Их игра

Забавно наблюдать за тем, как легко тебе срывает крышу от одного только упоминания этой девчонки. Мне даже стараться не нужно, лишь повторять Вики, Вики, Вики, перекатывая сладость её имени на языке. Оно горчит немного, отдаёт углём вперемешку с сахарным сиропом, но твоя реакция перекрывает этот лёгкий дискомфорт с лихвой. Челюсть даже не болит почти, привыкла к тому, что периодически кто-то вымещает на ней свою злость. Кости трещат, но выдерживают, зато во рту кровь скапливается. Стекает из уголков губ по подбородку густыми алыми каплями. Я кашляю, сплёвываю на землю сгустки, а ты, заметив это, вдруг резко бледнеешь. Что такое, ангел? Удивлён? Только не говори, что считал меня каким-то особенным, ведь на самом деле я до отвращения обычный. Из такой же плоти и костей сделан, и кровь по венам у меня тоже течёт алая, ничем не отличающаяся от вашей ангельской. Давай, ударь ещё раз. Тебе ведь доставляет это удовольствие, единственный способ выплеснуть свои эмоции, поддаться внутренним демонам, пойти на поводу у злости и гнева, спровоцированных упоминанием Уокер. Ты сам себя подставляешь, с пеной у рта готов доказывать, что ничего не чувствуешь к Непризнанной, а на деле же прижимаешь меня к стенке и смачно впечатываешь свой кулак в солнечное сплетение, стоит только заговорить о Вики. Имя у неё, всё же, вкусное. Не как у матери заплесневелое и пропахшее трупами, по головам которых она прошлась, чтобы получить заветный чин. Вики другая, отличается от остальных Непризнанных, потому что всё ещё смотрит на мир сквозь призму розовых очков. Пребывает в своих фантазиях, где все кругом хорошие, даже выходцы из Ада. Ты ей смертельно опасный отравленный клинок покажи, а она скажет, что рукоять у него красивая, покрытая блестящими камушками. Я понимаю, почему ты к ней тянешься. Почему идёшь наперекор словам отца и мнению окружающих. Тебе хоть раз в жизни тоже хочется побыть хорошим в чьих-то глазах, очиститься от всей грязи, что успела налипнуть за века жизни. Ведь Вики так легко обмануть, она ещё очень юна и неопытна, совсем не видит той сочащейся гнили, что ты отчаянно прячешь за свои панцирем. Но ты никогда не сможешь быть с ней настоящим. Тебе придётся притворяться, как и всю жизнь до этого. Каждый день пересиливать самого себя, пытаясь казаться лучше, чем ты есть. И, возможно, у тебя даже получится. Чего душой кривить, мальчик ты действительно талантливый и усердный. Только я знаю, что всё это ложь. Ложь, которая с треском осыпается под ноги обугленными лоскутами после каждого твоего удара, рассчитанного на то, чтобы доставить мне боль, чтобы заткнуть громкий смех, срывающийся с моих окровавленных губ. Прости, ангел, я не могу воспринимать всерьёз твои жалкие попытки закрыть мне рот. И даже удары твои будто в шутку, рассчитаны на то, чтобы подразнить меня. Потому что я вижу, как плещутся штормовые волны на дне твоих глаз. Как поджимаются в тонкую линию по-блядски красивые губы, которые я привык видеть призывно распахнутыми. Ты что-то кричишь, пытаешься мне доказать, но слова отлетают от сознания подобно запущенному бумерангу, потому что я знаю, как ты кричишь на самом деле. Как срываешь голос от протяжных стонов. Как выгибаешься навстречу, подаёшься вперёд бёдрами и крепко обхватываешь руками за плечи, притягивая к себе. Сейчас ты смотришь с нескрываемой злобой, но она не имеет абсолютно никакого значения, потому что я знаю — ты умеешь смотреть по-другому. Так, что внутри каждый раз что-то с треском разбивается. Даже не пытайся, ладно? Не трать силы впустую, Дино. Они тебе ещё пригодятся, чтобы играть роль хорошего парня и добропорядочного ангела. Мне жаль малышку Уокер, ведь она никогда не узнает твою обратную сторону. Ей достанутся лишь угли, потому что по-настоящему горишь ты только рядом со мной.