Крыло помощи

Когда Кроули окончательно заснул, Азирафель тихонько поднялся с кровати. Хотя за последние годы они с демоном стали намного ближе, чем за все прошедшие тысячелетия на Земле, ангелу по-прежнему было немного неловко находиться так близко. Он даже не стал превращать свой сюртук на время сна в простую ночную рубаху — это означало бы, что он чувствует себя в квартире Кроули как дома, а это было не так. Пока что. Азирафель пока не привык к внезапно обрушившейся на них свободе. Когда столько эпох отчитываешься перед Небесами, волей-неволей начинаешь думать, что все идет как надо и что по-другому быть не может. Он немного постоял в изголовье кровати Кроули, укоряя себя за несвоевременные эмоции, и смотрел, не отрываясь, как тот раскинулся на постели в совершенно неудобной для человека позе. Во сне Кроули крутился и поеживался — быть может, ему виделось что-то дурное? На всякий случай ангел прикоснулся к его лбу кончиками пальцев и провел ими по холодной коже демона, стирая все возможные страхи и волнения. Кроули действительно немного расслабился, и Азирафель позволил себе улыбнуться. У него не было при себе книг, а возиться с техникой и включать телевизор или компьютер в чужой квартире ангел посчитал неуместным. Так что он отправился в другую комнату, чтобы не мешать сну Кроули. И до утра просидел, тихонько беседуя с растениями демона, гладя матовые лепестки и тихонько доверяя им свои сомнения. Цветы, кажется, были сильно удивлены: хозяин Кроули был для них суровым божеством, приносившим не только воду и свет, но и ругань вперемешку с ужасом. А этот, другой бог, был добр и ласков, он нежно гладил их и говорил похвалы. К утру половина растений уже зацвела, наполнив квартиру сладковатым ароматом. Другая половина не цвела только потому, что их вид этого не предполагал. Кроули проснулся именно от запаха — и еще потому, что на весь дом разносился сильный аромат крепкого кофе. Азирафель обнаружился на кухне — он сбросил сюртук и жилетку и закатал рукава рубашки. Кроме того, на нем был легкомысленный фартук с утятами, который Кроули как-то в порыве веселья приобрел в одном магазинчике в Сохо и с тех пор ни разу не надевал. На ангеле фартук смотрелся странно, но отчего-то уместно. Кроули удивленно уставился на это зрелище. — С добрым утром, — Азирафель заметил его и разулыбался как никогда широко. — Я подумал, что после вчерашних возлияний ты точно захочешь кофе. — Завтрак не готовил? — буркнул Кроули, устраиваясь за косым угловатым столиком. Когда-то при переезде он подумал, что именно такого чудовищного выкидыша дизайнерской мысли ему не хватает для кухни. С тех пор его колени и спина не раз успели укорить его за этот порыв. — Нет, конечно, — ангел поставил перед ним чашку с ручкой в форме черной змеи и устроился напротив, стянув, наконец, странный фартук. О да, он знал, что по утрам Кроули почти никогда не завтракает. И что ест демон вообще не так часто, скорее потому, что какое-то блюдо вдруг вызовет у него интерес, чем от голода. Змеи вообще питаются редко, подолгу переваривая кушанья. От вчерашнего похмелья остался только неприятный привкус во рту, и Кроули тут же сделал глоток кофе, чтобы этот вкус исчез. — Успел набаловать мои цветы, — это был не вопрос, а утверждение. — Не миндальничай с ними, они от этого наглеют и покрываются пятнами. — Больше не буду, — покаялся ангел. — Прости, дорогой. Кстати, один из твоих особенно преданных цветов попытался меня то ли обнять, то ли придушить чем-то вроде лианы. — А, это ядовитый плющ, — кивнул Кроули. — Забавно, он как-то приуныл в последнее время, я уж думал, скоро придется его выбросить на помойку, но ты его оживил. Значит, кое на что ангелы все-таки пригодны. Он лукаво глянул на Азирафеля, и тот усмехнулся, нисколько не обижаясь. Оба знали, как на самом деле ценят друг друга. — Только не расточай свою ангельскую притягательность на все растения, — предупредил Кроули. — Иначе мне придется их отдать тебе, и в недрах твоих пыльных лабиринтов они благополучно загнутся от недостатка полива и света. — Скажешь тоже, притягательность, — засмеялся Азирафель, быстро поднимаясь, чтобы скрыть смущение, и направившись к раковине с чашкой наперевес. — Ничего такого я и не умею на самом деле. Кроули понял, что пришел его час. Он просто не мог удержаться и хоть как-то должен был выразить то, что терзало его уже не первое столетие. В конце концов, не все ему одному сомневаться! — Да я точно знаю, — выпалил он ядовито. — Вы, ангелы, все до одного умеете притягивать и завораживать, внушать восторженную дурацкую любовь к себе. Это же очевидно! Это то же самое, как демоны умеют внушать негативные эмоции. Например, при желании и по заданию я могу заставить любого пасть во грех, наполнить его жаждой и отчаянной похотью. Вожделение, зависть, порочность — специальность демона. А вы, ангелы, столь же легко привораживаете любовью и нежными чувствами. Азирафель повернулся к нему — уже не смущенный, а слегка сердитый. — Никогда в жизни, — у него даже горло перехватило от такого предположения, — никогда я никого не заставлял любить кого-то, а тем более себя! Теплые чувства, вдохновение, дружба — да, это отчасти может быть, я вдохновлял писателей и музыкантов на некоторые лучшие произведения. Но заставить полюбить? Это же просто невозможно, Кроули! Любовь — дар Божий, она рождается в сердце каждого совершенно самостоятельно. — Ну конечно, — устало кивнул демон. — К твоему сведению, Азирафель, я своими глазами видел демона, павшего жертвой одного ангела. Какого черта, в конце концов? Они были рядом, на них больше никто не давил, и его не бросят в святую воду, если он попробует… ну, попытается сказать ангелу, что давно понял все о собственных чувствах. Теперь можно, разве нет? Проверить, как ангел отнесется к самой возможности того, что некий демон мог бы лю… э-э, быть сильно привязанным к некоему ангелу, и если реакция окажется положительной, Кроули поведет себя как опытный химик — станет готовить новый эксперимент. Отчего-то было страшно, настолько, что он даже не мог найти в себе силы на обычную нагловатую усмешку. — Я говорил с тем парнем много раз, — стараясь не вдаваться в подробности, сказал он. — И все очень даже очевидно, к твоему сведению. Он рассказывал, что как-то раз посмотрел в глаза одному из вас и с тех пор ежедневно чувствует это. Как будто внутри поселился пожар, который в какие-то моменты согревает и дарует ласковое тепло, а иногда — опаляет изнутри. Когда каждый миг рядом с тем ангелом — уже награда, что высший слуга Божий не прогоняет черного демона, что порой говорит что-то хорошее. Когда хочешь сесть у его ног и обнимать колени, зная, что это дозволено, что никто не прогонит, что ты достоин. И видеть на лице того ангела улыбку, обращенную не к тебе — острая, невыносимая мука. Когда все отдал бы, даже бессмертие, чтобы только тот ангел был счастлив и всем доволен. Вот что говорил мне тот парень. И после этого ты станешь утверждать, что вы не умеете привораживать? Тот бедняга мается уже несколько столетий, между прочим. А мне даже нечего было ему посоветовать. Азирафель медленно выпустил из рук чашку. Та полетела на пол, но, к счастью, не разбилась, поскольку Кроули с его змеиными рефлексами успел ее подхватить. — Боже мой, — протянул ангел, стискивая руки. На его глазах были слезы. — Кроули, кто этот бедный демон? Такие страдания не должны доставаться на долю живого существа, даже если он очень сильно грешил! Тут нужно что-то сделать! Если бы ты сказал мне, кто это, я мог бы намекнуть тому ангелу о его чувствах и помочь хоть чем-то… — Ничем ты тут не поможешь, — пожалуй, излишне резко отрезал Кроули, злясь на себя. Дурак, зачем только он придумал эту байку? Теперь ангел не успокоится, будет сушить мозги и себе, и ему, пока не докопается, как он думает, до правды. И так ведь понятно, что возможность отношений с идейным врагом он даже не рассматривал, пусть даже за столько лет они и стали больше друзьями, чем противниками. — Забудь, ладно? Это не твоя проблема. И не моя, это уж точно. Но он слишком хорошо знал Азирафеля и был уверен, что тот не забудет. Домой ангел собирался в молчании, весь погруженный в новую для него идею. Кроули натолкнул его своим рассказом на важную мысль. Он сам, быть может, далеко не образец того, каким должен быть ангел, но ведь он столько лет общался с Кроули, и ничего! Они и в рестораны ходили, и в кино, и в театры, и целыми днями сидели в компании друг друга, но Азирафель не заметил, чтобы его крылья чернели, хотя иногда в буквальном смысле раздавал искушения и грешки вместо демона, когда тот был занят! Значит, нет ничего дурного в том, чтобы демон и ангел общались и дружили. И даже в любви, наверное, нет греха, если только она такая сильная, как та, которую описал Кроули. Интересно, кто этот бедный демон? Наверное, ужасно вот так провести сотни лет, видя объект своей привязанности и не говоря об этом. Он даже не помнил толком, как попрощался с Кроули, пообещав, что обязательно позвонит, как только разгребет тот бедлам, что творится в его возвращенном магазинчике. Вдруг Азирафель понял, что у него появилось множество новых забот — и сделал себе пометку в уме непременно допытаться у Кроули, какой демон так страдает от безответных чувств. Потому что, ну, мало ли, вдруг тот ангел тоже… Или, по крайней мере, не против дружбы. Ведь он сам так сильно привязан к Кроули! Значит, это возможно. И уж точно никого ангелы не привораживают, придумает тоже… В таком вот сумбуре текли его мысли, пока он покидал квартиру демона и, наскоро отказавшись от предложения подбросить его до дома, ловил такси. Водитель быстро домчал его до Сохо, остановил как раз у дверей книжного — новехонького, с блестящей вывеской. Внутри ждали книги, которые вернулись из небытия. Их следовало протереть, перебрать, осмотреть, занести в каталог те, которые наверняка добавил Адам, погладить корешки и бережно вернуть все на нужные полки. А самое ценное и интересное, как обычно, спрятать в подсобке, подальше от любопытных глаз смертных. Свою личную коллекцию Азирафель никому и никогда не продавал. У дверей магазина кто-то стоял, повернувшись к витрине, и, кажется, высматривал продавца. Ангел досадливо вздохнул — ну вот, опять начинается. Неужто ему нельзя провести день наедине со своими книгами и сделать учет? — Простите, мы пока закрыты, — как можно более мягко начал он. — Вы можете зайти завтра, тогда я мог бы… О. Тот, кого он принял за назойливого клиента, повернулся и оказался Гавриилом. Азирафель не сразу его узнал, поскольку архангел кутался в длинное пальто с высоким воротом и только при виде бывшего подчиненного стянул с лица плотный кашемировый шарф. — Прохладно тут, — заметил он вместо приветствия. — Разрешишь войти? Велико было искушение послать бывшего босса подальше, тем более что по всем законам Азирафель имел право это сделать. Но он оставался ангелом — и не без усилий искушение преодолел. — Входи, — сухо пригласил он. — Но у меня, признаться, очень мало времени. — Ждешь гостя? — Гавриил усмехнулся краешком губ. Разумеется, он делал вид, что ничего не произошло! Что он не пытался спалить Азирафеля адским огнем (и то, что в теле ангела в тот момент был Кроули, ничего не меняло, попытка казни оставалась таковой). Что он не желал его смерти и не обвинял его в предательстве. Что другие ангелы не обращались с Азирафелем крайне грубо и неуважительно. Все как всегда. — Если бы и так, боюсь, это больше не в компетенции Небес, — как можно вежливее ответил Азирафель. Верх его возмущения выразился в том, что не подвинул гостю стул, не провел к диванчику и не предложил ни кофе, ни чай. Гавриил бы все равно отказался, конечно, но Азирафель надеялся, что тот хоть раз в жизни поймет намек и уйдет сам. Увы. Глава архангелов никогда не понимал намеков — да и сказанное прямым текстом воспринимал только через призму своего мнения. — Я к тебе с благим известием, — заявил он, стягивая шарф и ослепительно улыбаясь. Азирафель поймал себя на гадкой, достойной худшего из демонов мысли: что будет, если архангел лишится парочки зубов? Наверняка вставит золотые, как Сандальфон… — Надеюсь, изложение этого известия займет мало времени, — прямо заметил херувим, показательно повернувшись и снимая с полок первую партию книг. — Меня, видишь ли, ждут низменные земные дела, на которые у меня теперь полно времени. И, боюсь, если ты ищешь очередного агента для поручений, тебе придется поискать в другом месте. Гавриил на миг нахмурился — но даже высказанное прямо предложение уйти его не смутило. Он только прокашлялся и сообщил максимально торжественным тоном: — Мы решили, что ты достоин не только прощения, но и в некоторой степени восхищения, Страж Восточных врат. — Ух ты, — отозвался Азирафель, поскольку надо было что-то сказать. — И ты даже не привел с собой карательный отряд, который еще раз попытается меня уничтожить? — О, только не после того, что ты вытворял в том… в том костре, — теперь Гавриил в кои-то веки выглядел немного смущенно. — Не волнуйся, тебе ничего не угрожает. До ангела кое-что дошло. Он медленно и очень бережно положил книги и развернулся, широко улыбнувшись. Ему стало весело. — Ты сам боишься, — ласково сказал он, подражая улыбке Кроули — это всегда действовало. И теперь незачем было притворяться покорным идиотом. — Ты напуган до такой степени тем, что я вытворял, что у тебя крылья трясутся. И все же ты не взял сюда ни одного другого ангела, потому что если я вдруг стану подобием демона и начну жечь кого-то адским огнем, то пусть лучше это постигнет тебя одного, потому что один ангел — не такая уж потеря для Божьего воинства, даже если он высокопоставленный. Я угадал? Вижу, что угадал, не трудись отвечать. Что ж, по крайней мере, ты всегда пытался заботиться о своих подчиненных, брат мой. Только ради этого я тебя выслушаю. Он присел на край мягкого диванчика и закинул ногу на ногу. Господи, каким наслаждением после стольких лет унижений и вранья было говорить правду и видеть, как мнется этот самовлюбленный напыщенный архангел! Гавриил посмотрел на него недовольно, но, видимо, ничего не мог возразить. И уже гораздо менее вежливо проговорил: — Мы посовещались немного и многое поняли, Азирафель. — Что ж, на это ушло много времени, но результат, надеюсь, того стоил, — ангел сцепил руки в замок на животе. Он как никогда понимал Кроули — проявить капельку вредности невероятно приятно порой! — Ты был прав, когда уделял столько внимания Земле, — хмуро продолжил Гавриил. — А мы ошибались. Когда один ангел оказывается мудрее всей Канцелярии, это… очень плохой показатель. Мы обсудили это и пришли к выводу, что пора сменить курс, по которому мы движемся. Все эти войны, Апокалипсис и битва между Раем и Адом были одной большой ошибкой, на которую мы угробили непозволительно много времени. — Прекрасно, — с чувством кивнул Азирафель. Здравые мысли в устах Гавриила звучали необычно и прекрасно. — И при чем тут я, прости? Или ты жить не мог, не поделившись своей прекрасной идеей с отверженным отступником? — Мы посылаем на Землю несколько ангелов, — признался Гавриил довольно резко. — Сперва из высших чинов, чтобы они получше узнали смертных и их жизнь. Кажется, люди, эм, вовсе не так наивны и глупы, как нам думалось, раз ты, живя среди них, сумел перехитрить все Небеса. — Вас ждет много открытий, — уверил Азирафель и поднялся, оправляя складки жилетки. — Что ж, если это все, то я желаю вам успеха в этом деле. Возможно, от вас даже не станут шарахаться. Только не применяйте чудеса направо-налево, это неэтично и демаскирует всю нашу… гм, вашу контору. — Это не все, — архангел помялся секунду-другую, а потом с тяжким вздохом признался: — Мы ошибались и виноваты перед тобой. Быть может, если в тебе осталось еще что-то от того доброго ангела, которого я знал когда-то, ты простишь нашу ошибку. Мы хотели попросить тебя, чтобы ты присмотрел за нашими агентами. Не обязательно постоянно быть рядом, они справятся и сами, но… нам нужно немного советов, как общаться с людьми. И тогда ты мог бы рассказать моим ангелам и архангелам, как живут люди, как вести себя в этом мире и как помочь погрязшим в горе душам обрести мир и покой. — Решили вернуться к тому, чем и должны заниматься ангелы? — Азирафель вдруг неудержимо заулыбался — так счастливо, что лицу больно стало. — Ох, думаю, вас определенно вразумили Сверху, я прав? Он правда был ангелом, и одна из его слабостей была в том, что Азирафель не умел долго злиться, что бы ни случилось. Вот и теперь он шагнул вперед и позволил себе хлопнуть Гавриила по плечу. Тот слегка дернулся и покосился на свой рукав, как будто не мог поверить, что тот не дымится. — Я помогу вам, — кивнул Азирафель. — Но при условии, что все, кого ты ко мне пришлешь, будут слушаться беспрекословно и учиться очень прилежно. Что бы я ни сделал темой занятия. И вы восстановите меня в прежней должности в Канцелярии, с тем же окладом и доплатой за тренерство. И ни один из вас никогда не попытается как-то на меня влиять, отзывать с Земли, причинять вред мне, моему имуществу или демону Кроули, с которым я тесно сотрудничаю. — Согласен, — торопливо кивнул Гавриил, который, кажется, готов был и на большие уступки, лишь бы отступник, ставший их счастливым билетом, согласился сотрудничать снова. И только после этого Азирафель немного чопорно пожал ему руку, заключая еще одно Соглашение в своей жизни.