Человек, потерявший надежду

      — Здравствуй, Питер Бенджамин Паркер. Шаг, второй, третий… Парень собрал всё своё былое мужество (или, может, его жалкие остатки), и решился сделать на встречу к Мэри Джейн первый шаг, являющийся непреодолимой преградой, разделяющей молодых людей. За его действиями следил пытливый взор девушки, ей словно было интересно, сколько Паркеру понадобится времени, чтобы пройти пару футов. Да, Питер сейчас спит в своей общажной комнате. Да, Питер видит в своём сне бывшую лучшую подругу, которая пожертвовала своей жизнью ради его спасения. Да, сон — это функциональное состояние центральной нервной системы и соматической сферы, характеризующееся отсутствием активного взаимодействия организма с окружающей средой и неполным прекращением узнаваемой психической деятельности. Да, Питеру чертовски стыдно смотреть ей в глаза, даже если сейчас она, всего-навсего, — образ дорогого ему человека, проекция собственного подсознания. Впрочем, кого это волнует, верно? — Я скучал по тебе, Эм Джей… — И постепенно печаль уступила радости от несбыточной встречи. Наконец девушка в летнем зеленом платье дождалась героя в красно-синем костюме и притянула того в долгожданные объятия. Лишь они — дорогие друг другу люди и лучшие друзья с детства — и никто не посмеет помешать данному воссоединению. Хоть и совсем на короткое время. — Я не уйду, Пит, не сейчас — ласково ответила рыжеволосая. — Не хочешь пройтись до берега? — Мэри Джейн приподняла свою светлую бровь и подняла голову чуть выше, чтобы её ярко-зеленые глаза видели карие. Парень, на предложение подруги, лишь пожал плечами. Ему всё равно, главное — продлить иллюзию радости от долгожданной встречи. И как только можно дольше. Ребята направились прямиком к тому пирсу, о котором говорила Мэри Джейн. Шли они как раз через заброшенное хранилище, которое когда-то являлось штаб-квартирой Октавиуса. Питер поймал флешбэк, унесший его в далекое прошлое. Бывшая лаборатория Осьминога напоминала свалку, никак иначе: та самая ядерная установка сейчас выглядела как груда тяжелого металлолома и не предоставляла из себя никакой опасности, под ногами хрустели разбитые стекла, упавшая стена лежала здоровенной кучей из бетона, железа и дерева. Вот здесь, у бетонной колонны, он нашёл свою подругу, а там безумный учёный запускал свою установку, которая должна была воссоздать «мощь Солнца». В тот год обезумевший Отто Октавиус мечтал повторно провести чрезвычайно опасный эксперимент с тритием. Любой ценой. Ценой жизней невинных граждан Нью-Йорка. Он будто пытался доказать самому себе, что первая попытка запуска смертельно опасной установки не была провалом, что погибшие и пострадавшие по вине Отто Октавиуса — это случайность, совпадение, и, на самом деле, попытка не пытка, ведь наша жизнь, жизнь человека, всего-навсего лотерея. Но только тогда парень в красно-синем костюме не желал в раз сыграть в русскую рулетку с Удачей. У безумца бы всё несомненно получилось, если только не одно «но»: Человек-паук не был в экстазе от планов бывшего гениального учёного. И вот друзья дошли до причала на Ист-Ривер. Начался новый день. Яркие первые лучи рассвета только-только начинали ласкать лица молодых людей. На лазурном небе не было ни единого облака, лишь золото восходящего солнца — знамение хорошего жаркого дня. Питер, как истинный джентльмен, помог сесть даме на тот край деревянного пирса, который был ещё относительно цел и не представлял из себя обломков. Пристроившись рядом, Паркер свесил ноги прямо в мутную воду городской реки. — Знаешь, почему я пришла к тебе, Пит? — ласково спросила Мэри Джейн у друга. Она лёгким движением руки повернула опущенную голову Паркера за подбородок в свою сторону и своим внимательным взором голубых глаз начала всматриваться в глаза Питера. Для Мэри Джейн Уотсон Питер Паркер навсегда остался тем непоседливым мальчиком, который ввязывался в различные истории. Девушка всегда удивлялась способности своего друга смеяться опасности прямо в лицо, да ещё так обаятельно, заразительно. И Мэри Джейн помнила, как Питер Паркер смеялся: беззаботно, искренне, по-детски наивно, на его лице всегда была наглая улыбка, постепенно угасавшая с каждым годом. Сейчас же она видит лишь тень человека, которого знала с пяти лет. От бывалого озорного блеска в светло-карих глазах сидящего напротив парня не осталось даже следа, они словно потускнели. — В тебе что-то изменилось. И это что-то мне не совсем по душе, — девушка взяла руку парня, плавным движением вложила её в свою ладонь и начала медленно водить большим пальцем по тыльной стороне его кисти. — Питер, ты был очень дорог мне не только как друг, я любила тебя как собственного брата, ты был мне родным человеком, для которого я желала лучшего исхода. Я думала, что за всё это время ты смог оправиться от своего прошлого… Ведь для тебя всегда была важна семья, друзья, за которых ты рисковал жизнью. — Эм Джей, Я… Я не могу, понимаешь? Я устал. И с каждым годом, с каждым днём, до меня доходит истина, что последний дорогой мне человек станет следующей жертвой моих неверных намерений и неправильных решений. Потому что вы все становились жертвами моих неправильных решений. Я уже не тот, кем был раньше. — Ты считаешь, что ты ничего особенного из себя не представляешь, но я не знала никого, кто бы жил так искренно, как ты. И ты забыл об этом, и поэтому позволил взвалить на свои плечи всю ответственность, которая сломила тебя. Но, Пит, ты герой. Разве ты не помнишь, почему? Почему ты решил спасать людей в двенадцать лет, пока твои сверстники играли на школьном дворе? Почему ты спасал жизни простым людям, которым даже не было дела до какого-то мальчишки из Куинса? И ты в серьёз можешь считать, что герой Нью-Йорка — это не ты? Серьёзно?! — Мэри Джейн… — Парень начал понимать к чему начала вести девушка. Да и смысл данного сновидения тоже, не зря же Питер до сих пор продолжал поражать преподавателей своим умом и неординарным мышлением. Подруга пришла к нему, чтобы уговорить Паркера вернуться, чтобы он надел тот самый костюм, в котором сейчас сидел рядом со своей подругой, а точнее, который был на Питере четыре года назад в ту злополучную ночь, ставшую последней для Мэри Джейн Уотсон. Но зачем? Какой от этого смысл? Чтобы довести себя до белого каления окончательно? Чтобы опять бояться совершить фатальную ошибку? Чтобы вновь подвести дорогих ему людей, которых можно было пересчитать по пальцам? Да даже если Питер и хотел бы вновь стать Народным Мстителем, то он просто физически не смог бы вновь надеть свой красно-синий костюм, не мог вновь защищать город от тех полоумных идиотов, возомнивших из себя чёрт знает кого. Потому, что из-за сильнейших душевных, да и не только, ранений Питер Паркер лишился своих сил. Да, Вселенная вновь сыграла с бедным Питером Бенджамином Паркером в злую шутку: после смерти родителей, друзей, дяди, тёти и множества других близких для парня людей, Она лишает парня всех тех способностей, которые «подарил» тот самый генно-модифицированный паук. И на этот раз Питер был только рад тому факту. Наконец-то, наконец-то Паркер мог пожить для самого себя, мог пойти учиться в Университет, мог получить шанс на обычную жизнь, хоть и без родных для него людей. Питер не был пессимистом, да и заядлым оптимистом парень не был точно. Просто почему же не воспользоваться шансом и начать свою жизнь с чистого листа? — Человек-паук не умер, Эм Джей, — наконец Питер нашёл что ответить подруге. Девушка же, в свою очередь, слегка склонила голову в непонимании. — Он просто ушёл. Неожиданно Мэри Джейн, словно ниоткуда, достала нечто, похожее на рваную красную тряпку, и протянула другу. Стоп. Питер недоумевающе посмотрел на подругу. Откуда девушка её откопала? Ведь она была потеряна на заброшенном складе, Октавиус сам сдернул её с лица героя, жаждуя узнать личность ненавистного противника. А сейчас парень держал ту самую вещь — красную обугленную и изорванную маску Человека-паука с тонкой сеткой чёрной паутины, с белыми ромбовидными стеклянными линзами. — Но никто никогда не умирает, пока о нём помнят… Это лишь испытание, Пит. И ты с ним справишься. Тебе стоит лишь простить себя и ответить на один единственный вопрос, на который ты уже давал ответ в прошлом:

Почему ты стал героем?

Трель старого будильника развеяла блаженную тишину. На часах ровно шесть утра, а это значит, что как бы не хотелось оставаться в постели, всё же придется встать, умыться, позавтракать, и со здоровым энтузиазмом пойти и отсидеть пару-тройку лекций. Новая неделя никогда ещё не начиналась со слов какой-то особой благодарности. Тело ломило от вчерашних посиделок на сырой земле и контрастного холодного осеннего дождя. Питер, кряхтя, привстал на локтях и посмотрел в сторону кровати друга. Тот старательно изображал из себя сонную принцессу, даже звон будильника не казался весомым аргументом для того, чтобы поднять тушку с пролёженного матраса. Паркер тяжело вздохнул, вспомнил события прошедшего воскресенья и с громким «у-ух» резко лёг обратно. Сложно же будет сегодня с упрямым, как чёртом, другом. Питер оставил все размышления на потом, (включая и свой собственный сон), встал с постели и отключил, наконец, надоедливый старый будильник. С соседней кровати тут же послышались глухие стоны Хэмптона. Вот уж для кого-кого, а для Чарли утро ещё никогда не было добрым. Он собирался с силами, чтобы, наконец, оторвать свою задницу с кровати, Питер успел быстренько занять ванную, совмещённую с их комнатой. Благо, в их общежитии не было общего санузла на один этаж, а то от километровых очередей в толчок можно было бы отъехать кукухой. — Хэй, Чарли, — спустя пятнадцать минут Паркер вышел из ванной, по пути вытирая свои мокрые волосы. От горячего пара его лицо приобрело лёгкий румянец, надоедливая ломота в мышцах прошла мгновенно благодаря утреннему душу, а настроение стало отменным. Питер подошёл к ещё не до конца проснувшемуся другу, недовольно прищурился и, недолго думая, резко скинул с Чарли его одеяло. — Чувак, я думал ты уже воскрес, — На Питера тут же уставился взор тёмных сонных глаз, и вот серьёзно, если бы люди могли лишь одним взглядом испепелить напротив стоящего человека, то парень уже давно стал бы горсткой пепла, а Хэмптон продолжил бы спать на старой кровати. Жаль, что на Паркере этот номер никогда не прокатывал. — Оторви уже, наконец, свою драгоценную чёрную задницу, и вали в ванную! — Такими темпами, Паркер, ты рискуешь воскреснуть, если не закроешься. — пробормотал старший, отняв у друга своё тёплое одеяло и отвернулся к стене, стараясь всеми силами уснуть. Пит шкодливо улыбнулся и направился обратно в ванную комнату, но уже с пустой кофейной кружкой. Оке-е-ей. — Кстати, ты не видел мои линзы? Похоже, вчера я надел последнюю пару, — Паркер дошёл до раковины и, пока набирал полную кружку холодной воды, мельком посмотрел из-за угла на своего лучшего друга. Если тот не хочет вставать, то Питер ему поможет. — Паркер, тебе не кажется, что ты ответил на свой вопрос? Надень очки, в чём проблема? — недовольство так и звучало в голосе Чарли. В отличие от Питера, сейчас Чарли являлся его прямой противоположностью: опухшее лицо, красные от недосыпа глаза и, что совершенно обыденно, растрёпанные черные волосы и помятое лицо. Ломота в теле была такой же, как и у Паркера полчаса назад. Но, в отличие от своего соседа по комнате, Хэмптон не спешил привести себя в порядок и стать, собственно, человеком, а не его жалкой пародией. Он относился к тому типу людей, для которых поваляться в постели лишние полчаса важнее, чем вовремя явиться там, где, собственно, не очень-то и хочется быть в девять часов утра в дождливый промозглый осенний день. А Питер уже всерьёз направлялся к Хэмптону с бокалом холодной воды. Чуть не запнувшись о кроссовки друга, которые почему-то стояли не возле входной двери, а посередине небольшой комнаты. Маленькая струйка полилась прямо на лицо Чарли, а когда до тёмнокожего парня начало доходить, что и кто решил испортить и так плохой день, то… не думаю, что стоит описывать те острые слова, разразившиеся в 315 комнате. Но любой человек, который мог похвастаться тем, что имел честь быть знакомым с этими оболтусами, знал их некоторые странности: во-первых, парни редко ссорились, но, часто могли повздорить или же поиздеваться над эго и чувством собственной важности друг друга; во-вторых, друзья не могли долго злиться, кто-то из них всегда находил лазейку в их разговоре и впоследствии менял тему; в-третьих, большая двойная пепперони и две банки содовой — весомый аргумент, ставящий все точки над «i» в их конфликте. Да, обычаи — это неприемлемая часть всех отношений, будь то дружеских, родственных или же романтических.

***

Утром на станциях метрополитена всегда очень много народу, оно и понятно, ведь люди спешат на работу, учёбу или же по каким другим неотложным делам. А как ещё жители мегаполиса могут за ограниченное время добраться, возможно даже, на другой конец города? Поэтому только и остаётся в час пик трястись в прокуренных вагонах метро, которые набиты людьми до невозможности. Даже спускаясь в такое место, уже чувствуешь неприятный запах, греющихся от газет и прочего мусора, которого здесь было в достаточном количестве. Как всегда Питер обратил внимание на расписание метро, мелькающее каждый день, пока Чарли до сих пор изображал из себя «обиженку». Даже у них бывают ссоры, что уж говорить про остальных. Люди, словно муравьи, слонялись туда-сюда, разговаривали по телефону либо, печатали в нём и совершенно не смотрели по сторонам. Кто-то спешил на работу, другие — на учебу, а прочие — по своим неизвестным человечеству причинам. Может, Питеру померещилось, а может и нет — по телу пробежал странный холодок, навевавший неприятные ощущения, словно предвещал что-то ужасное в ближайшее время. Паучье чутье пропало давным-давно и не могло вернуться просто так. «Наверное, после того сна и не такое привидится…» — прокрутил парень в своей голове, нервно оглядываясь по сторонам, ища хоть одно подтверждение своим словам.

Но не тут-то было.

Подумаешь, какой-то странный человек, одетый в тёмную мешковатую одежду. Он словно чего-то и же кого-то ждал, часто смотрел в сторону выхода из метрополитена, будто ожидал сигнала. Слишком много «чего-то» и «кого-то», чтобы попытаться расставить факты или догадки. Лицо незнакомца было скрыто тряпичной маской, а тёмные очки даже не давали узнать банальных вещей. Единственные приметы: высокий рост, блондинистые волосы, спутанные в странный колтун, и разбитые в кровь костяшки. Всё. Даже с первого взгляда можно было составить банальную логическую цепочку: не внушающий доверия человек, несущий опасность. «Я больше не герой, — мысленно заключил себе Питер, смотря, как незнакомец подходит к подъезжающему поезду, намереваясь зайти в него. — Но я должен попытаться защитить людей». Паркер поплелся за ним следом, не обращая внимание на возмутившегося друга, яростно жестикулирующего и бросающего какие-то обрывистые фразы в сторону Питера. — Паркер, твою мать, ты куда? Это не наш поезд! — Чарли все равно пошел за ним, пытаясь остановить, как ему показалось, поехавшего парня, переставшего различать номера поездов. — Мне нужно туда, понимаешь? Я не знаю, как это объяснить, но кажется, что здесь произойдет что-то очень ужасное, — пытаясь не показаться сумасшедшим, Паркер яростно объяснял Чарли свою догадку, но встретил лишь обычное недопонимание, — Забудь, встретимся в колледже. Хэмптон так и остался стоять на перроне, смотря в след Питеру, ловко маневрирущему в толпе сонных людей; темнокожий прокручивал сотню вариантов событий, которые имели весьма странный характер. Ссора ссорой, но Чарли просто не мог пропустить мимо ушей опасения друга, поэтому, помявшись на своём месте ещё мгновение (для приличия, ага), направился вслед за Паркером. В вагоне было не так уж и много людей, оглянувшись, Питер понял, что они сели на короткую ветку, буквально на пару станций в промышленный район. Парни сели у входа и стали всматриваться в табло, показывающее название следующей станции. — Если мы опоздаем, то это на твоей совести, Питер, — раздражённо сказал Чарли. — Если ты решил так оригинально прогулять пары, я, конечно, подыграю тебе, ведь ты же, чёрт возьми, возомнил из себя грёбаного Шерлока Холмса! — Конечно, с меня пицца, Ватсон! — еле подмигнув, Пит похлопал по плечу Хэмптона, выдохнувшего от облегчения. — Я надеюсь, что пицца будет… — Двойная пепперони, помню, — Питер улыбнулся, когда Чарли сглотнул слюнки, возникшие при одной мысли о горячей, сочной и хрустящей пицце, тающей во рту. Парни отвлеклись и на мгновение забыли о странном мужчине в темных одеждах. Да, это было тупо с их стороны. Этот чувак заметил, что за ним плелись какие-то подозрительные молодые люди, наверняка о чем-то догадавшиеся. И, это не могло остаться незамеченным со стороны преступника. Он обхитрил их, словно детей. Как только двери вагона закрылись и поезд тронулся, преступник достал обрез, усовершенствованный инопланетными технологиями, и навёл оружие на беззащитных граждан. — Если вам дорога ваша задница, то вы сейчас же бросите свои чёртовы телефоны в эту сумку, — преступник швырнул вышеупомянутую спортивную сумку на пол вагона. — Не стоит сопротивляться, ведь мы же не хотим повторить его судьбу?— пронеслось эхом, что заставило пассажиров бесприкословно выполнить просьбу. — Иначе вы будете следующими. Из тамбура зашли двое людей в таких же темных одеждах и в таких же масках, скрывающих их лица. Они за ноги и руки волочили труп охранника, который, возможно, играл не по правилам сумасшедших идиотов. *** В просторной и захламленной мастерской, где царил завсегдатый хаос, развалился на кожаном кресле Тони Старк, что-то писавший в своем планшете. Настроение было довольно паршивым, как впрочем и всегда. Туманность и неопределенность мешали сконцентрироваться изрядно утомившемуся механику. На его рабочем столе стояла недопитая чашка остывшего чёрного кофе рядом с многочисленными чертежами, напрочь перечеркнутыми и сваленными в одну непонятную кучу. Старк никак не мог начать проект, который резко зародился в светлой голове сегодня ночью. — Пятница, который час? — проворчал Тони, не отвлекаясь от планшета. В комнату не попадали лучи солнца — всё освещали яркие лампы, так часто дезориентирущие во времени и пространстве. — Восемь часов сорок пять минут, — ответил привычный механизированный голос ИИ, отдавшийся эхом в пространстве. Устало прокряхтев, Старк бросил электронику на стол, потирая уставшие глаза. — Господи, чем я занимаюсь? — задав риторический вопрос пустоте, мужчина откинулся на спинку кресла, окончательно расслабившись. — Вы занимаетесь полной фигнёй, сэр, — иронично ответила Пятница на вопрос, который не требовал от искусственного интеллекта никаких комментариев. — Так, ещё одно слово, и вы вместе с Дубиной поедете в первый ближайший колледж! — Как скажете, сэр. Встав с пригретого местечка и размяв затекшую спину, Старк мысленно послал всю свою работу в Тартарары, намереваясь отправиться спать. Но видимо, сон придется отложить: Пятница резко оповестила о неожиданной новости: — Сэр, Человек-паук просит о помощи. Мне отправить его координаты? В ту же секунду Старк замер, а кружка, находившаяся в его руках мгновение назад, с грохотом упала на пол, разбившись на мелкие осколки. — Ч-чего?..