***
— Папа, пошли быстрее! Там должны быть рыбки! — Изуку усиленно тащил отца за рукав юкаты, показывая куда-то пальцем. — Эй, герой, успокойся! Мы все успеем, пойдем лучше туда, — мужчина подхватил сына на руки и кивнул в другую сторону, где столпилось много народа. — Я слышал, в этом году нас должны посетить несколько довольно известных героев. Ты же хочешь их увидеть? — лукаво спросил старший. — Герои? Да, да! Пошли туда! Только пообещай, что мы потом пойдем за рыбками! — упрямо заявил мальчик, перебираясь на плечи отцу и цепляясь за черные кудрявые волосы. — Каков хитрец! — усмехнулся мужчина. — Давай мизинец, — протянул левую руку, правой поддерживая сына за спину. Мидория смело протянул руку и сплел два пальца. — Хорошо! — А теперь давай быстрее, а то не успеем! — И мужчина резко ускорил шаг. — Пап, пап, смотри, там Старатель! Крутой! Голова в огне?! Ему не больно? А если у него такая причуда? Управлять огнем! Вау! — Ха-ха, — посмеялся с реакции сына мужчина. — Ты прав, у него такая причуда. Очень крутая, да? И эффектная… Не то что у меня, — погрустнел он. Изуку, внимательно слушая отца, отвлекся от созерцания героев и заинтересованно посмотрел на кудряшки в детских руках. Потом наклонился, чтобы отец видел его лицо, и сказал: — Пап, это неправда! Твоя причуда тоже крута! Ты можешь запомнить все-все на свете, а еще ты очень умный! Вот! — воскликнул Мидория. — Ты можешь придумать классный план, который бы никто не придумал, а Старатель или другие герои будут исполнять. Ты будешь мозгом, а они — силой! — довольный своим умозаключением, проговорил мальчишка и улыбнулся, показывая свою улыбку. — И вправду… Спасибо тебе большое, — обрадовался мужчина и погладил сына по голове. — Ты у меня тоже очень умный. А когда в тебе пробудится причуда, то вообще будешь самым сильным и умным. Будешь непобедимым героем, тем, кто сможет спасти каждого, так? — Обязательно! — согласился Изуку. Но потом подергал отца за волосы и спросил: — Пап, пап, а какая у меня будет причуда? Может, у меня будет телекинез, как у мамы? Я смогу управлять предметами только силой мысли! Или я буду очень сильным? Как герои с причудой гигантизма! А вдруг я буду управлять водой или огнем? Или воздухом? А если сразу несколько? Я слышал даже о таком герое, который может стирать причуды других! — тут Мидория вздрогнул. — Ой! А мою тоже сможет стереть? Это нечестно! — затараторил ребенок. — Изуку, успокойся, успокойся. Поверь, не бывает идеальных причуд, все они имеют свои слабости и сильные стороны. Вот подумай, — обратился он к сыну, — сможет ли помочь Старатель при пожаре, м? — Мальчишка застыл и пораженно ответил: — Нет… Больше подойдет герой с водной причудой… — Вот, — согласился мужчина. — А при наводнении вряд ли понадобится герой с водой, да? Все очень специфично, нет причуды на все случаи жизни, поэтому лучше не тешить себя мечтами. Когда ты узнаешь свою причуду, тогда и будешь думать, куда тебе лучше идти — в герои или куда-то еще. Вот мне, например, нечего делать на передовой, согласен? — Да, пап… Но мне осталось ждать около полугода, да? А до школы еще три года! Решено! За это время я полностью освою свою причуду и буду самым крутым в классе! Я уже знаю все иероглифы и их написание благодаря тебе, пап, а также хорошо знаю математику, а это значит, что я буду лучшим во всем! Ведь герой должен быть хорош во всём, да? Чтобы подать всем пример и побеждать злодеев не только грубой силой, но и ин-тел-лек-том, — с трудом проговорил последнее слово ребенок. — Ты прав, — вновь согласился отец Мидории. — А теперь смотри туда, — отец указал пальцем в сторону небольшой сцены. На ней собрались многие герои. — Герои сейчас хотят нам что-то сказать. — Дорогие гости фестиваля! — прозвучало из динамиков по сторонам от сцены. — Сегодня мы, герои, собрались здесь для того, чтобы сказать вам, что, не будем утаивать, злодеев в последнее время стало больше, но вам не о чем беспокоиться, пока есть мы — герои. Когда вы окажетесь в беде, герои обязательно придут, только позовите нас! И даже если вы не сможете позвать, мы все равно придем к вам на помощь! Верьте в нас, и мы все сможем! Вместе мы победим злодеев! — вдохновенно прокричал один герой, стоящий впереди всех. Он обращался к людям, находящимся около небольшой сцены, а герои сзади кивали головами, как бы показывая, что согласны со словами товарища. Толпа взорвалась аплодисментами и радостным свистом, как только герой закончил свою речь, и Изуку тоже увлеченно захлопал ладошками, вдохновенно смотря на фигуры на сцене. — Ну все? Пойдем искать маму? Она сказала, что ей надо зайти в филиал офиса, взять кое-какие бумаги. — А как же рыбки? — разочарованно спросил мальчик. — Вот давай пойдем к маме и возьмем ее с собой? Вдруг она тоже хочет половить рыбок? — Да, давай. С мамой все веселей! — весело сказал мальчик и подпрыгнул на плечах родителя.***
— Она уже ушла? — удивленно спросил отец Мидории у собирающегося и явно очень уставшего человека. — Да, зашла, сказала, что пойдет вас искать, — быстро проговорил охранник, щелкая выключателями света на панели над главным экраном. — Ах да, — вдруг вспомнил охранник, — сказала еще, если встречу вас, чтобы попросил остаться тут, а то разминетесь. Вот ключи, — протянул связку ключей Мидории-старшему, — под ответственность Мидории-сан, поэтому не потеряйте. Входную дверь закрыть на нижний и верхний вот этими ключами, — мужчина быстро указал на два ключика. — Ну все, всего хорошего! — он помахал рукой и быстро скрылся за входной дверью. — Пап, нам придется тут ждать маму? — взволнованно спросил мальчик. — Я не хочу, тут жутко, а еще мне кажется, что должно что-то случиться… — уже испуганно уточнил мальчишка. — Не бойся, Изуку, все хорошо. Я же с тобой, — мужчина присел на корточки и приобнял сына. — Мы подождем маму и пойдем ловить рыбок, ладно? — он погладил сына по голове. — Хорошо, — кивнул ребенок. — А теперь пошли сядем на диван, не стоять же нам? — полушутя предложил отец. Мидория-младший лишь только снова кивнул, сладко зевая. Что же, стоит пояснить, что мама Мидории — Инко, — работает главным менеджером сети продуктовых магазинов, и ее выдернули в ее законный выходной, потому что срочно понадобились бумаги о последних поставках на тот самый склад, где они сейчас находятся. Конечно же, двухэтажное здание с большим и довольно хлипким подвалом сложно было назвать складом, но все нормы были соблюдены, поэтому данная постройка, довольно старая, к слову, вполне законно располагалась на отшибе спального района. В принципе, можно даже было сказать, что сейчас они находились в пустующем районе, потому что все люди были на фестивале, который обещал закончиться ещё не скоро. Первым предвестником несчастий был ярко вспыхнувший щиток выключателей. Мидория-старший вздрогнул, когда свет неожиданно вырубился, но буквально через пару секунд все пришло в норму — мерный гул генераторов вновь появился, оповещая о том, что холодильники вновь заработали, а свет вновь пришел в норму, поэтому он особо не обращал на это внимания. Потом гул почему-то усилился, теперь довольно ощутимо отражаясь по просторному холлу, из-за чего Изуку нервно прижался ближе к отцу. Мужчина обратил на это внимание, но не придал большого значения — никаких сбоев не было еще минут пять. Он списал это на то, что холодильники просто автоматически перешли на более усиленный режим. Но самое страшное оказалось только впереди — отчего-то через пару минут вновь выключился свет, опять включился и выключился, а потом от щитка послышалось тарахтение. Компьютер и несколько экранов то загорались, то вновь выключались, и тут щиток внезапно взорвался снопом искр, ослепляя отца с сыном. Мужчина резко подорвался с дивана. Гул быстро возрос, предвещая что-то нехорошее, пока не стал походить на рев самолета при взлете. Мидория-старший уже подхватил сына на руки и поспешил к выходу из здания, когда послышались звуки, будто кто-то переключал рычаги, и земля под ними затряслась, а здание ощутимо тряхнуло. На стенах резко расползлись трещины и посыпалась краска с потолка. Мужчина устоял на ногах, прижимая сына к груди, но сразу после этого последовал взрыв — здание вновь тряхнуло, но уже гораздо сильнее, последовал грохот, еще парочка взрывов, и старое здание начало стремительно рушиться под воздействием силы, разрушающей фундамент и стены. Мидория-старший уже был у двери и даже открыл, как прозвучал последний, самый сильный взрыв, и здание разом обрушилось — успел только выкинуть ребенка наружу, чувствуя, как под ногами проваливается пол. Задыхаясь в пыли, Изуку, несколько раз перевернувшись по инерции и даже ободрав чуть-чуть лицо, в ужасе наблюдал за тем, как отца под собой хоронят обломки бывшего склада. Всю эту картину освещал дальний и разноцветный салют, грохочущий на все небо. Он словно насмешливо заглушал шум обвалившейся конструкции. Но как только пыль улеглась, а Изуку смог сообразить, что произошло, тут же вскочил, подлетая к обломкам, хоть как-то пытаясь разгрести завал маленькими ручками. — Пап! Пап! — истошно закричал он, припадая к образовавшейся расщелине между обломками. — Ты меня слышишь? Пап! У тебя все хорошо? Слышишь?! Ответь! Пап, пап! Папа! Пожалуйста! — С каждым произнесенным словом дрожь в руках Мидории все увеличивалась, как и ломался голос. Лицо приобрело отчаянное выражение, брови сдвинулись к переносице, а единственный видящий глаз увлажнился. — Папа! Пожалуйста, не бросай меня! Ответь!Когда вы окажетесь в беде, мы обязательно придем, только позовите нас! И даже если вы не сможете позвать, мы все равно придем для того, чтобы спасти вас и помочь! Верьте в нас!
— Точно! Герои! Папа, папочка, слышишь? — с большим нажимом прокричал Изуку. — Я сейчас приду! Я приведу героев, которые тебя спасут! Ты только держись, я быстро! Он резко встал, даже не обращая внимания на то, что вся одежда была в пыли, и то, что ответа так и не прозвучало. Мидория стремглав помчался по улицам, пытаясь сдержать слезы. Ноги подкашивались, он сбивался с ритма, а воздух жег горло, но мальчик не останавливался, торопясь на фестиваль. Кровь бушевала в висках, разливая боль по всей черепной коробке, отдаваясь резью в глаза. Сердце лихорадочно билось о ребра, отвлекая от усталости. Улицы, как назло, были пусты, а окна в домах черны и безлики, Изуку надеялся, что встретит по дороге хоть кого-нибудь, кто может помочь или позвонить куда надо, но надежды разрушились, когда он поворачивал на развилке, никого не найдя. Безнадежность давила, а каждая потраченная секунда била мыслью о том, что она может быть решающей — успеет ли помочь герой или нет. И тут Изуку увидел то, что совсем не ожидал, но чему был безмерно рад — на другой стороне улицы, где-то в четырехстах метрах, ярко горели волосы Старателя. Как же он обрадовался тому, что причуда героя столь заметна! И уже собирался крикнуть, побежать со всех ног, вцепляясь взглядом в притягательный огонь, как над головой прогремел очередной взрыв салюта, а левый глаз пронзила боль. Изуку, не ожидавший подобного, резко упал и закрыл глаз рукой, пытаясь подавить крик. Казалось, в глаз ткнули ножом и садистски, медленно повернули, не доставая из глазницы. Боль была настолько оглушающей, настолько сильной, что через пару секунд Мидория даже забыл, как дышать, безмолвно открывая и закрывая рот, понимая, что грудная клетка не хочет подыматься, а горло сводит спазмами. Руки невыносимо горели, а сердце будто в предсмертной агонии ускорило свой темп до предельного. Из последних сил, глотая крики боли и подавляя дрожь в тонких руках, Мидория приподнялся и прокричал, постепенно переходя в шепот: — Старатель, пожалуйста! Помоги! Папа… Старатель… Герой… Помоги… А потом рухнул, ударяясь носом об шершавый асфальт.***
— Пап, пап, — прокричал мальчик лет четырех, подбегая к отцу. Мужчина недовольно обернулся на сына. — Чего тебе, Шото? — спросил он. — Смотри, смотри! — вдохновенно сказал мальчик, не обращая внимания на грубость отца и сосредоточенно вытягивая перед собой руки. В одной зажегся огонек, а в другой образовался кусочек льда. — У меня теперь есть причуда! Как у тебя и мамы! Мужчина пораженно смотрел на раскрытые ладони сына. Потом лицо переменилось, он растянул губы в предвкушающей улыбке. — Точно… Тебе же сегодня четыре года. Где-то вдали прозвучал еле слышный голос, но Старатель не обратил на это внимания, полностью сосредоточившись на сыне.***
Инко нервно сжимала руку сына, глядя на то, как гроб, где покоился ее умерший муж, медленно засыпали землей. Как назло, день выдался до отвратительного солнечный и даже теплый, несмотря на время года. Из ее правого глаза тихо и безмолвно текли слезы, а левый навсегда потерял свой цвет, побелел и скрыл за этой белизной зрачок, окруженный красивой радужкой. Грудь сдавливало от сдерживания рыданий, а в голове до сих пор не укладывалось, что она осталась с сыном совершенно одна. Изуку же, прикрыв оба глаза, не мог проронить ни слезинки, лишь в ответ сжимая ладонь матери, повторяя в голове лишь одну фразу:Гореть тебе в аду, мой соулмейт, как и всем вам, герои.