Сказание о принцессе и оружии

- Да! - Тогда держись. Принцессе только остается, что схватиться за его шею, когда руки - крепкие, грубые, сильные - с легкостью подняли её над землей, выдергивая из камеры. Калисста крепче вжимается в холодный металл нагрудника рыцаря. Ригер замечает, что она легкая. Слишком легкая. Но сейчас как-то не до этого всего. - Будем прорываться, моя госпожа, - он ободряюще улыбается, и это немного обескураживает. Там, вообще-то, впереди - куча стражников, огромные монолитные стены и тяжеленные ворота. Это явно не легкая прогулка к пруду, и все-таки... Снаружи воздух гораздо чище и легче. Издевательски светит солнце, и принцесса широко раскрыв глаза, наконец-то может вдохнуть полной грудью. Воздух, слишком легкий и невесомый, казавшийся таким далеким, забытым, будто бы она провела вечность в подземелье… Он казался живым, свежим, непривычным и попросту нереальным. Яркое солнце ослепило поблекшие от пребывания в полумраке глаза, и девушка вновь, зажмурившись, прижалась щекой к броне. Слабой рукой она обвила шею Ригера, цепляясь за нее сильнее, боясь упасть. Стоит лишь приоткрыть глаза и вся резкость и опасность действа обрушивается на голову принцессы. Сражение за жизнь пугает, держит в неимоверном напряжении, оглушая. Ей бы преодолеть эти несчастные метры до свободы - и она сможет встать на ноги. Обязательно сможет. С принцессой на руках сражаться сложно, приходится больше защищать её, а не себя. Ригер пропускает удары, потому что ему не хватает рук. Он ранен, и даже несколько раз упал, но так и не выпустил её. Даже самому матерому рыцарю тяжело и сложно отбиваться от толпы агрессоров - толпою стая мелких зверей может “гасить” даже льва. Юноша падает. В других обстоятельствах принцесса бы взвизгнула, зашептала, подбадривая. Но сейчас, только молится про себя. За него, за их спасение. Из груди к Ригеру так и рвется просьба "Поднимайся!". Их окружают, вновь сбивают с ног. - Знаете, в детстве у меня была кошка, - рассказывает рыцарь что-то дурацкое, под лязг мечей и аккуратно отбивает охранников, - Она была такая хорошенькая, мурлыкала мне песенки. Вы тоже хорошо поете. Споете мне, когда выберемся? Калисста думает, что он неисправимый оптимист и идиот. Капитан стражи кричит, мол, остановите их, но куда им там до личной охраны принцессы. Эскорт из мечей и стрел провожает их до самых ворот на задний двор. На лице у Ригера царапины, а из плеча, к которому прижата девушка, торчит стрела. Приходится улыбаться, но как-то искривленно-нервно. Он же обещал её спасти, и в лепешку расшибется, чтобы это сделать. Калиссту мучает вопрос о том, что стоит ли она вообще того, чтобы он так страдал? У него тоже семья, она знает, что отец Ригера староват, а сестрам неплохо бы начинать откладывать приданое да смотреть, кто за ними ухаживает, и её спасение явно никак не вписывается в эти обстоятельства. Это слишком большая цена за ее жизнь. Даже если она и принцесса. Где то в вышине бьёт колокол, и Калисста сжимается. Громко. Так громко и гулко, будто бы она и правда преступница. Остаётся выскочить на заранее приготовленного коня и нестись прочь во весь опор, пока у лошади есть на это силы. Прыжок – и слышно, как конь всхрапывает под седоком, прежде чем сорваться с места, унося беглецов все дальше от замка, его подземелий. Бешеная скачка со временем все же укачивает Калиссту. Истощенное тело, которое некоторое время назад перенесло такую встряску, нуждается в отдыхе. В последний раз посмотрев на напряженное лицо Ригера, девушка прикрывает глаза. Ей ничего не снится. Только какие-то отголоски прошлого будто взывают к ней из темноты. Лишь к ночи парень смог остановить коня у реки. Калисста приходит в себя и снова, кажется, ни во что не верит. В то, что они и правда спаслись, в первую очередь. Она смотрит, как юноша вслушивается в тишину ночного леса, и слушает вместе с ним. На самом деле, тишиной это назвать можно с натяжкой, особенно после темниц. Журчание воды, звуки неутомимых насекомых, мелкие и не очень зверьки, рыщущие себе пропитание, понемногу создают свою ночную музыку. Калисста слышала её разве что мельком, когда сбегала из замка. Ригер снимает Калиссту с коня и сажает на такую мягкую, ещё зелёную, траву. К её губам подносится фляжка с водой. В подземелье она иногда часами ни о чем, кроме воды, не могла думать. И в то же время знала, что стоит ей немного выпить воды и съесть хотя бы кусочек хлеба - и ей придется мучиться еще несколько дней подряд, вместо того, чтобы умереть уже сегодня. Потом просто ощущение времени пропало, а вопрос о том, почему брат до сих пор её не убил просто, а оставил тут, умирать от холода и жажды, откровенно мучаясь, молчаливо повис в тишине подземелья. Принцесса жадно припала губами к прохладной воде, чувствуя, как та проникает внутрь, оживляя. Выпив все без остатка, Калисста прикрыла глаза, глубоко дыша. - Я быстро разберусь со своими ранами и займусь тобой, - обещает Ригер, мягко придерживая её голову, - Госпожа, посмотрите на меня, вы меня слышите? Принцесса молча и устало кивает, опираясь уже менее дрожащими руками о землю, и пытается удобнее устроиться на своем месте. Ей хотелось бы помочь Ригеру обработать раны, но в её состоянии было лучшим решением смирно сидеть и не мешать. Ригер морщится и не старается улыбаться. От каждого движения из-за стрелы в спине по телу разливалась боль. Их освещают только последние солнечные лучи - Калисста смотрит снизу вверх на высокую, крепкую фигуру своего неожиданного защитника. Невольно она вспоминает, какие они были всего десять лет назад - неужели тот поджарый мальчишка, которого беспощадно натаскивали на тренировках, и вправду так возмужал? - Вам неудобно? - вздохнул он, приняв этот пристальный взгляд за немую просьбу, а потом задумался и снял с седла какое-то провонявшее лошадью одеяло и аккуратно подстелил под принцессой. Должно было стать мягче и теплее. Смотря в это время на лицо своего защитника принцесса все больше понимала, насколько ему тяжело. Он наверняка потерял много крови. И только сейчас, отодвинувшись, стал снимать защиту с рук и спины. - Закройте, пожалуйста, глаза, - попросил воин, отстегивая нагрудник и отвернувшись от принцессы. Потянуло ветром. Он положил руку на стрелу, сжимая зубы. Девушка покорно закрыла глаза. Видеть эти ужасные ранения было бы просто невыносимо. А сдавленный выдох-полустон заставляет через некоторое время все же приоткрыть глаза, чтобы увидеть израненную спину Ригера. Ужасно видеть, как кровь пропитывает ткань, проявляясь красными пятнами. Страшно представить, что должно происходить с телом человека в такой ситуации, если кровотечение такое сильное. Но воин будто не замечает этого и продолжает свое дело, о чем то думая и как-то даже ловко останавливая кровотечение. Принцесса засмотрелась на его движения, погружаясь в своего рода транс без мыслей. Ригеру повезло. Наконечник стрелы не сломался, и вытащить ее выходит даже аккуратно. Приходится раздеться до белья. Теперь мужчина сидит на траве в паре метров и терпеливо бинтует свои раны. Чистой материи для этого у него достаточно. Кажется, что был готов сегодня получать раны, и потому заранее положил все в сумку. Для него это в принципе к двадцати трем годам стало нормально. Принцесса должна править и делать так, чтобы всем людям было хорошо. Пять королевских рыцарей обязаны её защищать. Из них один оказался убит, а оставшаяся тройка присягнула новому королю. В итоге верный своей клятве, и в глазах остальных глупый, Ригер остался один. Ригер закончил с перевязкой и перевёл дух, а после оделся обратно. Он снова остановился и прислушался, а потом вытащил из сумки хлеб и подсел к принцессе, вручив в её руки половину. - Наверное, это не те дворцовые изыски, к которым вы привыкли, - усмехнулся он, опираясь на дерево более здоровым плечом, - Но поешьте. Потерпите, Принцесса Каллиста. Сейчас я немного отдохну, и мы продолжим путь... Калисста сжала в руках свою часть еды и поднесла к носу, вдыхая запах. О, эта простая выпечка из злаков заставила ее живот невыносимо заныть, напоминая как давно она не ела. И именно поэтому, вместо того, чтобы скорее откусить кусок побольше и судорожно пытаться насытиться, дева лишь отщипнула совсем немного. Калисста с облегченным вздохом посмотрела на своего рыцаря. С трудом успев закончить мысль, он уснул. Подумав, что это из-за перенапряжения и ран, принцесса помяла в пальцах крошки хлеба и положила их в рот. А потом, основательно пережевывая, проглотила. Такой ломоть, который ей дал Ригер, просто убьет ее, если съесть сразу. Тело, что так долго обходилось без еды, не способно выдержать такую нагрузку. Немного посидев, девушка с трудом встала и, опираясь о дерево, осторожно попыталась дойти до реки. Ей снова, безумно, хотелось пить. Вновь кое-как напившись, она посмотрела на свое отражение и быстро отпрянула. Глаза впали, щеки обнажили скулы, подбородок обострился и некогда красивые волосы превратились в безжизненно свисающие патлы. Вот тебе и принцесса, недавно ставшая королевой - больше похожа на замухрышку из каких-то совсем забытых трущоб. Вернувшись к Ригеру, она заметила, что его состояние ухудшилось. Она не видела в темноте, что он покраснел, но ощутила горячее, лихорадочное дыхание. - Ригер? - тихо позвала она, садясь рядом. - Ригер! Ригер, вставай пожалуйста… Принцесса уже нервно и напряженно потрясла его за плечо. Но парень не реагировал на голос и не открывал глаза, продолжая быть погруженным в свой явно нездоровый сон. Калисста взяла одеяло, на котором совсем недавно сидела сама, и укрыла им больного. Она не может позвать кого то на помощь, ведь их наверняка ищут. Возможно, следовало поискать целебных трав, но оставлять его в таком состоянии одного просто нельзя, да и про травы из курса обучения она совсем ничего не помнит. Взгляд пал на меч в ножнах рыцаря. Достав его, девушка осмотрела лезвие, которое до сих пор было ещё в крови врагов. Оружие оказалось просто нечеловечески тяжелым в ее ослабших руках, но особенно выбирать, чем защититься, ей не приходилось.. Вернув сталь на ее место, девушка ещё немного посидела, потом недалеко прошлась, смотря себе под ноги и наивно надеясь найти хоть что-то из растений, которые помнила. Тревога разъедала ее сердце, пока она, немного покачиваясь от слабости, ходила вокруг полянки привала или стояла возле коня, нервно поглаживая его морду. Рано утром резко похолодало, опустилась роса. Утро в лесу не было похоже на замковое - тут было слишком холодно, свежо, к воде прошмыгнули пушистые кролики, пугливо оглядывающиеся на людей. Та оборвань, в которую была одета принцесса, мало согревала, да и ноги были босыми. Лезть под одно одеяло к Ригеру, а тем более забирать его, она не решалась. Вновь вернувшись к юноше, она оперлась о дерево, прислонившись к которому спал он, и все-таки укрыла ступни кусочком одеяла и застыла.

***

В тишине утреннего леса раздались неторопливые, мягкие, уверенные шаги. Из чащи к реке, одетый в простое крестьянское платье и длинный, до пола, плащ, вышел седой старик с посохом в руке. Магический инструмент отозвался мерцанием и пустил искру в сторону юноши и девушки в кустах. От ощущения чужого присутствия Ригер зашевелился, но смог лишь открыть глаза и попытаться не впасть в забытье снова. Он знал, что его подопечную мало учили сражаться на мечах, и сейчас не отличал своих от чужих. Девушка испуганно сжалась, когда искра осветила их. Краем глаза видя, как парень пытается открыть глаза, она привстала, скрывая его за собой. Маг тем временем не проявлял враждебности. - Экая невидаль, - сказал он, а после подошёл ближе, - Девочка, - обратился он к принцессе, явно не признав в ней бывшую правительницу, - А тебе помощь не нужна часом?