War of Hearts

У Магнуса снова истощился запас магических сил. Каждый день, в течение последних девяти дней, его заставляли работать над этим проклятым порталом, пока он не выжал свою магию досуха. Он старался изо всех сил, но этого было недостаточно. Он понятия не имел, сколько времени ему понадобится, чтобы закончить работу, и неопределенность только все усугубляла. Он просто не мог находиться в одной комнате с Валентином, после того, что он заставил его совершить. К счастью, такое случалось нечасто. Валентин был занят созданием новых Сумеречных охотников, и его преданность делу, безусловно, была вознаграждена — его армия выросла до более чем 800 членов к настоящему времени. Валентин не собирался долго ждать, чтобы напасть на Сумеречный мир, и Магнус знал, что ему придется ускорить работу над порталом, если хочет остановить его. И он так сильно хотел остановить его. Кровь Магнуса кипела от концентрированной ненависти и желания мести, и в конце каждого дня, когда его запирали в экранированной от магии камере, он не мог перестать перебирать в сознании способы одолеть его. Планирование отмщения было тем, что поддерживало его изо дня в день. У него появилась одна идея. Смелый шаг, и если все получится, то это разрушит все, что есть у Валентина. Но Магнус все равно должен был сперва закончить портал. Он рухнул на пол и прислонился к каменной стене, тяжело дыша, пот стекал по его лбу. Ему просто нужно было передохнуть минутку, отдышаться… — День еще не закончился, колдун, — резко сообщил ему один из Сумеречных охотников. Магнус закрыл глаза, чтобы подавить раздражение, которое он испытывал по отношению ко всем Сумеречным охотникам, караулив его, пока он работал. Валентин дал четкие указания никогда не оставлять его одного, пока он работает в единственной комнате в лабиринте пещер, где действует магия. Комната была маленькой и тесной, в общем, вызывала клаустрофобию, но через девять дней Магнус привык к ней. А вот его одежда не так хорошо приспособилась к новым условиями, она истрепалась и на ней скопился слой грязи и пыли. На второй день пребывания здесь Валентин предложил ему новую одежду невыразительного цвета, которую Магнус отверг, сказав, что если ему суждено умереть здесь, то он, по крайней мере, сделает это со вкусом. — С каждым днем время твоей работы сокращается, — Сумеречный охотник подошел ближе и неодобрительно покачал головой. — Я думаю, Валентин уже должен от тебя избавиться. Ты бесполезен. — Тогда почему бы тебе не сказать ему об этом? — ответил Магнус и, опираясь на стену позади себя, встал на ноги. — Я уверен, что ему не терпится услышать, как его самые некомпетентные солдаты жалуются на принимаемые им решения, — поддразнил он надоедливого Сумеречного охотника, повернувшись к нему лицом. Он увидел, как гнев смешался с ненавистью на лице Сумеречного охотника, и прежде чем он успел моргнуть, Магнус почувствовал, как что-то влажное и густое коснулось его носа и губ. Сумеречный охотник плюнул на него. — Окей. Не так я представлял себе способ, которым слюна Сумеречного охотника попадет на меня, — Магнус скривился от отвращения и вытер лицо пальцами. «О Боже, этот пиджак испорчен навсегда» — подумал он, ощутив тошноту, и вытер пальцы о рукав. Он не осмелился использовать магию, чтобы очистить его. Он не мог позволить себе тратить драгоценную энергию. Сумеречный охотник только хмуро посмотрел на него и, наконец, отошел на свой пост. Остальные восемь Сумеречных охотников встретили его рукопожатиями и похлопали по плечу в награду за недостойный поступок. Магнус закатил глаза и, теперь, когда он немного восстановил магию, вернулся к работе над порталом, который был всего лишь синим шаром размером с кулак, парящим в нескольких дюймах над землей. Но человек, который стоял рядом с мячом, свел на нет всю его концентрацию. Рагнор Фелл, небрежно держа чашку чая, как будто он зашел на одно из веселых чаепитий Магнуса, стоял как ни в чем не бывало. О, ради всего святого… что он здесь делает? — Уходи, — прошептал Магнус так тихо, чтобы его слышал только Рагнор. — Я не могу тратить на тебя свое время! — Я тоже рад тебя видеть, приятель! — Рагнор решил не обращать внимания на враждебность в голосе Магнуса и с энтузиазмом улыбнулся ему. — Я подумал, что тебе здесь не помешает дружеское лицо, — сказал он и сделал глоток чая. — Неужели это… — Магнус прищурился, глядя на предмет, который держал в руках Рагнор. -Твоя любимая чайная чашка? — Рагнор закончил вопрос друга. — О, ты абсолютно прав. Ты никогда не подпускал меня к ней, пока я был жив, так что, как видишь, я не мог упустить эту возможность теперь, когда ты не можешь остановить меня. — Он озорно улыбнулся Магнусу. Магнус на мгновение лишился дара речи. Меньше всего он ожидал увидеть здесь своего покойного лучшего друга. Хотя, это имело смысл, так как последние несколько дней были чрезвычайно напряженными. Но Магнус хотел, чтобы он ушел. Он должен был сосредоточиться на своей задаче, если надеялся когда-нибудь закончить. — Рагнор, мой дорогой друг, — Магнус сложил ладони вместе и попытался улыбнуться своему другу. — Не пойми меня неправильно, но я ношу один и тот же наряд уже девять дней подряд, и мне хочется кричать во все горло. — При последних словах он в отчаянии поднял руки, потом снова сложил их вместе и продолжил: — Так что поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь связываться со мной сейчас! — Он посмотрел на Рагнора своим безумным взглядом колдуна, его кошачьи глаза были широко открыты. Рагнор несколько секунд смотрел на него, потом небрежно пожал плечами. — Ну, по крайней мере, ты не потерял чувство юмора. Ты еще не совсем сошел с ума, — беззаботно сказал Рагнор. — Ты должен уйти. Ты меня отвлекаешь, — проворчал Магнус. — О, я думаю, тебе не помешает немного отвлечься. На самом деле, я думаю, тебе будет полезно поговорить со своим любимым мальчиком, если ты понимаешь о чем я, — продолжал Рагнор, наслаждаясь чаем. Магнус знал, что он имел ввиду. Он и сам поигрывал этой идеей, но боялся, что затея полностью лишит его магии. Сноходство было сложной магией, самого высшего уровня, и Магнус не делал этого очень давно. Он пытался навестить Алека прошлой ночью, но они были либо в разных часовых поясах, либо Алек не высыпался — эта мысль разбивала ему сердце — или, возможно, магия Магнуса просто была недостаточно сильна. — Нет, — твердо сказал он. — Для этого требуется слишком много магии, и, если ты не заметил, я не могу тратить ее впустую! — Магнус активно жестикулировал, чтобы Рагнор понял, насколько невозможна эта идея. — С кем ты разговариваешь, колдун? — прокричал ему один из Сумеречных охотников с другого конца пещеры. «Черт побери» — подумал Магнус, когда понял, что мог немного повысить голос, когда говорил с Рагнором. — Я же говорил тебе, что он псих, — насмешливо сообщил второй сумеречный охотник первому, и Магнус услышал их приближающиеся шаги. — Начинается, — пробормотал Магнус, поднял руку и, выражая свое отчаяние, сжал пальцы в кулак один за другим. Он знал, что будет дальше. Сумеречные охотники отлично развлекались, издеваясь и унижая его. Они упомянули почти все аспекты жизни Магнуса, начиная с его сексуальной ориентации, одежды, богемного образа жизни, заканчивая его магией и тем фактом, что он был бессмертным и наполовину демоном, и, казалось, им это не надоедало. Магнусу доводилось испытывать вещи и похуже, но с каждым днем чаша его терпения наполнялась все больше. Было что-то особенно утомительное в том, чтобы слушать, как тебя изводят 24/7 в течение девяти дней подряд. Всякий раз, когда Магнус чувствовал, что теряет самообладание, он представлял себе Алека. Но не терять самообладания становилось все труднее, и когда он, например, говорил: «Если бы ты был так же хорош в бою, как ты тут чешешь языком, из тебя получилась бы… половина солдата», — это, мягко говоря, не улучшало его положения. Магнус уже не был уверен, как он воспримет следующее оскорбление. Он был на грани срыва. И что самое худшее во всем этом: вокруг не было ни капли алкоголя, чтобы помочь ему справиться с этим. Вообще ничего. — Интересно, позволишь ли ты мне когда-нибудь спокойно делать свою работу, — устало сказал он, когда сумеречный охотник, плюнувший на него, подошел к нему в сопровождении другого, который любил называть его безумным колдуном. Это стало его прозвищем среди членов Круга. — Похоже, ты работаешь недостаточно, колдун. В чем дело? Неужели этот груз для тебя слишком неподъемен? — подразнил его любитель плеваться. — Ждешь не дождешься признания, а? Магнус определенно не собирался давать им то, чего они так страстно желали. Он небрежно присел на большой кусок скалы, торчащий из стены, и решил сменить тему разговора. — Позвольте мне спросить вас кое о чем, мальчики. Какие у вас планы на жизнь, когда Валентина арестуют? — он одарил их игривой улыбкой. — Или, что еще хуже, когда он обратится в отреченного. На последнем слове он понизил голос, притворяясь обеспокоенным. Ему было очень интересно узнать их мнение на этот счет. Большая часть армии Валентина состояла из довольно молодых мужчин и некоторых женщин, которые, как подозревал Магнус, происходили из неблагополучных или разрушенных семей и горели желанием показать себя миру. Он понимал эту потребность и не мог винить их за то, что они так восприимчивы к промыванию мозгов. Больше всего он жалел самых молодых, поскольку они представляли собой самую большую растрату человеческого потенциала. Он знал, что многие из этих новых Сумеречных охотников привели своих младших братьев и сестер к Валентину в качестве платы за то, что он изменил их жизни. Такая болезненная преданность заставляла Магнуса содрогаться от отвращения всякий раз, когда он думал об этом. Интересно, приходила ли им когда-нибудь в голову мысль о том, что Валентин может проиграть? — Ты умрешь раньше всех нас, безумец, — заявил второй сумеречный охотник, как будто это было самой очевидной вещью во Вселенной, и Магнус был слишком туп, чтобы понять это. Итак, ответ на вопрос Магнуса был, по-видимому, нет. — О, это мы еще посмотрим, — ответил Магнус с самой невинной улыбкой, какую только смог изобразить. Рагнор не ушел, он внимательно наблюдал за Магнусом с заднего плана, любопытствуя, к чему это приведет. — Хватит пустой болтовни. Возвращайся к работе, — Сумеречный охотник, плюнувший Магнусу в лицо, схватил его за руку и потянул вниз. Магнус приземлился на ноги и помассировал руку, в которую вцепилась эта скотина. — Да, если только ты не хочешь, чтобы твой драгоценный Сумеречный охотник пострадал, — лукаво сказал другой. — Хотя лучше бы он пострадал. Он не заслуживает быть Сумеречным охотником, он такой же грязный, как и ты… Благодаря вмешательству Магнуса Сумеречный охотник не смог закончить фразу. Разъяренный маг поднял указательный палец и провел невидимую линию в воздухе, которая затем обожгла кожу на шее Сумеречного охотника, который издал крик боли. — Мне очень жаль, — тихо сказал Магнус, приближаясь к корчащемуся на полу Сумеречному охотнику, его голос был полон тихой ярости. Ярость сжигала его, как никогда раньше. — По-моему, я плохо тебя расслышал. Вы не могли бы… повторить это? Он мог вынести все оскорбления, все унижения от этих никчемных людей, для него это ничего не значило. Но говорить плохо об Алеке? Это было непростительно. Он не потерпит ни единого плохого слова о нем. Когда он пошевелил пальцем, обожженная линия кожи на шее Сумеречного охотника стала чуть длиннее. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь его криками боли. Все испуганно уставились на эту сцену, и когда Сумеречный охотник рядом с ним вышел из ступора, он вытащил свой ангельский клинок, и приготовился напасть на Магнуса. Магнус поднял другую руку и резким движением сломал шею охотнику, так любящему разбрасывать телесные жидкости. Он умер еще до того, как его тело коснулось земли, и Магнус поднял глаза, чтобы увидеть еще шестерых Сумеречных охотников, приближающихся к нему с оружием наготове. Магнус поднял руку, которая только что забрала жизнь Сумеречного охотника, и пригрозил маленькой группе зажженным синим пламенем. Ему не потребовалось говорить лишних слов, чтоб заставить охотников замереть на месте. Ровно через секунду Валентин вошел в комнату, в сопровождении группы из 20 Сумеречных охотников. — Довольно, Бейн! — крикнул он Магнусу. Взгляд Магнуса упал на маленького мальчика, едва ли подростка, стоявшего позади толпы и смотревшего на него широко раскрытыми глазами. Это был тот самый мальчик, которого Магнус впервые увидел пару дней назад и был так удивлен, увидев, что такие маленькие дети уже используются как оружие, тогда он превратил его ангельский клинок в плюшевого мишку и сказал ему, что это то, с чем он должен играть. Его старший брат, который был примерно ровесником Алека, не очень оценил, и когда Магнус попытался объяснить ему, как важно держать острые предметы подальше от детей, он набросился на Магнуса с самыми непристойными словами, его клинок последовал сразу за словами. Но к счастью Магнуса, все это происходило в магической зоне, как он любил ее называть, так что он смог легко дать отпор. Взгляд мальчика пронзил Магнуса, как нож. Он явно был в ужасе от увиденного, и Магнус почувствовал себя так, будто его резко вывели из гипноза. Его руки безвольно упали по швам, освободив агонизирующего Сумеречного охотника из пут магии, и Магнус повернулся к Валентину. — Вот так все и будет отныне, — свирепо диктовал Магнус Валентину новые правила игры. — Ты скажешь своим маленьким марионеткам, чтобы они оставили меня в покое, и не только когда я буду здесь, но и в течение всего периода нашего жалкого соглашения. Хочешь знать почему? Потому что тебе придется выбрать между порталом и знанием того, что твоя армия отлично справляется с унижениями того, кто не может ответить. Но ты не можешь иметь и то, и другое, — сказал он, напоминая Валентину его собственные слова, когда тот заставил его убить тех людей, чтобы стать более могущественным. Магнус услышал восторженное «Вот это огонь!» позади. Рагнор явно ничего не мог с собой поделать. Он был слишком потрясен, и Магнус не мог его винить. Он тоже не мог поверить в то, что только что произошло. Если бы взгляд мог убивать, Магнус уже умер бы. Но он не мигая смотрел в ответ, пока Валентин не приказал своим Сумеречным охотникам позаботиться о теле и позволить Магнусу спокойно работать. Только тогда Магнус смог наконец отвернуться. Он повернулся и встал лицом к Рагнору, который бросил на него вопросительный взгляд, глаза его смотрели мягко. Лицо Магнуса исказилось от горечи, и он подумал, что, возможно, его друг прав. Он не хотел становиться монстром. Это был не он. Валентин оказал на него дурное влияние, что только усилило его внутреннего демона, и Магнус должен был положить этому конец, пока не стало слишком поздно, пока он не превратился во что-то неузнаваемое. Его наполнило раскаяние. Ему следовало быть осторожнее. Он должен был пропустить это мимо ушей. Магнус никогда бы не одобрил такое поведение, и вся пещера, если бы она обрушилась на него, не смогла ударить его сильнее, чем стыд, который он испытывал сейчас. «Это надо прекратить» — подумал он, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ему нужен был Александр. Только его заботливый, самоотверженный и теплый Алек и любовь, которую Магнус чувствовал к нему, могли помочь ему справиться. Если бы только он мог мельком увидеть эти великолепные карие глаза, почувствовать прикосновение его сладких розовых губ или просто прислониться к нему, чтобы почувствовать его сильное, теплое тело… это сделало бы мир Магнуса бесконечно лучше. Он снова сосредоточился на маленьком голубом шарике, парящем над землей, и решил, что скоро снова попытается связаться с Алеком во сне.