Быть никем, идти в никуда

Небольшая история из прошлого… — О нееет, только не снова, пожалуйста, не делай этого. Доппио попытался отклеить упаковочную этикетку со своего джемпера, но в итоге отклеил ее с целым слоем самого джемпера. Он попытался оторвать пурпурный пух с липкой стороны, чтобы дать этикетке возможность выполнить свою функцию, но из своего совсем недавнего опыта он понимал, что это было гиблым делом. Он вздохнул, скомкал этикетку и бросил ее к остальным в мусорную корзину. На этот раз он действительно постарался! Он заказал шесть дополнительных упаковочных этикеток на всякий случай, и он проделал такую хорошую работу по упаковке коробок. Лишь некоторые из этикеток были перевернуты вверх тормашками либо слегка испорчены, с подогнутыми уголками и волнистой полосой, что было очень трудно исправить. Теперь у него оставалась только одна запасная этикетка и почти половина неупакованных коробок, и он был достаточно честен с самим собой, чтобы понять, что это хуже, чем вообще ничего. Он взвешивал все «за» и «против» того, чтобы покончить как можно с большим числом коробок или же просто отправиться прямо сейчас на почту, когда зазвонил телефон. Доппио порылся в ворохе коричневой бумаги и отброшенного скотча, прежде чем нашел его под верстаком. Гараж не был удобным или уютным для работы местом, но он был большим, пустым и гораздо менее грязным, чем некоторые другие комнаты в конкретно этом убежище. — Ух, да, это Доппио. — Доппио. Ты уже почти закончил? — Эм. Наверное? — Хорошо. Собери их утром, а к десяти отправляйся на вокзал. Билет бери до той же станции, что и всегда. Как только сядешь в поезд, я дам тебе дальнейшие инструкции. Встав, Доппио огляделся по сторонам. Готовые коробки были выстроены вдоль стены, оказавшись вне досягаемости его обыкновенного «везения», а оставшиеся были просто сложены и прислонены везде, где только можно; их мрачное содержимое было открыто взору. Это было похоже на окружение мясной лавки во время урагана. Он лениво почесал повязку, намотанную вокруг его талии. — Ты уже поправляешься, дорогой Доппио? Он подпрыгнул. Иногда он забывал, что если босс захочет, то сможет увидеть и узнать абсолютно все. Он мог целыми днями оставаться совершенно бестелесным голосом, а затем без предупреждения сосредоточиться на какой-нибудь невероятно мелкой детали. — О! Все в порядке, босс. Немного больно, когда я слишком много двигаюсь, и повязки все еще довольно неудобные, а еще вроде как… ох, но мне определенно не нужна дополнительная медицинская помощь, босс! Все в полном порядке, я довольно скоро поправлюсь, так что вам не нужно беспокоиться, и вам определенно, определенно не нужно больше никого посылать! Босс хмыкнул. — Не волнуйся, Доппио. Тебе больше не грозит никакая опасность, которая могла бы привлечь внимание нашего… друга из спецотряда. Доппио опустил напряженные плечи. — Спасибо, босс. Я знаю, что он действительно хорош в своей работе и все такое, но он, ну… — он пожал плечами, отклеивая скотч с джинсов. — Говори о чем думаешь, Доппио. Здесь только мы вдвоем. Доппио позволил себе слегка улыбнуться, усаживаясь обратно на пол и устраиваясь поудобнее. — Он какой-то жуткий, босс. Я имею в виду действительно жуткий. Честно говоря, я все время был в ужасе, босс. Знаю, это глупо, — добавил он, — но так оно и есть. Наверное, из-за стресса я плохо соображал. Извините, — он прекрасно понимал, что босс знает, что он не самый храбрый член организации, но все равно каждый раз, когда он признавался в этом, это походило на небольшое предательство. Боссу потребовалось некоторое время, чтобы ответить, в то время как Доппио сжимал клочок бумаги свободной рукой. Наконец он сказал: — Я искренне обеспокоен твоей жизнью, Доппио, я бы никогда не позволил этому человеку поднять на тебя руку. Я нахожу его совершенно отвратительным. Но ты был тяжело ранен, и я не мог допустить того, чтобы ты… пострадал. Доппио пропустил сквозь себя это тепло, прогоняющее самые страшные воспоминания. — Я знаю, босс. В следующий раз я не подпущу их к себе так близко. — Когда ты закончишь здесь свою работу, мой Доппио, то подозреваю, что следующего раза не будет. Он осмотрел контейнеры вокруг себя. — Это, конечно… будет зрелищно, босс. — Вполне. — Как думаете, зачем… — он нахмурился, рассматривая контейнер, в котором все еще находился налитый кровью глаз. — Зачем кому-то предавать организацию, босс? Добром это никогда не заканчивалось. Я бы так не поступил, — чуть было не добавил он, но они оба это знали. — О, полагаю всему виной жадность, — ответил беззаботно босс, — возможно, амбиции. Их побуждения ясны, возможно, даже достойны восхищения. Добиваться власти — цель благородная, и невежественно и высокомерно предполагать, что они смогут отнять ее у меня. Это непростительно. Доппио нахмурился. Он никогда не слышал, чтобы босс говорил о предателях с чем-то большим, чем с полным презрением. — Это так важно, босс? Желать власти? — Ну, власть может открыть множество дверей. Неважно, насколько благородны или же низменны твои желания: деньги, справедливость, безопасность, контроль, без власти все это лишь пустые мечты, витающие в воздухе и никогда не оставляющие следы своего существования. — Это имеет смысл… — он нахмурился, глядя на рулоны скотча, которые складывал в стопку. — Но что, Доппио? Он вздрогнул, сбив парочку видеокассет. — Не думаю, что у меня есть такие амбиции, босс. Это делает меня… слабым человеком? — у босса нет времени на слабаков. Раздался смешок. — У тебя должны быть хоть какие-то амбиции, Доппио, как и у любого другого живого существа. Что бы ты сделал, если бы у тебя была возможность воплотить в реальность свою самую заветную мечту? Он начал было отвечать, но тут же закрыл рот. Он точно знал, чего хочет больше всего на свете; это желание было настолько сильным, что казалось, будто оно выгравировано на его костях, эта потребность, без которой он себя не помнил, и он знал, всегда знал, что в мире нет такой силы, которая смогла бы ее осуществить. Он давно с этим смирился. Наверное. — Доппио? — Дом! Где-нибудь в красивом месте? И с хорошим заведением неподалеку, где можно перекусить. И я всегда думал о том, что было бы неплохо поступить в колледж? — повисло молчание, и он заподозрил, что даже его второе по величине желание оказалось прискорбно незначительным. — И… может быть, завел бы кота. — Ах, Доппио. Мой прелестный, маленький Доппио, — промурлыкал босс, поднимая его самое заветное желание еще на пару ступенек вверх. — Я позвоню тебе, когда ты сядешь в поезд. Постарайся не опоздать. — Я всегда так и делаю, босс. Я имею в виду, стараюсь. — Я знаю, Доппио.

***

— Послушай, — сказал голос из тени, — если я позволю тебе убрать руку ото рта, то ты перестанешь кричать? Ты выглядишь жалко, а я ненавижу чувство жалости. Доппио прекратил попытки просочиться сквозь деревянную дверь и медленно кивнул. — Хорошо. Но клянусь богом, если ты хоть раз громко промычишь, то следующей к тебе прилипнет подошва моего ботинка, ясно? Он снова кивнул, стараясь передать взглядом свою глубокую привязанность к тишине. Похоже, это сработало. Его левая рука больше не была плотно прижата ко рту, и он сделал несколько глубоких, судорожных вдохов. — Вот видишь? Я не такой уж плохой парень. Теперь мы можем по-дружески поболтать. Человек, вышедший из тени, был жилистым и с такими крепко сцепленными суставами, что казалось, будто они вот-вот треснут. Большие вырезы на его рубашке и пугающе узкие брюки выставляли напоказ его крепкое телосложение, а также его скудный выбор в одежде. Его волосы были похожи на рыжего паука, а из-под обмотанной вокруг головы толстой повязки выглядывала пара розовато-красных глаз, которые попытались, но так и не смогли излучить дружелюбие. Доппио сглотнул: — Вы с-с Буччеллати? Мужчина нахмурился: — Что? Эта банда головорезов и идиотов? Не оскорбляй меня. — Простите! — воскликнул он и тут же отпрянул, заработав в ответ ядовитый взгляд от мужчины. Доппио зашипел и схватился за свою все еще болящую голову. — Извините, — повторил он так тихо, как только мог. — Погоди, ты ведь из Пассионе, верно? У тебя есть станд, так что, должно быть, я прав, — он демонстративно пошевелил своей все еще прилипшей правой рукой. — А? Да, конечно, я из банды. Лучшая работа в моей жизни, а благодаря тебе она станет еще лучше, — усмехнулся он. — О, замечательно! — ухмылка мужчины дрогнула, когда Доппио широко и с явным облегчением улыбнулся ему в ответ. — Пожалуйста, ты должен немедленно отвести меня к боссу! — В этом… и заключается план, да. — Спасибо! Большое тебе спасибо! Я обязательно скажу ему, насколько я тебе благодарен! — Правда? — мужчина присел на корточки. — Честно говоря, все идет не совсем так, как я себе представлял, — он впился взглядом в Доппио. — Это какая-то ловушка? Ты ведешь себя хорошо, я освобождаю тебя, и ты бежишь обратно к Буччеллати? — Что? — Доппио подавил хриплый смешок. Его расстроенные нервы изо всех сил пытались обработать долгожданные хорошие вести. — Зачем мне это делать? Я больше никогда в жизни не хочу оказаться рядом с этими парнями! Как думаешь, от кого я убегал? Они ужасны. — Как оскорбительно для организации, что это отродье стало капо, ну вот честно. — Д-да! Они просто худшие! — Верно, — мужчина присел напротив него, опустив одну руку на колено. — Они просто позорища. Как только я услышал, что они получили какую-то легкую работенку по сопровождению сразу же после того, как украли все эти деньги прямо у нас из-под носа, меня просто потянуло блевать. — Они еще и воры? — Доппио наклонился вперед, поморщившись, когда его пойманная в ловушку рука напряглась. — Я имею в виду, воры в плохом смысле? — уточнил он. — Да, они кучка подонков даже для такой организации. Как только я услышал, что возможно они придут сюда, я сказал Марио — он мое жалкое подобие напарника, он, кстати, скоро придет, — так вот, я сказал ему, что мы не позволим им провести нас вокруг пальца, — он нахмурился, уставившись на что-то помимо отклеившихся в цветочек обоев. — Да, это имеет смысл, неудивительно, что ты только рад от них избавиться. Кто угодно был бы рад. Кстати, меня зовут Базилио Сэйл. Он протянул руку для рукопожатия, до которой Доппио едва дотянулся. Наконец рассветные лучи солнца осветили пыльную мебель чьей-то забытой гостиной, отбрасывая тени чирикающих воробьев на грязный зеленый ковер, который слабо цеплялся за пол и был усеян широкими отверстиями, сквозь которые проглядывали шероховатые половицы. В комнате было уютно. Мешки со сломанными приспособлениями и различным мусором были выставлены у стен. У одной стены стоял трухлявый диван, а у другой — шаткий стол. В дальнем конце комнаты покореженная, упавшая лестница предполагала наличие второго этажа, которого никто и никогда не увидит. Нелюбимый и нежеланный дом, но для Доппио это был заколдованный замок по сравнению с опрятной и уютной комнатой, в которой он очнулся. — Приятно познакомиться! Я Винегар Доппио, и я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить. Мужчина пожал ему руку и откинулся назад, не сводя с него взгляд. — Угу, — он еще пару раз произнес его имя, словно бы пробуя его на вкус. — Знаю, имя немного странное. Я постоянно это слышу, — обычно в аэропортах и обычно когда он спешил. Однажды он попросил босса поручить ему побольше миссий с кодовыми именами, но они, как правило, просто вылетали у него из головы, а просить людей подождать, пока вы вспоминаете свое собственное имя, было неловко для всех участников. — Да, необычно, — кивнул Сэйл. — Довольно забавное имя для девушки. Улыбка застыла на лице Доппио: — Мм? — Извини, не хочу показаться грубым или что-то в этом роде, но просто… если хорошенько подумать, — он оглядел Доппио с головы до ног. — Ты не походишь на… я не знаю, может, это просто костюм, но… — он наклонил голову, в то время как Доппио сидел неподвижно в надежде на то, что все снова обретет смысл; тактика, которая на протяжении всего утра еще ни разу не сработала. В конце концов, мужчина встряхнулся и пожал плечами. — Как бы там ни было, не мое дело, какие женщины нравятся боссу. — Какие… нравятся? — мышцы его лица начали болеть. — Послушай, чува… мэм. Все, что имеет для меня значение, так это то, что именно я воссоединю вас двоих, влюбленных голубков. Ну и Марио, наверное, если этот бездельник когда-нибудь объявится. Так что расслабься, теперь ты в руках опытных профессионалов, — он сверкнул тем, что, вероятно, должно было стать обаятельной улыбкой. Доппио задумался над ситуацией, в которой он оказался. Да, она все еще была далека от идеала, но, по крайней мере, таким образом он сможет вернуться к боссу или, ну, к любому подчиненному, которого босс выберет, чтобы забрать его, и он сможет рассказать ему о Буччеллати и наконец забыть об этом предателе. Вот и все, что имеет значение. И да, это было все еще странно, и он все еще явно не походил на Триш, независимо от того, каким образом, по мнению людей, она была связана с боссом, но принять его за любовницу босса было все же лучше, чем принять его за его ребенка, так что с точки зрения похищений этот мужчина был явным победителем. Впрочем, нелепо выдавать себя за любовницу босса. Очевидно, они оба одинаково безумны. Очевидно. Поэтому он заискивающе улыбнулся в ответ, пытаясь походить на попавшую в беду девицу. — Не мог бы ты, ух, освободить меня? — он пошевелил приклеенной рукой. — Я не сбегу! Просто я не хочу мешать, когда твой напарник попытается войти, и честно говоря, это становится немного неудобно. — Пройти через закрытые двери для него не проблема, — Сэйл в последний раз покосился на Доппио, прежде чем пожать своими широкими плечами. — Но, думаю, ты хорошо себя вела. Рука Доппио слетела с дверной ручки, и он тут же вытянул запястье, оттопырив пальцы и пошевелив шеей и плечами в тщетной попытке разогнать часть головной боли. Назойливая мысль попыталась завладеть его вниманием, но была тут же отвергнута. — Где этот парень? — Сэйл сунул руку под рубашку и вытащил слегка потрепанный мобильник. — Ленивый идиот… — пробормотал он, набирая что-то на клавиатуре. — Итак, ты какая-то богатая наследница, или клубная танцовщица, или знаменитая виолончелистка, или… — Гм, мне очень жаль, но могу ли я одолжить это? — Доппио указал на телефон, который являлся единственным предметом, вокруг которого вращался весь его мир. — А? Это? — Сэйл медленно перевел взгляд с телефона на Доппио. В конце концов спустя пару мучительных секунд он сказал: — Это большая просьба. Откуда мне знать, что ты ничего не натворишь? — Я просто хочу позвонить боссу, — прижав руки к грязному полу, Доппио наклонился вперед, широко раскрыв глаза. — Пожалуйста. Мне нужно с ним поговорить. — Босс… — он посмотрел на свой телефон таким взглядом, будто тот мог внезапно его укусить. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, это очень важно, я скажу ему, что ты мне помогаешь, пожалуйста… — Ладно! Боже, — он передал ему телефон. — Знаешь, парни не любят такого рода попрошайничество. Небольшой совет на будущее. — Спасибоспасибоспасибо! — Доппио выхватил телефон и поднес его к своему лицу. Телефон был черным и поцарапанным, а кнопки изношены до такой степени, что некоторые из них были нечитаемыми, но при этом это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Босс знает, что делать. Босс все объяснит. Босс успокоит его расшатанные нервы своим бархатным, низким голосом и поздравит его с тем, насколько храбрым, умным и преданным он был. Босс все уладит. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких, прерывистых вдохов, сжимая телефон так, словно тот мог исчезнуть в любой момент. Когда Доппио набрался смелости посмотреть на него еще раз, он все еще был там, все такой же прекрасный. — Так, эм, ты будешь ему звонить? — А? — Доппио с некоторым усилием оторвал взгляд от телефона. — Ну знаешь, — Сэйл потряс большим пальцем и мизинцем у самого лица, изображая тем самым телефон, — ты будешь звонить боссу? Доппио снова посмотрел на телефон. Мерзкий зуд начал формироваться в оголенных нервах его разума. Он нахмурился, глубоко вздохнул и поднял палец, чтобы начать набирать номер. Доппио смотрел, как он парит над кнопками, нерешительно колеблясь. Во рту у него пересохло. — Я не могу, — пробормотал он, — я не знаю номер… почему я его не знаю? Я должен его знать… Он с несчастным видом ждал, когда всплывет воспоминание, когда его пальцы начнут действовать за счет мышечной памяти, ждал чего-то большего, чем грязной комнаты и веселой песни воробья, а холодный узел в груди без умолку шептал, что что-то не так, не так, не так. Телефон зазвонил. От неожиданности Доппио чуть было не запустил эту штуку через всю комнату. Он крепко обхватил телефон руками, нажал кнопку вызова и прижал его к уху; улыбка осветила его лицо, словно лесной пожар. — Да, босс! Это Доппио! — Чего… Что за хрень… — голос на другом конце линии был грубым и ровным, и определенно не принадлежащим боссу. Это не босс. — Марио! Наконец-то, — Сэйл выхватил телефон из безвольных рук Доппио. — Где тебя черти носят? Девушка у меня и не благодаря тебе. Нам нужно выдвигаться… Он замолчал и стал слушать. Его глаза расширились. Он поднес телефон к другому уху и провел правой рукой по спутанным волосам. — Бред какой-то. О чем ты… Кто тебе это сказал? Почти целую минуту он молча сидел, затем встал и начал расхаживать по маленькой комнате, матерясь на каждом шагу. — Это всего лишь сплетни. Да не может быть. Даже… да, я знаю, что Антонелли работает на них, но это не значит, что его слова… Хорошо, хорошо, заткнись. Оставайся на месте, а я все разузнаю… да, тот, с которым я сбежал. Если кто и знает наверняка, так это он… просто сиди тихо и не делай глупостей, пока я не перезвоню, ладно? Тебе это по силам? Он облокотился о потертый стол, который угрожающе заскрипел в ответ, но остался проигнорированным. Он нажал на кнопку завершения вызова, бормоча себе под нос и начав набирать новый номер, пока Доппио наблюдал за ним со своего места на полу. Его теплые руки все еще ощущали вес телефона. Ужасное чувство все еще царапало стенки его груди. Он хотел попросить вернуть его обратно, но понимал, что все равно не сможет сделать звонок, в котором так отчаянно нуждался. Сэйл нажал кнопку вызова и поднес телефон к уху. Он взглянул на Доппио с расчетливым выражением лица, которое ему совсем не понравилось. Когда раздался гудок, Сэйл отвел от него взгляд и принялся снова расхаживать по комнате. — Хэй, бро. Спасибо за наводку, я у тебя в долгу. Эй, слышал новости?.. Черт, это правда? Он снова посмотрел на Доппио холодным взглядом, проведя свободной рукой по волосам. — Ты в этом уверен? Правда? Как? Неужели кто-то… да, да дерьмо, хорошо. Скоро все об этом будут знать. Дерьмо. Ладно, ладно, чувак, я понял. До скорого. Он завершил вызов и вздохнул, прислонившись к разрушенной лестнице. Его жилистые плечи были сильно напряжены. Сэйл посмотрел на телефон, а затем и на Доппио. Он снова вздохнул, позволив руке в волосах безвольно упасть вниз. Без предупреждения он пнул один из мешков, сваленных у стены, разбросав по полу кусочки дерева и электропроводки и напугав тем самым Доппио. — Что за дерьмовое, абсурдно дерьмовое невезение… — он набросился еще на несколько мешков с мусором, прежде чем остановиться и прижать руку к повязке на лбу. Сэйл глубоко вздохнул, убирая телефон в карман. — Неважно. Без разницы. Он шагнул к Доппио, который прижался к двери. Он понятия не имел, что происходит, но уже научился различать разнообразные виды незнания, и это на вид было опасным. — Послушайте, мисс, ничего личного, ладно? Ваша рыночная стоимость просто резко упала, вот и все. Когда люди начинают шнырять вокруг, ничего хорошего из этого не выйдет, так что не думайте, что я просто какой-то бандит… Окно разбилось вдребезги. Сэйл резко отшатнулся, громко выругавшись. Доппио пригнулся и прикрыл голову руками. Он слышал, как кричат люди снаружи. Посмотрев сквозь пальцы, он увидел воробья, лежащего на полу и тяжело дышащего посреди сверкающих осколков стекла. Недолго думая, Доппио потянулся к нему, но остановился; его рука нависла над птицей. В его глазу… нет, из глаза торчала единственная блестящая запонка, словно бы являясь частью существа. Дверь распахнулась настежь, что было не очень-то и хорошо, так как Доппио все еще за ней прятался. Он проскользнул по полу и взвизгнул, наткнувшись на одну из облупленных стен. Сквозь пальцы он увидел, как в комнату вошли двое. Агрессивный животный принт возвестил о прибытии стрелка. Миста, вспомнил Доппио смутно. И светловолосый парнишка, Джорно, как называл его Буччеллати. О нем мало что известно. Войдя, он опустился на колени и, подхватив запонку-птицу, что-то ей шепнул. — Опять ты? — рявкнул Миста. — Сколько дырок я должен проделать в твоей башке? Сэйл отшатнулся к задней стене и бросил быстрый взгляд по сторонам, ища пути бегства, но так ничего и не нашел в этой крошечной разрушенной комнате. Миста выстрелил в Сэйла, оглушительный звук раздался в маленьком пространстве. Доппио заскулил и заполз под шаткий стол — единственное, что можно было по-настоящему назвать убежищем. Взглянув наверх, он увидел, как пули застыли в воздухе, словно какое-то божество нажало на паузу. Миста выругался, перезаряжая оружие. Крики снаружи резко оборвались при звуке выстрелов, сменившись топотом бегущих ног. — Ты что, дурак? Сколько раз я должен повторять тебе, что твое жалкая пародия на станд вреда мне не причинит? — Раз так, то мне не хотелось бы тебе докучать, — сказал Джорно слишком взрослым голосом. — Возможно, мой тебе понравится больше. Голд Экспириенс! Сэйл ловко шагнул вперед, широко улыбаясь, а затем с криком отскочил назад, когда половицы начали прорастать, словно бы сухое десятилетнее дерево наконец вспомнило, что когда-то было живым и высоким. Доппио с благоговением наблюдал за тем, как узлы и завитки под его пальцами начали образовывать ветви, листья и невероятно первозданные цветы. Сэйл споткнулся и рухнул на пол, а Миста выстрелил снова и на этот раз пули замерли всего в миллиметре от его распростертого тела. Доппио прижался к стене, скрывшись за новообразовавшейся листвой. Блондин присел на корточки прямо возле двери, и на мгновение Доппио увидел почти что безмятежное выражение его лица, прежде чем он не вскочил на ноги. — Твой маленький друг — это мозг операции, да? — застонал Сэйл, выпрямляясь на искривленных половицах и отмахиваясь от тонких веток. — Тогда давай выведем тебя из уравнения. Он рванулся вперед, преодолев несколько метров от одного конца комнаты до другого. Миста отпрянул, выругавшись. Он начал беспорядочно размахивать пистолетом, и Доппио потребовалось мгновение, чтобы со своего наблюдательного пункта на полу понять, что его руки, по-видимому, приклеились к пистолету, находясь на полпути к спусковому крючку. — Я пытаюсь! — крикнул он, по-видимому, своему собственному пистолету, — хватит ныть! — Какой же ты жалкий. Ты из тех парней, которые ничему не учатся, да? — Сэйл улыбнулся, а затем вздрогнул. Он посмотрел на свои ноги и снова вздрогнул, встряхнув одной из них. — Стой там, где стоишь! — он бросился на Джорно, который замер на полушаге. Сэйл отошел в сторону, разбрасывая ногами листья; с его стороны раздавался слабый, но настойчивый стук. — Тебе просто повезло первым… какого черта? — он наклонился и почесал ногу, покачиваясь на все еще прорастающем полу. — Дерьмо! — он хлопнул себя по бедру. — И что же ты наделал?! — Поскольку ты не любишь, когда люди подходят к тебе слишком близко, — сказал Джорно своим ровным, осторожным тоном, — я подумал, что ты не будешь возражать, если вместо этого Голд Экспириенс нацелится на эти осколки стекла. Закутавшись в костюм и мокрый от пота, Доппио выглянул из своего укрытия. Темные, ползущие по маленькой, но теперь уже зеленой комнате пятна были едва заметны. Он изо всех сил попытался вызвать Эпитафию, чтобы попробовать во всем разобраться, но его голова затрещала от боли при одном только этом действии, словно он посыпал соль на открытую рану своего мозга. Ошеломленный, он следил за продвижением маленьких точек, на которые указывал Джорно, идущими сквозь листву прямо к Сэйлу аккуратными маленькими линиями. — Муравьи? — Дерьмо! — Сэйл снова хлопнул себя по бедру, затем по груди. — Они просто вредители! Паразиты! — Муравьи жизненно необходимы для экосистемы всего мира, — сказал Джорно, — они могут питаться самыми разнообразными продуктами, выращивать плесень и тлю и выживать даже в самых жарких пустынях, — он сделал паузу. — И они кусаются. — Они крошечные. — Да. Но может ли твой станд заморозить их всех? Сэйл фыркнул. — Запросто! Крафт Ворк! — он ухмыльнулся, широко и с гордостью. — Мой станд непобедим! Ноющее чувство, поселившееся внутри Доппио и говорящее о том, что-то было совсем не так, в конце концов превратилось в связную мысль. Все эти станды в этой маленькой комнатке… почему он до сих пор их не видит? Могут ли они все быть скрытыми или невидимыми? — Я помню, каким непобедимым он был в прошлый раз, — проворчал Миста, стуча приклеенными к пистолету руками по стене. Почему вокруг них не было никакой ауры, когда они проявили свою силу? На лице Сэйла мелькнула усмешка: — Ну, в прошлый раз тебе просто повезло. Любой идиот может выиграть, если ему сопутствует удача, — стук возобновился. — Но на этот раз вы оба любезно забрели прямо в мой диапазон. В этой комнате нет такого места, до которого я не мог бы дотянуться. — Верно, — Джорно кивнул. — Но даже в такого размера комнате у тебя есть ограничения. Сэйл усмехнулся и несколько муравьев упали из-за движения, но даже без проницательности Эпитафии у Доппио вдруг появилось очень плохое предчувствие относительно их шансов на победу. Ему нужно помочь. Хотя бы для того, чтобы получить преимущество. Он стал вызывать руки Кинг Кримсона; он может застать их врасплох, избавиться от блондина прежде, чем они узнают… Боль была настолько сильной, что он ничего не мог поделать, кроме как позволить ей пройти сквозь него. Его тело обмякло, зрение затуманилось, и на мгновение он не чувствовал ничего, кроме боли и холода; это было все, чем он являлся, а когда он пришел в себя, ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он не умер. Шум. Крики людей. Кажущиеся бессвязными слова, но он должен это сделать. Это просто необходимо. Что же все-таки происходит? Разве он не должен был что-нибудь сделать? Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что его глаза открыты и он видит перед собой дерево и стол. Нижнюю сторону стола, потому что он от чего-то прятался. — Ты ничего не понимаешь! — ах, у этого голоса было имя, не так ли? Это был важный голос. Он звучало уверенно, что было славно. — Не важно, как близко ты ко мне подберешься, ты не сможешь коснуться меня! Он повернул голову в сторону комнаты, задохнувшись, когда лед выстрелил ему в мозг. Он увидел розовый цвет. Их было двое. Брюки. Они были ужасны. Ему нужно было вспомнить, почему. — Ты не такой невежественный, как твой друг, пацан, это я тебе точно скажу. Надеюсь, для тебя это будет хоть каким-то утешением, когда ты будешь гнить в грязи. Раздался очень громкий хлопок, который его головная боль ничуть не оценила. — Ты первый, урод в лохмотьях! Что-то большое приземлилось на стол, который заскрипел и, к тревоге Доппио, подкосился. Кровь капала на пол, испещренная извивающимися черными точками. Ах, выстрел. Он узнал его. Доппио нахмурился. Это было плохо, не так ли? Он услышал, как кто-то сплюнул, и увидел, как на пол приземлилась кровавая слюна.  Здесь была драка, да, он знал это. Похоже, все шло не очень-то и хорошо, и действие происходило гораздо ближе к нему, чем ему хотелось бы. — Ловкий трюк, — прорычал мужчина. — На один раз. Он заставил себя дышать медленно и глубоко. Думай. Он Доппио. Он правая рука босса. Он… попал в беду. События последних нескольких часов медленно просачивались в его разум.  Его поймали… был какой-то бессмысленный разговор… он попытался позвонить… Громкий звук насилия потряс его мысли, и он уставился на ноги, которые были всем, что он мог видеть. С некоторых из них уже капала кровь. Вот и все. Он должен бороться. Ему нужно сражаться, иначе они проиграют, а если они проиграют, то предатели заберут его у босса… Он даже не задумывался о том, чтобы вызвать станд босса, когда на него нахлынула волна боли, заставляя его подавиться непроизвольным рыданием. Почему это не срабатывает? Оцепенев, он наблюдал за тем, как броский стрелок упал на колени, схватившись за бедро и окрасив воздух в разные оттенки синего. Другой паренек был немного ближе, но, казалось, не мог пошевелить ногами. Стол вздрогнул, и еще больше муравьев посыпалось вниз, когда Сэйл встал. — Ты знаешь, — сказал он, с ворчанием опускаясь на колени и поднимая что-то с пола. Доппио отшатнулся. Он мельком увидел окровавленное лицо с явной дырой на щеке. — Только для тебя, потому что ты такой умный мальчик, я не буду придавать ему слишком большой импульс, — он ухмыльнулся, и по его лицу потекла кровь. — Он запросто раскроет тебе голову… и… Он вздрогнул, затем дернулся, схватившись за грудь. Доппио уловил красные пятна на его скользком от пота и крови лице, когда тот тяжело задышал. — Что происходит? Что ты со мной сделал? — ахнул Сэйл. Ему нужно было что-то сделать и причем сейчас же. — Я? — Джорно опустился на колени и пожал плечами, уголок его рта дернулся. — Я ничего не сделал. Это все ты. Сэйл зашипел, его колени подогнулись: — Что… Какого хре… О чем ты говор?.. Что-то было не так. Что-то похуже неспособности сражаться. — Все эти муравьи рождены из тысячи осколков стекла, — задумчиво произнес Джорно, — на самом деле они не нападали на тебя. Они защищали свой новый муравейник, — он улыбнулся. — То есть твое тело. Сотни муравьев ползают по туннелям твоих капилляров, вен и артерий, исследуя свой новый дом, — улыбка достигла его глаз. — И ты их заморозил. Ты оставил их блокировать свои кровеносные сосуды, чтобы сохранить себе жизнь. Совершенно неподвижный барьер. Мне просто нужно было выиграть немного времени, чтобы эффект полностью проявился, но если вкратце… — его лицо посуровело. — У тебя случился сердечный приступ. Сэйл ослабил хватку на столе и рухнул, ударившись головой о край, и, тяжело дыша, уставился на Джорно. Его телефон выпал из кармана и с таким приливом энергии, на который Доппио даже не рассчитывал, он бросился к нему, прежде чем полностью осознал происходящее, прижимая телефон к груди, словно талисман. — Итак, у тебя есть выбор, — продолжил Джорно, — ты можешь либо снять свой кинетический барьер и принять то, что на тебя надвигается, либо позволить своей «непобедимой» способности уничтожить тебя. Выбор за тобой. Пальцы Сэйла царапали брюки Джорно, глаза его были широко раскрыты и налиты кровью. Он шевелил губами, произнося слова, которые так и не выходили из его рта; его дыхание вырывалось со свистом и стоном. Наконец он обмяк, склонив голову в сторону Доппио, который отпрянул при виде пустого, блестящего лица; муравьи маршировали из его рта аккуратными линиями. Наконец он все понял. У него не было ни единого шанса. Джорно и Миста разом зашевелились, размяв конечности и убедившись в отсутствии у себя серьезных травм. Джорно опустился на колени рядом с Сэйлом и коснулся его плеча. — Он все еще жив. Я устраню ущерб. — Надо отдать этому парню должное, он довольно живучий, — Миста побрел к ним навстречу, вокруг него дождем сыпались использованные гильзы. — С ним все будет в порядке. Как только его кровь снова сможет свободно течь, он поправится. — Мы должны просто оставить его здесь. Он доставит еще больше хлопот, если мы его вылечим. — Мы можем запереть его в черепахе. Я не могу оставить его умирать. — Он с радостью поступил бы так с тобой. — Я не он. Помоги мне связать его. Миста заворчал, но присел на корточки, чтобы помочь. Он подскочил и чуть было не упал назад, завидев съежившегося рядом с ними Доппио. — Черт, чувак, ты меня напугал! — он почесал затылок пистолетом. — Я и позабыл, что мы пришли сюда за тобой. Ты в порядке? Не пострадал? Джорно бросил быстрый взгляд на Доппио и покачал головой, его руки все еще парили над Сэйлом. Доппио понятия не имел, что тот делал. Он не мог ничего увидеть. Несмотря на все сверхъестественные способности, которые были разбросаны вокруг, он не увидел ни одного станда на протяжении всего боя. Он не просто пытался вызвать Эпитафию или руки Кинг Кримсона. У него их вообще не было. Он больше не был стандопользователем.