Крыло помощи

Как-то в девяностых, когда такие фильмы были чрезвычайно популярны, Кроули умудрился просмотреть одну комедию о первобытных людях, невероятным чудом оказавшихся в современном мире. Комедия была чудовищно французской, предельно глупой и местами попросту нелепой, так что пересматривать ее он стал бы разве что за неимением любых других дел и фильмов. Но вот образы двух придурковатых неандертальцев, воюющих с унитазами и кидавшихся с дубинками на машины, ему запомнились. И теперь, глядя на собравшихся в его квартире демонов, Кроули вспоминал именно их. Не то чтобы демоны все поголовно были так безнадежны. Скорее, дело было в том, что они отличались самомнением на уровне ангельского, но при этом были примерно так же глупы. И учились чему-то новому с огромным трудом. Например, когда Кроули сделал побольше кофе и посчитал возможным приступить к учебе, оказалось, что один из бесенят, никогда не поднимавшийся на поверхность, уже откопал в его залежах журналы мод и теперь увлеченно щебечет со своими сородичами, обсуждая смертных красоток. Кроули, который журналы просматривал исключительно ради фасонов купальников и смешных карикатур, чтиво отобрал и строгим тоном велел сосредоточиться. Лекция о жизни среди смертных могла бы стать очень поучительной и познавательной, но, к сожалению, в самом начале наставника прервал характерный звук спускаемой воды. Когда он, обреченно вздыхая, наведался в туалет, там обнаружился один из демонов в облике довольно пожилого мужчины. Беднягу привел в полное замешательство механизм слива, и он осторожно тыкал пальцем в кнопку, зачарованно наблюдая, как льется вода. — И чего только не придумали эти людишки! — бормотал он. Кроули пришлось потратить пару минут, чтобы оторвать старика от его занятия и пояснить, что листья лопуха неактуальны уже несколько веков. — Вот что, — решил он, вернувшись с ним к остальным и тактично не обратив внимания на очередную пропажу журналов. — Я не сторонник теории, все надо познавать на практике. Собирайтесь. Ваш первый урок пройдет в торговом центре. — На улице, господин? На каком-то базаре? — пискнул особо смелый демоненок. Кроули широко ему улыбнулся. — Почти угадал. Если уж шокировать смертных присутствием среди них демонов, надо делать это стильно. К вечеру все, кто удостоился чести учиться людской жизни, были в полном восторге. На их счету оказались: несколько шокированных охранников, которые в полной мере оценили количество показанных им клыков и когтей; разоренный киоск с мороженым (благо, демонам не грозила простуда от количества поглощенного ледяного лакомства); напрочь утомленные их капризами продавцы и, конечно, новые костюмы, в которых демоны смотрелись почти нелепо. Но этого Кроули им, разумеется, говорить не стал. Ему почти не понадобилось руководить — надо было только привести свою подопечную компанию по нужному адресу и, фигурально выражаясь, отпустить поводок. Дальше можно было смотреть и наслаждаться. Кроули никогда не был таким уж добреньким. Если можно было обеспечить кому-то полноценные неприятности, при этом не опускаясь до убийств и пыток, он это делал. И у него выдался на редкость веселый денек, пока он наблюдал, как демоны осваивают новое для себя занятие. Он даже приметил одного особо способного парнишку, который сразу оценил прелесть моды и потребовал в салоне фигурную стрижку. Демоненок далеко пойдет — конечно, когда научится не называть парикмахера «брадобреем» и привыкнет платить за оказанные услуги. Объяснить демонам суть торгово-денежных отношений — та еще морока. Вечером его подопечные возвращались в ад, переполненные новыми впечатлениями и чрезвычайно гордые собой. Кроули, зная натуру своих собратьев, готов был поспорить, что теперь они очень высоко задерут носы. Как же, никто из тех, кто не брал уроки у господина Кроули, и слыхом не слыхивал о таком занятии, как шопинг! А они теперь были уже учеными, совсем как люди, и так много знали! Кроули не стал их разочаровывать, просто сдал с рук на руки Дагон, преувеличенно вежливо улыбаясь и уже предвкушая, что расскажут начальству жертвы его педагогических способностей. Стоит ли говорить, что темные коридоры Ада, полные стонов грешников и капели от протекающих труб, теперь наполнились веселыми голосами и пересказанными впечатлениями? Демоны пониже рангом страшно завидовали и страдали от того, что жребий отправляться на Землю выпал не им. Демоны постарше ворчали, что эти низкоранговые сотрудники от рук отбились (и втайне тоже завидовали). Дагон явилась в кабинет Вельзевул, совершенно ошарашенная и слегка заторможенная. — Так плохо? — полюбопытствовала начальница, едва за ней закрылась дверь. Дагон плюхнулась в шипастое кресло, услужливо убравшее от ее тела лишние острия, и простонала: — Он псих! — Ну, это и без того было известно, — кивнула Вельзевул. — Вспомнить только, что он проделал на собственной казни… Ты поконкретнее, пожалуйста. Кроули непригоден для обучения? Он учил наших сотрудников чему-то хорошему и благому? — Да нет, исключительно дурному и гадкому, — вздохнула Дагон, неуютно поерзав. — Но как! Смертные все поголовно безумны, говорю тебе! В их городах нет и подобия порядка, все куда-то спешат, все заняты документами и отчетами. Сегодня мы были в месте под названием «торговый центр» — я столько смертных не видела даже во время Потопа, когда они толпами тонули! Вельзевул слушала напарницу и ловила себя на том, что у нее вытягивается лицо от изумления. Мир людей был бешеным, суетливым, слишком быстрым для привыкших к неторопливости демонов. Они строили чудовищное количество самобеглых повозок-машин, зависели от крохотных машинок, которые указывали им, как жить, и одевались в безумное тряпье, которое ни один приличный демон в жизни не нацепит. — Это другая Вселенная, — убито заключила Дагон. — Нам никогда не стать такими, как они. Только такие психи, как Кроули, могут быть там своими. — Ребятам наверху понравилось? — уточнила Вельзевул, что-то обдумав про себя. Дагон кивнула. — Даже слишком, на мой взгляд. — Тогда пусть продолжают, — велела Князь Ада. — По крайней мере, перестанут мотаться под ногами на некоторое время. Да и Кроули займем делом. *** Кроули ехал в Сохо, пребывая в отличном настроении. Он повеселился, наблюдая за ошарашенными сородичами, составил парочку планов относительно походов на концерты рок-групп и в кино, теперь можно было навестить ангела и проверить, как там он справляется. Может, чем-то помочь, если Азирафеля очень уж сильно достали его сородичи. Кроули знал остальных ангелов и прекрасно представлял, какими занудливыми педантами они были. Впрочем, Азирафель, который по части занудства мог дать фору многим белокрылым, наверняка справится. Организует клуб любителей философии, например, и станет там председателем. Будет сидеть в кругу ангелов и читать им сентенции Сенеки и Платона… Подъезжая к улочке, на которой располагался магазинчик Азирафеля, Кроули уловил краем уха звуки музыки. Очень, очень громкой музыки. Бентли смущенно моргнула фарами и выключила Queen сама по себе, видимо, тоже оскорбившись музыкальным вкусом неведомого бунтаря. Громкая, пульсирующая попсовая мелодия лилась на всю улицу — и исходила она из колонок хлипкого вроде бы магнитофона, выставленного на столике около книжного магазина. Кроули притормозил, выбрался из Бентли и замер, ловя падающую челюсть. Вокруг книжного мистера Фелла собралось просто неприличное количество ангелов — такая концентрация святости в последний раз наблюдалась разве что при Творении. И все они поголовно дергались на манер деревянных марионеток. Сперва Кроули показалось, что у небесного воинства припадок. И только спустя пару секунд он понял, что это они так танцуют — если эти странные телодвижения можно было именовать танцами. Зачинщик всего безобразия обнаружился рядом. Азирафель благодушно улыбался, легко двигаясь среди своих собратьев, и вежливо советовал: — Руки чуть выше… Отлично, вот так и продолжайте! Главное, чтобы все это было в удовольствие, понимаете? Ангелы понимали. Судя по их неуверенным смешкам и скованным движениям, они начинали понимать не только то, что люди — существа очень странные, раз делают подобное, но и то, что их наставник — вконец отуземившийся псих. На Кроули никто не обратил особого внимания — сочли его, наверное, еще одной жертвой обучения. Демон пробился через толпу ангелов, стараясь не задевать никого плечами, и оказался перед дверями книжного. Там предсказуемо висела табличка «Закрыто», но и без того было ясно, что посетителям тут нечего делать в ближайшую вечность. Под вопли магнитофона (и откуда только Азирафель достал такую мощную систему?) Кроули протолкался ко входу в магазин и уже во второй раз лишился дара речи. В самом магазинчике было темновато, свет не горел. У дверей, чуть в стороне от ангелов, увлеченно танцевали Азирафель и Хастур. Герцог Ада настолько увлекся, что не обратил внимания даже на приближение своего недруга. — Stronger than yesterday! — заливался магнитофон — и, к полному восторгу Кроули, Хастур ему подпевал. Правда, его голос был далеко не столь мелодичен, как у певицы, зато он неплохо отпугивал излишне близко подошедших ангелов. — Now it’s nothing but my way…* При виде друга Азирафель просиял. — Присоединяйся, дорогой! — прокричал он, силясь переорать музыку. — Нам здесь так весело! — Это я вижу, — с ухмылкой согласился Кроули, выразительно кивнув на увлекшегося герцога Ада. — Как ты умудрился заставить этого зануду танцевать? — О, как оказалось, Хастур очень любит популярные песни, — охотно поделился Азирафель. — Пойдем в дом, я расскажу. Тут слишком шумно… Началась следующая песня, и Азирафель жестом пригласил присутствующих продолжать веселье, после чего они с Кроули удалились в благословенную полутьму магазинчика. Ангел включил настольную лампу и устало рухнул на стул, блаженно улыбаясь. — У меня получается, — искрящимся от радости голосом сообщил он. — Кроули, у меня действительно все получается! — Я вижу, — улыбнулся демон. Невозможно было не разделить радость тайного возлюбленного, глядя на его открытую лучистую улыбку и сверкающие глаза. — И как ты пришел к мысли ошарашить ангелов и перепугать смертных? — О, никто не напуган на самом деле, — Азирафель сложил руки на животе и довольно вздохнул. — Нет, ну ты видел, как они довольны, дорогой мой? А ведь я, признаться, сомневался, что все получится… Как оказалось, сперва к Азирафелю пришло около десятка ангелов — в их числе были крайне недовольные происходящим Сандальфон и Михаил. — И вот тут, увидев их, я и подумал: «Какого черта?» — смущенно признался Азирафель. — Прямо так и подумал? — вскинул брови Кроули, на его лице появилось выражение крайнего восхищения. Азирафель покраснел. — Так и подумал, — твердо подтвердил он. — И решил, что обязан немного… показать им, что они были неправы, когда дурно обращались с нами обоими. И не стал прятать Хастура, хотя он очень старался слиться с интерьером, бедняга. Кроули тихо зашипел от восторга. Он бы дорого дал за то, чтобы оказаться в магазинчике при этих событиях! Ему даже не нужно было слышать подробный рассказ, чтобы увидеть брезгливое выражение лица ангелов при виде Падшего рядом со своим отступником-собратом. И мысленно он прекрасно видел, как Хастур ненароком старается отступить за спину Азирафеля и стать поменьше. — В общем, я предложил начать с легкого перекуса, заказал кое-что в соседнем кафе, — продолжил Азирафель, — и сперва мои подопечные отказывались от еды. Предсказуемо, их ведь прежде разве что Гавриил чему-то учил. Но раз уж они согласились подчиняться, что бы я ни велел, пришлось им — как там Гавриил говорил? — осквернить храмы своих тел. — Я так понимаю, в итоге именно Сандальфон и Михаил осквернялись старательнее прочих, — фыркнул Кроули. — Ты им хоть объяснил назначение салфеток? — О, видел бы ты, как они уплетали бургеры, когда распробовали вкус! — хихикнул ангел, глаза его блестели совершенно недостойной хитростью. — Я фаст-фуд ем редко, ты знаешь, но смотреть, как мои бедные братья впервые в жизни позволяют своим телам хоть какую-то поблажку, было очень весело. То есть, я хотел сказать, я был рад за них. «Ну конечно, моя мстительная прелесть», — подумал Кроули, испытывая к своему ангелу удвоенную нежность. Кажется, за проведенные вместе годы он окончательно испортил Азирафеля — но это было и к лучшему. — После еды мы немного посмотрели кино, — признался ангел, — и теперь я знаю, что ангелам нельзя показывать «Титаник», если не хочешь второго всемирного потопа. — Что, они рыдали? — захохотал Кроули. — Ох, надо было собирать их слезы, такой навар потом получили бы… А что Хастур, он тоже платочек для слез просил? — О, он не плакал, — улыбнулся Азирафель. — Правда, сделался весьма задумчив и что-то долго соображал. Я уверен, что ему понравился фильм, дорогой. Думаю, за несколько занятий мы научим их хоть чему-то, чтобы не было так стыдно, когда кто-то вроде моего начальника во всеуслышанье просит продать ему порнографию. Они снова засмеялись — теперь уже вместе. Кроули вдруг подумал, что Азирафель — единственный ангел, с которым он может говорить на равных. Быть может, со временем в их рядах прибавится хотя бы парочка нормальных собеседников, но пока что они могли обсудить что-то более сложное, чем бургер, только в собственной компании. И от этого становилось тепло на душе, ведь Азирафелю тоже не с кем поговорить об опере или новой книге, только с ним. Как будто их собственная маленькая тайна, которая недоступна ни одному демону и ангелу, как бы те ни старались. Они еще поговорили, периодически тихо хихикая над собственными сородичами. Правда, в конце концов добросердечный ангел все-таки признал: — Ну, они небезнадежны. Вон сколько пожелало узнать обычаи смертных — и с твоей, и с моей стороны. Я уверен, что Михаил, если расслабится и перестанет думать только о работе, станет неплохой собеседницей. Да и герцог Хастур быстро запоминает то, что я ему говорю. Ты не хочешь, кстати… — Нет, прости, — извинился Кроули, виновато глянув на него. — Я точно не удержусь и попытаюсь его прикончить, а это сейчас ни к чему. Если тебе не трудно, пригляди за этим ублюдком еще немного, ладно? Своди его на концерт, что ли. Азирафель на самом деле был не против. Это вполне отвечало его планам. Сегодня он специально связался с Гавриилом и попросил прислать побольше ангелов под видом трудового энтузиазма. На самом деле увлеченный своей идеей Азирафель внимательно приглядывался, по отношению к какому ангелу Хастур особо сильно занервничает. Правда, в итоге его наблюдений оказалось, что герцог нервничает в присутствии всех без исключения ангелов, так что установить, в кого он влюблен, так и не вышло. Прямо спрашивать Азирафель не решался, это было бы верхом невежливости и претило его натуре. Так что, немного отдохнув в беседе с Кроули, он вернулся к своим подопечным, намеренный выяснить истину любым приемлемым путем. Ангелы разлетелись только за полночь, очарованные суетой Лондона, слегка оглушенные музыкой и поразившие уши лондонцев слаженным хором. Привыкшие к музыке сфер и гимнам, ангелы легко выводили «Toxic» — получше самой Бритни. Такого флешмоба улицы английской столицы прежде точно не видели. Оставшись один, Азирафель устроился в задней комнатке магазинчика, включил, наконец, пластинку с долгожданной мирной классикой и расслабился. В следующий раз надо было затеять что-то менее шумное. Ему, конечно, понравилось, как несведующие ангелы учатся слушать свои желания и танцевать, но, честно говоря, их танцами был бы оскорблен даже самый лояльный глаз. Под нежные звуки «Адажио» Азирафель прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. И вот так, не открывая глаз, произнес: — Прошу тебя, хватит прятаться, это немного пугает и крайне вредит пищеварению. Хастур, который действительно стоял чуть в стороне и не торопился уходить обратно в Ад, досадливо поморщился. Ангел видел его насквозь. В его странном взоре герцогу виделась угроза — но вместе с тем Азирафель еще не сделал ничего плохого по отношению к нему, наоборот, относился вежливо и внимательно. И эта его сила, скрытая под маской добродетели… В отличие от Кроули, который за столько лет, кажется, так и не воспользовался мощью ангела в своих интересах, Хастур прекрасно осознавал возможную выгоду. Подумать только, свой собственный ангел, да притом не рядовой, а херувим, и этот глупец Кроули ни разу не попросил его об уничтожении своих врагов! Но уж он-то, титулованный герцог Ада и один из самых крутых демонов, своего не упустит. Хастур притворялся вежливым и говорил очень спокойно, чтобы завоевать доверие херувима. Он попросил побыть с ним наедине еще немного — послушать музыку и тихонько побеседовать о том о сем. Азирафель, если и был немного удивлен, не отказался и жестом пригласил сесть рядом с собой. В процессе негромкого разговора Хастур забросил пробную удочку, слегка приобняв ангела за плечо. И тот, смутившись, не решился сбросить его руку. Это был успех — для начала, по крайней мере. Если на его стороне будет настоящий ангел, да еще такой необычный, для Хастура откроются большие возможности. А Азирафель, до крайности смущенный открытым взглядом своего собеседника, не знал, куда деваться от его улыбочек и заискивающих манер. Он помнил, каким жестоким был Хастур на суде, когда чуть не казнили Кроули, и мысленно корил себя за естественное недоверие. Может, если проявлять доброту и внимание, то даже такой демон, как Хастур, станет чуть мягче? Но он вроде и так… И только к утру, когда на стареньких часах было уже пять, за окном занялся рассвет, а они прикончили еще одну бутылку виски, Азирафель понял, что происходит. Они сидели почти так же, как с Кроули — беседовали и пили, и Хастур не старался его убить или навредить хоть как-то. И смотрел странным взглядом — оценивающе и голодно, как на добычу. «Бог ты мой! — ужаснулся Азирафель, который спьяну соображал менее быстро, чем всегда. — А что, если я и есть тот ангел, которого он так любит?!»