***
С большой осторожностью, но не меньшим запалом делятся они друг с другом известной им информацией о магии. Для Джессики, как и Александра, - это первый опыт столь полного раскрытия своих секретов кому-то постороннему. Что-то каждый из них уже знает как прописную истину, но слышать подтверждение из уст другого всё равно приятно; а что-то оказывается откровением для обоих. Они паркуются возле поместья Таркинов, где уже, как впрочем и всегда по выходным, в самом разгаре разбуйная вечеринка. Хозяин мероприятия, больше похожий своей болезненной худобой на обозленного, но умасленного наркомана, чем заурядного выходца из баснословно богатой семьи, легко выскользнув из джакузи, встречает их. - Уилхафф, это - Джесс, моя девушка. - Одобряю, - Таркин смеяет ее таким оценивающим и липким взглядом, что у девушки невольно выступает холодный пот неуютности на спине. Алекс заканчивает с расшаркиваниями во имя хорошего впечатления и аккуратно обходными путями подводит хозяина вечеринки к разговору об Энакине. И нарывается на сбивающую с ног волну негатива. Оказывается, интересующий его персонаж пропал с концами, родители его не выдают, а девушка переметнулась к другому и увела с собой всех длинноногих подружек своих. А ведь Таркин собирался ему дарить на днюху дико дорогую и дико желанную путевку на ЭКСПО. * - Мне не интересны эти технические штучки, от которых так тащился он. Хотя вот если там будет какое оружие массового поражение или боевые станции... Парень с девушкой остаются на вечеринке, ради внимания друг к другу. Алексу с ней хорошо и легко, уютно; ее ну никак нельзя было отнести к разряду тех девушек-однодневок, которыми он обходился прежде. Джесс особенная, могучая колдунья, безусловно, но и еще что-то почти неуловимое витает вокруг нее, какая-то аура чистого волшебства, что манит юношу, как огонь мотылька. Он влюбился и это просто произошло. Никаких причин, чувства просто возникли. Там где выходят на передний план нежные чувства, уже нет места холодному разуму. Он старается помнить о своей великой миссии, и не терять головы, однако первый же поцелуй развевает все его барьеры, как ветер карточный домик. И он легко делится с этой особенной колдуньей тем, что глодало его с младых ногтей. - Мои проблемы с магией делали меня особенным, но родители сразу поняли это и поддержали. А то раньше таких, как я изгоняли из клана...***
Вейдер загораживает путь Секуре, отрезая и отгораживая её в темном закутке возле лестницы. Эйла вскидывает на него глаза и видит всё так же милого, доброго и немного наивного Энакина, что так нравится ей в последнее время. Обычно аккуратно уложенные волосы вампирши всклокочены и он сразу находит нужные слова. - Эйла, я же вижу, что тебя что-то тревожит. Поделись, прошу, - совсем капля магии для убедительности, взгляд глаза в глаза для доверия и тонна собственного очарования; и вот она уже на его крючке. - Еда в буквальном смысле яд, воздух как чумной и все хотят знать, что делают остальные. Не такой мир будущего я себе представляла... - Если ты отключишь человечность, то все сразу станет легче, - Эйла отшатывается, но Вейдер осторожно придерживает её за плечо. - Но это же худшее, что может сделать вампир! Пожертвовать своими эмоциями... Бесчувственность во имя бесчувственности - пустая трата жизни. - Но только подумай, насколько мир вокруг станет проще и приятнее. - Я... - Вейдер видит и чувствует сомнение и соблазн в ней, поэтому он обнимает её за талию, теснее прижимая к себе. - Просто попробуй. Ради меня и ради себя. Эйла часто моргает, решаясь, а потом глубоко выдыхает, её взгляд меняется, становится холоднее и отрешеннее. Безо всяких сомнений и глупых стеснений она закидывает ногу ему на бедро и жарко, грязно, страстно впивается в губы. Он довольно и сыто ухмыляясь, оглаживает все ладные изгибы её тела. - Увидимся перед самым рассветом, - заманчиво шепчет она и буквально улетает по своим сиюминутным порывам, что теперь сильнее всего довлеют над её существом.***
- Энакин, постой, - окликает юношу Граф, разговаривающий с чернокожим мужчиной, и, глубоко вдохнув воздух, тот чует простого человека. - Это детектив Турсо и у него вопросы ко всем нам. - Я знаю, что вы вампиры. Моя работа знать всё обо всём в этом городе. Итак, у нас обескровленный труп, выставленный на всеобщее обозрение. Преступление произошло вскоре после рассвета. Где был в это время каждый представитель вашего клана? Я хотел бы поговорить с каждым. - Энакин был со мной, - Оби-Ван внезапно появляется из-за их спин и, покровительственно взяв юношу за руку, надевает ему на палец кольцо, о котором колдун-вампир даже думать забыл. - И до рассвета, и после восхода солнца. - Вентресс уехала еще позавчера по делам нашего клана. Квинлан скорее всего напивается в нашем клубе, а Эйла... - Эйла только что ушла... - говорит Энакин, переплетая пальцы с Оби-Ваном и ощущая такую волну нежности, какую не испытывал прежде никогда, что становится больно где-то в груди. - Еще кое-что. Возле тела были магические символы. Наш консультант сказал, что это неоконченное жертвенное заклинание. Либо кто-то из ваших пытался подставить ведьм, либо наоборот, - детектив недовольно хмурится, явно просчитывая варианты в этом назревающем сверхъестественном конфликте. Но Энакину всё равно, он не слушает, он же тут совершенно ни при чём, сейчас он лишь наслаждается прикосновением и близостью, что в данную секунду растекается теплой завлекающей волной вокруг Оби-Вана и него. "Хотел ли я быть на него похожим? Хотел ли быть им? Или просто им обладать? А может, "быть" и "обладать" - слишком простые глаголы для столь запутанного клубка желаний, где обладать чьим-то телом, прикасаться к нему и быть тем, к чьему телу мечтаешь прикоснуться, - одно и то же; как противоположные берега реки, которая движется от нас и к ним, снова к нам и обратно к ним, в непрерывном движении; в этом движении и камеры наших сердец, точно потайные ходы, ведущие к нашим желаниям, и временные дыры, и ящик с двойным дном, называемый индивидуальностью, - и все подчиняются одной и той же обманчивой логике, согласно которой кратчайшее расстояние между настоящей жизнью и мечтой, между тем, кто мы есть, и тем, чего хотим, - это витиеватая лестница, спроектированная с жестокой изобретательностью М.К. Эшера."***
Бар "У Руссо", расположенный во французском квартале Нового Орлеана - нейтральная территория, где могут собираться представители всех группировок, меньшинств, кланов; ограниченная магией от любого вида колдовства и свободная от конфликтов зона. Вампир Джош руководит этим заведением еще со времен Майклсонов. Скромный молодой мужчина с мягкой, навечно печальной из потерь в его жизни, улыбкой, стоит за удивительно чистой стойкой. Юноша в чёрном с ног до головы и светловолосая девушка, явно вампиры, перешагивают порог заведения. Взгляды всех собравшихся тут же обращаются к ним. Юноша прикасается ладонью к ближайшей стене и в атмосфере помещения будто проходит какая-то рябь, а девушка скидывает свою куртку прямо на пол и усаживается на барную стойку перед самым носом Джоша. Подмигнув вампиру, она заказывает себе напиток и выжидающе смотрит на входную дверь, что вскоре распахивается и являет собравшимся мулата с заплетенными в дредлоки волосами. Юноша в черном, подсев за один из столиков, просто исчезает из поля внимания всех собравшихся, о нём очень легко забывают, будто бы не он входил с таким фурором в этот бар. - Кит**, любовь моя! Рада я, что пришел ты так быстро, - блондинка спрыгивает прямо в объятия мужчины и тут же принимается практически душить его поцелуями. - Хочу тебя. - Тогда нам стоит уединиться... - Не за чем творить такую глупость, - она толкает и он врезается поясницей в барную стойку, а затем Эйла очень быстро впивается клыками в его шею. Возмущенные посетители бара тут же вскакивают на ноги, но юноша в черном проводит рукой по воздуху, будто гладит какие-то невидимые нити мироздания, и все замирают на тех же местах и в тех же позах, в которых находились прежде. - Ужин подан, - приглашающе разводит руками Вейдер, обескровленное тело Кита выпадает из рук Эйлы и оба вампира набрасываются на своих жертв.***
- Читай заклинание поиска, Джесс, - Алекс надрезает свою ладонь и капает кровью на карту Нового Орлеана. - Кого ищем через твою кровь то? - четко и расторопно выполнив указание, она не забывает утолить свое любопытство, как бы близко она его не знала, всё таки в Алексе еще остается много загадочного. - Моего близнеца, - тихо произносит Алекс, наблюдая, как зловеще капли собираются над одним из местных заведений. - Пойдем. - Так значит у тебя есть близнец, ха? - Шми Скайуокер - биологическая мать. Но как она смогла решиться и выбрать кого из детей бросить? И почему это был я, чем не устроил её, чем был хуже? Это же сродни выбору кого оставить жить, а кому позволить умереть...***
Наблюдая за тем, как две женщины режут друг другу руки, чтобы сцедить кровь, а, вошедшая во вкус этого кровавого карнавала, Эйла отрывает конечности и головы добыче, вампир-колдун подходит к единственному еще не тронутому ими бармену и кладет ладонь на его шею, применяя свой талант чтения мыслей. - Джошуа, - того передергивает, ведь только великий и ужасный Клаус Майклсон называл его полным именем. - У меня есть теория и ты поможешь мне с ней. Умрешь в процессе, но не переживай, на другой стороне ты воссоединишься со своим любимым. Эйдан уже ждет тебя. На глаза Джоша наворачиваются слезы страха, но и благодарности одновременно, он откуда-то знает, что этот странный юноша говорит ему правду и что скоро-скоро он встретиться со своим обожаемым "Ромео" и теперь они не расстанутся уже никогда. Вампира так захлестывает предчувствие и надежда, которую он потерял уже давно, что укуса и покидающую тело волшебную вампирскую кровь он не ощущает совершенно. Обескровленное тело падает к ногам Вейдера и, о да, он ощущает прилив мощи, чистое пьянящее могущество. Теория оказалась верна - кровь других вампиров обогащает, дарит все прожитые годы того вампира, выпившему его, делая мгновенно в разы сильнее.***
И именно этот момент выбирают Алекс и Джесс, что бы вломиться в бар и попасть в самой эпицентр урагана кровавой резни. Девушка шокировано прикрывает ладонью рот, во все глаза смотря на море из трупов и частей тел. А внутри Алекса вспыхивает ярость, гнев затапливает поле зрения, он вцепляется в руку Джессики и нещадно тянет из нее магию, желая лишь больнее ударить, ранить, растоптать своего брата, как тот только что вытер ноги о все светлые надежды Алекса. Но Вейдер лишь отмахивается, с легкость отбивая все выпады, и смеется в ответ. - Я думал, что ты выше ростом. - Вампирская погань! - Эни, старайся не раздражать его, - Эйле совершенно не нравится, как их милая пирушка обернулась в один момент непонятным ей конфликтом, в который её вовлекли помимо воли. - Энакина здесь нет, - и до неё наконец-то доходит, теперь она понимает, что все произошедшее в эту ночь было лишь маневром привлечения; локальная кровая резня должна была приманить колдуна. "Не Энакину" нужно было, что бы юноша этот нашел его, что бы тот конфликт, что разгорается сейчас между ними, вспыхнул. - Теперь мне придется тебя убить, - горячо, но с горечью в голосе, уверенно сообщает Алекс. - Ну, попробуй. - Ты предал идеалы клана Близнецов! После Слияния мы должны были стать единым идеальным колдуном, и возродить клан ведьм, к которым относимся по праву рождения! - Алекс отпускает руку Джессики и пятится к выходу. - Мы скоро встретимся снова и я одержу победу, оправдав свое имя - Александр - победитель.***
Позволив парочке уйти, Вейдер и Эйла, удобно улегшаяся на стойке и блаженно сыто жмурящаяся, распивают остатки живительной жидкости, что набрали для них последние жертвы прежде, чем зарезать друг друга. А потом под ручку в тишине, они выходят в предрассветный сумрак пустынной в такой час улицы. И Вейдер, отойдя чуть подальше, просто поднимается с места в воздух. И глаз Эйлы принимаются течь кровавые слезы, то ли восторга, ведь она впервые видит, как летает вампир, то ли от потрясения, ведь её предал тот кому она доверилась полностью. А может всё это сразу и её эмоции просто прорываются сквозь стену, что выстроила она под чужим влиянием. - Эйла, что ты натворила? - вопрошает Квинлан, шокировано рассматривая кровавое буйство разорванной плоти, покрывающее сплошь полы в баре "У Руссо". Секура лишь холодно смеется и растягивает губы в ничего не выражающей улыбке. - Если моя кровь прогонит твой гнев, Эйла, бей. Я не стану сопротивляться. Бей... Если позволит рука. И Секура действительно замахивается на своего создателя, стоящего перед ней на коленях, но её эмоции вновь прорываются кровавыми слезами и выражаются в дрожании занесенной руки. Квинлан, аккуратно сжав её ладонь, притягивает девушку к себе, заключая в бережные объятия. - Вне памяти, гнева, страха и надежды всегда было и есть то, что нас роднит. Навсегда вместе. Ничто в жизни или смерти не разрушит эту связь. В глубине души ты знаешь правду. - Делать то, что заблагорассудится... казалось даже приятным - пока не стало навевать невыносимую скуку, - жалуется и плачет на плече Квинлана Эйла. - Пойдем домой. Семья всегда поможет и поддержит, иначе для чего ещё она.***
- Когда я спросил Эйлу о том, кто надоумил ее отключить человечность, то она только качала головой, отказываясь отвечать, и холодно смеялась мне в ответ... - Это не имеет значения. Она должна ответить за свои поступки. Отведи её в подвал и замуруй, - жестоко распоряжается Граф, прежде чем удалиться к своим гостям. На голове Вентресс сегодня ярко зелёные локоны, она с легким прищуром методично переводит взгляд с одного мужчины, из сидящих напротив неё, на другого. - Значит, вы вернулись в город уже пару дней назад. И оба знакомы с магическими ритуалами? - детектив Турсо дожидается согласного кивка от Вентресс и от Мола. - Это делает вас подозреваемыми в убийствах. Энакин и Оби-Ван стоят на верхней площадке лестницы, наблюдая за развивающимися событиями. Мол поднимает глаза и в упор, пристально, кажется, даже не моргая смотрит на Кеноби. И тот сбивается, проглатывая заготовленную фразу, затем чуть подрагивающими пальцами сжимает ладонь Энакина, будто бы ища поддержки и умиротворения. - Вентресс сегодня ЯЯ, - неожиданно срывается с губ Оби-Вана, хотя юноша рядом с ним ожидал чего-нибудь про буквально выжигающий изнутри взгляд Мола. - ЯЯ? - Ядовитая язва. Она меняет парики под своё настроение, - он готов болтать о чем-угодно, лишь бы не затрагивать своего бывшего, всё так же не сводящего пристального взгляда. Спустя какое-то время им всё же приходится спустится в общую гостиную и присоединиться к обсуждению, а обсудить право есть что. Мол встает навстречу Оби-Вану, даже взгляд его на долю секунды теплеет, но подойти всё же не рискует. А затем натыкается глазами на Энакина. - Как он смеет, выжги ему эти наглые глазенки, - шепчет Вейдер, но юноша игнорирует свой собственные голос. - И есть новый "избранный" ты, - он прикасается кончиками пальцев к плечу Энакина, будто смахивает невидимую пылинку, а затем резко убирает руки за спину и делает два шага назад. - Заинтересован Император очень. Оби-Ван шипит, неосознанно стараясь загородить собою, а Граф зло прищуривается. Все, кроме него, непосредственного субъекта обсуждения, в курсе о чем идет разговор. - Тише, милый, не отнимать кого-то, а добровольно к вам пришел я. - И чего ты хочешь? - Помимо очевидного, - Мол столь сладко улыбается Оби-Вану, что Энакина передергивает от сонма непонятных чувств. - Я проиграл сразу же, как последовал за ним. Как стал его игрушкой... Хочу уничтожить Императора. И вы мне поможете.