались и где она продолжала жить.       — Почему ты пришёл сюда? — неожиданно спросила девушка. — Через несколько минут уже начнёт темнеть. Как-то поздно для тренировки.       — Я прихожу сюда подумать. Здесь открывается вид на всю деревню и здесь достаточно тихо. Редко когда кто-то забирается на эту гору, ведь эта тренировочная площадка находится дальше всех. Иногда полезно посидеть в тишине и побыть в одиночестве.       — И сегодня именно тот день, когда тебе необходимо подумать в тишине? Что же случилось?       — Сегодня я узнал, что мой лучший друг покинул деревню, — выдохнул с горечью Наруто.       — Саске?       — Да, ты его знаешь?       — Я хорошо знала его брата, — призналась Кицунэ.       Наруто сощурил глаза, а затем резко принял сидячее положение, широко раскрыв глаза и выкинув руку вперёд. Его указательный палец был направлен точно ей в грудь, и Кицунэ приподняла бровь, с непониманием смотря на него. Было видно, что Наруто выглядел потрясённо и хотел что-то сказать, но его рот был слишком широко открыт, и из него не выходило ни слова.       — Я вспомнил тебя! Ты частенько таскалась с Саске!       — Не так уж и часто, — фыркнула девушка.       — Странно, что я тебя сразу не узнал, — протянул Наруто, ударив себя по лбу. — Точно, это же ты была. Только ты выглядела несколько по-другому.       — Моложе? — спросила девушка, закатив глаза.       Узумаки вытянул губы, не зная, как ответить на этот провокационный вопрос. Его взгляд забегал в разные стороны, пытаясь найти нужный ответ, и видя это, Кицунэ рассмеялась в голос и схватилась за живот. Только тогда Наруто, видя всю эту реакцию, неуверенно улыбнулся в ответ, а затем так же рассмеялся.       — Так почему же сегодня, если он ушёл ещё неделю назад? — отсмеявшись, спросила Кицунэ.       — Вот и я о том же! Мне только сегодня сказал об этом Какаши-сенсей, причём невзначай, будто это не важная информация.       — Не удивлюсь, если Какаши просто забыл об этом сказать, — фыркнула Кицунэ. — Он это может в последнее время.       — Ты и его знаешь? — удивился Наруто.       — Он был моим капитаном, — призналась девушка. — Тем более, сейчас мы видимся довольно часто.       — А, так это ты та самая девушка, о которой все говорят?       Кицунэ нахмурилась, услышав эти слова от Наруто. Парень, заметив не совсем добрый взгляд, замялся на месте и перевёл свой взгляд обратно на деревню. Солнце уже полностью исчезло с линии горизонта, и небо постепенно начинало темнеть, принимая, вместо оранжевого, тёмно-синий цвет. Пройдёт не так много времени, прежде чем мрак опустится на это место, а на небе появятся яркие звёзды.       — О которой все говорят? — переспросила Кицунэ, сложив руки на груди.       — Ну, появились некоторые слухи, — неуверенно ответил Наруто. — Я ничего не слышал!       — Наруто, — выдохнула она, прикрыв глаза. — Говори уже.       — Я обычно не сплетничаю и слухи не распускаю, но краем уха слышал, что у Какаши появилась какая-то девушка, старая знакомая, с которой теперь он живёт. Знаешь, некоторые поговаривают, будто он ждал этой встречи многие годы. И теперь все радуются, что наш всеми известный вечный холостяк обрёл своё счастье.       — Да, обрёл он, как же, — фыркнула девушка.       — Что, это не так? — слегка растерянно спросил Наруто.       — Что-то слухи как-то всё преувеличивают. Но то, что мы живём вместе, — это правда. Но всё это только из-за того, что мне негде жить.       — Вот как, — задумчиво проговорил Узумаки, захлопав ресницами. — Наверное, тяжело всё это.       Кицунэ не могла сказать, что всё это было тяжело, но довольно непросто. Особенно после того, как она узнала, что по деревне распространялись какие-то слухи. Нахмурившись, она поднялась на ноги, разминая затёкшие мышцы, и взглянула на Наруто, который и не собирался уходить, несмотря на позднее время. Он продолжал сидеть на траве, с любопытством смотря за движениями своей собеседницы.       — Уже стемнело, — проговорила Кицунэ, складывая руки на груди. — Ты не пойдёшь домой?       — Нет, я ещё посижу здесь, — с улыбкой ответил он.       — Хорошо. Но я пойду, до встречи тогда, Наруто.       Парень помахал ей на прощание и перевёл свой взгляд обратно на деревню, которую уже практически невозможно было различить в темноте. Решив, что Наруто тоже иногда стоит побыть наедине, Кицунэ покинула тренировочную площадку и отправилась домой. Меньше чем через полчаса она уже открывала дверь квартиры, в которой временно проживала. Как и следовало ожидать, Какаши не было дома, поэтому девушка со спокойной душой отправилась в душ, а затем готовить ужин. Из неё был так себе повар, но всё же приготовленная еда была гораздо лучше тех самых энергетических шариков, которыми они питались в далёкие годы на заданиях.       Даже когда стрелка часов перевалила за полночь, Какаши так и не появился дома, и Кицунэ отправилась спать в его постель. Несколько минут она ворочалась и пыталась найти удобную позу, а когда её нашла, то заснула, прижавшись носом к подушке, которая источала мужской запах Хатаке. Ей снились приятные сны, но только до того момента, пока лунный свет не стал бить в глаза, тем самым будя её. Тогда, пребывая ещё в лёгкой дрёме, Кицунэ перевернулась и укрылась одеялом с головой, вновь проваливаясь в сон. Но на сей раз это были необычные грёзы, а старые забытые воспоминания.       Ей казалось, что она совсем забыла это место, но, видя его во сне, то вспомнила этот дом в малейших деталях. Она помнила маленькую гостиную с безвкусными ярко-фиолетовыми шторами, которые так любила мать. Она вспомнила и кухню, из открытых дверей которой всегда доносился приятный аромат готовой еды. Их дом был маленький, всего лишь с одним этажом, но довольно уютный и пригодный для жизни для троих. У Кицунэ не было собственной комнаты, поэтому спала и большинство своего времени она проводила в гостиной, лишь изредка выходя на улицу поиграть.       Во сне она вновь оказалась в этом забытом месте, в этой гостиной, где она знала о каждой трещинке в стене. Она вновь оказалась той самой маленькой девочкой, которую ничего не заботило, кроме своих игрушек. Сидя на диване в гостиной, она рассматривала деревянного человечка, у которого со временем сломалась правая рука, но он не казался ей от этого некрасивым. Маленькая Кицунэ беззаботно играла, даже сначала не заметив повышенного тона родителей, которые о чём-то переговаривались на кухне.       — Я не отдам её! — прокричала мать.       Кицунэ вскинула голову, заинтересовавшись этим криком. Она отложила в сторону свою игрушку, посмотрев на прикрытую дверь на кухню, где теперь была тишина. Девочка задумалась о том, показалось ли ей это, но затем она услышала приглушенное бормотание. Крики стихли, но это не отняло пробудившегося интереса, и маленькая Кицунэ слезла с дивана, двинувшись к прикрытой двери. Никто даже не услышал тихих шагов и не заподозрил того, что девочка спряталась за дверью.       — Мы с самого начала знали, что всё так и будет.       — Нет! — вскрикнула женщина. — Как ты можешь так говорить? Она твоя дочь!       — Ты прекрасно знаешь, что она нам не дочь.       — Она часть меня.       — Она лишь часть твоего ДНК. Сумиру, успокойся, пожалуйста. Подумай о том, что у нас скоро будет сын.       — Ты хочешь отдать одного ребёнка, заменив его другим?       — Милая…       Повисла тишина, и маленькая девочка выглянула в дверной проём, посмотрев на родителей, которые обнимались. Голова матери была опущена и нельзя было разобрать, плакала она или нет. Но, в отличие от женщины, лицо мужчины было непристрастным. Он обнимал свою жену, смотря в открытое окно, где детвора беззаботно резвилась на улицах деревни.       — Я тоже люблю её, — тихо признался мужчина, гладя жену по волосам. — Но мы знали, что рано или поздно Орочимару захочет вернуть её. Нам дали лишь шанс побыть родителями, и мы знали, что это лишь на время. Никто и предположить не мог, что случится это чудо, и у нас появится собственный малыш. Сумиру, это подарок Господа…       Женщина подняла голову, и Кицунэ увидела слёзы на её глазах. Её кожа на лице была бледная, отдавая неким серым цветом, и казалось, что Сумиру сейчас упадёт в обморок. Кицунэ забеспокоилась за свою мать, но не стала выходить из своего укрытия. Дабы её не заметили, она спряталась обратно за дверь и прислонилась спиной к стене, затаив дыхание.       — Когда мы это сделаем? — послышался тихий голос матери.       — Когда я вернусь с задания.       — Значит, у нас есть время…       Кицунэ вскочила с постели, чувствуя, как давление поднимается, и как щёки начинают гореть. В груди стало не хватать воздуха, и девушка, согнувшись пополам, стала кашлять, пытаясь вздохнуть. От нехватки кислорода голова закружилась, а из глаз потекли слёзы. Кицунэ одолела самая настоящая паника, и она стала без разбору хватать руками всё, что попадалось на пути. Она не заметила, как встала с кровати и оказалась у тумбочки, а в следующее мгновение мужские руки обхватили её и запрокинули голову, убирая все волосы с лица.       Лишь почувствовав чьё-то присутствие, Кицунэ смогла вздохнуть столь нужный воздух. Скрипучий хрип вырвался из груди, и она задышала, схватившись руками за Какаши, который появился будто из ниоткуда. На мужчине не было майки и привычной маски на лице, что означало, что он спокойно спал, когда всё это началось. Его обеспокоенный взгляд прошёлся по девушке, прежде чем мужчина опустил её обратно на постель, продолжая держать в своих руках.       — Что случилось? — обеспокоенно спросил он. — Ты в порядке?       — Уже лучше, — прокряхтела Кицунэ, тяжело дыша.       — Что произошло?       — Мне приснился сон, — выдавила из себя девушка, поднимая на него взгляд. — Точнее воспоминание. То, что я тогда не понимала. Мне надо найти Орочимару. Мне надо всё выяснить.